Помоги проекту - поделись книгой:
Согласно мнению нейробиолога Люси Венсан, автора «Маленьких сделок с любовью», на наше любовное поведение сильно влияет деятельность головного мозга. Чувство любви связано с высвобождением гормонов, ответственных за ощущение счастья и потребности в слиянии. В первую очередь, это окситоцин, «гормон объятий», вызывающий стремление к сексуальной близости. Нам известна его роль в привязанности между собакой и хозяином. Стоит животному просто взглянуть в глаза хозяину, как в головном мозге и… моче последнего вырабатывается окситоцин! Учитывая, как этот гормон действует на привязанность человека к домашнему питомцу, можно себе представить его роль в отношениях между двумя людьми. И чем больше вырабатывается окситоцина в организме, тем сильнее оказывается привязанность.
На стадии влюбленности привязанность принимает такое значение, что лишает человека способности мыслить трезво. Когда же со временем уровень окситоцина снижается, становится ясно, что идеализированный образ другого был просто иллюзией. Поэтому большое количество окситоцина в мозге никоим образом не гарантирует длительности отношений.
Природой устроено так, что участки головного мозга, активизирующиеся в начале любовных отношений, постепенно работают все менее интенсивно. Постепенно возобновляется нормальное функционирование мозга, снижая возбуждение начала отношений. Эта гормональная десенсибилизация обычно происходит через три года после встречи партнеров — этого времени должно хватить для воспроизведения потомства и продолжения рода. Люси Венсан использует термин «болезненное пробуждение». Важно понимать, что этот момент вовсе не означает окончания любви, а лишь говорит об ослаблении любовной страсти.
Речь идет о действительно счастливом парадоксе: страсть уменьшается по мере роста чувства глубокой привязанности, поскольку наряду с гормонально обусловленным процессом общение и близость вызывают чувство психологического комфорта, которое мы испытываем в присутствии другого. Несмотря на то, что между партнерами происходит этот взаимный обмен, стимулирующий особые участки головного мозга, вследствие чего даже постепенно меняется его структура, было бы ошибочно рассчитывать только на мозговую активность для укрепления нашей любовной связи. Помимо этих нейробиологических процессов, происходящий обмен чувствами, мыслями, опасениями, надеждами, радостями способствует росту нашей сопричастности и укреплению нашей любви.
Почему для стабильных отношений настолько важен диалог? «В жизни следует доверять тем, кто может видеть три вещи: боль, скрывающуюся за твоей улыбкой, любовь, прячущуюся за гневом, и причину твоего молчания»[2]. Эта поговорка иллюстрирует причины, по которым, находясь в любовных отношениях, важно понимать потребности и печали партнера и уметь доброжелательно их интерпретировать, независимо от внешних проявлений. На это способны только партнеры, привыкшие общаться и облекать свои чувства в слова. Эта способность — почувствовать, что нужно партнеру, и показать ему свое понимание — необязательно должна означать согласие с ним, но она имеет важнейшее значение для развития взаимного доверия между партнерами.
Путаница между сильными ощущениями и глубокими чувствами
Слушая, что говорят пары во время консультаций, я поражаюсь тому, как сегодня молодые люди делают предложения. Если представители старшего поколения довольствовались прогулкой по лесу, пляжу или ужином в ресторане, поколение 25–35-летних придает большое значение мизансцене — иногда очень зрелищной и изобретательной. Вот лишь несколько примеров: предложение, сделанное на стометровой глубине, в море, во время дайвинга в Египте: «Я смастерил небольшую пластиковую табличку, на которой написал: „Алин, ты выйдешь за меня?“ и протянул ей». Или другой пример: предложение, сделанное в вертолете, над Парижем (из-за шума винта молодому человеку пришлось три раза переспрашивать — он не был уверен, что правильно понял ответ любимой). Третий с энтузиазмом рассказывал, что ему было необходимо разделить этот, столь важный момент своей жизни, с большой компанией друзей: пригласив свою избранницу в один из парижских дворцов, он развесил всюду камеры, чтобы снимать видео и вести прямую трансляцию в Facebook. К счастью, девушка ему не отказала!
Эти истории иллюстрируют наше стремление отождествлять сильные ощущения с глубокими чувствами, и существует риск спутать любовь с фейерверком. Поэтому, как только любовные отношения принимают стабильный характер, необходимо выполнять все свои обещания — причем делать это интенсивно и непрерывно.
Быть счастливым любой ценой, или Магическое мышление
Любовь как возможность самореализации, лекарство или скоропортящийся продукт? В целом все эти варианты отражают одну и ту же потребность — быть «счастливым любой ценой». Поскольку счастье воспринимается как законное право человека, лишившиеся этого чувства считают это несправедливым. Но верить, что мы сможем завоевать это счастье только силой воли и вызвать его одной лишь силой мысли — заблуждение. Мы быстро понимаем, что в жизни принцип реальности превалирует над принципом удовольствия — следовательно, необходимо научиться распределять во времени удовлетворение наших желаний, а иногда даже отказаться от них. Значит, мы должны научиться справляться с нашей фрустрацией.
Наше воспитание и решение проблем повседневной жизни постепенно приводят нас к пониманию того, что мы неспособны контролировать все и что мы должны отказаться от феномена, который психологи по развитию именуют «магическим мышлением». Речь идет о способе рассуждения, характерном для детей младшего возраста, который основан на ощущении всемогущества, то есть на убеждении, что мы сможем удовлетворить все наши желания, решить все проблемы и предотвратить развитие нежелательных событий одной лишь силой воли.
Некоторые люди неспособны принять реальность. Даже став взрослыми, они терпеть не могут неопределенности. Они не выносят препятствий и, если не могут немедленно удовлетворить свои желания, начинают испытывать беспокойство. Эта нетерпимость неопределенности на самом деле говорит об отсутствии у них чувства экзистенциальной безопасности: «Если я не буду контролировать все, обязательно случится катастрофа». В следующей главе мы разберем, как это беспокойство может влиять на любовные отношения.
Чтобы лучше понять этот дефицит безопасности, нужно проанализировать, как ребенок учится управлять своим разочарованием. Британский детский психиатр и психоаналитик Дональд Винникотт полагает, что чувство всемогущества естественно для ребенка. В своем первоначальном понимании мироустройства ребенок полагает, что все внешние события в этом мире происходят по его желанию. Утрата или, наоборот, сохранение этой иллюзии, порождающей чувство всемогущества, будет зависеть от манеры родителей открывать и показывать ребенку окружающий мир. Именно они должны научить его тому, что между реальностью и его желаниями существует расхождение. Чувство разочарования и утраты иллюзий заставит ребенка проделать важную психологическую работу: научиться управлять фрустрацией.
Все будет иначе, если мать с отцом пытаются предупредить все желания ребенка, поддерживают у него иллюзию, будто все его потребности должны быть немедленно удовлетворены. Обычно это происходит, когда родитель не смог справиться с собственной фрустрацией. Испытывая тревогу, он неосознанно будет использовать своего ребенка, чтобы восполнить то, чего недополучил сам. Отождествляя себя с ним, он попытается без промедления выполнять все запросы малыша. Но в день, когда последний обнаружит, что удовлетворение его желаний не носит мгновенный и обязательный характер, он испытает сильнейшее разочарование. И, став взрослым, постарается избежать тревоги, контролируя абсолютно все аспекты своей жизни — в том числе любовные отношения.
Хотеть всего и сразу
В жизни существует много источников неприятностей, и разочарование неизбежно. Я встречаю множество людей, которые ведут себя так, словно не сомневаются: жизнь должна срочно удовлетворить их потребности. Цели, которые они ставят — личного или профессионального плана, — должны быть достигнуты как можно скорее. Как мы уже говорили, требуя, чтобы наши желания были немедленно исполнены, мы демонстрируем незрелость, чреватую пагубными последствиями. Эти срочные требования и быстро ожидаемые результаты совершенно иллюзорны и в итоге вызывают не только разочарование и тревогу — они рискуют со временем породить чувство беспомощности и привести к депрессии.
Любовное чувство тоже подвержено этой потребности хотеть всего и сразу, особенно когда одиночество ощущается болезненно, как экзистенциальная пустота, которую необходимо как можно скорее заполнить. Тогда нас начинает будоражить нетерпение, и мы бросаемся на поиски родственной души, готовые пожертвовать прочными отношениями ради иллюзии, лишь бы встреча с новым партнером доставила нам мгновенное удовольствие, пусть даже совершенно эфемерное. Но когда острота ощущений проходит, возвращается тревога, к которой примешивается ощущение несправедливости: «Еще одна неудача… Это несправедливо, я достоин счастья!» Мы опустошены — ведь нам казалось столь естественным полагать, что все происходит только потому, что мы этого очень хотим. Мы не можем представить, что жизнь рассудила по-другому, что у нее свой темп, и не стоит спешить — наоборот, иногда нужно терпеливо искать подходящего партнера.
Антонен пережил нечто подобное. После того, как он положил конец нескольким, оказавшимся «неудовлетворительными» отношениям с «разочаровавшими» его партнершами, Антонен тут же зарегистрировался на нескольких сайтах знакомств, чтобы встречаться с девушками, чьи профили казались ему подходящими. Так, он встретился с множеством красивых девушек, отвечавших его критериям. Он завязывал отношения. Но любовь не приходила, и Антонен не мог понять: «Почему нет искры?.. Я не знаю, как это — влюбиться?» Он начал верить, что судьба намерена лишить его радости любовных отношений, и оттого стал ощущать себя все более беспомощным и отчаявшимся: «Все находят свое счастье. Но не я».
Сказанное иллюстрирует, почему, встречая «подходящего человека», мы должны запастись терпением и толерантностью. Нетерпение не позволяет взять паузу, которая бывает необходима для создания условий для счастливой любви. Это даже контрпродуктивно — подталкивать человека к вступлению в отношения. Такой напор обязательно вынудит партнера защищаться, и у этой попытки будет только один финал — неудачный. Поэтому нужно проявлять терпение. Это означает довериться собственной интуиции и выбрать подходящий момент для действия. Американский психиатр Джудит Орлофф, много писавшая о терпении, считает, что интуиция помогает нам настроиться на правильный темп наших романтических отношений: «Интуиция оказывает разумное влияние на терпение. Она диктует, когда нам стоит подстраховаться, и уточняет, когда нужно приложить усилия или просто подождать… Она дополняет соображения, основанные на логике, и определяет, является ли достижимой цель и какой темп для этого необходим». В целом, после того, как благоприятные условия для достижения нашей цели будут созданы, нужно дать всему идти своим чередом, не теряя уверенности в себе. В нужный момент наша интуиция подскажет, как лучше себя вести.
Любовь как самореализация личности
Мы хотим жить в паре, считая, что такая жизнь в полной мере способствует нашей успешной самореализации. Но когда отношения больше не позволяют нам пользоваться всем, на что мы рассчитывали в совместной жизни, когда они не дают возможности для индивидуального роста, нам больше не хочется идти на уступки, которые отныне воспринимаются, как препятствия для нашей самореализации. Расхождение между нашими личными потребностями и будничными событиями жизни вдвоем, несоответствие между нашими собственными желаниями и потребностями партнера будут интерпретироваться нами как препятствие для продолжения отношений.
Аврора была знакома с Людовиком два месяца: «Когда ты, наконец, решишься сделать мне ребенка? Как ты не понимаешь, что когда я стану матерью, то буду так счастлива!» Людовик, уже имевший троих детей, совсем недавно пережил тяжелый развод и не был в восторге от мысли снова стать отцом после столь краткой передышки. Аврора решила уйти от него. Она заявила: «Все мужчины эгоисты. Думают только о своем комфорте». Людовик воспринимался ею, как препятствие на пути к радостям, которые сулила Авроре жизнь в паре. Желание иметь ребенка в ее случае было вполне естественно, но обвинять в разрыве Людовика все же не стоило.
Объект нашей любви как лекарство
«Ты можешь закрыть глаза на то, чего не хочешь видеть, но ты не можешь запретить сердцу чувствовать»[3]. Одно дело, если выбор партнера определяется нашим неосознанным желанием залечить детские раны, и совсем другое — начать новые отношения, чтобы побыстрее преодолеть страдания, связанные с разрывом предыдущих. Речь идет о стратегии, имеющей конкретную цель: «Я больше не хочу испытывать боль и надеюсь, что новые отношения станут для меня чем-то вроде лекарства». Так обычно и бывает: когда наши друзья видят наши страдания, они советуют нам найти нового партнера — и тогда «душевная боль утихнет, а эмоциональная пустота заполнится». Однако если сердце еще не совсем открыто навстречу этим отношениям, подобная попытка может оказаться неудачной. Встретив нового «любимого/ую», мы, конечно, переживем приятные моменты, но одновременно нам будет не хватать того, кто ушел, того, кто раньше был для нас таким близким человеком.
На самом деле, мы тоскуем не столько о человеке, с которым мы расстались и которого нам не хватает, сколько по общим впечатлениям и событиям, пережитым вместе. Несмотря на то, что возникающее после разрыва чувство боли обычно связывают с отсутствием рядом бывшего партнера, часто ее источник — в другом: это отказ от интимных привычек, которые нас с ним связывали. Это может осложнить нашу самоотдачу в новой паре. И хотя в новых отношениях мы испытываем другие удовольствия, мы все равно продолжаем оплакивать потерянную часть нас самих. Фактически мы оказываемся в двух параллельных мирах — настоящем («здесь и сейчас») и в мире прошлого, с которым нас связывает множество воспоминаний. В эмоциональном плане подобной ситуацией управлять непросто, тем более что речь идет не просто о желании или нежелании, а о естественном процессе отвыкания, который может потребовать много времени.
Новый партнер похож на болеутоляющее средство. Его присутствие облегчает наши страдания, но не может полностью залечить рану. Рана не затянется — мы лишь нанесем на больное место немного бальзама. В принципе, в этом нет ничего страшного — главное, чтобы новый партнер не чувствовал, что его используют, то есть выбрали только для того, чтобы другой мог исцелиться. И даже если новый партнер в начале отношений согласится быть «жилеткой», — на самом деле, многие люди подвержены «синдрому медсестры» (стремление заботиться о других с более или менее осознанной целью вызвать к себе любовь) — со временем, если его усилия по эмоциональной поддержке любимого человека не будут признаны, желание утешать может перерасти в разочарование.
Получается, нужно запастись великодушием, терпением, способностью сопереживать, чтобы дождаться окончания траура партнера, а это дано не каждому. Чем больше в человеке уверенности в себе и самоуважения, тем терпеливее он будет ожидать. Способность быть с другим без жадного выискивания «доказательств» любви позволяет не только находиться рядом с человеком, скорбящим по предыдущим отношениям, но и создать новую пару. Однако наш психологический настрой и поведение должны быть искренними и полными надежд. Если этого нет, новые отношения рискуют быть заранее обречены на провал.
Совсем другая ситуация, если новый партнер просто скрашивает наше одиночество, заполняя собой экзистенциальную пустоту. Тогда наша привязанность остается поверхностной и в отношения почти не вкладывается усилий. Новый партнер рассматривается как человек, которого можно быстро заменить в случае расставания.
Месть бывшему партнеру — еще один мотив для поспешного создания новых отношений: заставить его ревновать, поверить, что он больше для нас ничего не значит (или никогда не значил), — это может доставить определенное удовлетворение. Раз его так быстро заменили — значит, он не был важен для нас. В этом случае новые отношения используются лишь для того, чтобы насладиться реакцией бывшего партнера. На короткий срок эта стратегия может принести нарциссическое удовлетворение благодаря игре на предполагаемом чувстве ревности бывшего возлюбленного, но в целом она неспособна облегчить боль и мешает естественному процессу оплакивания ушедших отношений.
Объект любви как скоропортящийся продукт
«В чем смысл партнерских и супружеских отношений, если срок существования пары меньше срока жизни китайского смартфона, а расставания и разводы происходят чаще, чем меняется его аккумулятор?» Эту фразу, найденную в Интернете, процитировала одна из моих пациенток; она иллюстрирует потенциально эфемерный аспект современной пары. Насколько объективно это утверждение? Согласно исследованию, опубликованному Национальным институтом статистики и экономических исследований (INSEE) в 2016 году, около 45 % браков заканчивается разводом. Наибольшее число разводов приходится на период от 5 до 10 лет совместной жизни. Если мы забудем про внешние причины — такие, как безработица, отсутствие денег, проблемы с детьми от предыдущего брака или с другими родственниками партнера, — мы можем выделить два типа «внутренних» причин: первая — неверность, вторая — разочарование в любви, связанное с тем, что наши изначальные ожидания не были реализованы.
В порядке убывания причины разводов выстраиваются следующим образом: неверность (33 %), эгоизм супруга/и (отсутствие привязанности и поддержки) (22 %), жестокое поведение (ревность и др.) (15 %), разногласия во взглядах на будущее (15 %), наконец, несовместимость характеров (10 %) (смотрите таблицу ниже). При этом мотивов для развода может быть сразу несколько.
Наиболее частые причины разводов
Французский социолог Анн Ламбер в обширном обзоре научной литературы, посвященной разводам, показывает, насколько сильно в наше время стабильность брака страдает от желания супругов удовлетворить свои личные притязания. Когда у партнеров появляется ощущение, что их союз препятствует личностному развитию, они гораздо легче, чем это было в прошлом, разрывают его. Требования к следующему партнеру в этом случае тоже меняются: он должен быть способен удовлетворить нашу потребность в саморазвитии. Поэтому мы предпочитаем иметь нескольких потенциальных партнеров, чтобы выбрать из них того, кто лучше всего соответствует нашим требованиям. Сайты знакомств предлагают не только доступ к огромному количеству партнеров, но и совершенные инструменты отбора, помогающие остановиться на наиболее подходящем кандидате.
Сайты знакомств: любовный маркет
Армель рассказывает мне о своих свиданиях на Meetic: «Гениальная задумка! Представьте себе обувной магазин, где каждый день можно примерить новую пару и забрать понравившуюся домой, а если она все же не подойдет — на следующий день выбрать другую».
Интернет вошел в сферу любовных отношений посредством сайтов знакомств, облегчающих установление контакта между людьми, которые без этого способа, возможно, никогда бы не смогли встретиться. Достаточно просто зарегистрироваться — и получаешь доступ к профилям огромного числа людей, соответствующих твоим запросам. Легкость этого доступа и большой выбор спутников, «подходящих под наши требования», повлияли не только на сам процесс поиска партнеров, но и на длительность отношений. Столько предложений, что трудно остановить свой выбор на ком-нибудь одном! В поисках идеального партнера, обладающего исключительными качествами, мы неспособны предпочесть какого-то одного кандидата — нам постоянно кажется, что на этом любовном маркете мы можем найти что-то получше.
Помимо разнообразия вариантов и скорости выбора потенциального партнера, происходит смещение этапов классического процесса любовного свидания. Американские исследователи в сфере коммуникаций из Ратгерского университета (штат Нью-Джерси) заинтересовались временными рамками процесса интернет-знакомств и выявили несколько различий по сравнению с традиционной встречей «в реале». Сайты знакомств аккумулируют аудиторию, находящуюся в заведомо активном поиске. Цвет, выставляемый пользователями в аккаунтах, означает готовность к активному общению. Такое редко случается при традиционных знакомствах. В классическом варианте сближение нередко начинается с физического влечения, возникающего, как правило, в какой-либо общей обстановке (место работы, учебы, спортзал, вечеринки, ужины с друзьями…). И мы совершенно не в курсе, ищет ли приглянувшийся нам человек длительные отношения. К тому же личная встреча позволяет нам увидеть и понять такие спрятанные за экраном детали, как стиль одежды человека, его манеры, насколько он уверен в себе или робок, как он ведет себя с окружающими… Виртуальное свидание не позволяет уловить эти сигналы, пока не состоится физическая встреча.
В электронной переписке, представляющей собой первый контакт, в нашем распоряжении имеются только слова, с помощью которых мы можем показать себя с лучшей стороны. Поэтому важно как следует позаботиться о своем виртуальном образе. Это побуждает нас продумывать соблазнительно интеллектуальные ответы и сообщения, демонстрирующие нашу способность к эмпатии. Возможность писать позволяет нам довести этот образ до совершенства — не только в плане содержания, благодаря собранной в Интернете информации, но и с помощью формы, выбора слов, тщательно подобранных формулировок (игра слов, юмор, научные и литературные цитаты, демонстрирующие нашу образованность). Манера, в которой мы составляем наши сообщения, позволяет выделить нас из числа остальных претендентов; мы избегаем избитых штампов и заведомых банальностей. Таким образом, пытаясь соблазнить других, мы придумываем самих себя, проводя настоящую работу по выстраиванию нашей личности: «Я — то, что я пишу». Однако до момента личной встречи получатель наших сообщений не может быть уверен в том, что информация, которую мы ему отправляем — подлинная.
Помимо всего этого, интернет-общение дает нам возможность осведомиться о социальном положении и профессиональном статусе, а также об интересах заинтересовавшего нас человека, найти его в социальных сетях, чтобы лучше соответствовать ожиданиям и критериям, которые он опубликовал на сайте.
Партнер, с которым мы общаемся «по сети», рискует перепутать специально выстроенный нами образ и объективную реальность. И даже если вдруг мы с самого начала окажемся предельно честными, наш собеседник сможет по-настоящему узнать нас лишь при личной встрече. Ведь всегда существует расхождение между тем, как мы себя описываем, и тем, кем мы на самом деле являемся[4]. Вопрос только в одном — выдержит ли это расхождение испытание правдой, когда наш виртуальный собеседник столкнется с реальностью.
Впрочем, несмотря на перечисленные трудности, свойственные любому общению, было бы неверным утверждать, что в интернет-знакомствах нет ничего достоверного. Переписка позволяет быстро выйти на интимный уровень — в реальной жизни для этого требуется больше времени. Соединение по сети происходит моментально. Одобрительные реакции партнера сами по себе уже создают эмоциональную связь, просто потому, что в переписке мы улавливаем растущий к нам интерес. Нам кажется, что он дорожит нами и понимает нашу исключительную ценность. Когда устанавливаются доверительные отношения, мы хотим все больше и больше информации интимного характера. И тогда возникают все условия для того, чтобы оба пользователя ощутили себя близкими людьми. Напрашивается вывод: прежде, чем встречаться в реальной жизни, следует немного пообщаться в сети, это позволит нам влюбиться и создать ощущение близости, что является одной из основных составляющих любовных отношений. Однако не стоит путать виртуальное свидание и отношения: интернет-общение, действительно, позволяет влюбиться в человека, которого мы никогда не видели, но не способствует развитию настоящей любви.
Проведенное Французским институтом изучения общественного мнения (Ifop) исследование об использовании сайтов знакомств показывает, что на них в основном регистрируются люди, стремящиеся к серьезным отношениям (78 % пользователей) — за такие отношения высказались 87 % пользователей-женщин и 68 % мужчин. Больше половины (53 %) тех, кто хотел бы встретить свою «вторую половину», признаются, что ранее уже были в отношениях с одним из пользователей сайта; из них 66 % сообщают, что предыдущий роман был настоящей историей любви (что составляет примерно треть всех посетителей сайтов). Из этого числа 42 % решили жить вместе, а 13 % даже вступили в брак. Примерно у каждого десятого пользователя (11 %), завязавшего отношения в интернете, родился ребенок. Эти цифры говорят о том, что число успешных отношений, построенных благодаря сайтам знакомств, заслуживает внимания, их процент соответствует проценту отношений, которые завязываются традиционным образом.
А что насчет тех, кому все-таки не удалось построить любовь? Эти люди называют две основные причины своей неудачи: не получилось договориться о свидании либо это свидание стало единственным. Такая ситуация может вызвать разочарование. Сам по себе поиск в Интернете спутника жизни, хоть и становится все более популярным, все же не всегда воспринимается положительно. Исследование Ifop показывает, что 36 % французов вряд ли завели бы отношения с кем-либо с сайта знакомств, а 18 % ответили, что скрывали бы этот способ знакомства от своего окружения.
В нашем обществе существует своеобразное табу: если мы не в состоянии самостоятельно найти себе партнера «в реальной жизни», значит, мы неспособны никому понравиться. Исходя из этого, регистрация на сайте знакомств может расцениваться как признание неудачи, а если нам еще и не удается договориться о свидании, это серьезный удар по нашей самооценке.
Социальные сети: когда мизансцена доминирует над эмоциями
В наши дни одной реальной жизни недостаточно. Чтобы по-настоящему существовать, особенно если ты — из молодого поколения, нужно постоянно находиться в сети, на виду у большого числа пользователей. Каждая эмоция, каждый жест должны быть запечатлены в социальных сетях. Нам необходимо все чаще выставлять свои эмоции напоказ. Мы размещаем селфи — с ней, с ним, с нами, в момент пробуждения, за завтраком, во время поцелуя, во время романтического ужина, когда мы удивляем партнера отлично выбранным подарком. Мы выкладываем видео, на которых любимая плачет и благодарит нас… или вытирает слезу, стараясь скрыть разочарование. Мы ждем признания публики, восхищенной нашей способностью любить. Так, мы, не колеблясь, пишем, что стало причиной спора накануне, стараясь собрать десятки дружеских комментариев тех, кто оказывался в подобной ситуации; мы делаем их свидетелями своего разочарования, а затем — примирения. Впору спросить себя, о какой интимности может идти речь, когда вся личная жизнь как на ладони?
А что с сексом?
Любовь затрагивает все аспекты нашей психики: чувства, мысли, мотивации поступков, желания и манеру поведения. Она также влияет на нашу сексуальность, которая включает в себя два измерения: физическое и психическое. Если в начале любовных отношений нас чаще всего влечет физическое желание, то со временем оно становится дополнением к чувству душевной близости, сопричастности и взаимной привязанности.
«Можем ли мы жить полноценной сексуальной жизнью, отставив в сторону чувства?» В моей клинической практике этот вопрос встает очень часто. Действительно, банальные свидания «на час», одноразовый секс без эмоциональной привязанности пользуются у молодежи огромной популярностью.
Результаты опроса, проведенного в 2006 году социологами Натали Бажо и Мишелем Бозоном и касающегося различных сторон сексуальности, показывают четкое разделение представлений о женской и мужской сексуальности, при том что сексуальное поведение женщин в том, что касается количества партнеров и сексуальных практик, в последнее время сильно изменилось — женский подход к сексу становится все более похож на мужской. Сегодня женщины имеют много партнеров и делают разнообразной свою сексуальную жизнь. Однако если для мужчин важнейшее значение имеет физическое влечение, то для женщин в первую очередь важны сопереживание и душевная близость. Женщинам, придающим большое значение эмоциям, требуется больше времени, чтобы вступить в физические отношения. Желание приходит к ним во время секса, и его питает отношение к партнеру. Иными словами, мужчины и женщины по-разному смотрят на любовные отношения и секс, тогда как любовные практики у представителей обоих полов становятся все более похожими. Авторы этого опроса утверждают, что женщины, сообщая о количестве сексуальных партнеров, учитывали только тех, к кому они питали чувства и с кем у них были длительные отношения. Мужчины, напротив, считали все свои сексуальные подвиги. В этом и заключается разница между полами: если для мужчин сексуальный опыт необязательно означает создание отношений, то для большинства женщин это нечто само собой разумеющееся.
О чем бы мы ни говорили — о мимолетных и многочисленных связях или длительных отношениях в паре, — сексуальность всегда выражается в желании делиться, обмениваться энергией с партнером, в стремлении удовлетворять ожидания друг друга и испытывать взаимное наслаждение. Желать и ощущать себя желанным — вот две эмоциональные потребности, которые способствуют ощущению личностной идентичности. Это чувство идентичности — наше представление о нас самих с глубоко укоренившимся желанием быть признанными в своей уникальности и неповторимости. И у мужчин, и у женщин эта потребность присутствует в одинаковой мере. Поэтому занятия любовью, помимо желания получить немедленное удовольствие, выражают потребность ощущать, что мы существуем!
Глава 2
Стремясь к лучшему: бредить вдвоем
Безумно влюблены
Состояние эйфории
«Это — мужчина (женщина) всей моей жизни!» Подобное открытие, переполняя нас эмоциями, может возникнуть с первого взгляда при встрече с абсолютным незнакомцем либо с человеком, с которым мы совсем недавно познакомились. Но если во втором случае человек постепенно занимает все больше места в нашем сердце, то в первом мы неожиданно влюбляемся в кого-то, о ком раньше нам не было ничего известно. Это происходит, если незнакомец вызывает у нас ощущение, будто мы уже давно и хорошо его знаем, потому что он обладает особенностями, соответствующими нашим самым интимным психическим потребностям. На самом деле мы любим образ, который сами же и создаем. Затем мы, как по канве, принимаемся вышивать поверх этого образа пусть воображаемые, но такие желанные черты характера. Именно за это мы его и любим. Но на деле мы часто путаем реальность и надежду на счастье, которое, как нам кажется, воплощает в себе человек, только что завладевший нашим сердцем.
Обычно, стремясь объяснить неожиданную и чудесную встречу, мы придаем большое значение судьбе. Мы видим множество удивительных совпадений, как будто нас свела счастливая звезда.
«Любовь с первого взгляда зачастую оказывается обретением „подходящего зеркала“»[5]. Нашему самовосприятию льстит одобрительный взгляд, устремленный на нас: «Этот другой/ая знает, что я действительно хорош/а!» Состояние влюбленности, безусловно, имеет нарциссическое измерение: «Он/а признал/а мои особенности и хочет меня. В ответ я хочу его/ее также пылко».
На самом деле существует разница: хотеть человека потому, что он воспринимает нас как исключительное и уникальное существо (у такого желания — чисто нарциссическая подоплека), и любить кого-то таким, какой он есть. Восторг, испытываемый нами, когда мы обнаруживаем, что любимы и желанны, и настоящая безусловная любовь — это не одно и то же. Речь идет о двух разных типах эмоционального состояния. Но на старте отношений они могут наслаиваться друг на друга.
Поскольку наши чувства одерживают верх над разумом, восторг влюбленности способен порождать ошибки в суждениях. Потребность в любящем и ценящем взгляде, устремленном на нас, перевешивает наше желание замечать недостатки нашего избранника. Не зря же говорят, что любовь слепа. И все же яркие блики на ее поверхности не приводят к полной слепоте. Расхождение между фантазиями и реальностью не остается незамеченным, но оно пока не влияет ни на наши чувства, ни на наше отношение и поведение. На данный момент мы пытаемся избавиться от сомнений, ведь сомневаться в любви означает подвергать себя опасности — вдруг нам придется отказаться от обещанного нам счастья? И меньше всего на свете мы хотим расстаться с чувством эйфории, в которой купаемся с самого начала любовных отношений.
Сужение круга интересов
Состояние влюбленности меняет наше восприятие, прежде всего, самих себя, которое несравненно улучшается, но при этом мы также идеализируем образ другого человека. Наше внимание оказывается полностью поглощено любовным чувством, а мышление меняется, ограничиваясь одним лишь ожиданием счастья. Когда мы влюблены по уши, то рассматриваем нашего избранника/цу в качестве единственного источника счастья. Ни о чем больше мы неспособны думать. Какое-то время мы как будто живем вне окружающего мира. Любые занятия, все области жизни, кроме сферы романтических отношений, теряют для нас какой бы то ни было интерес. Они нам мешают, ведь мы целиком хотим посвятить себя зарождающимся отношениям. Все наши усилия направлены на поддержание состояния эйфории. Все будничные дела рассматриваются нами как досадные препятствия, на которые нам приходится тратить драгоценное время.
Отсутствие рядом любимого человека повергает нас в болезненное состояние нехватки. А если сюда добавить еще и физическое влечение, это состояние становится просто невыносимым, поскольку любовь характеризуется не только сильным физическим влечением, но также возможностью продемонстрировать наш потенциал соблазнителя. Наше желание от этого усиливается, и мы начинаем испытывать постоянную тоску по любимому. Теряя всякое терпение, мы стремимся к физической близости с любимым человеком. Не имея возможности быть рядом с ним 24 часа в сутки, мы направляем наши мысли к нему, что позволяет нам поддерживать и даже усиливать связь с нашим избранником. Стало быть, любовная мысль волшебна: думая о нем, мы действуем так, как если бы он физически находился рядом с нами. Тут уместно вспомнить фразу английского детского психиатра Винникотта, которого мы цитировали выше, в контексте разговора о «магическом мышлении»; эта фраза отлично демонстрирует силу нашего воображения: «Я постоянно представляю ее (призванную восполнить дефицит любви[6]), ведомый способностью любить, ведомый потребностью в ней».
Своими мыслями я как бы присваиваю себе другого, держу его рядом с собой и контролирую. Поэтому мысли о любимом человеке помогают защититься от тревоги и утраты ощущения счастья. Как только наш любимый выходит из нашего поля зрения и занимается другими делами (работой, друзьями, досугом), едва его внимание переключается на других людей, нам начинает казаться, что он выходит из отношений, отдаляется от нас. Французский философ и семиолог Ролан Барт, профессор Коллеж де Франс в 1970-е годы, хорошо описал это состояние, когда все, что происходит за пределами отношений, вызывает «досаду», причиняет неудовольствие и страдание: «Чувство ревности охватывает влюбленного, когда он видит, что интерес его любимого человека привлекли другие люди, предметы или занятия, которые он считал второстепенными»[7].
На ранней стадии любовных отношений эта навязчивая мысль о расставании может возникнуть в любой момент, иногда без действительно объективной причины, сопровождаясь чередой тревожных симптомов. Нас вдруг охватывает отчаяние, зачастую сопровождающееся мрачным настроением. Одна-единственная мысль о предстоящей разлуке делает нас больными и несчастными, эта мысль (ничем не обоснованная) заставляет нас верить, что наш любимый отказался от нас. Мы можем даже испытать соматическое недомогание (учащенное сердцебиение, ощущение удушья, тяжесть в животе…). Мы чувствуем себя хрупкими и демонстрируем нарушения поведения, вызванные приступами беспокойства, которое никак не удается унять. В некоторых случаях мы даже принимаемся проверять список входящих звонков на мобильном телефоне партнера, отправлять ему многочисленные сообщения, копаться в его ежедневнике или в электронной почте. Даже если мы знаем, что наш избранник нас любит, мы не находим успокоения. Это удивительный феномен, но в общем-то вполне естественный, особенно в начале любовных отношений.
Если рассуждать логически, наши страхи должны исчезнуть по мере того, как отношения становятся более глубокими. Но до поры до времени наши эмоции преобладают над способностью мыслить объективно, рационально. Они отменяют любые попытки рассуждать здраво. «Я знаю, что мне не нужно беспокоиться, но я не могу не делать этого». И даже если мы не испытываем страха, значит, где-то глубоко внутри ощущаем разочарование. Отсутствие другого рассматривается нами как утрата. Когда мы влюблены, достаточно пустяка, чтобы принять кратковременное отсутствие любимого рядом за разрыв отношений.
Этот страх становится еще сильнее оттого, что потребность в другом человеке усиливается за счет наших ожиданий от самих отношений. Последние воспринимаются как сила благодаря понятию «мы». Это солидарное «мы», сотканное из эксклюзивных чувств, которые мы питаем друг к другу, дает нам смелость для преодоления любых трудностей и позволяет ощутить себя непобедимым. Чувство общности в паре позволяет нам надеяться на новую, лучшую жизнь. Понятие «мы» означает единство и стабильность, а также надежду на счастливое будущее.
В целом любовная страсть во многом напоминает бред: это совокупность довольно приятных восприятий (включая также тревожную составляющую), которые на практике оказываются совершенно ошибочными. Однако мы не сразу это осознаем, поскольку настоящая привязанность, как и чувство глубокой любви, возникают лишь со временем.
Безумные любовные иллюзии
«Я встретил Большую Любовь»
Пережив три развода, Мишель решил обратиться к психотерапевту, чтобы лучше разобраться в причинах своих неудач. Как только он вошел в дверь моего кабинета, я сразу прочла на его лице, что с ним происходит. Его слова лишь подтвердили мою догадку: «Наконец-то я встретил хорошего человека! Больше никакой лжи, никаких измен! Она — другая… С ней у меня не будет неприятных сюрпризов. Я люблю ее, она — меня. Я знаю, чувствую: наконец-то я встретил Большую Любовь».
При этом Мишель познакомился с Марион за две недели до визита ко мне, во время ужина с общими друзьями. С тех пор они виделись только четыре раза!
Итак, любовные отношения строятся на заблуждениях, характеризующихся особым восприятием другого и не соответствующих (или лишь частично соответствующих) реальности. Эти иллюзии поддерживаются жизненно необходимым нам состоянием блаженства, порождаемого любовью.
Мы питаем иллюзии по поводу любовного слияния, веры в абсолютную любовь, признания партнером нашей истинной личности, а также по поводу эмоциональной безопасности, которую он нам должен дать. Все эти заблуждения обусловлены нашей жизненной необходимостью в эмоциональном единении с нашим любимым человеком.
«Я нашел родственную душу»
Прошло шесть недель, а Мишель все еще витает в облаках: «Она понимает меня без слов. Она интуитивно чувствует то же, что и я, предупреждает все мои желания… Она — мое второе
Заблуждение по поводу слияния — это чистейшая фантазия об обретении второй половинки, которой нам до сих пор не хватало и которая дает нам ощущение долгожданной целостности и полноты. Но иллюзия слияния в единую личность отрицает индивидуальность каждого из членов пары. Влюбленный почти не думает о том, что у другого есть своя история, начавшаяся задолго до их встречи. Он с трудом признает, что его партнер — такая же личность, со своими эмоциональными потребностями, которые могут быть совершенно другими, со своими интересами (семья, друзья, работа, досуг), которые не всегда могут быть полностью разделены с ним. Очевидно, что настоящая любовь не может строиться на стирании индивидуальности личности. Поэтому мысли о слиянии — это чистой воды заблуждение.
«Мы как будто всегда знали друг друга!»
Мишель с восторгом объясняет мне, почему он считает, что наконец-то встретил
Иллюзия абсолютной любви также является частью заблуждений, характерных для зарождающейся влюбленности. Наивная убежденность, что вы были предназначены друг другу, рождены друг для друга, возникает из потребности в постоянных отношениях: «Наш союз — проявление высшей воли, именно она свела нас вместе. Поэтому никто и ничто, никакая человеческая воля не сможет нас разлучить». Эта убежденность усиливается, когда мы видим восхищенный взгляд другого, направленный на нас. И, пребывая в плену собственных иллюзий, мы полагаем, что, раз мы так идеально подходим друг другу, значит, нам было суждено встретиться. Доказательство? Нам кажется, будто мы знали партнера всегда, носили его образ в глубине души и что нужно было просто дождаться момента, чтобы родственная душа заняла свое место в нашем сердце. Это также заблуждение, которое мы можем назвать любовной иллюзией. На самом деле, испытываемое нами ощущение близости и родства с партнером никак не связано с провидением. Более правдоподобная причина этого ощущения связана с тем, что мы находим в другом человеке черты характера, напоминающие нам наших родителей. И эти вновь обретенные знакомые черты вселяют в нас чувство уверенности. Так, мы убеждены, что партнер воспринимает и ценит нас именно такими, какие мы есть.
«Партнер знает, что я прекрасный человек»
«Он/она узнал/а меня. Ему/ей удалось отыскать во мне самое настоящее, самое подлинное — то, что отличает меня от других. Он/она заметил/а мою добрую суть, мои лучшие качества. Его/ее внимание доказывает, что мои добродетели перевешивают мои недостатки и что я — прекрасный человек, заслуживающий безусловной любви». Все это заставляет нас надеяться, что тот, кого мы любим, дарит нам свою эксклюзивную любовь: «Он/а любит именно меня, и никого другого!»
Итальянский социолог Франческо Альберони справедливо замечает в своей книге «Любовный шок»: «Никто не станет влюбляться, если он удовлетворен тем, что он имеет, и тем, кто он есть». Действительно, состояние любви — это настоящий вектор самоуважения: «Я всегда знал, что в глубине меня сокрыты качества, которые ждали момента, чтобы проявиться. И вот он/а их заметил/а. Узнал/а, какой я на самом деле. Он/а постоянно показывает мне, насколько я — хорош/а, достоен/достойна любви и обожания».
Но если процесс самооценки в любовных отношениях в общем-то не является иллюзией (ведь каждый из нас априори — прекрасный человек), тем не менее из него мы делаем вывод, далекий от реальности: другой всегда будет бесконечно и безусловно любить нас, дав нам то самое базовое чувство эмоциональной безопасности, к которому мы так стремимся. Поэтому, чтобы получить полное и окончательное удовлетворение от партнера, нам необходимы постоянные отношения! Таким образом, мы испытываем жизненно важную потребность оставаться в отношениях. Эта потребность приводит к поведению, свойственному любовному состоянию: мы даем обещания и клятвы, цель которых только одна — успокоить самих себя. Речь идет о пылких клятвах, которые побуждают нас думать, что мы всегда можем рассчитывать друг на друга и никогда не расстанемся. Мы даем друг другу обещание хранить верность в любых испытаниях. Но в конечном итоге все эти громкие заявления — лишь выражение минутного наслаждения, которое мы пытаемся сделать вечным. Они подпитываются ощущением всемогущества, которое мы испытываем здесь и сейчас.
Обещание любить друг друга вечно в зарождающихся отношениях — всего лишь невыполнимое желание. Оно больше выражает желание продлить радость момента, чем представляет собой осознанное решение взять на себя обязательства. Выражая это желание, мы думаем, что сможем его осуществить. Таким образом мы успокаиваем себя, пытаемся преодолеть страх — страх потерять это новое чувство счастья. Однако у этого сильнейшего желания постоянно находиться в состоянии влюбленности мало шансов на успех. Мы забываем, что любовные отношения имеют особенность эволюционировать, и на это есть как минимум две причины. Во-первых, меняется сам контекст взаимоотношений, и партнерам приходится подстраиваться под эти перемены. Влюбленные не живут изолированно, им приходится контактировать с внешним миром. Во-вторых, отношения — это взаимодействие двух человек, у каждого из которых есть собственные потребности (зачастую противоречивые, как, например, парадоксальная потребность в близости и автономии одновременно) и собственные границы возможностей (способность к самоотдаче, терпению, постоянству). Психическая деятельность одного, разумеется, будет подвержена влиянию другого, но всегда остается та ее часть, над которой другой не властен. К этой части мы и сами не всегда имеем доступ, поскольку речь идет о нашем подсознании.
Критерии отбора нашего
Определяющим критерием выбора любимого человека является ожидание чувства удовлетворения, которое он может нам дать по двум пунктам: нарциссическое удовлетворение и удовлетворение нашей потребности в эмоциональной безопасности. Признание нашей ценности позволяет поднять нашу самооценку: «Влюбиться — значит открыть лучшее, что есть в нас»[8]. Доверие, внушаемое нам партнером, дает нам возможность (снова) испытать чувство безопасности, необходимое для нашего саморазвития. Нас привлекает и успокаивает наша похожесть с другим, особенно возможность делиться друг с другом ценностями и целями, и в то же время нас притягивает его отличие от нас, то, чего у нас нет, и прежде всего его способ удовлетворять свои базовые потребности (уверенность в себе, безопасность, самоуважение), а также то, как он восполняет то, чего ему не хватает.
Парадоксально, но нас привлекают как люди, добивающиеся успеха там, где мы потерпели неудачу, так и те, кто страдает от того, что не успел выработать эффективные защитные механизмы. В последнем случае мы убеждаем себя, что мы посланы «провидением», чтобы «спасти» другого человека. Эта миссия также способствует удовлетворению нашего нарциссизма.
В обоих случаях, независимо от того, связан ли наш выбор партнера с ощущением, что он сможет прийти нам на выручку, или, наоборот, с идеей, что мы сами сможем ему помочь, наша бессознательная склонность связывать себя с тем, кто от нас отличается, имеет прямое отношение к тому типу отношений, которым мы были связаны в детстве. Через выстраивание эмоциональной связи с родителями мы учимся верить в себя и доверять другим. Если этот процесс оказывается успешным, он вырабатывает у нас базовую эмоциональную безопасность, которая станет основой всех наших чувств, мыслей и поступков во взрослом возрасте и, как следствие, будет влиять на наше поведение в любовных отношениях, которые мы будем завязывать на протяжении нашей жизни. Следовательно, чтобы лучше понять, почему в любовных отношениях мы ведем себя определенным образом, и объяснить эмоции и убеждения, которые нами управляют, необходимо вернуться к нашему детству.
Влияние стилей привязанности
О том, насколько важна эмоциональная безопасность, источником которой служат родители
С самого раннего детства мы все искали успокаивающей близости со взрослыми, которые были к нам внимательны и неравнодушны: это были наши родители (или, в их отсутствие, взрослые, которые ежедневно заботились о нас). То, что они находились рядом, позволило нам выжить, вырасти, развить наши интеллектуальные способности и приобрести навыки жизни в обществе. Именно родители призваны дать нам ту эмоциональную безопасность, благодаря которой мы можем, не опасаясь угроз, исследовать внешний мир, чтобы в определенный срок стать самостоятельными. Мы знали, что в любой момент можем получить от них защиту, утешение и одобрение. Этот процесс выстраивания доверительных и успокаивающих эмоциональных связей именуют «привязанностью».
Поделиться книгой: