Во все Имперские. Том 3

Я вообще давно заметил, что харизматичные личности, вроде меня, могут любого задавить авторитетом и заставить сожрать, что угодно. Так уж устроен наш мир, что поделать.

— А зачем вообще двойнику на троне понадобилась помощь старшего Корень-Зрищина? — осторожно спросила принцесса.

— Князь? — переадресовал я этот вопрос Корень-Зрищину, — Извольте пояснить, зачем самозванцу на троне понадобилась помощь вашего покойного батюшки? Причём настолько понадобилась, что он его даже канцлером назначил, пусть и на одни сутки.

— Я не знаю, — тяжело вздохнул Корень-Зрищин, — Я и сам не понимаю. Правда. Я не вру. Мы ведь парии, один из самых захудалых и бедных родов Империи. Наша родомагия — видеть плохое. Она даже не боевая, она бесполезна. Тем не менее, мой отец выехал в Павловск, сразу же после смерти старого Императора.

И последние три дня он всё время был рядом с Павлом Павловичем… то есть, с двойником-самозванцем. Ну, насколько я знаю. Потом самозванец пожаловал папе княжеский титул, еще Гатчину и должность канцлера. А потом… убил его! И я не знаю, зачем… Он и шефа Охранки убил, княгиню Пыталову… Мне сказали… Он сумасшедший… Просто…

Князь явно был близок к истерике, его всего трясло. Это исповедь и признание донности своего клана отняли у парня последние силы.

Я же стремительно размышлял.

Смерть мучившей меня старухи Пыталовой — это особенно интересно. Как и вся ситуация в целом, если, конечно, князь не врёт и не бредит.

Я налил из самовара стакан горячего чая и протянул Корень-Зрищину.

— Хлебните чайку, князь. Вы ведь официально всё еще князь? Титула вас не лишили, насколько я понял? Так что хлебните чайку и успокойтесь. Я постараюсь помочь вам.

— Правда? — недоверчиво спросил Корень-Зрищин.

— Разумеется, — кивнул я, но слово магократа на всякий случай давать не стал, — Но и вы должны мне помочь. Услуга за услугу, так сказать. У вас есть верные люди? Я имею в виду бойцов, желательно вооруженных, а еще лучше — магократов. Тех, на кого можно положиться.

— Нет, — обреченно ответил князь, — Никого. Мои братья арестованы, мой дядя сбежал и отказывается сказать, где он. Так что у меня никого нет. Я один остался…

— Бывает, — утешил я Корень-Зрищина, — Ладно, подожди в коридоре. Что-нибудь придумаем.

— Значит, вы поможете? Меня не арестуют?

— Я свяжусь со своим куратором в Охранке, — заверил я князя, хотя никакого куратора у меня, естественно, не было.

А если и был — то я понятия не имел, кто он.

Так или иначе, я выставил Корень-Зрищина со стаканом чая в коридор, напоследок еще сунув ему в карман мундира кусок медового торта, на случай, если ублюдок проголодался от переживаний.

Потом я достал бумажник, подаренный мне голландцем, и отсчитал пятьдесят тысяч рублей из денег, одолженных мне тем же голландцем.

Пачку купюр я протянул Шаманову:

— Иди, найди младшего Огневича и отдай ему деньги. Я обещал ему бабло за помощь, а я привык держать своё слово.

Акалу удивленно уставился на меня:

— Так это… Мы же его избили, и его батю тоже.

— И что? — парировал я, — За то, что мы наваляли сраным Огневичам — можешь извиниться, от моего имени. И деньги отдай. А если начнёт бычить — скажи, что он получит в рыло еще раз. В самое ближайшее время. И непременно сообщи Огневичу, что разбитие его рожи санкционировано моим куратором в Охранке лично. Эти Огневичи вообще не из храбрых, так что думаю, проблем не будет.

— А ты что будешь делать, пока я ищу Огневича? — спросил Шаманов.

— Будем ждать Головину, — пожал я плечами, — Эта сука определенно тоже что-то задумала.

Глава 47. Жертвенный раб

«Так называемый Мертвострелецкий бунт был воистину одним из ужаснейших событий в истории России!

В конфликт Петра I и Софии II тогда вмешался клан Мертвяковых, поддержавший царевну.

По приказу Софии Мертвяковы, используя собственную родомагию, оживили десятки тысяч мертвых стрельцов, которые в изобилии скопились на московских кладбищах.

И улицы Москвы наполнились ожившими трупами разных степеней разложения и скелетами.

Мертвые стрельцы бросились на штурм Кремля, породив в городе панику и эпидемии.

Лишь поддержка самых влиятельных кланов, да еще собственное мужество спасли тогда нашего Государя Петра I Багатур-Буланова от ужасной гибели.

Как свидетельствуют хронисты, Царь лично рубил нежить зачарованным топором!

Бунт мертвых стрельцов был подавлен, мятежную царевну Софию сослали в монастырь, а клану Мертвяковых было навечно запрещено колдовать без государственного надзора.

Такой же запрет был издан и в отношении Нежиловских, другого клана некромантов, несмотря на то, что Нежиловские к мертвострелецкому бунту отношения не имели.

Что же касается Царя и впоследствии первого Императора России Петра I, то его до конца жизни мучали кошмары и видения орд мертвецов, марширующих по улицам Москвы.

Как считается, именно мучительные воспоминания стали причиной решения Государя основать Санкт-Петербург и перенести столицу в новый город.

Ибо Москва в памяти Петра осталась городом, навсегда связанным с запахом трупнины, ожившей нежитью на улицах, кровью и костлявыми руками, сжимавшими мечи…»

Карамзин, «История Государства Российского»

Шаманов вернулся через полчаса, по его словам Огневич-младший долго ругался, в том числе матом, но деньги взял.

В принципе я и не сомневался, что сынок директора возьмёт бабло. Если бы не взял — ему один хрен пришлось бы также ругаться и рвать свою рыжую бороду, только уже без бабла. В любом случае, корону Огневичи уже не получат.

Я же получил не только корону, но и интересное сообщение на свой смартфон. Сообщение пришло около трёх часов ночи:

«Мы узнали, что ты вчера убил нашего брата! Даже не думай отрицать!!

Тебе КОНЕЦ!!!11

……/´¯/)…………..(\¯`\

………../…//.ЗДОХНИ..\\…\

………./…//…НАГИБИН.\\…\

…../´¯/…./´¯\.ебаный/¯` \….\¯`\

.././…/…./…./.|_……._|.\….\….\…\.\

(.(….(….(…./..)..)……(..(.\….)….)….).)

.\…………….\/…/……\…\/……………./

..\……………… /………\………………/

Твои кровные враги навечно

ПРЫГУНОВЫ»

Я минут десять созерцал это сообщение, не веря своим глазам. Я, конечно, уже успел убедиться, что Прыгуновы — люди не слишком умные и довольно странные. Но ASCII-рисунков а-ля «верни мне мой 2007» я от них никак не ожидал, это было уже чересчур, даже для Прыгуновых.

С другой же стороны, рисованные факи ни в коем случае не были поводом отнестись к угрозе легкомысленно. У Прыгуновых были все основания меня завалить.

Хотя их барчука я и не убивал, Прыгунова разрубил надвое китаец, вместе с Чудовищем.

А я просто соврал Охранке, что убил Прыгунова, потому что Охранное Отделение само от меня и потребовало ранее шлёпнуть баронета. Но Прыгуновы, видимо, где-то получили информацию о моём признании Охранке, а вот тот факт, что признание было фейком, прошёл мимо баронов-жаб.

Наверное, мне стоило объясниться с Прыгуновыми.

Хотя как объясняться с магократами, которым ты перебил всё их ЧВК из одного человека, а потом еще и покалечил почти всех парней из их клана — я понятия не имел.

Тем более что между Нагибиными и Прыгуновыми вдобавок еще и пролегла древняя клановая вражда.

Но так или иначе, сейчас у меня не было на это времени, полчетвертого утра наконец заявилась Головина вместе с остальными моими одногруппниками.

Одногруппники были в порядке, только выглядели уставшими. По словам Головиной, Огневич-старший их не бил, а только грозил отчислением и Охранкой, требуя вернуть корону и кулоны. Но самой Охранке на корону было глубоко плевать, и Огневич это знал.

А еще директор Лицея определенно понимал, что Охранка не даст ему трогать ни меня, ни моих корешей. Так что после часового допроса Огневич добился только того, что сам охрип от ора и пустых угроз.

В результате директор остался ни с чем и вынужден был отправить моих товарищей спать, а сам пошёл дальше обыскивать с казаками Лицей в поисках короны. В этом я только мог пожелать ему удачи. Один хрен, Шаманов спрятал по моему указанию корону туда, где её сам Шерлок Холмс не найдёт.

Головина, готовясь к нашей сегодняшней встрече, прихорошилась, и это настораживало.

Свои прыщи и бородавку на носу девушка тщательно замазала тоналкой, отчего бородавка стала похожа на плохо замаскированный ДЗОТ. Еще Головина накрасила губы и подвела глаза, а волосы заплела в довольно жидкую косу, которую украсила стальными кольцами.

Верхнюю пуговицу черного мундира баронесса расстегнула, как и пуговицу черной сорочки под мундиром.

Мундир на Головиной был облегающим и подчеркивающим все достоинства баронессы, как и короткая мини-юбка до бедра.

Колготки у Головиной были телесного цвета, а её ножки украшали черные туфли на высоком каблуке.

В принципе к фигурке баронессы у меня претензий не было, особенно к её на самом деле внушительным бедрам, среднего размера упругим грудям и длинным ногам.

Но вот с рожей у Головиной дела обстояли совсем плохо. Пожалуй, будь я личным косметологом Головиной, я бы посоветовал ей вместо косметики тупо надеть паранджу или противогаз. Баронессе бы это совершенно точно не повредило.

Явившаяся вместе с Головиной Чумновская, например, так и сделала, правда вместо противогаза на ней была медицинская маска. Впрочем, я не был уверен, что Чумновской есть, что скрывать, под маской. Я до сих пор понятия не имел, насколько Чумновская красива, потому что эту масочку девушка никогда не снимала.

Глаза у Чумновской были милыми, крупными и синими, но смотрели всегда испуганно. Но оно и неудивительно, недолго испугаться, когда твоя родомагия — видеть повсюду микробов и болезни.

Чумновская была, как и всегда, в медицинских перчатках, дополнявших маску, а юбка на девушке была до пола и вроде бы даже двойная. Очередная попытка защититься от зловредных микроорганизмов.

Пушкин выглядел, как нищеброд, коим он и являлся. Мундир на графе был весь в кривых заплатках, нормально зашить его после боя на уроке французского Пушкин не осилил, видимо, потому что у него не было ни денег на нормальную ткань, ни крепостной девки, умевшей шить.

Эфиоп наоборот был весь в золотых цацках, а его черную голову украшала густая копна дредов.

В принципе теперь вся моя группа студентов была в сборе, кроме китайцев и Прыгунова, которые придти не смогли, потому что уже гнили в земле. Впрочем, этих мудаков я бы и не стал приглашать, даже будь они живы.

Я и Чумновскую с Пушкиным не хотел приглашать, но Головина настояла.

— Пошли, — распорядилась Головина.

— Куда?

— Куда надо. А это еще кто такой?

Вопрос относился к Громовищину.

— Это телохранитель дю Нор, — пояснил я, — Его зовут Марк Шабо. Норм мужик, хоть и француз.

Но в этот момент в коридоре подвала Галереи, где мы стояли, появился Корень-Зрищин, так что Головиной резко стало не до Шабо-Громовищина.

— Ну а этот что тут делает? — нахмурилась девушка.