Рубинова корона. Книга 1

Гордова Валентина

Рубиновая корона

Книга 1

Пролог

— В жизни мужчины есть лишь одна ценность, любовь моя. — Его голос звучал глухо и зло, словно маг намерено сдерживал эмоции, бушующие внутри.

Вздрогнув всем телом, я поняла, что промолчать при всём своём желании не получится. С Арэном никогда не получается молчать.

— Деньги, власть, магия? — Тихо и неуверенно озвучила самые очевидные варианты.

И не угадала. Сразу поняла, что не угадала, даже раньше, чем по тонким губам этого неизменно сурового мужчины скользнула мимолётная едва заметная улыбка.

— Женщина. — Последовал убийственный ответ.

Пронзительный взгляд серо-голубых, как лёд, глаз не оставил смелости даже на полноценный вдох. Я сидела в большом для меня кресле у камина, сжавшись от холода и страха, и не могла даже нормально дышать под этим взглядом.

Вымораживающим изнутри, видящим насквозь, улавливающим малейшие изменения взглядом мужчины, для которого просто не существовало понятий жалости, сострадания, прощения.

— Женщина является самой главной ценностью в жизни мужчины. — Произнёс он тоном, способным заморозить целый океан. — Знаешь, почему?

Даже если и знала, ответить в состоянии тихого ужаса не смогла бы.

— Потому что только при наличии любимой женщины мужчина может заработать деньги, получить власть и подчинить магию. Без женщины всё это просто теряет смысл.

Я не знала, что на это можно ответить, и получится ли вообще говорить, если зубы стучат и всё тело мелко трясёт.

Арэн видел мой страх. С его проницательностью он не мог не понять, что из всех населяющих этот мир существ я панически боюсь лишь его. Потому что лишь он один позволял себе открыто игнорировать приказы императора, и только он был способен подавлять мою не поддающуюся пониманию, но уже неоднократно спасавшую мне жизнь магию.

Он всё понимал. И всё равно спросил, не спеша отпускать меня:

— Ты уже догадалась, что всё это время должна делать женщина?

Неясная, но ощутимая тревога вдруг затрепыхалась внутри, прямо под сердцем. Дёрнувшись, я невольно замерла, просто застыла, даже не дыша и с ужасом ожидая слов, которые, и я точно это знала, прозвучат приговором.

Жёсткая усмешка и не менее жёсткое, но вместе с тем мрачное и невероятно горькое:

— Быть рядом.

Глава первая

— Ты — моя!

Эти слова преследовали мою подругу Лили уже третий день, доведя бедную девушку практически до безумия. Мы с Ярой тоже были готовы поверить в то, что она просто сошла с ума, если бы не все дальнейшие события.

— Я заберу тебя! — С воем обещал ветер, яростно налетая на окна моей кухни.

— Ты принадлежишь мне! — Шипел поднявшийся на метр над газовой плитой огонь.

— Моя кайшири! — Стучали капли дождя по подоконнику.

— Моя! — Грохотал гром в затянутых тучами чёрных небесах.

— Хватит! — Яра закричала скорее от отчаяния и страха, ни на что серьёзно не надеясь, и беспомощно схватилась за голову, в ужасе оглядывая безумие, в которое превратилась моя кухня.

Лили уже ничего не кричала, она забилась в угол, сжала голову руками так, что карамельного цвета волосы закрывали лицо, раскачивалась из стороны в сторону и тихонько выла, надеясь хоть так заглушить все те ненормальные звуки, что производило всё вокруг.

Мой дом гудел, звенел, грохотал! Дрожали стены, звенели стёкла и посуда на полках! Пол под ногами вибрировал!

Плохо понимая, что происходит, я рванула к окну и рывком задёрнула тяжёлые тёмно-зелёные шторы, отрезая нас от буйства природы, но не от звуков, которые она не должна была, но почему-то издавала.

— Моя! Моя! Отдай! — Не унимался ветер, принимаясь целенаправленно бить в окно.

— Да что за чёрт происходит?! — У Яромиры из нашей троицы был самый вспыльчивый и нетерпимый характер, не выдерживала девушка с волосами цвета ночи и сейчас.

Убегая к плите, на которой продолжало бесноваться пламя, я услышала невнятный голос Лилиан:

— Это Аренар…

— Кто? — Не поняла я, дёргая ручку.

Поток газа перекрылся, но пламя это не волновало ни в коем случае! Напротив, оно почувствовало себя свободнее и рвануло под самый потолок, оставляя на нём чёрные горелые разводы и опаляя моё лицо жаром.

— Саша! — Укоризненно, но больше испуганно воскликнула Яра и рывком оттащила меня от огня подальше.

— Отдай! Моя! Мне принадлежит! — Гремел гром, стучал дождь, завывал ветер.

— Аренар Аркаэтер, — Лили даже не попыталась выбраться из угла, в который забилась, но руки от лица отняла и теперь в ужасе неотрывно смотрела на пожирающее мою кухню пламя.

Что за ерунда здесь творится?!

— Кто это? — Яра требовательно на бледную от страха подругу посмотрела.

Я же схватила телефон, намереваясь вызвать пожарных, и с неизмеримым удивлением отметила:

— Нет сигнала!

Почти центр города, пятый этаж из девяти — какое «нет сигнала»?!

— У меня тоже, — Яра нервно повернула экраном ко мне свой мобильный.

Мы обменялись испуганными взглядами. Паническая мысль «Что делать?!» болезненно пульсировала в висках, тошнотой отдавала в горло, отчаяние скручивало живот.

Единственное, что я понимала со всей очевидностью: нужно покинуть опасную территорию, пока пламя не добралось до нас или не перекрыло выход. И уже за пределами квартиры мы попытаемся вызвать пожарных ещё раз. Или попросим соседей позвонить в службу спасения.

Главное — выбраться самим.

— Аренар будущий император, — из небесно-голубых глаз Лили ручьями хлынули слёзы, когда она с заметным трудом, как-то дёргано поднялась на ноги, опираясь на стену и не сводя широко распахнутых глаз со слепящего рыжего пламени, резвящегося в нескольких сантиметрах над плитой и не перекидывающегося на остальную мебель.

— Какой ещё император? — У меня плохо получалось концентрировать внимание на словах Лилиан.

— Империи Лайшерри, — дрожащим голосом прошептала подруга, медленно и словно не по собственному желанию проходя мимо нас к огню. — У них война с Высшими, Аренар сам говорил мне… он должен занять престол… он должен получить Рубиновую корону…

— Какую корону? — Я словно оцепенела от удивления, страха и непонимания.

Происходящее казалось мне настолько бредовым, что не покидало ощущение нереальности. Как бывает во снах — когда детали немного смазаны, эмоции притуплены, а ты сам словно паришь над поверхностью земли, не касаясь её ногами.

Яра зацепилась за кое-что более существенное:

— Как он сказал тебе об этом? Лили, империи Лайшерри не существует.

Всхлипнув, наша подруга с самого детства сделала ещё один неровный шаг по направлению к пламени. А огонь словно только её и ждал — прекратив поедать мой потолок, он затих, как дикое животное на охоте, приготовившееся сделать смертельный для жертвы прыжок.

— Он… в моей голове, — Лили откровенно плакала, совершая один маленький напряжённый шаг за другим, — уже несколько дней он сидит там… говорит, что я его кайшири, и что мы должны быть вместе, и что он заберёт меня себе…

— Лили, — я напряглась первой, запоздало осознав, что девушка собирается сделать.

— Не смей! — Яра бросилась к ней на долю секунды раньше.

Нет, дёрнулись мы одновременно, но Яромира была выше, и ноги у неё были длиннее, чем мои, поэтому рядом с Лили она оказалась на секунду раньше.

А уже через миг после того, как мои пальцы сжались на плече Лилиан, затихшее пламя рванулось, поднялось под самый потолок и захлестнуло нас троих горячей, но отчего-то не обжигающей волной!

Земля ушла из-под ног! Пол пропал, и мы втроём, вцепившись друг в друга и испуганно крича, повалились во тьму! В непроглядную тьму!

Я всегда до смерти боялась высоты, мой самый жуткий ночной кошмар — я срываюсь с края крыши многоэтажного дома и стремительно несусь вниз, к своей неизбежной смерти, не имея никакой возможности спастись.

Мой ночной кошмар превратился в жизнь!

У меня были все шансы умереть от страха в полёте ещё до смертельного приземления!

И тут — вспышка! Тусклая, едва заметная, но следом за ней ярче и больше, погаснувшая столь же стремительно, а после тьму прорезал свет! Похожий на лунный, серебряный свет!

Возможно, будь обстановка менее напряжённой и не проваливайся мы в этот момент в неизвестность, мы втроём обратили бы внимание на то, что светились вены на левом запястье Яры!

И в тот же миг всё изменилось!

На смену тьме, оглушающей тишине и полёту в никуда пришёл шум! Грохот, словно небеса раскалывались! Темнота прорезалась сотней красок! Нас троих, не щадя и не пытаясь оставить в живых, зашвыряло из стороны в сторону, закружило, завертело!

Я на стремительно увеличивающейся скорости врезалась бедром во что-то каменно-твёрдое, из-за боли слёзы хлынули из глаз и крик вырвался из горла!

Это было слабым утешением, если учесть, что на этом полёт не закончился — он стал жёстче, быстрее, стремительнее! Я то и дело билась обо всё подряд, меня крутило и вертело, словно тряпичную куклу, руки подруг давно выскользнули из ладоней и я не знала, где они сейчас и что происходит с ними.

И со мной! Что происходит?!

Картинки сменяли друг друга, цвета, вспышки, громкие звуки…

Мой полёт завершился болезненным приземлением на что-то твёрдое и ледяное! Замогильный холод мгновенно проник сквозь тонкую ткань розовой рубашки, остудил кожу, изморозью прошёлся даже по костям.

Кажется, я застонала. Не могу утверждать точно, я в этот момент кроме звона в ушах ничего и не слышала.

С трудом приоткрыв слезящиеся от боли во всём теле глаза, не без удивления, но как-то заторможено я посмотрела на высокий тёмный потолок, сделанный словно из чёрного камня, как и всё помещение, с тяжёлыми каменными же шкафами, заставленные книгами полки которого тянулись к самому потолку, а там…

Тусклые белесые свечения занимались тем, что летали прямо по воздуху и перетаскивали книги с полки на полку, но с моим появлением их работа остановилась, а сами странные существа как один опустили головы и со смесью изумления и любопытства смотрели на меня.

На меня! Светящимися зелёными глазами! Я с ужасом на них! Изумления в их взглядах стало поменьше, ужаса в моих — куда больше!

Существа, что-то для себя поняв, принялись ругаться между собой. Выглядело несколько забавно: обмениваясь сверкающими взглядами и активно жестикулируя, они что-то наперебой выговаривали друг другу, но я слышала лишь всё нарастающий закладывающий уши давлением звон.

В итоге победило большинство, и одно из сверкающих существ было втолкнуто собратьями ко мне. Неуверенно, постоянно на остальных оборачиваясь, облачко с едва уловимыми человеческими очертаниями подлетело ближе, зависло у меня над лицом и, склонив голову к плечу, с любопытством вопросило:

— Карт эриа ми эль? — Звонкий, похожий на пение птиц голос и заинтересованный взгляд горящих зеленью глаз.

— Что? — Выдохнула испуганно, осторожно приподнимаясь на локтях.

Полной неожиданностью было обнаружить себя на чьём-то каменном столе с отполированной столешницей, на которой стопками высились какие-то бумаги и бумажные папки с документами, отдельно лежали три толстые, сложенные друг на друга книги потрёпанного вида в кожаном переплёте.

Часть бумаг, как и вазочку с перьями и чернильницу, я своим появлением спихнула на пол, и теперь на сине-серебряном ковре растекалось большое тёмное пятно…

Осторожно, тщетно стараясь больше ничего не спихивать, но то и дело роняя на пол ещё какие-то бумаги, я села, слыша звон в ушах и ощущая тяжесть в голове, свесила ноги по другую от большого кресла с высокой спинкой сторону стола и…

Понять, что происходит и куда делись Лили с Ярой, я просто не успела.

В следующее мгновение с грохотом распахнулась дверь! И так она распахнулась, что в помещении мгновенно стало на несколько градусов холоднее, полупрозрачное существо рвануло отвесно вверх и вместе с остальными бесследно растворилось в стене, огонь развешенных на стенах факелов затрепетал, затрещал и едва не погас… но не погас, однако пространство всё равно стало визуально темнее.

Тогда-то он и появился.

Решительно и зло, не глядя по сторонам и не сбавляя шага в помещение влетел мужчина. С такой решимостью только по трупам врагов и ходить… одного взгляда мне хватило, чтобы понять: врагов у него точно нет, не выживают просто.

И он шёл, не остановившись даже тогда, когда взгляд упал на сидящую на столе меня, и за его спиной героически развевался чёрный, словно сотканный из тьмы, плащ, вот только этот мужчина совсем не был героем.

Если бы мы оказались в фильме или книге, главная злодейская роль была бы отдана ему.

На вид мужчине было около тридцати. Выше меня головы на две точно, в чёрной, скрывающей фигуру мантии, подчеркивающей ширину плеч, с прямой спиной, аристократической посадкой головы, уверенными движениями, распущенными чёрными волосами чуть ниже плеч и аурой властности, принципиальности, непоколебимости.

Перед этим мужчиной, кажется, склонялись даже природные стихии.

И глаза. Это были удивительно странные глаза, светлые, почти белые, сверкающие, словно два наполненных светом ледяных кристалла, и они так странно и необычно смотрелись на лице этого тёмного во всех смыслах мужчины.

Низко опущенные тёмные брови и уголки чётко очерченных губ, как и морщинки в уголках глаз, выдавали в нём суровый нрав. Сомневаюсь, что он вообще знал, что такое улыбка.

Под его убийственным взглядом я неловко сползла с края стола вниз… ещё несколько бумажных папок со шлепками повалились на пол, на котором уже и без того бумаг хватало.

Босые ноги обожгло ледяным холодом каменного, как и всё здесь, пола, но я едва ли заметила это, втягивая голову в плечи и мечтая вот прямо сейчас провалиться сквозь землю, лишь бы никогда-никогда больше не попадать под этот пристальный немигающий взор.

Впрочем, едва ли жуткого незнакомца волновали документы, в ином случае он бы не пошёл прямо по ним, даже не опустив взгляда, безжалостно вдавливая бумаги в ковёр тяжелыми сапогами.

Нет, он смотрел на меня. Чётко на меня, когда подходил вплотную, когда почти до боли сжимал крепкими пальцами моё правое плечо, а второй рукой фиксировал подбородок так, чтобы я смотрела ему в глаза, не имея возможности отвернуться…