Братство тёрна. Помощница профессора

— Признаться, я бы предпочел оставить вас до конца расследования. С начальством я договорюсь.

Она нахмурила брови, затем шумно принюхалась к Хавьеру. Чихнула и непосредственно-детским жестом почесала нос.

— А в управлении не хватает гончих? Зачем это я целому дону?

— Донов давно уже нет, а мое начальство не любит выделять служебных вержей. Вам не нравится оперативная работа?

Ирр фыркнула и отвечать не стала.

— Если отправлю запрос, ваше начальство не сможет отказать особому управлению, но я бы хотел получить ваше согласие. Будете ли мы моим компаньоном, Ирр?

Девчонка спрятала руки в карманы и чуть задрала нос.

Что бы значил ее отказ? Ничего, по сути. В республике никто не считался с мнением вержей, земпри с их ограничением в выборе работы и передвижением были в разы свободнее и имели больше прав. Если бы Хавьер приказал, гончая пошла бы следом без вопросов. Но такое сотрудничество ему не нужно.

— Я подумаю, — ответила она.

— Хорошо, тогда сейчас мы запишем ваши показания и ощущения, заверим их, и я верну вас домой. Могу даже договориться о выходном.

На это она кивнула, но согласия своего так и не дала.

* * *

Кроу внимательно слушал его доклад, постукивая карандашом по столу. Совсем юнец, если взглянуть со стороны, однако он руководил особым управлением еще в те времена, когда оно защищало интересы империи, а Хавьер носил другое имя и обучался в гимназии.

Возможно — магия, возможно — особые мази от ушедших, которые регулярно завозили из Серебряной страны, возможно — начальник и сам не был человеком, но работал он на совесть, поэтому и это, и прошлое правительство, закрывали глаза на вечную молодость Уилфреда Кроу.

— Значит, версий у вас пока нет? — он так и не открыл официальный доклад Хавьера, где и содержались описания версий и направлений, в которых будет вестись следствие.

— Версий множество. Филипп Морено трудился в полиции больше тридцати лет, врагов у него хватало. Не стоит исключать и личные мотивы. Какой-нибудь ревнивый муж, сосед, которого измучили попытки музицировать нашего инспектора, да просто случайный маньяк.

— Который вложил ему в руку серебряную монету и соцветие терна? Сами верите в это, свогор Сото?

— Гораздо больше, чем в ревнивого мужа, если отрабатывать все версии.

Стоило вспомнить одутловатое лицо Морено, его толстые пальцы и усы, и версия о героических любовных похождениях проваливалась. Да и к чему ему любовницы, если к услугам инспектора были десятки бесправных девушек-вержей?

— А что ваши тайные информаторы? — поинтересовался Кроу.

— Ничего определенного. Гончая утверждает, что убийца пришел через разрыв пространства и в него же ушел. А еще у нас есть свидетель. Предположительно девушка, но с ее следа тоже сбили магией. Очень сильной и старой. Кроме того думаю, что наш инспектор был нечист на руку.

— И его мелкие махинации могли настолько разозлить кого-то из старой знати, что они решили прибегнуть к магии?

Хавьер промолчал. Будь у него стройная и непротиворечивая версия, уже бы озвучил ее. Но Кроу не торопил, он никогда никого не торопил. Этот странный человек считал, что самое страшное — неизбежность. И правосудие эффективно только тогда, когда оно неизбежно. Спустя час или десятилетия, но каждый преступник должен понести наказание. Особенно тот, что попал в поле зрения особого отдела.

— Есть мысли по делу? — снова заговорил Кроу.

— Такие артефакты редки, они хранились в очень древних родах, хочу поискать о них информацию, а после покажу самых перспективных кандидатов гончей. Если она опознает запах — буду искать улики и доказательства вины.

— Не отметай и другие версии, — Кроу махнул рукой на дверь, намекая, что дает Хавьеру полную свободу действий. Но и о результатах спросит со всей строгостью. — И поторопитесь, Сото, сейчас непростое время, тысячи земпри прибыли в город, могут начаться беспорядки. 

Глава 4. Столичные диковины

Не каждому выпадает честь сесть на Зеленый поезд и приехать в столицу. Пак ударно трудился целых четыре года, чтобы заполучить пропуск и билет. Бескрайний шумный Эбердинг поражал, давил, манил сотнями соблазнов и зазывал остаться в нем навсегда. Но для этого нужно было поступить в одну из академий, а Пак не набрал нужного количества баллов. Зато отлично управлялся с техникой, разбирался в хитростях посадки и ухода за растениями, умел приглядывать за животными и в принципе был не против навсегда остаться в своей общине.

Но и от возможности посетить Эбердинг отказываться не стал.

Пак вместе со старшими и опытными товарищами побывал в кабаре, вдоволь насмотрелся на танцующих там девиц, потратил несколько купюр из тех, что выделил на поездку отец, и довольным возвращался в гостиничный номер, который земпри сняли на четверых.

Когда до порога оставалось всего пару минут быстрым шагом, Пака за руку схватил ушлый малый и почти силком затащил в игорный дом, даже выделил пару монет для пробной ставки.

Неприметное снаружи, внутри здание походило на дворец старых донов, как его рисовали в учебнике по истории республики. Мраморные полы, такие гладкие, что отражали настенные светильники, расписной потолок и самого Пака, пускай и немного размыто. А еще вокруг висели картины с бесстыжими девами-вержами, которые срамно задирали хвосты, а то и гладили себя по оголенным частям тела.

Во рту сразу же пересохло от такого непотребства, и тот самый малый пихнул в руки Паку бокал с вином. Оно оказалось кисловатым, светлым и непривычно шипело во рту. Пилось легко, точно виноградный сок, и в голову не ударило. Малец тут же подсунул Паку другой бокал и незаметно довел до самого игрального зала.

Здесь уже царил полумрак, пол не светился, стены исчезли вовсе, зато полуобнаженные девицы с хвостами появились вполне настоящие. Одна даже остановилась рядом с Паком, погладила его подбородок и шепнула на ухо, что за десять галлов покажет ему свою комнату в подвале. Но он что, комнат не видел? У них с родителями дом просторный, деревянный, в подвале никто не спит. А десять галлов — сумма солидная!

Пак покачал головой и пошел дальше. Смысл предложения дошел до него позже, но распутница уже растворилась в толпе, а самому предлагать кому-то деньги за подобное — это ж со стыда умереть можно! Да и не стал бы он тратить десять галлов. Сумма немыслимая! Целую корову купить можно, а если поторговаться — то и стельную! И вообще, пора бы уходить отсюда, поглазел — и будет, но тут Пак заметил самую невероятную из столичных диковинок: человечка, который сидел на груде монет и купюр и пил вино из наперстка.

Верж был ростом с мизинец, щеголял пышными рыжими бакенбардами и прятал руки в карманы бордового пиджака. Пак улыбнулся диковине, подошел ближе, двумя пальцами подцепил его и поднял, чтобы рассмотреть получше.

— Э-э-э! Увалень, тебе кто разрешил хватать самого Везунчика Клу?

— Что-то не похож на везунчика малый, который крысе на один зуб! — возразил Пак.

Клу закатил глаза и сложил руки на груди. Вот это самое настоящее чудо! Пак разглядывал вержа и уже предвкушал, как расскажет о встрече родным и просто знакомым земпри. До этого самыми популярными были россказни дядюшки Рауля, который еще при императоре ходил в настоящий столичный бордель и смотрел там, как крылатые девы танцуют совершенно голыми. Но крылья что? Крылья и фальшивые натянуть можно, а вот такой рост, как у Везунчика, уже не подделаешь.

— Что б ты знал, деревня, перед тобой действующий чемпион Эбердинга по «пьяному гробовщику»!

— Врешь!

В карточных играх Пак разбирался и мог сыграть партию-другую на интерес. Дядюшка Рауль обучал его всяким премудростям, вроде того, что нужно запоминать вышедшие карты, мельчайшие детали на рубашке, считать в уме и прочее, а заодно и вдалбливал, что никогда и ни за что нельзя ничего ставить на кон. Но дядюшка был старым и мудрым, а этот верж — очередным задавакой, который решил обдурить деревенского простачка.

— Везунчик Клу не проигрывает! — кроха взмахнул руками и растворился в воздухе, чтобы появиться на груде денег. — А будешь снова хватать меня — кликну охрану!

Пак покачал головой: проблем он не хотел, только еще немного поглазеть на чудо, созданное Девой Порочной, прародительницей всех вержей.

— Отходи-отходи, не загораживай меня! Работать надо!

— Кто же станет с тобой играть, если ты не проигрываешь? — Пак сдвинулся чуть в сторону, но далеко отойти от диковинного вержа не смог.

— Всякое самоуверенное дурачье, — отмахнулся Клу. — Я же играю на все вот это, — он похлопал рукой по куче денег, — есть шанс уйти отсюда богачом.

Пак и приблизительно не мог посчитать, сколько в галлах здесь лежит. Сотни три, а то и пять. Хватит выкупить себе небольшую квартиру в Эбердинге и вместе с ней и статус свогора. И прощай скучная деревенская жизнь! Но дядюшка Рауль, у которого на правой руке не хватало четырех пальцев, как у всех бывших мошенников, говорил, что никогда и ни за что не стоит вестись на такие подначки. Кто бы ни отпускал их, он наверняка хочет обобрать доверчивого земпри.

— И в ответ тоже нужно поставить все деньги? — поинтересовался Пак. В голове отчего-то шумело, как от алкоголя, но не могло же такого быть от пары глотков кисловатого вина?

— Да нет, хватит десяти галлов. Я не обираю убогих.

Усмешка у вержа вышла до того снисходительной, что Пак уселся на стул напротив и вытащил из кошелька купюру. Одну из двух, что там водились, и вторая была всего на два галла, а еще три пучча и странный серебряный коготь, который Пак нашел сегодня утром в придорожных кустах.

— Играю! И десять галлов у меня тоже найдется.

Сказал и сам не поверил, но отступать поздно, засмеют ведь, что испугался такого мелкого человечка.

Клу почесал подбородок, затем перетасовал в руках крохотную колоду и раздал по семь карт каждому. Когда Пак потянулся к ним, те сразу же увеличились до нормального размера, а пальцы закололо, как при встрече с настоящей магией. Карты попались так себе, но играть можно. Пак прикусил губу и начал отсчет, что из розданного уходит в отбой, а что Клу забирает себе.

К середине партии малыша окружили блудливые девицы, которые помогали ему удержать в руках карты, которые не желали обратно уменьшатся, а за спиной Пака столпились зеваки, заинтересованные в игре. Кажется, Везунчик в самом деле был местной знаменитостью и никогда ранее не проигрывал. И не играл в ничью, а именно на это рассчитывал Пак.

В конце он отбил все козыри Клу и довольный, что сохранил все свои деньги, попытался выйти из-за стола. На плечо сразу же легла тонкая когтистая рука, принадлежавшая вержу, больше похожему на обтянутый кожей скелет.

— Еще одна партия, уважаемый. Если выиграете, я удвою сумму. Но вначале позвольте моим людям проверить вас на предмет всяких магических штуковин.

Пак согласился и с готовностью распахнул пиджак, чтобы девушка в толстых очках провела специальным щупом по подкладке. Откуда у бедного земпри магические амулеты? Один платок с узелками, что завязала лично матушка, болтался в кармане. Но девушка и верж не знали об этом, они по пяди ощупали одежду и тело Пака, в поисках амулетов, переворошили его кошелек, долго передавали друг другу платок и серебряный клык, но после отступили и разрешили сыграть новую партию.

Вокруг собралось порядочно зевак, заинтригованных происходящим. Пак ко второй партии запомнил большую часть карт и теперь чувствовал себя увереннее. Клу же с каждой секундой хмурился сильнее и сильнее, в конце, когда Пак зашел с козырей, отбросил карты и растворился в воздухе.

В зале сразу же повисла тишина, многие склонились над столом, разглядывая колоду и самого Пака.

— Это же кролик, кролики везучие, их нельзя обыграть! Да он и сам верж или раздобыл артефакт помощнее! Давайте-ка оттащим его в подвал, там и выбьем правду, — выкрикнул рослый охранник игорного дома и уже попытался схватить Пака.

— Игра была честной, магии не обнаружили, парень заслужил свои деньги, — здоровяка легко, одним движением плеча оттеснила пожилая женщина с взглядом таким цепким, что Пак поежился и отчаянно закивал. А после его нежданная заступница отогнула лацкан пиджака и продемонстрировала значок со слепой собакой, вписанной в круг — эмблему особого управления.

От старухи отшатнулись так, что уронили несколько стульев, она же еще раз осмотрела Пака и подытожила:

— За пятьдесят лет работы ни разу не встретила амулет на удачу достаточно мощный, чтобы перебить кроличье везение. Вы, — тонкий узловатый палец ткнул в тощего вержа, — знаете об этом, поэтому регулярно дурачите простаков-земпри. Забираете немного, и полиция закрывает на это глаза. Пока что закрывает. Но вы зарвались настолько, что сама Дева Карающая обратила на вас свой взор и ниспослала расплату. Радуйтесь, что отделались небольшой суммой.

Верж выругался, затем подал знак девицам собрать выигрыш в мешочек и отдать Паку.

Восемьсот двадцать три галла! Квартира на Второй линии и останется на учебу в университете. А дальше — освоит профессию, заберет отца и мать в город или выкупит с ними земельный участок побольше и организует собственную ферму. Еще утром Пак и представить не мог, как все обернется.

«Свогор Пак Ува». Хотя нет, нужно будет придумать другую фамилию, у них целая деревня Ува, а горожанину нужно красивое и звучное имя, вроде Апраксия Грапса или чего-то подобного.

А ведь с такими деньжищами он точно сможет поглядеть на спальню той девушки-вержа, и не только ее, десятков других девушек! Но главное держать себя в руках и не спустить заработанное в первый же день. Если выпала такая возможность изменить жизнь, то ей нужно воспользоваться.

Пак развязал мешок, проверил наличность, прочитал бумагу для банка, кивнул обоим вержам и той самой даме, затем поспешил к выходу. Надо побыстрее добраться до мужчин из его общины, они помогут сохранить деньги до завтрашнего дня, а после Пак отнесет их в банк Эбердинга и откроет счет. С ума сойти! У него будет собственный счет в банке и чековая книжка, точно у какого-нибудь богатея!

Сразу за дверью сырой холодный воздух ударил в лицо, разом сгоняя легких хмель. Пак огляделся, припрятал мешок под полы пальто и свернул к своей гостинице. Отсюда до нее квартал, не больше, успеет быстро добежать и тогда деньги точно будут в безопасности. Несколько ушлых здоровенных парней предлагали довести его до круглосуточного банка за сущую мелочь в пятьдесят галлов, но Пак отказался. Он, конечно, деревенский простак, но не настолько глуп, чтобы отдавать такую сумму. Обычные грабители не заинтересуются земпри, одетым в отцовское пальто, а профессионалы из банд сметут этих здоровяков и не заметят.

Каблуки сапог отбивали по брусчатке рваный ритм. Ровно такой, какой выстукивало и сердце Пака. Часом ранее, когда он в прошлый раз шел по этой улице, она была не в пример светлее и безопаснее. Сейчас же фонари лишь слегка разгоняли мрак, от каналов тянулась туманная дымка и пахло сыростью, а раскатистый смех какой-то продажной девки показался зловещим рыком чудовищного тера.

Пак прибавил шаг, но за поворотом столкнулся с парой земпри, которые с разных сторон зажимали хохочущую шлюху. Наверняка дальше пойдут осматривать ее комнату, они же не такие болваны, как некоторые!

Ну ничего, совсем скоро Пак приобретет себе квартиру и статус свогора, найдет хорошую жену, из своих, деревенских, и больше не будет страдать по продажным девкам. Особенно по тем, что с хвостами.

И как назло дорогу тут же перегородила одна из них, возможно, та же самая, что предлагала познакомиться поближе в игорном доме. Правда, сейчас она была одета в темный брючный костюм, в руках сжимала трость и только кисточки на ушах и нервно бьющий по брусчатке хвост выдавали в ней вержа.

— Добрый дон не желает провести вечер в приятной компании?

Пак покачал головой и попытался обойти девушку, но она быстро шагнула вправо и прижала его к стене. Тонкие на вид пальцы с короткими коготками внезапно оказались невероятно сильными и крепкими. Пак чувствовал, как они сжимают его горло, судорожно всхлипывал, но не мог оттолкнуть вержа, как и позвать на помощь. Воспитание не позволяло ему бить девушку, да и был бы от этого толк? Она улыбалась так, что стали заметны клыки и била хвостом, кажется, не чувствуя ни малейшей усталости от того, что удерживает парня раза в полтора тяжелее.

Следом за девушкой из тумана вышел тот самый тощий верж, управляющий в игорном доме. Он двигался медленно, нарочито громко выстукивая тростью по брусчатке, будто был хозяином этой части города, а не бесправным существом третьего сорта.

— Так-так-так, дон Пак Ува, в чем ваш секрет? — почти дружелюбно поинтересовался верж.

— Не… — с трудом прохрипел он, все еще пытаясь отпихнуть девушку-вержа. Но потом опустил руки и обвис: к их компании подтянулись еще пятеро здоровяков, один из которых вел на поводке тера.

Чудовище размером с теленка щелкало выросшими челюстями, скалило острые желтые зубы и пыталось расковырять брусчатку. Чем больше времени проходило после утраты сознания, тем меньше тер напоминал человека. Этот уже полностью стал зверем, даже одежду не носил. Тем лучше для хозяев: тер разорвет жертву и не подумает замедлиться.

Тощий верж заметил страх Пака и продолжил давить:

— Никто не выигрывает у кроликов. Никогда. Их магия смертоносна, она каждый день делает этих вержей все меньше и меньше, но везение дарит необычайное. А тут пришел ты и унес целое состояние. Само по себе не такой уж страшный факт, но представь, если это станет системой? Если каждый немытый земпри будет забирать по восемьсот галлов? Мы разгадаем твой секрет, Пак Ува, вопрос в том, сколько костей ты сохранишь целыми.

— И тех частей, где кости не предусмотрены.

Девчонка второй рукой ощупала ширинку Пака и крепко сжала. Он взвыл и попытался отползти вверх по стене, но тогда когти глубже впивались в шею. Безвыходная ситуация, Пак с радостью раскрыл бы свой секрет, но его не было.

* * *

Ирр возвращалась в квартиру уже за полночь. Пока она помогала инспектору и ела с ним мороженое, в участке скопилось столько дел, что разгребать их пришлось долго. Свогор Браво, непосредственный начальник Ирр, гнал ее домой и говорил, что с бумагами можно разобраться и завтра. Но простая, человеческая работа успокаивала. Она дарила иллюзию, что все в порядке и если очень-очень захотеть, то можно выбрать свою судьбу самостоятельно.

А Ирр не хотела становиться тером. Каждое превращение, каждое использование своей магической силы приближало этот момент. Некоторые вержи десятилетиями держались в одной поре, других хватало на два-три года после совершеннолетия. Ученые мужи спорили, сохраняют ли теры разум или полностью тонут в темном, магическом начале, но не могли найти однозначный ответ. А в крови гончих этого темного хватало. Поэтому Ирр изо всех сил цеплялась за обычное, человеческое. И не хотела помогать дону Сото. Хотя какой же он «Сото»? Наверняка взял фамилию любимой нянюшки или камердинера, как часто бывало в смутные годы после революции. Только у бывших донов все равно оставались компенсации от государства, жилье в хороших районах, имперское серебро и золото, а еще — артефакты, которые напитывали кровью. Обойдется и без помощи простой гончей, Ирр же ждет тесная квартира рядом с крышей и привычная жизнь.

Идти туда было недолго, минут десять. Но район не самый благополучный: патрулей мало, а банды с Третьей линии часто прорывались сюда в поисках пропитания и легких денег. Еще и одичавшие теры, из тех, которых не выловили и не отвезли в резервацию, по ночам выползали из дневных убежищ поохотиться, а то и разорить пару-другую мусорных баков.

Ирр не боялась никого, но и нарываться без повода не хотела, поэтому шла быстро, оглядывалась по сторонам, а в одном месте попросту забралась на ограду, а далее по крышам обошла опасную компанию, которая зажала какого-то земпри возле стены. Обычное дело для Второй линии Эбердинга. Местные знали о том, что после захода солнца здесь небезопасно и сидели по домам, а приезжим вечно доставалось. Иногда Ирр вмешивалась, когда видела, что сможет разогнать бандитов, но чаще спешила домой и оттуда уже связывалась с участком. Так сделает и сегодня: семь вержей и тер, они порвут гончую на части и не вспотеют.

Если бедолаге-земпри повезет — к нему успеет патруль или народная дружина, если нет — быстрое течение каналов уже к утру вынесет тело в океан. Судя по доносящимся в его адрес угрозам — второй вариант вероятнее.

— Еще раз спрашиваю, как ты обыграл кролика?

— Чу-у, подержи его, рука устала!

Ирр свесилась с крыши и пригляделась к говорившим внимательнее. Девушка-верж, кошка, судя по хвосту и кисточкам на ушах, отпустила земпри и отошла назад. На ее место сразу же встал здоровяк камнекожий и попытался схватить земпри. Тот неуклюже взмахнул рукой, метя вержу в челюсть, но сразу же согнулся от ответного удара.

Кровь хлынула из разбитого носа, залила одежду парня и капнула на брусчатку. А камнекожий размахнулся во второй раз и ударил, теперь уже под дых.

Нельзя на такое смотреть! Неправильно! Сейчас покажет им полицейский жетон, вдруг образумятся. Ирр узнала компанию, это Долговязый Хос и его подручные, ведут полулегальный бизнес, но в крупные дела не лезут. Такие побоятся открыто напасть на служителя закона. На человека побоятся, а вот гончую могут и прихлопнуть. Одно тело в канал вынесет или два — велика ли разница? Ирр ни за что не отбиться от семерых, а по поводу ее смерти даже расследования не будет. Неофициально ребята перетряхнут Вторую линию, конечно, но к Долговязому Хосу вряд ли пойдут.

На земпри тем временем налегли уже вдвоем и не обращали внимания на рвущегося с поводка тера. А тот рычал и пытался сбежать, пока не выдернул поводок и не унесся прочь по темным переулкам.

— Как выиграл? Как? — не унимался Хос. Его подручные продолжали наносить удары, превращая лицо земпри в кровавое месиво.

Ирр же попросила помощи у Девы Благостной и тихо спрыгнула на землю. В открытой схватке у нее шансов нет, но эти болваны так увлечены допросом, что не заметят и целый конный отряд.

Кто-то должен защитить этого земпри!

Она подобрала булыжник, зажала его в кулаке и с размаху ударила по голове ближайшего вержа. Пока тот падал, Ирр успела схватить кошку за руку и швырнуть ее об стену. Стерва завизжала и сгруппировалась, но приложилась неслабо.