Помоги проекту - поделись книгой:
Гепард, один из самых жестоких хищников на Земле — не считая, конечно, человека, — может за 2,5 секунды разгоняться с 72 километров в час до скорости свыше 100 километров в час. Он прыгает на 7 метров, используя длинные мускулистые лапы и полувтянутые когти для тяги. Все строение гепарда создано для скорости — от аэродинамического строения тела и большого сердца до крупных ноздрей и легких, захватывающих большой объем кислорода. Учитывая его свирепость, можно было бы ожидать, что его рев будет таким же неистовым, как и его невероятная скорость.
Но гепарды не умеют рычать. У таких больших кошек, как львы, тигры, леопарды и ягуары, в гортани есть специальные двойные подъязычные кости, которые позволяют им широко открывать пасть и издавать мощный, страшный рык. У гепардов, пум, снежных барсов и дымчатых леопардов только одинарная подъязычная кость. Именно поэтому вместо рычания они издают пронзительное гнусавое поскуливание, которое часто описывают как щебетание. Обычно оно выражает возбуждение, например в момент сбора у добычи, но щебетать может и мать, когда ищет своих детенышей. И хотя щебет не так устрашает, как рык, гепард использует его вполне практично: по данным исследований, голос этого зверя можно услышать на расстоянии до двух километров.
Вряд ли когда-нибудь нам, людям, станет близок и понятен язык животных. Вряд ли когда-нибудь сами животные смогут использовать его для сочинения стихов и романов. Но где бы мы ни находились — в Гималаях, у тихого озера, в городском парке, во дворе собственного дома, — нас всюду окружают мириады подлинных, прекрасных и таинственных разговоров. Не пожалеем же нескольких минут своего времени и прислушаемся к ним. Пение птиц, свист дельфинов, навязчивый ночной хор цикад… Речь животных — это саундтрек к самой жизни, это мелодия нашего мира.
Глава 3. Хитросплетения любви
Плох тот биолог, который возражает против существования эмоций у животных. Научные исследования эволюционной биологии, когнитивной этологии и социальной неврологии поддерживают точку зрения, что многочисленные и разнообразные животные живут богатой и глубокой эмоциональной жизнью{14}.
В одном из языков Конго есть слово
Наконец 20 июня 2013 года наступил важный момент. Вунда была полностью подготовлена к тому, чтобы покинуть центр. Ей предстояло осваивать самостоятельную жизнь на просторах заповедника Тчимпунга, расположенного у реки Куилу. После двадцатиминутного путешествия по реке обезьяна и ее опекуны достигли дикого острова, где в мире и безопасности живет взрослая популяция спасенных шимпанзе. Добравшись до зеленой поляны, волонтеры открыли дорожный контейнер, в котором путешествовала Вунда, и она сразу выпрыгнула наружу. Казалось бы, шимпанзе должна была наслаждаться свободой и красотой своего нового дома. Но она вернулась, чтобы попрощаться с людьми, спасшими ее от смерти. Вунда довольно грациозно запрыгнула на крышу дорожного контейнера, выразительно посмотрела на Гудолл и обхватила ее руками. Кадры прощания показали миллионам людей по всему миру, как Вунда, прежде чем окончательно убежать в лес, несколько минут нежно обнимает женщину, возвратившую ее к жизни.
Годами ученых мучил один простой вопрос: могут ли животные любить? Каждый посетитель YouTube, даже самый случайный, скажет, что в этом нет сомнений, конечно могут. Достаточно посмотреть видеозаписи — допустим, с собаками, радостно встречающими своих хозяев, или с примерами «крепкой мужской дружбы» между собаками и другими животными, — и становится понятно, на какую любовь они способны. Этот вопрос не давал покоя даже Дарвину, который в 1872 году опубликовал свой третий труд, посвященный эволюции человека, — «О выражении эмоций у человека и животных»{15}. Как мы уже говорили ранее, Дарвин поддерживал идею классификации животных по уровню их интеллекта, когда на одном конце шкалы размещаются «низшие» организмы вроде червей, а на противоположном ее конце находятся «высшие» животные — обезьяна и человек. Увлекшись на старости лет вопросами эмоциональной жизни животных, Дарвин полагал, что всем им свойственны такие переживания, как тревога, скорбь, уныние, отчаяние, радость, любовь, нежность, преданность, недовольство, раздражение, упрямство, ненависть, гнев, презрение, отвращение, чувство вины, гордость, беспомощность, терпение, удивление, страх, ужас, стыд, робость, застенчивость[29]. Несколько позже, основываясь на собственных случайных наблюдениях, он сузил список «основных» эмоций, присущих всем животным, оставив им лишь гнев, счастье, печаль, отвращение, страх и удивление. С таким чувством, как любовь, у Дарвина, можно сказать, возникли некоторые сложности — главным образом из-за того, что ему оказалось трудно сформулировать,
Никто не сомневается, что собака получает удовольствие, когда ей чешут брюхо, а коту нравится, когда его гладят по шерстке, но чувство любви, которое испытывают звери — как, в сущности, и люди, — на самом деле намного сложнее. На протяжении всей жизни у некоторых животных бывает только один возлюбленный, у других — сотни и даже тысячи. Более 90 % всех видов птиц моногамны, например голуби и гуси, а шимпанзе и многие другие млекопитающие известны своими беспорядочными связями.
Животные способны создавать глубокие, прочные отношения, которые бывают похожи на человеческие, а проявления любви могут быть самыми разными. От Шекспира до кантри-певицы Тейлор Свифт — столько людей пытались описать любовь, а главное — разгадать ее. Одни выражают ее в стихах, рассказывая о своем чувстве всему свету; кто-то отдается этому чувству целиком, осыпая предмет своей любви бесчисленными поцелуями; другие, отгородившись от всего мира, доверяют глубоко спрятанные чувства своему дневнику. Животные тоже выражают любовь странными и прекрасными способами. Правда, мы никогда не сможем по-настоящему понять, почему и как любят животные, или даже надеяться сравнить их формы любви с человеческими. Единственное, на что мы пока способны, — отдать должное тому, как животные сообщают «Я люблю тебя», делая это хорошо знакомым или экзотическим образом.
У каждого есть своя история наихудшего свидания. Однако независимо от того, насколько плох был выбор ресторана или запах одеколона вашего спутника, вряд ли вы боялись за свою жизнь.
Самка богомола соблазняет самца с помощью феромонов, увлекая его в эротический танец. Когда движения самца ей нравятся, она соглашается на спаривание. Если самец танцует не в такт, если ему не удается ее заинтересовать, она просто откусывает ему голову, а затем пожирает и все остальное. По данным исследований, самки богомолов практикуют такой сексуальный каннибализм в 13–28 % случаев в период размножения. Некоторые коварные самки проглатывают своих кавалеров сразу после оплодотворения.
В следующий раз, когда свидание пойдет не так, помните: любовь способна разбить вам сердце, вы даже можете потерять от нее голову, но в любом случае, поскольку вы не богомол, голова в буквальном смысле останется при вас.
Выбор партнера
Как и у людей, у животных секс занимает лишь небольшую часть процесса избрания пары. Огромное число видов очень вдумчиво относятся к такому выбору. Возьмем, например, южных китов. Эти огромные величественные существа в летние месяцы питаются планктоном в богатых пищей водах Атлантического океана, а зимой спариваются на мелководье у побережий Австралии, Бразилии и Южной Африки. Ухаживают они нежно и элегантно, почти не проявляя враждебности к соперникам. При ухаживании самки и самцы ласково прикасаются друг к другу ластами, а затем начинают совершать медленные ласкательные движения. Они перекатываются с боку на бок, сцепляя ласты. Затем синхронно ныряют и выныривают. Если самке не нравятся движения самца, она прекращает этот танец и отправляется искать более ловкого партнера.
Другие морские жители не так разборчивы. Морские черепахи, невзирая на сотни миллионов лет, отпущенных им на оттачивание вкуса, на удивление легкомысленны в вопросах выбора партнера и непритязательны при спаривании. Семейство морских черепах состоит из семи сохранившихся видов: зеленые черепахи, логгерхеды, атлантические ридлеи, оливковые ридлеи, биссы, кожистые и австралийские зеленые черепахи. Как у коробчатых черепах — их всегда можно увидеть у пруда и в парке у вашего дома, — тела морских черепах защищены панцирем, состоящим из мелких пластин, или щитков. Исключение составляют кожистые черепахи, чья спина, как явствует из названия, покрыта кожей и маслянистым покровом, а не твердыми щитками. Черепахи, способные жить как в воде, так и на суше, каждый год, обычно в одиночку, преодолевают тысячи километров по океану, чтобы в период спаривания вернуться на тот самый берег, где появились на свет.
Самцы, как правило, прибывают на пляж первыми и тревожно ждут появления самок. Все происходит в порядке живой очереди, и самки не озабочены выбором подходящего и конкретного партнера для спаривания. Однако это не говорит о том, что морские черепахи не нуждаются в некотором времени, чтобы познакомиться друг с другом поближе. Ухаживание начинается на мелководье с нежного согласованного кружения самца и самки. Затем они поднимаются на поверхность воды, чтобы сделать глубокий вдох, после чего самец цепляется за спину самки и «держится там изо всех сил до 24 часов» — так описывает этот процесс Дэйв Уоэнс, океанолог из Чарлстонского колледжа[30]. Подобная хватка просто необходима, потому что в процессе спаривания другие самцы пытаются столкнуть его и даже кусают за хвост и ласты. Увы, любовь морских черепах заканчивается так же, как и начинается: после спаривания черепахи идут каждая своей дорогой, чтобы потом обрести новую страсть.
У большинства видов пол устанавливается в период оплодотворения яйцеклетки, и происходит это совершенно случайно. Но у черепах, а также у аллигаторов, крокодилов и других рептилий пол детеныша предопределяет температура яйца.
После успешного спаривания самка морской черепахи направляется к песчаному пляжу, чтобы вырыть в песке круглое гнездо глубиной 50 сантиметров. Туда она откладывает яйца — от 50 до 350 штук, — а затем аккуратно засыпает гнездо песком. Закамуфлировав его ветками, она прощается со своими еще не родившимися детьми и возвращается в океан. Из яиц, положенных в прохладный песок, обычно появляются самцы, из более теплого гнезда — самки.
После 15–16 дней детеныши черепахи разбивают скорлупу и толпой отправляются к морю. Но им понадобится немало времени для взросления, ведь большинство видов морских черепах достигает половой зрелости к 30 годам при средней продолжительности жизни 80 лет.
В середине 1990-х годов дайверы, нырявшие у берегов Японии, обнаружили на морском дне изысканные круговые орнаменты. Это были не памятники внеземной цивилизации, а гнезда недавно открытого вида рыбы, названного японским иглобрюхом. Чтобы привлечь самку, самец иглобрюха неистово хлопает плавниками и плавает кругами, создавая в песчаном дне отчетливые возвышенности и углубления. Несмотря на свою незначительную длину в 12 сантиметров, он мастерски конструирует в течение двенадцати дней круги размером до двух метров в диаметре. А чтобы украсить гнездо, вместо цветов и шоколадных конфет рыба использует ракушки и кусочки кораллов. Когда поблизости появляется самка, самец иглобрюха энергично ворошит песок в центре круга в надежде сделать гнездо еще уютнее. Если это производит на самку должное впечатление, она направляется в центр гнезда и подзывает самца к себе. Но роман этот недолговечен. После спаривания и откладывания яиц в гнездо самка быстро удаляется и никогда не возвращается, оставляя на яйцах самца. Через шесть дней выводятся мальки. Прекрасное творение самца имеет не только декоративный, но и утилитарный характер, поскольку гребни, которые он создает, уменьшают напор воды на 25 %, защищая тем самым яйца.
Самка иглобрюха — не единственное животное, которое в любовных играх ждет инициативы от самца. Пингвин Адели́, ростом 70 сантиметров и весом около 5 килограммов, имеет классический облик пингвина из мультфильма — черный фрак и белая манишка. Многие виды пингвинов в зимние месяцы предпочитают уплывать к теплым островам, но наш энергичный пингвин Адели, щеголяя своим черно-белым костюмом и розовыми лапами, всю свою жизнь проводит на самом неприветливом континенте Земли.
На побережье Антарктики гнездятся почти четыре миллиона пар пингвинов Адели, образующих около 250 колоний. В отличие от людей, считающих высшим символом брачного союза бриллиант, пингвины Адели выбирают простую гальку. На голых берегах Антарктики трудно найти даже маленькие камешки, но именно их целыми днями сосредоточенно ищут самцы, а в некоторых случаях не стесняются красть у других самцов. Когда пингвин собирает достаточное количество камешков, он делает небольшое углубление во льду и выкладывает их по внешнему краю гнезда. Заметив самку, пингвин становится по стойке смирно и, демонстрируя свое богатство, начинает издавать звуки, напоминающие смесь голосов трубы и трещотки. Если он производит на нее впечатление, самка обменивается с ним поклонами, а он выкладывает собранными камешками их общее гнездо. Чаще всего пингвины Адели, создав супружескую пару, остаются вместе на всю жизнь.
В животном мире существуют такие способы ухаживания, которые могут казаться нам совершенно чуждыми, но так ли далеки от них наши собственные ритуалы? Например, человеческие пары, чтобы выразить взаимное чувство, обычно держатся за руки, а африканские слоны в знак любви сплетаются хоботами. Плотный хобот слона с чувствительными нервными окончаниями содержит 40 тысяч мышц и играет центральную роль во взаимоотношениях этих животных. Слон касается хоботом больной или опечаленной подруги, участвует в дружеской потасовке и переплетается хоботами в период ухаживания.
Даже самые причудливые повадки животных могут иметь сходство с поведением человека. Например, так ли отличается кавалер, привлекающий свою избранницу шикарным спортивным автомобилем, от павлина, который распускает радужный хвост и расхаживает без устали в надежде привлечь внимание потенциальной подруги своим восхитительным оперением? В одном исследовании с интересным названием «Влияние расточительного потребления на уровень тестостерона у мужчин» эволюционные психологи изучали, как действует на уровень тестостерона у мужчин приобретение дорогих безделушек. Когда молодые люди разъезжали на сверкающем «порше» по Монреалю, тесты показывали, что их уровень тестостерона был намного выше, чем во время езды на разбитом седане. Конечно, всегда есть риск перестараться, даже в животном мире. Отчет Университета Джонса Хопкинса показывает, что самцы канарейки с самым высоким уровнем тестостерона в крови поют громче всех, но они не слишком привлекательны для самок, которые предпочитают громким и маловыразительным звукам пение нежное и изысканное, — думаем, это не сильно удивит современных женщин.
Когда роскошные подарки недоступны, и люди, и животные становятся особенно изобретательны — возможно, даже чрезмерно. В конце 1888 года знаменитый голландский художник-постимпрессионист Винсент Ван Гог отрезал себе левое ухо и отправил его объекту своей любви — девушке, работавшей в кафе, куда он часто заходил. Этот жест не принес ему удачи{18}. Похожий ритуал, правда более щадящий и успешный, присутствует в жизни олуши — тропической большой морской птицы. Самец олуши предлагает в подарок своей потенциальной подруге не только мелкие камешки, но и вырванные у себя перья. Любовь способна причинять боль любому представителю нашего мира.
Верность
Многие люди остаются моногамными на всю жизнь, другие неспособны оставаться с одним и тем же партнером дольше нескольких лет, а кто-то — и нескольких дней. Похожая картина складывается и в мире животных. Существуют многие виды, которые остаются с однажды выбранным партнером навсегда, и есть виды, которые после спаривания тут же расстаются.
Простой степной полевке, скромной мышке, выпала нелегкая доля. Этот грызун, которого порой называют «картофельным чипсом прерий», находится практически в самом низу пищевой цепи, будучи любимым лакомством ласки, ястреба, змеи и бесчисленного множества других хищников. Находя убежище в траве и кустах и укрываясь от почти непрерывной угрозы быть съеденными, полевки образуют прочные и долгие супружеские союзы.
После спаривания самка и самец остаются вместе на всю жизнь; не щадя сил, они защищают своих детенышей и даже успокаивают друг друга в трудные минуты жизни. «Когда один из партнеров страдает, другой оказывает ему знаки внимания, похожие на поцелуи и объятия, только в мышином исполнении. Более половины своего времени, если не больше, они проводят вместе», — рассказывает Дженнифер Вердолин[31], автор книги Wild Connection: What Animal Courtship and Mating Tell Us About Human Relationships («Связи в дикой природе. Как ухаживания и спаривания животных объясняют нам отношения между людьми»).
Подобная степень верности необычна для грызунов. Надо сказать, что лишь 3 % млекопитающих придерживаются моногамии. Даже луговая полевка, ближайшая родственница степной полевки, не имеет таких тесных супружеских связей. Биологи связывают это явление с необычайно высоким содержанием у степных полевок окситоцина, так называемого гормона любви, который выделяется у них при спаривании, что способствует эмоциональной привязанности. Эти мыши настолько верны друг другу, что их поведение помогает исследователям понять биометрическую основу человеческой любви.
Однако среди всех животных немногие виды демонстрируют преданность такой силы, как птицы. Пример самой сильной любви показывают альбатросы. Взмахивая огромными крыльями размахом почти четыре метра, они парят в небе, перелетая от северной части Тихого океана до Атлантики. По данным исследований, эти величественные птицы проводят в воздухе почти 95 % своей жизни, но, невзирая на такие летные навыки, они никогда не отдаляются от своей пары. Ноа Страйкер в книге The Thing with Feathers («Чудо в перьях») объясняет: «Эти воздушные рысаки создают пары на всю жизнь и невероятно преданы друг другу — наверное, их любовь сильнее, чем у всех животных на планете»[32]. Альбатросы откладывают только одно яйцо за сезон, и птенец вынужден подолгу оставаться один, поскольку его родители могут пролетать сотни, а то и тысячи километров в поисках еды. Когда юные альбатросы достигают половой зрелости, они мигрируют к своим родным берегам, где совершают удивительный ритуал брачного танца. Страйкер подробно описывает его: «Две птицы стоят друг напротив друга, притопывая лапами, двигаясь вперед и назад, проверяя взаимную реакцию и указывая клювами на небо… Затем альбатросы одновременно издают леденящий душу крик и полностью расправляют крылья на все четыре метра. Ни один не оставляет своей позиции. Они касаются друг друга клювами, запрокидывают головы и снова кричат»[33].
Альбатросы будут продолжать танцевать, меняя партнеров до тех пор, пока не найдут любимую. Иногда на это уходят годы. Но ожидание стоит того, поскольку почти все альбатросы образуют пару на всю жизнь — а живут эти прекрасные птицы более 50 лет. По данным эколога Джеффри Блэка, который изучил почти сто видов птиц и написал книгу Partnership in Birds («Партнерство у птиц»), альбатросы — самые преданные существа на планете. Из всех птиц, находившихся в поле его зрения, не распалась ни одна пара альбатросов. Другие исследования показывают, что альбатросы находят себе новую пару лишь в случае гибели первого партнера.
Интересно, как складываются отношения у других представителей птичьего мира? Многие виды птиц преданы своим возлюбленным намного сильнее людей, среди которых уровень разводов довольно велик — например, в США он составляет 40–45 %. Обратимся к наблюдениям Блэка.
Лебеди, неизменные герои волшебных сказок, не расстаются друг с другом до конца жизни в 95 % случаев. Лебединая пара, чьи шеи так лихо переплетаются, образуя при этом идеальную форму сердца, исполняет свой брачный танец совсем не под умильную мелодию любви, а под звуки шипения и гуканья. (Представление о том, что лебедь поет только перед смертью, — чистый миф.) У каждого вида лебедей свои причуды. Например, австралийские черные лебеди привлекают самок необыкновенными черными перьями. Тундровые и американские лебеди предпочитают нежно звать друг друга. Лебеди-трубачи без всякого смущения трубят о своей любви на весь божий свет.
Другие виды, изученные Блэком, в том числе и голуболицая олуша, бросают своих партнеров приблизительно с такой же частотой, что и люди. Желтоногий зуек, отважная птица песочного цвета, обитающая на побережье Северной Америки, расстается в 67 % случаев, в то время как дружелюбная кряква сохраняет верность партнеру в девяти из десяти случаев. Согласно недавнему совместному исследованию двух британских университетов, Шеффилдского и Батского, птицы почти всех видов с большей вероятностью изменяют друг другу, когда в колонии есть половая диспропорция. «Если в колонии птиц существует количественный перевес одного пола над другим, у представителей меньшинства больше шансов получить нового партнера для спаривания, чем у представителей большинства… Фактически у птицы из меньшинства больше возможностей „погулять на стороне“ или совсем бросить своего партнера и уйти к другому», — рассказывает профессор Андрас Лайкер из Шеффилдского университета[34].
Самая неразборчивая в своих связях птица — фламинго. По крайней мере, так утверждает Блэк. Это болотные длинноногие птицы с розовым оперением, обитающие в теплых краях. Живут они огромными колониями, часто насчитывающими несколько тысяч особей, — как считается, такая массовость должна отпугивать хищников. Понятно, что в столь многочисленном обществе у любого фламинго просто глаза разбегаются. Хотя, когда только начинают складываться отношения, они старательно исполняют все необходимые ритуалы ухаживания: тут и синхронные танцы, и вытягивание шей, и вроде бы крепкие союзы. Правда, Блэк оценивает связи фламинго скорее не как супружеские, а как мимолетные увлечения, напоминающие студенческие романы, которые, как известно, почти всегда заканчиваются новой влюбленностью.
В большом городе птицам, как и людям, легче найти свою любовь. Нью-йоркские городские голуби — потомки диких сизых голубей, обитающих вдоль скал и холмов по всему миру, — посчитали небоскребы подходящей заменой скалам. Они настолько размножились, что озабоченные горожане пытаются ограничить их численность всеми возможными способами, порой доходя до весьма сомнительных и даже жестоких, как, например, применение отравы.
Однако, как считает бруклинская художница Тина Пинья Трахтенбург, «город без голубей превратится в стерильный торговый центр; голуби добавляют городской среде красоту и уют»[35]. Голубиная Мама — так величают Тину Трахтенбург горожане — стала достопримечательностью Нью-Йорка. Она в одиночку объявила крестовый поход против борьбы с голубями, направив все силы на восстановление репутации этой птицы среди ньюйоркцев. Сначала она просто кормила голубей, потом подружилась с голубиной стаей, живущей на крыше ее дома. Тина спасла множество птиц, среди которых и малышка Красотка Рита, упавшая из окна седьмого этажа и поломавшая лапки — «самые прелестные ножки в гипсе», по словам Тины. Трахтенбург сумела обратить в свою веру мужа, они оба надевали костюмы голубей, вешали на грудь таблички с надписью: «Голубиные пары не расстаются до конца своей жизни» — и в таком виде гуляли по городу.
Голуби действительно сходятся на всю жизнь. Научный журналист Брэндон Кейм рассказал историю о двух влюбленных — Гарольде и Мод. Гарольд, крупный, с широкой грудью и ярким оперением, выглядел настоящим альфа-самцом. С важным видом он расхаживал по бруклинской крыше Кейма. Его подружка Мод была слеплена совсем из другого теста: «Перья на голове и шее всклокочены, глаза слезятся. Все в ней будто свидетельствует о многих миллионах лет болезненной эволюции» — так описывает ее Кейм[36]. Однажды Мод не удалось взлететь. Она с трудом взмахнула крыльями, сделала несколько нетвердых шагов, но не смогла набраться сил и подняться в воздух. Гарольд с тревогой ходил по крыше, ожидая ее. И хотя он вполне мог бы оставить слабую Мод и найти себе здоровую и сильную подругу, он всегда оставался рядом с ней.
Подобное поведение не редкость среди голубей. В их мозгу синтезируются мезотоцин и вазотоцин — птичьи аналоги окситоцина и вазопрессина, то есть гормонов, которые связаны у людей с любовью и привязанностью. У голубей также есть так называемые гормоны удовольствия — нейротрансмиттеры серотонин и дофамин, регулирующие влечение и удовольствие. Голуби, как и люди, разделяют обязанности по воспитанию детей. Мать и отец поочередно высиживают яйца, позволяя друг другу отдохнуть и поесть. Любящие родители относятся к вылупившимся птенцам чрезвычайно заботливо и не отпускают их от себя, пока те не вырастут и полностью не сформируются.
Самцы человека могут, конечно, быть и громкими, и агрессивными, и дурно пахнущими, но, по крайней мере, они поголовно не теряют рассудок. Ученые до сих пор не находят объяснения явлению, при котором половозрелые самцы слонов в течение одного-двух месяцев в году вступают в период муста, или гона. Понятие
Во время муста слоны ежедневно выделяют до 300 литров мочи. Они становятся одержимы сексом и готовы биться за слониху с кем угодно — с другими слонами-самцами, жирафами, людьми. Картина слоновьего муста ничем не отличается от человеческой «стероидной ярости», то есть вспышек немотивированной агрессии, которые случаются с мужчинами: это и свирепые реакции в ответ на любой раздражитель, и безудержная жестокость, и неспровоцированные нападения на знакомых, друзей и даже любимых. Если вам придется столкнуться со слоном, источающим пот, мочу и подпитываемую тестостероном ярость, — бегите сразу. Если только вы не слониха.
Материнская любовь
Самые фундаментальные проявления любви, которые знакомы всем родителям, — связь матери и ребенка. Стремление матерей заботиться о своих детенышах глубоко заложено в самых глубоких, древних уголках мозга, и этот первобытный инстинкт не зависит ни от биологических видов, ни от миллионов лет эволюции. Материнский инстинкт существует даже у самых непривлекательных, с общей точки зрения, животных. Наверное, нам будет трудно признать образцом родительской любви склизкого кровососа — австралийскую пиявку. Однако, по мнению австралийского эволюционного биолога Фреда Говедича из Университета Монаша, именно данный вид кольчатых червей являет собой самый ранний известный пример материнской заботы беспозвоночных о своих отпрысках. «Хотя слово
Еще одно доказательство большой материнской любви, присущей самым мелким существам, предоставляют миру пауки-волки. Отважные одиночки, обладающие сверхъестественным зрением, они бросаются на жертву с потрясающей точностью. Преследуя свою добычу, эти смертельно опасные охотники одновременно умудряются защищать шарообразный кокон с яйцами, который паучихи прикрепляют к кончику брюха. Когда паучата выбираются из шелкового кокона, то карабкаются по ногам матери и находят пристанище у нее на спине. Они живут там до тех пор, пока не становятся достаточно взрослыми для самостоятельной жизни.
Великие океаны Земли тоже населены очень заботливыми матерями. Многие рыбы используют камуфляж и другие способы, чтобы оградить детенышей от хищников. Существует отдельная группа рыб, вынашивающих икру во рту, чтобы защитить своих еще не родившихся детей: к ним относятся цихлиды, морские сомы, щукоголовы и отдельные виды большеротов. Как только яйца становятся оплодотворенными, самки перестают принимать пищу, они крепко сжимают рот, чтобы ни одна икринка не выпала. Некоторые виды, например африканская цихлида, держат такой пост до 36 дней. Даже когда мальки появляются на свет и могут плавать самостоятельно, все равно при появлении хищника они инстинктивно плывут обратно в материнский рот, находя там укрытие от опасности, и мать снова держит рот закрытым. Отцы мальков оказывают посильную помощь: например, самцы араваны, или арованы, и некоторых видов морских сомов тоже укрывают малышей у себя во рту.
Трудно найти в океане лучшего воспитателя, чем косатка. В народе плотоядных косаток называют китами-убийцами, хотя они относятся к семейству дельфиновых. Косатки водятся во всех океанах Земли, они знамениты контрастным черно-белым окрасом, симфонией звуковых сигналов, с помощью которых происходит их общение, и не имеющими себе равных охотничьими навыками. Косатки плавают на скорости 50 километров в час и охотятся сплоченными семьями, растягиваясь в ровную цепь. Отношения между ними формируются с детства и продолжаются всю жизнь, при этом старшее поколение всегда играет доминирующую роль в передаче опыта молодым косаткам. Сразу после появления на свет детеныша мать-косатка поднимает его на поверхность, чтобы он сделал первый вдох, а потом уже не оставляет без присмотра практически всю свою жизнь.
Они забрались в самые дебри тропических лесов Борнео и Суматры. Орангутанги, крупные обезьяны с рыжей шерстью, практически всю свою жизнь проводят на деревьях. Эти скрытные и очень разумные существа ведут одинокую жизнь и демонстрируют самую глубокую связь между матерью и ребенком, наблюдаемую во всем животном мире.
Самка орангутанга за один раз производит на свет одного ребенка, и долгие годы они живут неразлучно. Первые месяцы мать сохраняет постоянную физическую связь с детенышем. Они вместе спят, охотятся и играют. Некоторые матери кормят грудью своего отпрыска почти до девяти лет. Изучая музейные экспонаты, исследователи обнаружили в зубах орангутанга разную концентрацию бария — химического элемента, содержащегося в молоке. Это означает, что приматы довольно интенсивно кормились грудным молоком, особенно когда наступал дефицит другой пищи. Влажные тропические леса Юго-Восточной Азии изобилуют фруктами, любимой едой орангутанга, но урожай их бывает непредсказуемым. В трудные времена сама мать переходит на твердые орехи и семена, но ребенок должен питаться молоком. Вполне возможно, что именно по этой причине юные орангутанги не торопятся переходить к самостоятельной жизни. И даже когда молодежь обзаводится собственными семьями, они продолжают навещать своих матерей долгие годы.
Между матерью и дочерью часто бывает особая связь. Некоторые коровы, например, позволяют своим телятам гулять без надзора, а другие проявляют чрезмерную опеку. И как в любой семье, отношения между матерями и дочерьми могут быть очень непростыми.
В предыдущей главе мы рассказывали о Розамунд Янг, владелице экофермы и авторе книги «Секретная жизнь коров». В ней среди прочих есть история матери Долли и ее дочери Долли II. К тому времени как появилась младшая Долли, первая Долли была уже умудренной, довольно старой и «очень, очень умной» коровой. Она произвела на свет многих телят и за каждым из них превосходно приглядывала. Долли прекрасно владела наукой вскармливания, зная, сколько молока нужно ее детям, как уменьшать ежедневную дозу, перед тем как отнимать от вымени, и когда пора совсем отлучать от кормления и окончательно переводить на сено и траву. Она даже знала, когда ее телятам пора учиться заботиться о себе и становиться самостоятельными. Для Долли II время самостоятельности наступило в ее пятнадцать месяцев — именно тогда у ее матери появился новый теленок. Первая Долли не отвергала дочь, но перестала уделять ей то внимание, к которому с рождения привыкла маленькая Долли II. И наконец дочь поняла, что ей пора взрослеть, заводить собственных друзей и «предоставить матери возможность заниматься тем, с чем она так хорошо справлялась»[38].
Спустя некоторое время Долли II уже сама готовилась стать матерью. Она редко общалась со старой Долли. Когда Долли II собралась рожать, она оказалась довольно далеко от хозяйского двора, и никто — ни Розамунд Янг, ни ее помощники — не смог помочь ей. После отчаянных поисков люди в конце концов нашли ее у подножия дальнего холма. К несчастью, ее теленок родился мертвым, а сама Долли II испытывала мучительные боли от смещения матки. Янг все время находилась рядом с коровой, пока не приехал ветеринар и не оказал ей первую помощь. Долли II выздоравливала несколько недель, но оставалась еще очень слабой и выглядела явно подавленной.
Однажды Янг решила навестить Долли II, но та куда-то исчезла. После отчаянных поисков, которые длились несколько дней, Розамунд обнаружила ее на лугу рядом с матерью, которая нежно вылизывала дочь с головы до хвоста. Обе Долли не виделись целую вечность, но в трудный момент мать оказалась рядом и смогла утешить своего ребенка. Через шесть дней Долли II пришла в себя и покинула старую Долли.
Самцы японских макак, также известных как снежные обезьяны, сталкиваются с определенными трудностями. Им приходится соперничать не только с другими самцами, но иногда и с другими самками. Гомосексуализм не просто распространенное явление у японских макак, во многих случаях он бывает нормой. Помимо прочего ученые регулярно отмечают, как самка макаки забирается на другую самку и стимулирует ее гениталии. Они часто ласкают друг друга, вместе спят и защищаются от опасностей.
Гомосексуальные и бисексуальные отношения наблюдаются у самых мелких животных. Например, самцы плодовой мушки, или дрозофилы, бывают бисексуальны первые полчаса своей жизни, когда пытаются спариваться с ближайшей мушкой, независимо от ее пола. Большой мучной хрущак, или мучной жук, также бисексуален, он одинаково рад совокупиться и с самками, и с самцами. Морские животные, например дельфины обоих полов, часто демонстрируют гомосексуальное поведение как средство для укрепления социальных связей. Альбатросам, известным своей супружеской верностью, случается иметь гомосексуальные связи. На Гавайях в период гнездования пары самок темноспинного альбатроса совместно растят цыплят. Исследование, опубликованное в журнале Biology Letters, констатирует, что при гибели отца или в тех редких случаях, когда самец покидает свою супругу, мать нередко объединяется с другой самкой, и вместе они растят птенцов.
Шимпанзе, особенно бонобо, очень неразборчивы в связях с обоими полами. Фактически у бонобо так много секса с большим количеством разных партнеров, что ученые стали называть их сексуальное поведение «рукопожатие бонобо». Иногда секс между самцами бывает своеобразной сделкой, когда молодые самцы бонобо практикуют оральный секс и другие сексуальные игры, чтобы заслужить доверие у влиятельных членов своей социальной группы. Другие играют в игры, которые ученые называют «фехтование пенисом», чтобы освободиться от возбуждения. А иногда гомосексуальные контакты служат утешением подавленному или скорбящему другу.
Горе и скорбь
В городе Бардстоун в штате Кентукки 25 мая 2016 года при исполнении своих обязанностей был застрелен полицейский офицер Джейсон Эллис. Эллис служил в подразделении К-9 и долго работал с Фиго — четырехлетним кобелем немецкой овчарки. Во время похорон Фиго присоединился к процессии, склонил голову и положил одну лапу на гроб своего напарника — этот кадр обошел весь мир и тронул сердца миллионов людей. Торжественный жест Фиго был лишь внешним признаком сильнейшего горя, которое испытывал пес. Подобных историй о скорбящих животных, особенно собаках, чрезвычайно много.
Хорошо известен случай, происшедший в Австралии, когда после смерти хозяина собака по кличке Султан, перешедшая на попечение его семьи, надолго пропала. Султана нашли на кладбище в пяти километрах от дома лежащим на могиле своего друга. Многие помнят знаменитую историю о японской собаке породы акита-ину. Пса звали Хатико, и каждый день в одно и то же время он покидал дом, чтобы встретить своего друга, университетского профессора Хидэсабуро Уэно, на ближайшей железнодорожной станции. Однажды Уэно не вернулся с работы — умер от инсульта прямо на лекции. Хатико оставался верен своему профессору долгие годы после его смерти. В течение последующих девяти лет, девяти месяцев и пятнадцати дней пес каждый день выходил из дома и сидел на станции в надежде, что его друг появится. Хатико стал символом японского представления о преданности. О нем было много публикаций, ему поставили памятник, а в 2008 году на экраны вышел художественный фильм «Хатико. Самый верный друг» с Ричардом Гиром в роли хозяина пса.
По данным последних исследований, особенно остро переживают потерю именно собаки. Работа, проведенная Американским обществом по предотвращению жестокого обращения с животными, показала, что после смерти дорогого друга две трети собак перестают принимать пищу, демонстрируют вялость и сонливость — явные признаки большого горя. Ученые из Новозеландского общества защиты домашних животных изучили данные 159 собак и 152 кошек. Они обнаружили, что 60 % собак и 63 % кошек постоянно проверяли место, где обычно спал хозяин. Столько же животных стали требовать повышенного внимания. Почти треть кошек и собак принимали существенно меньше пищи и намного дольше спали. Как отметили ученые, такое поведение характерно и для людей, переживающих горе.
Согласно публикации ученых Лондонского университета, сделанной в 2012 году в журнале Animal Cognition, собаки проявляют б
У Тики и Кобука, двух прекрасных собак из Колорадо, сложилась непростая история любви. Ее поведал нам Марк Бекофф в книге Minding Animal («Заботливое животное»), изданной в 2002 году. Эти двое никогда не расставались и даже вырастили потомство из восьми щенков. Но Кобук не всегда был истинным джентльменом: иногда он дрался с Тикой, воровал у нее еду или ревновал хозяев, если она получала больше внимания, чем он. Но однажды Энн Бекофф, их хозяйка, заметила неприятное образование у Тики на лапе. Оказалось, что у нее рак кости.
Тике становилось хуже, и в тот момент поведение Кобука совершенно изменилось. Он не трогал ее еду, пускал ее спать на кровати и даже стал ухаживать за ее шерстью. Когда Тике ампутировали лапу и она пыталась научиться ходить на трех лапах, Кобук утешал ее при падении. Однажды он спас ей жизнь, подняв тревогу, когда Тика потеряла сознание сразу после возвращения домой из лечебницы.
Конечно, как только Тика полностью выздоровела, Кобук вернулся к прежнему: снова стал отнимать у нее еду, отвлекать внимание на себя, сбивать ее с ног. Недаром говорят, что друзья познаются не в радости, а в беде.
Как утверждает австралийский антрополог Том ван Доорен в книге Flight Ways, Life and Loss at the Edge of Extinction («Пути бегства, жизнь и потери на грани вымирания»), вышедшей в 2016 году, идея о «человеческой исключительности» — то есть убежденность, что человечество превосходит всех остальных существ, — в корне исказила наше представление о животных. Особенно это касается понимания горя и скорби, которые животные могут испытывать. В журнале National Geographic ван Доорен привел «убедительные доказательства», что «вороны и некоторые млекопитающие скорбят о своих умерших»[39].
Хорошо всем знакомые во́роны, воро́ны, грачи и галки, составляющие род воронов из семейства врановых, — птицы средних размеров, которые, согласно поверьям, появляются как предвестники несчастья. Известно, что представители рода воронов, птицы чрезвычайно интеллектуально развитые, устраивают своим павшим товарищам своеобразные поминки. Стая американских воронов после смерти одного из своих членов собирается вокруг его тела и сидит по нескольку часов. В исследованиях, опубликованных в журнале Animal Behavior, высказывается предположение, что это не только ритуал скорби, но и своеобразное расследование обстоятельств гибели, направленное на то, чтобы избегать ошибок в будущем. Кто знает? Может быть, и так. Ученые обнаружили, что «во́роны не только определяют места, где погибают их сородичи, но узнают и запоминают людей, причастных к этим событиям»[40].
Появившаяся в Сети в 2016 году фотография прощания гусыни и гуся тронула сердца миллионов людей по всему миру. Это произошло в Китае. Гусыню запихнули в багажник мотоцикла, чтобы отвезти на убой, а гусь, ее супруг, с которым она вместе выросла, с криком отчаяния подбежал к мотоциклу. Затем они оба вытянули шеи и обменялись прощальным «поцелуем», после чего гусыню увезли по пыльной дороге навстречу ее судьбе.
Гуси — птицы очень преданные. Они соединяются на всю жизнь, заботятся о партнерах и потомстве. Они часто отказываются бросать своего больного или раненого друга, даже если наступает зима и их стая собирается улетать на юг. Когда умирает один из пары, другой скорбит в уединении; некоторые гуси отказываются в дальнейшем снова с кем-то спариваться, так и оставаясь вдовами и вдовцами. Многие гусиные семьи собираются в крупные стаи, где птицы приглядывают друг за другом. Обычно у них есть пара «часовых», которые предупреждают о появлении хищников, пока другие пасутся и кормятся. Часовые несут вахту, сменяя друг друга на посту, совсем как моряки на корабле. Наблюдатели заметили, что здоровые гуси заботятся о раненых товарищах, а раненые в свою очередь смыкают ряды, чтобы защищать друг друга от хищников и помогать товарищу в поисках пищи.
У гусей чрезвычайно сложное и интересное социальное устройство. Конрад Лоренц описал отношения Адо, Сельмы и Гурнеманца и их потрясающий любовный треугольник в книге «Год серого гуся»{19}.
Адо перенес в 1976 году сильнейшую травму: его любимую жену Сюзанну-Элизабет съела лисица. Адо был подавлен, погружен в себя, и его социальный статус в стае стал резко падать, в итоге он оказался «в самом низу иерархической лестницы» гусиной стаи. «Остаток 1976 года Адо провел в грустном одиночестве. Зато весной 1977 года он внезапно очнулся и начал бурно ухаживать за гусыней по кличке Сельма»[41]. У них начался страстный роман, но существовала одна проблема: у Сельмы уже был постоянный партнер — гусак Гурнеманц, с которым она вырастила троих детей.
Гурнеманц был не в восторге от такого положения дел. Он пытался преследовать Адо в воздухе, но Сельма следовала за ними. Они устраивали бурные воздушные погони, после чего вся троица, совершенно обессиленная, опускалась на землю. Затем они стали драться, кусали и били друг друга шпорами, расположенными на крыльях. Сельма была в полной растерянности, не зная, кого выбрать.
В конец концов Адо принял решение за нее. Он победил Гурнеманца в решающей драке и заставил убраться его раз и навсегда. «После этого Адо-победитель стоял, надуваясь гордостью, в поистине орлиной позе, и роговые выросты на его развернутых крыльях выступали так, словно он грозил врагу кастетом» — такую картину описывает Лоренц. А Гурнеманц, как Адо двумя годами ранее, утратил «свое положение в гусином обществе», он впал в глубокую депрессию, перестал за собой ухаживать, едва волочил лапы и полностью потерял интерес к жизни.
Животные, существующие в тесном сообществе, чаще демонстрируют ритуальное поведение, когда умирает член семьи. Гориллы, обитающие в лесах Центральной Африки к югу от Сахары, — самые крупные обезьяны и после шимпанзе и бонобо наши ближайшие родственники. Антрополог Барбара Кинг, автор книги How Animals Grieve («Как скорбят животные»), опубликованной в 2014 году, отмечает, что гориллы «могут тихо сидеть у тела умершего, нежно касаться его или держать за руку»[42]. В зоопарке Германии в 2008 году наблюдали, как одиннадцатилетняя горилла по имени Гана держала за руку своего мертвого трехмесячного ребенка. Несколько часов Гана нежно носила и качала своего сына, движения ее становились все более отчаянными. В конце концов она стала понимать, что он умер, но по-прежнему неистово охраняла его от служителей зоопарка, которые пытались забрать тело.
В Кенийском национальном заповеднике умирала слониха Элинор. 10 октября 2003 года она снова упала без сил. Болезнь неузнаваемо изменила старейшину стада: ее хобот распух и безвольно болтался, один бивень был сломан в результате предыдущего падения. Молодая слониха Грейс подбежала к упавшей Элинор и с помощью бивней пыталась поднять ее на ноги. Но та была слишком слаба. Грейс закричала в отчаянии, но потом все поняла и, вместо того чтобы уйти, осталась возле старейшины, нежно поглаживая ее. На следующее утро, когда Элинор умерла, слоны выстроились вокруг нее, обнюхивая и поглаживая. В последующие пять дней члены семьи Элинор стояли рядом с телом, и даже слоны из других семей приходили выразить свое почтение. По мнению исследователей, наблюдавших картину, это был «пример того, что слоны, подобно людям, способны разделять такое чувство, как сострадание, а также пытаться осознать такое явление, как смерть»[43].
Хорошо известно, что слоны проявляют сострадание. В Кении натуралисты наблюдали, как взрослые слоны помогают малышам спастись из грязевых ям и болота и избегать электрических заграждений. В других случаях слоны вытаскивали дротики с транквилизатором из своих упавших товарищей и посыпали их раны пылью, чтобы защитить от мух. Исследование, опубликованное в журнале PeerJ, посвящено тому, как азиатские слоны могут узнавать, что член их стада страдает, и оказывают ему внимание и помощь. Издалека наблюдая за 26 слонами, команда биологов во главе с приматологом Франсом де Ваалем заметила, что слоны выставляют заградительные отряды вокруг своих недомогающих друзей и подбадривают их трубными и другими звуками. «Они расстраиваются, когда видят кого-то в беде, и подходят, чтобы утешить, в этом они не отличаются от шимпанзе или людей, которые обнимают кого-нибудь в знак утешения», — рассказал Франс де Вааль журналу National Geographic[44].
В вышедшей в 1925 году книге Stalking Big Game with a Camera in Equatorial Africa («В погоне за крупной дичью с камерой в руках в Экваториальной Африке») Мариус Максвелл рассказывал, как стал свидетелем охоты на стадо слонов. Чей-то выстрел попал в цель: пуля пробила голову самца, убив его наповал. Слоны не бросились в разные стороны — напротив, без всякой суеты они быстро сгруппировались и покинули поле брани походным строем. При этом среди них был тяжело раненный товарищ, но несколько самцов смогли его вывести, замедлив ход и прижавшись могучими телами к бокам умирающего. Несмотря на грозящую опасность, слоны увели раненого собрата и бережно уложили его в густые заросли кустарника в сотне метров от охотников, чтобы те не смогли спилить бивни.
Чувство сострадания у животных
Научное сообщество не спешит признать то, о чем давно свидетельствуют наблюдения: животные способны проявлять сочувствие. Безусловно, у животного не спросишь, любит ли оно. Когда молодой слон пытается поднять умирающую старейшину своей семьи, скептики, конечно, могут утверждать, что он просто почувствовал
Во время экспериментов над крысами Рассел Чёрч еще в 1959 году понял, что крыса, запертая в клетке и обученная нажимать рычаг для подачи пищи, останавливается, когда понимает, что ее действия приносят боль другой крысе в соседней клетке. Оставляя в стороне антигуманную сторону эксперимента, ученые яростно обсуждали, что на самом деле демонстрировала крыса. Это была тревога? Подлинное сострадание? Или нечто третье? Спустя несколько лет, в 1962 году, исследователи из колледжа Агнес Скотт провели похожий опыт, еще более сомнительный с этической точки зрения. В клетке подвешивали на ремне крысу, а другой крысе в соседней клетке требовалось спасти ее, отыскав нужный рычаг, опускающий этот ремень. Но если на ремне был подвешен кусок пенопласта, крыса не спешила нажимать на тот самый рычаг. Экспериментаторы пришли к выводу, что спасение висящей крысы «может коррелировать с альтруистическим поведением»[45]. Однако скептики утверждали обратное: мол, новоиспеченная альтруистка вовсе не думала о спасении другой жизни, ей хотелось лишь заткнуть визжащую соседку.
В последующие годы ученые провели множество экспериментов в попытке продемонстрировать эмпатию животных, используя при этом далеко не эмпатические методы. Один из опытов показал, что макаки-резусы предпочтут морить себя голодом, но не подвергать друга ударам током. Испытуемая обезьяна обходилась без еды одиннадцать дней, только чтобы не пытали другую обезьяну, которую она даже не знала. В то же время ученые, придерживающиеся принципов поведенческой психологии, или бихевиоризма, — теории о том, что поведение как животного, так и человека объясняется наличием условных рефлексов, а не мыслями и чувствами отдельной личности, — утверждали, что, какой бы видимый альтруизм ни проявляли животные, по сути, их благородные поступки обусловлены выработанными реакциями на определенные раздражители.
Бихевиористский подход оставался преобладающим в течение десятилетий, хотя отдельные ученые и продолжали изобретать все более варварские методы, пытаясь продемонстрировать, как глубоко могут сострадать друг другу животные. В начале 2000-х годов на кафедре генетики боли Университета Макгилла решили, что им удалось доказать способность к утешению у нечеловеческих существ — в данном случае у мышей. Группа под руководством нейробиолога Джеффри Могила разработала эксперимент с болевым воздействием. Ученый объяснял, что его сочувствие «в основном предназначено для пациентов с хронической болью», поэтому он вынужден причинять страдание мышам, чтобы определить явные симптомы боли[46]. Наряду с другими жестокими опытами группа Могила помещала хвосты мышей, живущих вместе в клетке, в кипяток, чтобы определить их болевой порог. Мыши, которые были вынуждены ждать очереди, естественно, слышали крики своих товарищей и видели их страдания. Именно поэтому ближе к концу испытания, когда этих мышей забирали из клетки, они уже испытывали определенные мучения. Это означало, что мыши не просто наблюдали, как причиняют страдание другим, но и сами чувствовали боль и ужас. Это так называемое «заражение» болью считается одним из основных признаков эмпатии.
Человечеству не нужны горы замученных мышей, чтобы объяснять очевидное. И такой ценой выявлять очевидное: животные любят, скорбят, чувствуют душевную боль, испытывают тревогу, предчувствуют страдания. В начале 2015 года сотрудники приюта для сельскохозяйственных животных «Миссия Эдгара» в Австралии спасли дойную корову по имени Кларабелль, которую собирались забить, так как она давала мало молока. Когда корова оказалась в приюте, волонтеры обнаружили, что она беременна. За неделю до установленного срока родов Кларабелль начала вести себя очень странно: украдкой обходила территорию приюта и избегала встреч с персоналом. Вскоре сотрудники обнаружили, что она, оказывается, уже родила и спрятала своего теленка в зарослях высокой травы. На молочной ферме, где Кларабелль раньше жила, телят обычно отрывали от матерей сразу после рождения, чтобы предназначенное для них молоко можно было продавать людям. Исследования показывают, что это наносит животным тяжелейшую травму, поскольку коровы исключительно преданы своему материнскому долгу. Умудренная горьким опытом Кларабелль, потерявшая многих детей за годы «работы» на ферме, думала, что у нее снова отберут теленка, и попыталась спрятать его. К счастью, она находилась в приюте, где могла спокойно растить своего малыша.
Большинство коров не могут позволить себе такой роскоши. Похожую историю рассказала ветеринар Холли Чивер, служившая на севере штата Нью-Йорк. Холли позвонил озадаченный фермер, у которого в хозяйстве отелилась корова швицкой породы. Это был ее пятый теленок, но почему-то вымя коровы загадочным образом оставалось пустым даже через несколько дней, хотя, по опыту прошлых лет, она должна была давать много литров молока. Наконец около двух недель спустя фермер разгадал загадку. Однажды рано утром он пошел вслед за коровой на пастбище и увидел ее на краю леса, где она кормила какого-то другого теленка. Оказывается, она родила двойню и, зная, что детей сразу забирают «на мясо», одного ребенка отдала фермеру, а другого спрятала и тайком кормила. Поистине то был «выбор Софи»{20}. Вот итог, который подвела этой истории Холли: «Во-первых, у коровы осталась память о предыдущих четырех потерях, когда после родов у нее забирали телят и больше она их не видела… Во-вторых, она смогла разработать и осуществить свой план… Я знаю одно: за этими прекрасными глазами скрывается намного больше, чем мы, люди, можем себе представить. И как мать, вырастившая четверых детей, хотя и не пережившая страданий от потери любимых отпрысков, я чувствую ее боль»[47].
Переживания экстаза любви и боли утраты присущи не только человеку. Но, по правде говоря, мы никогда не сможем постичь глубины и красоты сострадания, на которое способны животные. Все матери, независимо от того, сколько у них ног — две, четыре или восемь, — понимают, что потеря ребенка означает потерю частицы себя. И эта частица уже никогда не восстановится. Современная наука может иметь лишь слабое представление о любви, которую испытывают собаки, коровы и любые другие животные из почти девяти миллионов биологических видов. Даже самые мощные медицинские сканеры человека никогда не выявят подлинную суть неведомых нам эмоций.
За доказательствами далеко ходить не надо, довольно вспомнить, как живут мыши, скрываясь от человеческих глаз. Все мы слышали милые песенки мышей, поющих тоненькими голосами в фильме «Золушка». Выяснилось, что настоящие мыши поют друг другу песни на такой высокой частоте, которую не воспринимает человеческое ухо. Используя сверхчувствительные микрофоны, австрийские ученые обнаружили, что мыши поют друг другу любовные песни в период ухаживания — ультразвуковые баллады, которые могут услышать только они сами.
Если мы можем лежать в постели и нам не мешают спать любовные мелодии наших маленьких друзей, то чего еще нам не хватает? И что еще мы упускаем? Может статься, величайшие истории любви нашего времени происходят сейчас высоко в небе, в глубине океана, в лесных дебрях или просто глубокой ночью у нас под половицами.
Глава 4. Радость игры
Игра старше культуры, ибо понятие культуры, сколь неудовлетворительно его ни описывали бы, в любом случае предполагает человеческое сообщество, тогда как животные вовсе не дожидались появления человека, чтобы он научил их играть.
Доктор Марина Давила-Росс из Портсмутского университета в Великобритании была озадачена. Как специалист по поведению приматов она не могла не заметить нечто странное: одна горилла нежно ударила другую и убежала, вторая горилла догнала ее, ударила — и бежать. Иными словами, гориллы явно играли в салки.
Прежде всего Давилу-Росс заинтересовало, была ли эта сценка единичным случаем или такое поведение обычно для обезьян. Вместе со своей исследовательской группой она проанализировала видеозаписи 21 гориллы из шести колоний, проживавших в пяти разных зоопарках Европы. «Наш вывод таков, что игра горилл очень похожа на детскую игру в салки. Гориллы, за которыми мы наблюдали, не просто поочередно ударяли друг друга, а затем убегали: они если попадались, то менялись ролями — и тогда преследователь становился преследуемым и наоборот», — сообщила она в июле 2010 года[48].
Малыш, когда за ним гоняются в игре, визжит от удовольствия — это вам подтвердит любой родитель. Какой восторг испытывает старшеклассник, когда бежит, увертываясь, к зачетной зоне{22}, обходя всех защитников. Помните, какой популярной с 1980-х годов стала аркадная видеоигра «Пакман»? Дети и взрослые сутками гоняли по лабиринтам отважного пожирателя точек, уводя его от преследования привидений. Трепет погони заложен в глубоких структурах мозга, поэтому острые ощущения не зависят ни от каких семей, родов и видов — они присущи любому живому существу. Питер Грей, профессор психологии в Бостонском колледже, подтверждает это положение: «Когда животные убегают от реального хищника, главной побудительной силой, конечно, бывает страх. Когда они в игре тренируют навыки спасения от погони, основным мотивом выступает удовольствие»[49].
Игры водятся не только среди людей. Игра пронизывает практически все видовое богатство животного мира. Играют не только собаки и обезьяны — умеют играть даже крокодилы. Почему игра так универсальна? По самой распространенной точке зрения, животные играют друг с другом, дабы развивать навыки выживания. По другой теории, игра помогает молодым животным осваивать правила социальной иерархии в предстоящей взрослой жизни. И все-таки некоторые живые существа, в том числе и люди, играют просто ради забавы.
Играть, чтобы выжить
Заглянем в конец XIX века. Знаменитый немецкий психолог, автор теории игр Карл Гроос считал, что универсальность игры можно объяснить естественным отбором; в 1898 году в книге Die Spiele der Tiere («Игры животных») он писал: «Нельзя сказать, что животные играют, поскольку они юны и резвы, скорее им дается период молодости для того, чтобы играть. Ибо только таким образом они могут восполнить недоданное им природой, то есть развить наследственные способности и приобрести достаточный опыт для решения в будущем своих жизненных задач»[50]. Иными словами, животные, играя, практикуют навыки, которые позже понадобятся им в жизни — в той жизни, когда ставки будут слишком высоки. Таким образом, согласно Гроосу, игры горилл в салки только кажутся проявлением детской непосредственности, но на самом деле в них заложен серьезный эволюционный смысл.
Теория Грооса, кажется, подтвердилась дальнейшими научными наблюдениями. Действительно, игровое поведение главным образом характерно для молодых животных. Исследования показали, что у молодых млекопитающих после полового созревания игровое настроение постепенно снижается, а это означает, что к своему взрослению животные уже готовы использовать навыки, приобретенные в игре, для более полезных дел, таких как охота. Гроос разделил игры на несколько категорий — это подвижные игры, охотничьи игры, физическая борьба, игры в «дочки-матери». Имея под рукой такую классификацию, достаточно понаблюдать за поведением животных и распределить доминирующие игры каждого вида по соответствующим категориям.
Возьмем хотя бы львов. В интернете можно увидеть сотни видеосюжетов с детскими драками львят. Молодые львы целыми днями гоняются друг за другом, атакуют друг друга, дерутся, обхватывают лапами, кусаются — все это, конечно, без злобы, шутя, но именно так они отрабатывают навыки, которые однажды спасут им жизнь. Среди больших кошек львы — самые социальные животные, живущие сплоченными группами, или прайдами. Основу любого прайда составляют львицы. Самки не только стоят на страже своих детенышей, но и заведуют охотой, координируя передвижения других львов для успешной атаки на дичь. Сердце льва относительно небольшого размера, что сказывается на его природной выносливости. Из-за этой анатомической особенности он не выдерживает длительного преследования и долгой схватки. По этой причине львы должны уметь быстро настичь жертву, предпринять мощную атаку и молниеносно победить в схватке. Львята осваивают жизненно важные навыки, как только родители вводят их в прайд; все дети активно играют друг с другом, укрепляя тем самым мышцы. Это имеет принципиальное значение для детенышей мужского пола, так как в большинстве случаев их исключают из прайда по достижении половой зрелости в возрасте трех лет. Молодые самцы ведут самостоятельную жизнь, охотятся и защищаются в одиночку, пока не обзаведутся собственной семьей.
Чтобы самим убедиться, насколько важны детские игры для физического развития и будущего выживания животного, совсем не обязательно отправляться в далекие африканские заповедники. Довольно выглянуть в окно и увидеть двух белок, несущихся вдоль линии электропередач или перескакивающих с дерева на дерево. Молодые белки гоняются друг за другом, чтобы развивать силу, скорость и координацию — нужнейшие качества для животных, постоянно взбирающихся высоко над землей по тонким электропроводам и веткам деревьев. Игры наперегонки подготавливают белок к сложным жизненным ситуациям. Самые проворные будут уметь преследовать и кусать других белок, которые собирают желуди и кормятся на чужой территории. Самые умные и сильные начнут устанавливать собственный «порядок клевания».
В статье, опубликованной в 2008 году в британском журнале о поведении животных Animal Behaviour, поднимается вопрос: «Могут ли белки совершать обманные маневры?»[51] Иными словами, могут ли белки лгать?
«Еще как», — будет осторожный ответ.
Серая белка, или восточная серая белка, заслуженно считается отличным кладовщиком, ведь ей нужно выживать холодными суровыми зимами, отсюда и стремление сделать надежные запасы орехов и желудей. Обычно она, как настоящий скряга, прячет свои заначки во многих местах на тот случай, если кто-то выследит добычу. Не доверяя даже своим белкам-собратьям, она с профессиональной ловкостью применяет обманные приемы, чтобы все-таки никто не нашел ее тайники. Исследователи обнаружили, что, перед тем как спрятать желудь или орех, белка совсем незаметно перекладывает его из когтей в рот. В результате всех этих фокусов потенциальный воришка, мечтающий стянуть чужой орех, находит пустое дупло и остается с пустым желудком.
Поделиться книгой: