В долине смертной тени [Эпидемия]

— Готов? Молодец. А где твой чемодан?

— Вон там стоит, — показал Виталий на угол комнаты.

Там действительно стоял огромный чемодан. Это Ратманова не удивило, в своем кругу сын имел славу едва ли не первого модника. Если бы он столько же времени и внимания уделял работе, а не одежде, цены бы ему не было, невольно подумал Михаил Ратманов. Впрочем, в данный момент это не имеет никакого значения.

— Вот и прекрасно. Примерно через час выезжаем. Кстати, с нами будет жить твой дед, а так же Святослав и Алексей. Наверное, с женами и детьми. Так что не удивляйся.

Но Ратманов видел, что это сообщение пролетело мимо сознания сына.

— Как ты думаешь, это все надолго? Что там у вас говорят? — В вопросе сына слышалась не свойственная ему интонация тревоги.

— Никто точно не знает, прогнозы самые разные, но преимущественно плохие.

— Это ужасно, папа! — воскликнул Виталий.

Ратманов с удивлением взглянул на него и понял, что сын охвачен сильным почти паническим страхом.

— Ты боишься?

— Да, — кивнул Виталий головой. — Каждый день умирает столько людей. Я тоже не переживу эту эпидемию! — В голосе сына уже зазвучала истерика.

— Ерунда, мы все переживем. Для того и едим в наш загородный дом. Закроемся — и никого не будем пускать.

— Думаешь, это поможет? — Теперь в голосе сына прозвучала слабая надежда.

— Конечно, изоляция всех спасает. А там, глядишь, и вакцину изобретут. Скажу тебе по секрету, одна из наших лабораторий близка к ее изготовлению. Но об этом никому.

Это было не совсем так, им действительно вчера сообщили, что одна лаборатория серьезно продвинулась в этом направлении. Но до создания вакцины должно пройти еще как минимум, несколько месяцев. А то и больше.

— И вакцина у нас появится?

— Разумеется, ее тут же направят в больницы.

— Я не об этом, к нам в дом ее привезут?

— Попрошу и привезут, — заверил Ратманов. — Я специально распоряжусь, чтобы, как только ее испытают, вакцину сразу бы доставили нам. И мы все вакционируемся.

— Очень тебя прошу, проследи за этим. Я хочу быть первым.

— Не беспокойся, мы будем вакцинированы одни из первых в стране. А пока через час выезжаем.

Ратманов с некоторым облегчением покинул комнату сына. Никогда еще он не видел его таким. Виталий был типичным представителем золотой молодежи, смысл жизни которого заключался только в одном — в получение бесконечных удовольствий и развлечений. Никогда таким перепуганным сына он не видел. Он-то, Михаил Ратманов, почему-то думал, что Виталий со свойственной ему иронией воспримет и этот вынужденный переезд, и всю ситуацию в целом. Хотя с другой стороны, возможно, он прав, они все недостаточно серьезно относятся к тому, что творится вокруг.

4.

Они еще спали, когда раздался телефонный звонок. Святослав голым соскочил с кровати и бросился к лежащему на журнальном столике телефону. Соланж же в ответ на раздавшуюся трель что-то раздраженно пробормотала с полусонья.

Звонил отец. Его предложение было неожиданным и поначалу вызвало у Станислава несогласие — запираться в доме брата вместе с его домочадцами желания не было. Но он всегда быстро умел принимать решения и когда обстоятельства требовали — их кардинально менять. Поэтому через минуту уже согласился. В самом деле, при нынешних ужасных обстоятельствах это можно считать едва ли не оптимальным вариантом, едва ли не единственной гарантией спасения.

Святослав бросил телефон на стол и снова лег в кровать. Поцеловал Соланж. Так как она не отреагировала на его нежность, стал щекотать, зная, как сильно она боится щекотки.

Молодая женщина открыла глаза и резко оттолкнула Святослава.

— Что ты делаешь? — возмущенно закричала она на своем родном французском языке, хотя чаще всего они говорили с ней по-английски. Святослав знал его лучше.

— Надо вставать, важные новости.

— Что за новости? — удивилась Соланж уже по-английски.

— Только что звонил мой отец. Он предлагает нам сегодня отправиться пожить у моего старшего брата.

— Тот, который большой чиновник, — скривила губы Соланж — Терпеть не могу чиновников. Во Франции их мало кто любит.

— Я тоже не люблю. Но ситуация ухудшается с каждым днем. Оставаться в отеле небезопасно. А там мы будем в изоляции.

— То есть, на карантине, — уточнила Соланж. — Мы сбежали из Лос-Анжелеса, чтобы не оказаться в таком положении, а ты предлагаешь запереться здесь.

— Ты права, но другого выхода нет. Мы прилетели сюда, потому что еще недавно тут почти не было зараженных вирусом. А теперь их число каждый день резко увеличивается. Мой отец прав, медлить нельзя.

— И что мы там будем делать?

Святослав пожал плечами.

— Понятие не имею. Общаться с моими родственниками. Увидишь русских людей в разрезе.

— Это как? — не поняла Соланж.

— Не только какие они внешне, но и какие изнутри. Ты же этого хотела, сама говорила, что тебя очень интересует русский народ.

— А тебя мне недостаточно для изучения?

— Я нетипичный в этом плане человек.

— А твой брат и его близкие типичные?

Святослав задумался. Он поймал себя на том, что у него нет точного ответа на этот вроде бы не сложный вопрос.

— А знаешь, Соланж, мне самому любопытно это узнать. Я давно постоянно не живу в России и отчасти потерял с ней связь. Мне полезно хотя бы частично ее восстановить. И раз уж мы попали тут в ловушку, почему бы не воспользоваться ситуацией. Все равно мы не сможем гулять по городу, посещать театры и рестораны. Если, конечно, не хотим подхватить эту заразу.

— Значит, придется ехать, — упавшим голосом проговорила Соланж. — А как же переговоры по поводу твоего нового проекта?

— Сейчас не до переговоров, сейчас главное уцелеть. Переживем эту напасть, тогда и посмотрим, что к чему.

Соланж несколько секунд сидела молча.

— Ладно, иду укладывать чемодан. Через сколько выезжаем?

— Сначала позавтракаем в отеле, закажем такси и поедем. Не забудь одеть маску.

— Тогда таксист не увидит моей красоты, — улыбнулась молодая женщина. — Иду приводить себя в порядок.

5.

Звонок отца застал Азарова на работе. Он взял трубку и удивился — тот давненько ему не звонил. В последнее время они вообще общались очень редко.

— Как ты поживаешь? — спросил Герман Владимирович.

— Спасибо, папа, очень не просто. Наверное, ты слышал, как нас прессуют, называют предателями.

— А что ты хотел, сам выбрал свой путь. Я внимательно слежу за всем, что ты делаешь, я считаю, что это полезная работа.

— В этом вопросе наши мнения сходятся, — насмешливо произнес Азаров.

— Понимаю, твою насмешку. Но я звоню по другому поводу. У тебя все здоровы?

— Слава богу, все.

— Это очень хорошо. Хочу предложить тебе возможность обезопасить свою семью.

— Улететь на Марс?

Герман Владимирович рассмеялся.

— Почти. Пережить эпидемию в доме Михаила.

От изумления Азаров на несколько мгновений даже потерял дар речи.

— Это такой способ поиздеваться надо мной? — спросил он.

— Леша, послушай, все крайне серьезно. Так серьезно при нашей жизни еще никогда не было. В его доме соберется вся наша семья, даже Святослав.

— Он приехал?

— Да. Думал, что здесь безопасней, чем в своей Америке. Но теперь здесь почти так же. Он тоже не любит Михаила, но согласился.

— У меня к Михаилу совсем другое отношение, чем у Святослава.

— Прекрасно понимаю. Но сейчас тот момент, когда главное — это уцелеть. Все остальное второстепенно, все это можно оставить на потом. Подумай о жене и детях.

— Юлия с дочерью застряла в Италии, не может оттуда улететь, — пояснил Азаров.

— Какой ужас! Там же самый большой очаг. Они здоровы?

— Говорят, да. Я каждый день разговариваю с ней на скайпу.

— Тем более, тебе надо находиться в безопасности. Так ей будет спокойней.

— Папа, спасибо за заботу, но я найду способ как себя обезопасить. К братцу я не поеду.

— Как хочешь. Между прочим, я очень хотел тебя видеть, провести вместе некоторое время. Кто знает, как все дальше сложится…

— Как только все это кончится, обещаю, что приеду к тебе.

Закончив разговор, Азаров посмотрел на своего заместителя Александра Ломако.

— Представляешь, отец предлагает мне укрыться от эпидемии в доме моего брата Михаила. Представляю, в этом случае, что начнется в сервильной прессе, когда об этом станет известно.

— В том самом доме? — спросил Ломако. У него вдруг загорелись глаза.

Азаров это заметил.

— Саша, говори, какая светлая мысль тебя посетила?

— Мы давно хотели подобраться к имуществу твоего братца. Но никак не получалось. Он хорошо замаскировался, переписал его на близких родственников. А тут тебе предлагают поехать прямо в логово врага. Таким шансом нельзя пренебрегать.

Азаров задумался. В словах Ломако был свой резон, это, в самом деле, уникальная возможность, которая вряд ли когда-либо еще представится. Михаила давно пора вывести на чистую воду, на нем печати негде ставить — таких коррупционеров еще поискать надо. Конечно, по отношению к брату это не совсем красиво, но он сам виноват — уж слишком много ворует.

— А знаешь, Саша, возможно, ты прав. Пожалуй, стоит его навестить. Ты сумеешь направить к дому дроны?

— Всегда получалось, а почему сейчас не получится, можешь сказать?

— Прости, ляпнул, не подумав. Решено, еду.

Азаров набрал отца.

— Папа, я передумал, ты абсолютно прав, это решение самое оптимальное.

— Молодец, иногда нужно забывать прошлое ради будущего. К сожалению, мало, кто на это способен.

В том числе и ты, мысленно произнес Азаров.

— Ты прав, — вслух же согласился он. — Надо сделать попытку.

— Когда тебя ждать?

— Закончу дела, соберусь и вместе с Ростиком поедим. Его тоже надо еще уговорить. А это, скажу я тебе, не просто.

— Представляю. Знаю своего внука.

Они снова разъединились.

— Ты слышал разговор, еду, — сказал Азаров Ломако. — Начинаем операцию: «троянский конь», — улыбнулся он. — Будем на связи.

— Впервые ты отправляешься прямо в логово врага, — заметил Ломако.

— Да. А теперь пойду, попрощаюсь с сотрудниками. Распускаем всех на карантин. И пока лучше никому не говорить о нашем проекте.

— Согласен, — кивнул головой Ломако. — До встречи. Вот только когда она будет?