Помоги проекту - поделись книгой:
Великий оратор Марк Туллий Цицерон обладал удивительной способностью – произносить по памяти многочасовые речи, которые изобиловали множеством фактов, цифр, цитат. При подготовке к выступлению он ключевые слова и тезисы мысленно заранее «навешивал» на великолепную лепку потолка здания сената. И, произнося речь, глядел на те или иные лепные фигуры в определенном порядке, легко воспроизводя текст.
Ассоциативный эксперимент использовал Карел Чапек в своем рассказе «Эксперимент профессора Роусса». Профессор, чтобы разоблачить убийцу, применял прием, основанный на том факте, что ассоциативный ряд, а значит, и восстановление в памяти образов прошлого, зависит от того, что волнует человека в данный момент. Роусс произносил слова, а подозреваемый должен был назвать первую пришедшую в голову ассоциацию. В результате по ряду соответствий удалось установить, когда, где и как было совершено убийство и где зарыт труп.
«Слушатель»
Другая категория людей «клеит» ушами. Им нравятся звуки, словам они придают огромное значение. Как выяснить – «слушатель» ли вы? Для этого вы должны удостовериться, что легче запоминаете то, что слушаете (лекцию, доклад, объяснения), и то, что сами читаете вслух.
Кроме того, вы легко должны запоминать услышанные музыкальные произведения. Этих людей можно увидеть в качестве победителей в таких теле– и радиопередачах, как «Угадай мелодию».
Известным «слушателем» был философ Сенека. Он обладал способностью повторить 2 тысячи слов, прослушав их всего 1 раз. Моцарту тоже достаточно было услышать музыкальное произведение один раз, чтобы исполнить его и записать на бумаге. Такой же музыкальной памятью обладал и Сергей Рахманинов. Ему достаточно было посмотреть ноты пьесы, и он уже мог ее сыграть. Дирижер Артуро Тосканини помнил каждую ноту из 400 партитур.
Людям со «слуховой» памятью лучше пользоваться методом звуковых ассоциаций. Классический пример – слово «винегрет», которое пишут по сто раз и все равно с ошибками. Слуховая ассоциация «вино пьют негры» поможет запомнить коварную букву «и» с первого раза.
Преподаватели иностранных языков иногда подбирают к незнакомому слову русское созвучие. Например, зная латинский корень, можно понять слово в трех-четырех других языках. Классический пример – слово «морковь». По латыни – carota, по-английски – carrot, по-французски – carotte, у нас – каротин.
Хотите запомнить новые сведения? Составьте из них дурацкий рассказик. Чем нелепее сюжет, тем проще его запомнить. Вот, например, как запомнить картинку, где изображены виноград, слива, кабачок, салат, игрушки: «Мы с другом пили ВИНО, когда пошел ГРАД. Вода пузырилась возле водосточного СЛИВА. Мы забежали в ближайший КАБАЧОК и съели САЛАТ. Попасть в грозу – это не ИГРУШКИ».
Можно легко запоминать и большие числа, если их представлять в виде животных, растений и предметов, например: двойка – лебедь, единица – столб посреди дороги, восьмерка – матрешка, шестерка – замок. И при запоминании телефона 333-18-10 можно сочинить, к примеру, такую нелепую, но запоминающуюся историю: три ласточки подлетели к столбу и увидели матрешку, которая сидела на соседнем столбе и жевала бублик.
Попробуйте, пока вас никто не слышит, спеть «В лесу родилась елочка!». У вас легко это получится. А все потому, что ритм и рифма – очень крепкий «клей» для памяти. Если хотите запомнить что-нибудь навсегда, положите слова на музыку с хорошим четким ритмом. В древности барды не просто рассказывали истории о былом, а пели их. Именно поэтому они помнили все бесконечные истории о героях, богах и прекрасных девах.
Известный актер и театральный педагог Михаил Чехов предлагал ученикам упражнение: артист читает текст и старается его запомнить, а остальные отвлекают его вопросами, на которые надо отвечать и снова возвращаться к тексту, не теряя нити повествования.
Авраам Линкольн, прежде чем стать президентом, был адвокатом. И, чтобы лучше запомнить свои речи, читал текст вслух, то есть видел и слышал одновременно.
«Мастер»
Третий тип людей «клеит» информацию в буквальном смысле руками. Их называют «мастера». Лучше всего они усваивают что-либо на своем опыте – пять минут работы руками значат для них больше, чем два часа теории. Вы точно «мастер», если ваша память лучше усваивает материал, когда вы совершаете те или иные движения: записываете, зарисовываете, ощупываете. Кроме того, вы должны с легкостью усваивать танцевальные движения – их последовательность, быстроту, темп, ритм. У людей двигательного типа «память» – в мышцах, поэтому они легче все запоминают в мышечно-двигательных образах.
К известным «мастерам» обычно относят всех людей с признаком хорошей двигательной памяти – это обычная физическая ловкость, сноровка. Таких людей еще называют «золотые руки». Но среди них много и известных спортсменов, и артистов цирка, и фокусников.
«Мастерам» можно попробовать рисовать картинки. Чтобы запомнить, например, даты, формулы и цифры, они должны нарисовать дерево, схему или физиономию. Допустим, надо запомнить телефон 625-19-28. Пусть 6 изображает глаз с длинными загнутыми ресницами, 2 – бровь и нос, 5 – рот, перевернутая 1 – острый подбородок и так далее – вот и «вышла рожица кривая».
Или, допустим, надо запомнить правильное написание слова «собака». В первом слоге слышится «а», но пишется «о». Можно нарисовать спящего, свернувшегося калачиком, пса, который похож на букву «о». И если вы представите зверя, то тотчас вспомните, как пишется это слово.
Для некоторых людей лучший способ чему-то научиться и что-то запомнить – просто взять и сделать. Поэтому есть множество методов развития памяти, основанных на действии. Например, школьнику, чтобы не забыть учебник в школу, можно изобрести утренний ритуал для собирания ранца. У каждого учебника и каждого карандаша должно быть свое место, и складывать их нужно в строго определенном порядке. Вскоре станет практически невозможно что-либо забыть, поскольку тогда ритуал покажется незавершенным.
В наши дни стало популярным кодирование текста значками – пиктограммами. Эти прародители письменности были обнаружены на монументах Древнего Египта, в том числе на пирамидах. Их и сейчас можно эффективно использовать для запоминания, особенно школьникам и студентам, которым приходится много писать и сдавать экзамены. Если какие-то важные моменты «зашифровать» в значки, то они помогут вспомнить материал.
Забавный метод сохранения информации изобрел Марк Твен. Сначала он читал свои лекции по бумажкам, но вскоре понял, что первый закон риторики – контакт с аудиторией. Тогда он стал выделять в тексте главные блоки и мысли, а первую букву ключевого слова рисовать… на ногтях. Например, если речь идет о памяти, то следует нарисовать букву «П», если говорить о школе – «Ш», и т. д. Такой подход позволяет организовать мышление, а пальцы превратить в шпаргалку. Единственный минус, на который жаловался Марк Твен, – слушатели начинали шуметь и наблюдать за его манипуляциями с руками.
А Пабло Пикассо пользовался приемом, который можно условно назвать «знаки прошлого». У него была особая комната, где хранились «останки» вещей: разбитые фужеры, старые платки, сломанные расчески. Он брал в руки предмет, силился вспомнить то, что было связано с ним, – и в памяти всплывали лица, события, мысли, разговоры.
«Универсал»
И есть четвертый тип людей – «универсалы» со смешанным типом памяти: слухо-моторным, зрительно-двигательным, зрительно-слуховым. Таких людей большинство, и этот тип памяти жизненно ценнее, поскольку деятельность человека многогранна.
Вот известные «универсалы». Феноменальной памятью обладал брат Александра Пушкина Лев Сергеевич. Его память сыграла спасительную роль в судьбе пятой главы поэмы «Евгений Онегин». Александр Сергеевич потерял ее по дороге из Москвы в Петербург, где собирался отдать ее в печать, а черновик главы был уничтожен. Поэт послал письмо брату на Кавказ и рассказал о случившемся. Вскоре он получил в ответ полный текст потерянной главы с точностью до запятой: его брат один раз слышал ее и один раз читал. Уинстон Черчилль знал наизусть почти всего Шекспира, произведения которого и читал, и смотрел в театре. Композиторы Римский-Корсаков и Скрябин отличались наличием «цветного слуха». Скрябина недаром считают изобретателем цветомузыки.
Другие редкие виды памяти
Обонятельная память характерна для тех, кто по запаху может вспомнить все детали события. Даже слабый аромат неожиданно некоторых из нас может возвратить в некогда любимое или ненавистное место. Или полностью воспроизвести длинное послание. Так, в древности, когда индейский вождь отправлял гонца с важным поручением, посланник, перед тем как выслушать его, развязывал мешочек с травой и слушал, вдыхая запах травы. Затем он бежал 100 миль без отдыха, а прибежав к другому вождю, развязывал тот же самый мешочек и выкладывал поручение без запинки, вновь вдыхая знакомый запах.
Осязательной памятью обладают те, кто лишь по прикосновению может восстановить события далекого прошлого. Осязание не только сообщает нам о происходящем в данный момент, но и приводит в действие некую специальную память. Например, саперов учат обезвреживать бомбы, полагаясь в основном на осязательную память…
Так какая же память лучше?
– Наши исследования показали: информация запоминается лучше, если при ее восприятии задействованы различные типы, – говорит профессор Сергей Савельев. – Чтобы усилить запоминание, надо привлекать больше клеток из самых разных систем: зрения, слуха, вкуса, обоняния… Недаром сейчас все больше применяется игровое обучение, когда для усвоения материала подключают какие-либо действия, например, ходьбу, прослушивание классической музыки, рисование и т. д.
Мозг сам выбирает, что ему запомнить, а что забыть
Специалисты до сих пор разбираются с феноменом: наша память – это хранилище четких данных или постоянно обновляющиеся фантазии? И при этом, сравнивая мозг с компьютером, признают: никогда «железяка» не переплюнет человека в непредсказуемых выкрутасах нашей памяти. Специалисты не могут вычислить даже приблизительный алгоритм фиксации прошлого. То мы запоминаем абсолютно бесполезные для нас факты вроде высоты Эвереста – 8850 метров (если, конечно, вы не фанат телевизионных викторин). То забываем жизненно необходимые сведения вроде PIN-кода кредитной карты. Или же другой фокус: мозг может без предупреждения (компьютер хотя бы спросит вас о разрешении операции) стереть ненужные на его(!) взгляд или досадные воспоминания. И так же внезапно что-нибудь подбросить. По словам специалистов, главное отличие компьютера от человеческого мозга в том, что у одного все воспоминания остаются в первоначальном виде, а у нас они подвергаются постоянному изменению.
– У человека есть две системы хранения: память-знание и автобиографическая память, – рассказывает доктор психологических наук, нейролингвист Ольга Борисова. – Память-знание хранит информацию, которая не вызывает эмоций: дважды два – четыре, Москва – столица нашей Родины… В автобиографической же памяти сохраняется все, что связано с переживаниями, нашей самооценкой. Например, если во время важного выступления вы вдруг сбились и неправильно что-то процитировали, неприятные воспоминания об этом моменте будут храниться в автобиографической памяти.
И именно эту память люди используют как базу для построения своего будущего. Так утверждают психологи. Например, по словам известного специалиста по проблемам памяти, профессора медицинской психологии Оксфордского университета Марка Уильямса, пессимистами становятся те, кто весьма туманно, в общих чертах и, как правило, с обидами на кого-то помнит свое прошлое. Почему? Потому что так же туманно, поверхностно и с ожиданием будущих неприятностей они представляют себе и завтрашний день. В этом-то и сложность их положения: они постоянно чувствуют себя несчастными, потому что их память подбрасывает мысль: жизнь полна несправедливостей и обид, нет смысла ждать хорошего и дальше. Те же, кто из детства четко помнит в основном яркие и радостные моменты, и по жизни идут уверенно и успешно, потому что они убеждены: если в прошлом было хорошо, значит, и в будущем их ждет немало замечательного.
Но почему одни помнят только плохое, а другие – только хорошее? Этот феномен ученые наблюдают не только у детей из одной семьи, но даже у некоторых однояйцовых близнецов. Парадокс: живя в одной семье, имея одних родителей, учась в одной школе, переживая одни события, один близнец (или сестра/брат) вспоминает, к примеру, какой смешной был на Новый год Дед Мороз, а другой с обидой – что тот не дал им конфету.
Нейролингвистов давно интересует вопрос избирательности человеческой памяти. Как показали последние исследования, память человека особенно четко и колоритно сохраняет воспоминания об отрицательном опыте, полученном в детстве. Именно их мозг хранит под грифом «самое важное», а событиям дальнейшей жизни уделяет намного меньше внимания.
Объясняют этот феномен специалисты так. Мелкие успехи, победы, достижения хуже закрепляются в памяти, потому что воспринимаются как само собой разумеющееся. То, как ребенок научился ходить или кататься на велосипеде, он не помнит, а то, как больно упал, остается глубокой зарубкой в памяти. И эти ссадины напоминают о себе иной раз всю жизнь. Но именно эта память о боли – физической или душевной – нужна для выживания как конкретного человека, так и человечества в целом. Ведь учиться можно только на ошибках.
– Техническая задача памяти заключается не в том, чтобы защитить от прошлого, а в том, чтобы вооружить человека для будущего, – объясняет голландский профессор Дув Драаизм из Гронингенского университета. – Так, например, если у ребенка мысли о школьном позоре, будь то испорченный на уроке рисования рисунок или падение с турника, заставляют его сердце учащенно биться, значит, он хорошо подготовлен к будущему. Ведь он будет всячески стараться не допускать подобных промахов, тренироваться и добирать те знания и умения, которых не хватает, чтобы быть победителем.
По словам профессора Драаизма, память человека работает как устройство, аккумулирующее и запоминающее все те события и поступки, которых необходимо избежать в будущем. И вот здесь дорожки у людей расходятся.
О тех моментах, когда вы стояли на пьедестале, нужно помнить, чтобы, как говорят, знать, к чему стремиться, не останавливаться и идти к следующим покорениям вершин. А помнить падения с тех же гор надо уметь так, чтобы они только давали силы и еще большее желание карабкаться вверх. Но многие как раз здесь-то и увязают! Их память о прошлом замкнута на воспоминаниях лишь о самых неприятных событиях. Они постоянно твердят одно и то же, например: «Я всегда был неудачником» или «Никто меня никогда не любил». Прошлое представляется им как цепь неудач и разочарований. И вот это злопамятство ведет к депрессии.
– Попытайтесь напомнить этим нытикам, что в их прошлом были и счастливые моменты, как у всех людей, например: празднования дней рождения, свадьбы, прогулки с друзьями в лесу, отдых с любимым человеком – это конкретная специфическая память, – предлагает профессор Марк Уильямс. – И вы увидите, что депрессивные люди помнят о хороших событиях смутно, в общих чертах. И в тяжелые моменты их память не дает им поддержки для выхода из «черной полосы».
Чтобы память о плохом вместо топкого болота стала стартовой колодкой перед забегом к «белой полосе», профессор советует поступать так.
Забывание – биологически выгодный процесс
Чудесная непредсказуемость запоминания компенсируется только временем. Увеличение времени заучивания, многократное повторение действий и повторный опыт – единственный способ заставить мозг запомнить что-либо надолго.
Однако, по мнению профессора Савельева, забывание – биологически очень выгодный процесс! При исчезновении любой, самой короткой информации, уменьшаются энергетические расходы мозга, который воспринимает это как биологический успех. Мозг «не догадывается» об информационной ценности памяти. Он стремиться экономить на ее хранении. Ему безразлично, на что затрачивается энергия, главное – ее количество, а не качество. Мозг стремится заставить весь организм экономить и делать стратегические запасы. Для мозга человека биологическое прошлое важнее любых социальных законов. Сколько ни стойте перед холодильником с разносолами, мозг никогда «не поверит», что завтра будет столько же еды. С тем же обезьяним упорством мозг человека стремится не расходовать энергию на затратное содержание любого сообщения, новости. Он с одинаковым удовольствием забудет и номер банковского счета, и рекламный листок из почтового ящика. В связи с этим, забывание любой информации происходит намного легче и приятнее, чем ее запоминание.
– Биологи считают, что 95 % всех событий в своей жизни человек забывает! – уверяет доктор филологических наук, профессор Санкт – Петербургского государственного университета Борис Аверин. – Это доказывает простой опыт. Если бы вы вели дневник на протяжении жизни, с 16 до 50 лет, а сейчас бы его прочитали, то вы бы заметили: почти ничего не помните! У вас создастся впечатление, будто дневник писал другой человек. Выходит, что, если мы не помним эти 95 % нашей жизни, значит, они были заполнены пустыми событиями и ненужной информацией, от которых память нас сама избавила.
Так неужели мы прожигаем отпущенные нам годы впустую, живем «на автомате», ничего вокруг не замечая и не запоминая? Как объяснить появление такого большого количества «белых пятен» в судьбе подавляющего большинства людей? Оказалось, что пожилые люди гораздо лучше помнят то, что происходило с ними в детстве и юности, чем события, которые они переживали в 40–50 лет. Хотя именно в этом возрасте человек добивается основных успехов в социальном и психологическом плане. Но к 70 годам эта важная фаза жизни просто вычеркивается из памяти.
Объяснение этого обстоятельства таково:
Есть и биохимическое объяснение. Эксперименты показали, что когда старых крыс заставляли запоминать большой объем информации, их мозг стремительно терял глюкозу. А она – основное «топливо» для процессов, происходящих в головном мозге млекопитающих. После резкого снижения уровня глюкозы, восстановление до нормы проходит с большими трудностями, этот факт давно известен. Существует гипотеза, что у молодых особей все происходит немного по-другому: они могут перераспределять глюкозу на те участки мозга, которые «работают» в данный момент. А с возрастом эта физиологическая способность теряется, отсюда и такие результаты для пожилых грызунов.
Кардинальные способы стимуляции памяти
Сегодня ученые ищут и находят новые кардинальные способы стимуляции памяти. Так, канадские ученые из Западной больницы Торонто создали имплант, с помощью которого можно стимулировать в мозге те участки гипоталамуса, в которых записываются воспоминания. В результате у 65-летнего пациента-добровольца неожиданно из прошлого всплыла картина сорокалетней давности: простая прогулка по парку с друзьями. И чем больше и чаще медики стимулировали его гипоталамус, тем больше сюжетов из юности и даже детства оживало в его памяти. А после трех недель такого постоянного мозгового «массажа» пациент стал уже «щелкать» тесты на память и интеллект, как орехи. Казалось бы, проблема решена: вставляй всем в мозг эти волшебные импланты и становись тотчас гением! Однако ученые не могут предсказать последствия вживления в мозг электродов, работающих автономно и без контроля. К тому же импланты вызывают негативные побочные эффекты.
Другой похожий метод не так давно предложили и немецкие ученые из Университета города Любек. Они стимулировали головной мозг студентов-добровольцев слабым электрическим током во время сна. И студенты стали лучше, чем до опыта, запоминать сначала слова, а потом и целые лекции. Исследователи считают, что электричество помогает гипоталамусу «прокручивать» воспоминания во сне по нескольку раз, что и улучшает память. И еще дальше пошли специалисты из Университета Сандерленда и британской компании Virulite. Они в скором времени намерены испытать на пациентах новый шлем, улучшающий память во сто крат. Шлем надо будет поносить на голове в течение 10 минут в день. За это время прибор «подсветит» голову слабым инфракрасным светом. Это излучение, по мнению изобретателей, и должно оживлять давно забытые воспоминания. Но вот вопрос: всякому ли захочется, чтобы его «пытали» электричеством и инфракрасными лазерами? Лично мне – нет.
Мне больше по душе рекомендации нейрофизиологов Университета Гарварда. На недавнем семинаре по вопросам развития памяти ученые дали советы, которые были известны еще 100 лет назад. А именно: учить стихи, читать газеты и книги, играть в шахматы, запоминать новые телефоны, лица, прошедшие за день события. Но и тут бы не переборщить.
– Люди порой думают, что хорошая память – это та, которая фиксирует максимальный объем информации, – развенчивает один из мифов доктор психологических наук, профессор Вероника Нуркова. – При этом мы редко задумываемся, что «помнить все» – это не дар, а наказание. Великий русский психолог Александр Лурия в «Маленькой книжке о большой памяти» описывает случай феноменальной памяти. Судьба ее носителя Соломона Шерешевского трагична. Его сознание было заполнено роящимися образами прошлого, которые не оставляли пространства для мышления.
Глава 6
Мозг – обманщик: часто искажает факты
Почти все исследователи единодушны во мнении, что наша память о прошлом – ненадежна, а наше восприятие настоящего – крайне избирательно. И даже наша безобидная способность воображать будущее грешит такими ошибками, что диву даешься: какой он сказочник, наш мозг! Когда мы пытаемся представить себя в завтрашнем дне, наши извилины рисуют в избытке фантастические детали, но оставляют без внимания много других, возможно, самых важных подробностей. При планировании своей жизни, будто просматривая фильм о грядущем, мы склонны пропускать возникающие возможности и не замечать ошибок в собственных рассуждениях.
Можно ли вообще доверять хоть чему-то, что говорит нам наш мозг?! Можно, отвечают ученые. Ведь за его кажущимися попытками нас одурачить лежат миллионы лет эволюции. И за это время он научился избирательно обрабатывать ту информацию из окружающего мира, которая исторически оказывается наиболее важной для нашего выживания. И при этом ни в коем случае не пропустит неожиданные и судьбоносные события. Наш мозг редко говорит нам правду, но в большинстве случаев он все равно сообщает то, что нам необходимо знать.
Для того чтобы не поддаваться на уловки нашего «верховного главнокомандующего», нам нужно понять типы принятия быстрых решений и допущений, которыми пользуется наш мозг, чтобы вести нас по жизни. И эти знания помогут нам лучше разбираться в том, на какие «советы» нашего мозга можно полагаться, а на какие – нет.
Мы видим лишь обработанную версию реальности
«Даже при выполнении очень важной работы мы не осознаем большую часть того, что происходит, – уверяла академик РАН и РАМН Наталья Бехтерева. – Проблема возникает, когда мозг воспринимает окружающий мир через органы чувств. И на самом деле то, что вы видите – это обработанная и измененная версия реальности, и мы не обоняем и не слышим окружающий мир таким, какой он есть в действительности».
Конечно, наш мозг вовсе не собирается нам лгать, уверяют специалисты. Обычно он трудится изо всех сил, чтобы помочь нам выжить и достигнуть своих целей в непростом мире. Однако он начинает лгать, когда нам нужно, например, быстро принять решение. Так, по словам доцента кафедры нейрофизиологии и молекулярной биологии Принстонского университета Сэма Вонга, когда мы попадаем в критическую ситуацию или оказываемся в непредвиденных обстоятельствах, наш мозг обычно стремится выдать ответ «на скорую руку» – на поиск идеального заключения просто нет времени. Ему приходится искать кратчайшие пути и частенько довольствоваться допущениями. В большинстве случаев это ведет к предсказуемым ошибкам.
Мозг начинает лгать и в том случае, когда начинает фильтровать поступающую информацию. К примеру, вы находитесь в незнакомом доме. Вы можете заметить все детали узора на ковре, все лица на фотографиях и расслышать пение птиц на улице. Наш мозг изначально воспринимает большое количество мелочей, но довольно быстро их забывает. Обычно эти детали действительно не важны, поэтому мы даже не замечаем, как много информации теряем. В этом случае мозг лжет нам, потому что отбрасывает большую часть данных, как только он сам почему-то решает, что эти данные ему не нужны (почему – ученые еще до конца не разобрались!).
К слову, это предательское свойство мозга знают адвокаты. Печально известно, что большая часть свидетелей преступления бывают ненадежными из-за того, что они лишь воображают, что видели и помнят больше, нежели это было в действительности. Адвокаты же, подталкивая свидетеля упомянуть какую-то деталь, которую можно опровергнуть, тем самым дискредитируют показания. В результате все показания свидетеля кажутся не заслуживающими полного доверия.
Психологи называют эти проблемы отбрасывания лишней информации, принятия решений «на скорую руку» и выдумывания правдоподобных историй – «слепотой к изменению». Наглядный пример – найти несколько отличий на двух фотографиях с одинаковым сюжетом, но с разными деталями. Замечено, что когда люди рассматривают сложные изображения, они могут определить различие при условии, что изображение остается неподвижным. Но если взгляд все время переходит с одного на другое, то у человека возникают определенные проблемы. Это происходит из-за того, что наша зрительная память далеко не совершенна.
– Даже воспоминания о прошедших событиях фальсифицируются во времени вплоть до полного несоответствия реальности, – убеждал профессор Сергей Савельев. – Долговременная память зачастую так трансформирует реальность, что делает исходные объекты просто неузнаваемыми. Уродцы и балбесы из прошлого со временем становятся атлантами и титанами мысли, гнилые избушки – дворцами, а городская помойка – райским запахом детства
Некоторые события, предметы и образы запоминаются очень надолго или даже навсегда. Казалось бы, такие объекты памяти имеют крайнюю ценность для человека. Дорогостоящее хранение должно быть как-то биологически оправдано. Однако возникновение долговременной памяти является случайным процессом! Ненужная информация запоминается надолго, а крайне важная – на пару часов. Мозг может также стирать воспоминания, которые вызывают болезненные ощущения. А в определенный момент – неожиданно подбросить какие-то бесценные сокровища воспоминаний, «откопать» которые в кладовой мозга вы даже и не мечтали.
Воспоминание – это творческая реконструкция
Специалисты анализируют феномен: почему память – это не хранилище четких данных, а постоянно обновляющиеся фантазии?
То, что память никогда не бывает точной копией прошлого, доказал опыт знаменитого кембриджского психолога Фредерика Бартлетта. Он показывал испытуемым необычный рисунок и просил по памяти воспроизвести его. Потом предлагал повторить рисунок спустя несколько дней, затем – через неделю, и так несколько раз. Рассмотрев все картинки по порядку, он увидел, что каждое следующее изображение отличается от предыдущего, а последнее совершенно не похоже на оригинал. Но студенты были уверены, что они изображали то, что видели собственными глазами! По словам Бартлетта, воспоминание – это творческая реконструкция, попытка заново пережить свое первое ощущение, а старая информация в мозге «переписывается», «затирается» новой. Так, когда мы вспоминаем прошлое, то вначале должны «стереть» прежнюю информацию об этом событии и поверх этого уложить повторное воспоминание. Но когда и как происходит это досадное превращение правдивой информации в ложную?
Слияние воображаемых и реальных образов во сне
Представьте, что вы оказались героем фильма «Кошмар на улице Вязов», и отныне вам суждено пребывать в странном состоянии, где сон и явь причудливо переплетаются, неотделимы друг от друга. И это вовсе не сказки, уверяют нейрофизиологи, которые уже давно подозревают, что во время сна в нашем мозге могут поселяться фантомы и записываться фантастические истории. Но до сих пор было не понятно, когда рождаются фальшивые воспоминания: непосредственно во время сна или утром, когда происходит бессознательный процесс слияния увиденных во сне сказочных образов и образов реальных, хранящихся в ячейках памяти?
Чтобы выяснить это, группа ученых из Германии и Швейцарии, во главе с профессором Сузанн Дикельманн из университета Любека, провела простые опыты, результаты которых были представлены на Форуме европейской нейронауки в Женеве. Участникам эксперимента было предложено заучить ряд слов, относящихся к определенной теме или понятию. Например, слова: «белый», «темный», «кошка» и «ночь», которые по смыслу можно связать со словом «черный». Само обобщающее слово при этом в список не включалось.
Далее исследователи сравнивали реакцию выспавшихся и внезапно разбуженных добровольцев. В обоих случаях им вновь показывали этот список, но теперь уже обновленный, в который было добавлено несколько дополнительных слов. Задача испытуемых состояла в том, чтобы найти «настоящие», то есть первоначальные слова.
Оказалось, что фальшивые воспоминания были почти одинаковыми у обеих групп. Большинство из разбуженных и из вволю выспавшихся были уверены, что новые слова уже демонстрировались им раньше. И список неправильных слов был почти идентичен. Выходит, что ни качество, ни сюжет сна не являются первопричинами ложных воспоминаний. По мнению профессора Дикельманн, они появляются позже, не обязательно на следующее утро, а в момент извлечения информации из памяти. Происходит это при пока не раскрытых специфических биохимических процессах, которые провоцируют слияние воображаемых и реальных образов, порождая ложные знания. Эти образы попадают в долгосрочную память, откуда уже мы их достаем как «настоящие».
Синдром ложной памяти во время внушения
Развить у пациента синдром ложной памяти могут недобросовестные «маги», «целители» и даже некоторые дипломированные медики.
– Психологи знают, что память о неприятных событиях может быть подавлена и вытеснена в такие глубины бессознательного, что не всякий специалист сумеет извлечь ее оттуда, – объясняет врач-психотерапевт Валентин Гладких. – В истории медицины немало случаев, когда законопослушный гражданин в приступе ярости убивает соседа или жену и даже не покидает места преступления. Он забывает, что убийца он сам, и в полной уверенности, что случайно наткнулся на труп, вызывает полицию. Или – женщины, действительно ставшие жертвами насилия, никак не могут объяснить, откуда у них на теле появились синяки и ушибы. Все это случаи психогенной амнезии (беспамятство, наступающее в ситуации психической травмы или стресса). Но еще более распространенным становится в наши дни противоположный феномен – это синдром ложной памяти, происхождение которого связано не столько с душевным расстройством, сколько с внушением и самовнушением. Чаще всего психически неустойчивые люди сами «придумывают», например, сексуальные домогательства в детстве со стороны родителей, учителей, приятелей (это самые частые случаи). Но иногда эти воспоминания рождаются в беседах с психотерапевтом, гипнологом или экстрасенсом, чьи предположения становятся для пациента будто бы его личными воспоминаниями и глубоко укореняются в его душе. Часто такие ложные воспоминания даже становятся источником семейных трагедий.
Жительница канадской провинции Онтарио Гэйл Макдональд написала книгу «Как провоцируют болезни». В ней она рассказывает, как ее убедили под гипнозом, что причина ее эмоциональных проблем – давние сексуальные домогательства со стороны отца. И это якобы стало причиной ее заболевания – множественные нарушения личности. Такой диагноз, как пишет Макдональд, этот гипнолог поставил более ста своим пациенткам. Ложное воспоминание побудило женщину расстаться с семьей. Ее стали мучить ночные кошмары. Она лишилась аппетита. Все это не кончилось бы добром, если бы один добросовестный психиатр ни поставил ей другой диагноз – «посттравматический стресс как непосредственный результат терапии» – и ни помог ей понять, что ее так называемое воспоминание было ложным.
Вот другой пример внедрения в мозг воспоминаний о событии, которого не было. Во время опыта 4-летнему мальчику на протяжении 11 недель раз в неделю исследователи говорили, что он пережил нереальное событие: «Тебя увезли в больницу потому, что ты сунул палец в мышеловку. Так все и случилось?» И записывали его ответы. 1-я неделя: «Нет, я никогда не был в больнице». 2-я неделя: «Да, я плакал». 4-я неделя: «Да, я помню, это было как порез». 11-я неделя: «Ну, я смотрел, а потом не видел, что делаю, и палец как-то попал туда. Я спустился вниз и сказал папе, что хочу есть, и потом палец попал в мышеловку. Это произошло вчера. Я ездил в больницу вчера».
На международной конференции по синдрому ложной памяти, состоявшейся в Нью-Йорке, профессор психологии Вашингтонского университета Элизабет Лофтус в своем докладе рассказывала, как легко внушить человеку то, чего на самом деле не было. Серия наводящих вопросов, умело сформулированные предложения – и готово. Пациенты даже сами включаются в навязанную им «игру», дополняя «воспоминание» несуществующими подробностями.
– Событие, воскрешаемое в памяти, восстанавливается неточно, – объясняла профессор Лофтус. – В самом деле, то, что называется памятью, есть лишь реконструкция реального события. Мои исследования показали, что, при воспроизведении, память использует новую и уже существующую информацию для заполнения пробелов в ваших воспоминаниях. Например, когда вы рассказываете кому-нибудь о своем отпуске пятилетней давности, то думаете, что восстанавливаете события так, как они происходили. В действительности все было не совсем так. Вместо реального прошлого вы реконструируете воспоминания, используя информацию из многих источников, таких, например, как ваши предыдущие многократные воспоминания об этом отпуске, случаи из более поздних отпусков или из фильма, который вы смотрели в прошлом году (тем более, если он повествует о том же месте отдыха). Вы уверены, что все это правда, тем более, если рассказывали этот случай в присутствии кого-то другого, кто был вместе с вами в то время. Просто удивительно, как наши истории могут расходиться с реальным событием, свидетелями которого были вы оба и в одно и то же время!
Если вы воочию хотите увидеть синдром ложной памяти в действии, поставьте следующий опыт. Попросите своих родных или друзей письменно изложить какое-нибудь общее для всех событие. Это может быть праздник, семейный ужин или какой-нибудь выезд на природу. Мало того, что каждый вспомнит разные подробности того дня, но существует также высокая вероятность, что, по крайней мере, один человек опишет эпизод, которого, по твердому убеждению всех остальных, никогда не было.
Изменение реальных воспоминаний специальными вопросами
Особенно опасны ложные воспоминания при судебных разбирательствах, когда судьба подсудимого зависит от показаний свидетелей. Доктор Лофтус – признанный специалист в области свидетельских ошибок, обнаружила, к примеру, очень коварное влияние той словесной формы, в которую облечены задаваемые юристами вопросы. Так, если свидетеля автокатастрофы спрашивали: «Вы видели разбитую переднюю фару?» или «Вы видели, что эта передняя фара были разбита?», то вопрос, содержащий определенное указание именно на эту фару, вызывает намного больше положительных ответов, чем неопределенный вопрос, даже если передняя фара вообще не была разбита.
– Придание определенности вопросу создает впечатление наличия разбитой фары, а это, в свою очередь, заставляет свидетеля добавлять новые черты к своим воспоминаниям о событии, – объясняет Лофтус. – Исходные посылки в самом вопросе следователя могут иметь такую силу, что способны полностью изменить воспоминания человека о событии.
Эксперт приводит еще один пример:
– Если вы стали свидетелем автокатастрофы, и я спрашиваю вас: «Сколько людей было в ДВИГАВШЕЙСЯ машине?» Вопрос предполагает, что машина ехала. А что, если на самом деле машина не двигалась? На этот вопрос вы можете ответить как угодно, поскольку он не касался скорости движения машины. Однако я считаю, что словесная формулировка вопроса может добавить в ваши воспоминания информацию о движении машины. В результате, когда позднее вам будут задавать вопросы другие юристы, то вы, скорее всего, упомянете, что машина ехала. Таким образом, если очевидцам происшествия задают вопросы, содержащие ложный исходный посыл, эта информация может появиться впоследствии в ответах очевидцев. Это, в свою очередь, вызывает изменение или реконструкцию ваших реальных воспоминаний.
Дополнение воспоминаний – феномен, который сегодня психологи активно изучают. В одном эксперименте исследователи спрашивали людей, где они находились, когда узнали о взрыве на Чернобыльской АЭС? Через несколько лет ответы тех же людей отличались от данных, полученных сразу после катастрофы. Этот пример на практике показал, что люди всегда придумывают правдоподобные объяснения, когда они не помнят, что происходило. Исследователи стимулировали возникновение ложных воспоминаний и в лабораторных условиях – результат тот же! Например, если вам показали список слов: МОРОЖЕНОЕ, МЕД, ЛЕДЕНЕЦ, ПЕЧЕНЬЕ, КОНФЕТА, ШОКОЛАД, а позднее спросили, было ли в этом списке слово САХАР, велика вероятность того, что вы с уверенностью ответите утвердительно. Это пример дополнения, при котором был сделан разумный вывод, что определенное событие вполне могло иметь место, хотя его и не было.
К слову сказать, хорошей иллюстрацией ненадежности памяти свидетелей может служить сюжет фильма «Расемон» Акиро Куросавы. Действие картины происходит в средневековой Японии. В лесу изнасилована женщина, а ее муж убит. Есть четыре точки зрения – у каждого из четырех свидетелей своя. Каждая – проливает дополнительный свет на случившееся, добавляя дополнительные детали к случившемуся. Однако в результате зритель так и остается в неведении относительно подлинного хода событий.
Возникновение ошибок: скорость или точность?
Поделиться книгой: