Зачем ты это сделала?

Марина нехотя повернулась к нему лицом: Андрей хорошо выглядел – подтянутый, спортивный, муж ходил в тренажерный зал. Сейчас Марина поняла, для кого он так старался. Дорогой парфюм, брендовая одежда. Да, такой мужчина один долго не останется.

– Что-то случилось? – без интереса спросил Андрей. Марина прямо кожей чувствовала, как ему не хочется с ней разговаривать. – Где Аня?

– Аня гуляет, наорала на меня, как всегда. Сказала не звонить ей больше и не позорить ее. – Марина села на кровати и не сводила с мужа глаз.

И вот сейчас ей стало больно: то ли шоковое состояние прошло, то ли вид мужа, такого сытого, холеного и довольного собой, добил ее окончательно.

– А… ну понятно, – протянул Андрей, переодеваясь в джинсы и футболку. – Я сейчас быстро перекушу и на тренировку. Вернусь, наверное, поздно. Ложись спать.

– Я сегодня была на собеседовании, – неожиданно для самой себя сказала Марина. – Ходила в «Гефест».

– Да? – зевнул Андрей, просматривая сообщения в телефоне. – И что?

– Мне сказали, что я старая и мой поезд ушел. Сказали, что я могу работать уборщицей, может быть, а вообще в моем возрасте надо варить варенье.

– Правильно тебе все сказали, – ответил Андрей, не поднимая на нее глаза, – так что у нас на ужин?

– Ничего.

– Как так? – удивился муж и впервые посмотрел на Марину.

– Андрей, я все знаю, – тихо сказала Марина, и ей стало страшно, так страшно, что перехватило горло, и она замолчала.

– Что ты знаешь? – Муж напрягся.

Марина видела, как у него ходят желваки.

– Ее Ирина вроде зовут, да? Я помню ее с вашего корпоративного вечера, ничего такая, симпатичная.

Андрей сел на кровать, лицо его горело.

– Что за чушь ты несешь? – В голосе зазвучали металлические нотки.

– Я сегодня была у Юли дома, она попросила меня дождаться газовщиков.

– И что? – Андрей заметно нервничал. – Я-то здесь при чем? И эта, как там ее, Ирина?

– Я вас видела. – Марина спокойно пожала плечами, хотя внутри все разрывалось от боли и обиды. – Ты был в душе, она лежала на кровати… раздвинув ноги. Я посмотрела и ушла.

В спальне повисла гнетущая тишина. Чем дольше была пауза, тем страшнее становилось Марине. Зачем она все сказала мужу? Почему не промолчала, не сделала вид, как ее учила Оля, что все нормально?

– Тебе показалось. – Андрей поднялся с кровати и пошел к двери. – Я на тренировку, вернусь поздно.

– Постой! – Маринка подлетела к мужу и схватила его за локоть. – Ты что, вот так и уйдешь? Ты ничего не хочешь мне объяснить?

– Вряд ли тебе понравится то, что я скажу тебе. – Андрей смотрел на нее грустно. – Я не собираюсь с тобой разводиться, как хозяйка ты меня вполне устраиваешь. Да и у нас двое детей, мне лишние проблемы не нужны. Поэтому запомни, ты ничего не видела, тебе просто показалось. Так будет проще. Всем.

– Ты… ты… – Марина разревелась, – да как ты можешь так со мной разговаривать? Я … я… я… для тебя столько сделала… я… я…

– Вот только не надо устраивать сцены, – поморщился Андрей, – орущая женщина – это выглядит отвратительно. Тем более в твоем возрасте пора уже ума набраться. Иди умойся. Я вернусь поздно, не жди меня, и разговор окончен.

Андрей выдернул свою руку и ушел, громко хлопнув дверью.

Восемь лет назад

Из больницы Марина сначала заехала в магазин: надо было купить диетические продукты для Кости и банты для Анечки, у дочери завтра был праздник в школе.

Марина довольно долго была в супермаркете, набрала провизии целых два пакета, загрузила в машину и привезла домой. А дома была очень напряженная атмосфера, сегодня с детьми сидела мама Марины – и она прямо с порога начала расспросы:

– Как Андрей? Он будет ходить? А что говорят врачи?

– Мама, дай мне хотя бы раздеться и поесть, – взмолилась Марина, – я сегодня очень устала, безумный день. Сначала я узнала, что закрывают наш филиал в Кушинске, а потом, что Андрей попал в аварию, у меня ноги подкашиваются.

Услышав, что Марина вернулась домой, в коридор выбежали дети.

– Мама, мне надо помочь с английским! – теребил ее за руку Костя. – Мне надо там таблицу составить, глаголы!

– А мне надо сшить курицу завтра на праздник в школу! – перекрикивала брата Анечка.

– Какую курицу? – опешила Марина, автоматически выгружая из пакетов провизию в холодильник.

– Сшить надо курицу. – Аня подошла к матери и неожиданно замолчала.

Она смотрела на нее некоторое время молча, а потом тихо спросила:

– А ты чего такая? Что-то случилось?

– Какая? – Марина вздрогнула, она старалась не подавать виду, думала, что ее подавленное состояние со стороны незаметно.

– Грустная. – Анечка подошла и обняла мать. – Я тебя люблю-люблю, прямо сильно люблю, ты не грусти.

– И я тебя, – Марина прижала дочку к себе и уткнулась ей в макушку. – Ты и Костя – самое дорогое, что есть в моей жизни.

– И папа? – уточнила Анечка.

– Конечно, и папа тоже, – согласилась Марина. – Папа попал в больницу, не переживай, с ним все хорошо, я только что была у него. Но где-то неделю он проведет там, у него немного переломаны ноги. Но все в порядке, уверяю тебя.

На глазах у дочки выступили слезы.

– С ним точно все в порядке? – Анечка заплакала.

– Что случилось? – закричал Костя, он краем уха услышал, о чем идет разговор. – Папа? Что с папой? – Он тоже уже был готов разреветься.

– С папой все в порядке! – Марина принялась успокаивать расстроенных детей. – Он попал в аварию, но все более-менее хорошо. У него ноги в гипсе, – она уже мысленно отругала себя за то, что сказала Анечке, что у папы переломаны ноги, – смотрится очень смешно. На гипсе можно будет рисовать фломастерами, когда его выпишут домой.

– Я нарисую цветы! – сразу же засияла Анечка. – И кота.

– А я машину и танк! – Костя успокоился и вернулся к себе в детскую.

Анечка же продолжала крутиться рядом.

– Аня, иди в детскую, поиграй! – На кухню зашла бабушка. – Нам с мамой надо поговорить.

– Хорошо. – Анечка взяла из холодильника йогурт и ушла к себе.

Марина без сил рухнула на диванчик и с тоской посмотрела на мать:

– Что мне делать? – Она потерла виски. – Мне предложили хорошую работу в Москве, это шанс на хорошую карьеру, на большие деньги.

– Деньги еще никому не приносили счастье в жизни. – Мать села за кухонный стол и оперлась подбородком на согнутые в локтях руки. – Как ты представляешь себе растить детей? Из Москвы? Я не смогу все время с ними сидеть, у меня здоровье не позволяет.

– У детей есть отец, – поморщилась Марина, – да и потом я буду прилетать домой на каждые выходные. Или почти на каждые. А осенью вообще могу забрать детей с собой.

– А Андрей? – Мать нахмурилась. – Ты не боишься оставлять его здесь одного? Да и что это за семья такая? Ты в Москве, он в Кушинске, да и он сейчас в больнице, за ним потом уход будет нужен. Куда ты собралась? Семья, доченька, – это навсегда.

Марина мрачно молчала, она понимала, что мать, может быть, и права, но еще до сих пор сомневалась.

– Я боюсь, вернее, я уверена, – Марина горько усмехнулась, – что такую работу я больше не найду. У нас в городе вообще тяжело найти работу, а уж с такой зарплатой и вообще невозможно.

– Ну и что? – Мать смотрела на нее, как на сумасшедшую. – Женская доля – это сохранить очаг, это семья, это дети, это муж рядом. Зачем тебе эта Москва? Марина, ты пойми, всех денег точно не заработаешь. Ты же женщина, ты должна жить для семьи.

– Я подумаю, мама. – Марина поднялась с дивана. – Я пойду к Анечке – курицу шить, потом Косте с уроками помогу. Потом ужин еще готовить, с Костиной диетой опять до утра провожусь.

– Вот видишь, – всплеснула руками мать, – сколько у тебя домашних дел! Какая Москва? Неужели ты, мать, бросишь детей?

– Да, господи, мама! – вспылила Марина. – Я никого не собираюсь бросать! Я же уже сто раз все объяснила! Я просто хочу иметь шанс работать на любимой работе! Разве это много?

– Не выходила бы замуж тогда, – огрызнулась бабушка, – ладно, я пойду домой. Я, доченька, тебе только добра хочу. Выкинь из головы всю эту чушь.

– Я подумаю… – Марина пошла провожать мать в коридор. – Спасибо, что посидела с детьми, приедешь домой, позвони. – И она чмокнула мать в щеку.

Уже перед сном Костя и Анечка пришли к Марине в спальню, они включили ноутбук и поставили смотреть «Шрека». Прямо на кровати они разложили яблоки, бутерброды, тортик Марина сама испекла, сок и наслаждались тихим семейным счастьем.

В такие моменты Марина понимала, что ее жизнь принадлежит детям, что только в них весь ее смысл.

Наши дни

После того как за Андреем захлопнулась дверь, Марина стала метаться по пустой квартире, ей было невыносимо одиноко.

Она схватила телефон и набрала Аню. Длинные гудки, дочь не отвечала.

Марина звонила еще и еще раз и наконец бросила телефон на стол.

Она забежала в спальню, кинулась к ноутбуку и зашла в социальную сеть. Костя был в сети пять минут назад.

Дрожащими руками Марина набрала ему сообщение: «Сынок, ты можешь мне позвонить? У меня сегодня плохой день, мне надо поговорить. Очень люблю тебя. Мама».

Пока от Кости не было ответа, Марина пошла в ванную, умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало.

– Ты старуха! – усмехнулась она своему отражению. – Старая, климактерическая дура… какая работа? Правильно, все правильно…

И чтобы не разреветься, вернулась в спальню.

На часах было почти десять, Аня до сих пор не пришла, Костя в сеть не заходил. Тогда Марина кинулась на кухню и начала звонить сыну, через пару минут он взял трубку.

– Что? – спросил он недовольно.

– Ты меня прости, – Марина старалась, чтобы голос не дрожал, – мне надо с тобой поговорить. Папа сегодня…

– Мать, – прервал ее сын, – я люблю тебя, давай поговорим завтра? Мы сейчас с ребятами в баре, я сегодня сдал трудный зачет, давай ты мне не будешь портить настроение?

– Хорошо, – Марина осеклась на полуслове, – прости, не хотела …

– Да что там у вас происходит? – Косте стало стыдно. – Все живые?

– Да, – Марина с трудом сдерживала подступившие к горлу слезы, – просто я… просто мне…

– Ну, и хорошо! – На заднем фоне у Кости громко играла музыка. – Я побежал, меня друзья ждут! Давай, мама, до связи.

Марина села на диван, в руках она держала телефон, но не знала, кому позвонить. Юле? Ольге? Слишком поздно, да и у подруг свои семьи и свои заботы. Маме? Но у нее уже давно скачет давление, и своими рассказами об Андрее она ее просто доведет до «Скорой помощи».

Марина набрала Андрея.

– Что? – Он ответил сразу же, но интонация в голосе была точно такая же, как и у сына – недовольная и раздражительная. – Что ты хотела?

– Как… как ты посмел, – начала Марина и разревелась, – как ты посмел уйти из дома сегодня? Ты… ты… похотливый… – Она уже не соображала, что говорит, ее трясло от обиды.

– Я не позволю тебе разговаривать со мной в таком тоне, – спокойно ответил муж, – успокойся и ложись спать. Обсудим все позже.

– Да ты! – закричала Марина, но Андрей отключил сотовый, и в квартире снова повисла тишина.

Было так невыносимо тихо, что стучало в висках.

Марина посмотрела на часы – почти одиннадцать – и снова набрала Аню.

На этот раз дочь ей ответила:

– Ну что еще? – Голос у Анечки дрожал от возмущения. – Я же просила тебя мне не звонить! Хватит позорить меня перед друзьями!

– Аня, – Марина всхлипывала, и дочь это слышала, – но я же волнуюсь! Уже темно, поздно, как ты пойдешь домой?

– Как все, – ледяным тоном отчеканила Аня, – меня проводят. Мне не восемь лет, чтобы ты меня контролировала. Я взрослый человек! Никого родители больше так не контролируют! Найди себе занятие, если тебе скучно! – Дочь в бешенстве прекратила разговор.

Марина подошла к окну и открыла его настежь – холодный воздух ворвался в комнату, она с удовольствием подставила свое разгоряченное лицо под ледяной ветер. Она стояла и смотрела на звезды, которые то и дело закрывали облака, и еще никогда, никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас.

Марина потеряла счет времени, она стояла до тех пор, пока тело не онемело от холода и стали стучать зубы. Она закрыла окно, и в этот момент кто-то стал открывать двери ключами.

Марина вышла в коридор.