Турецкие сказки

— Эге, эту он приберег для себя! Вот оставим его в колодце — тогда узнает! — говорят они и бросают ему веревку.

Молодец обвязал себя, и братья стали его тащить. Но не успел он достигнуть и половины колодца, как братья перерезали веревку, и шахзаде покатился кувырком — тынгыр-мынгыр! — упал прямо на черного барана, а тот ушел в землю на семь слоев.

Немного погодя молодец приходит в себя, оглядывается по сторонам, видит дом; идет прямо туда и стучит в дверь. Выходит к нему какая-то старая женщина, и он просит ее:

— Матушка, прими меня к себе гостем на сегодняшнюю ночь.

— Откуда ты, дитя мое? — спрашивает старуха. — Ведь здесь не проходят ни пери, ни джинн[13], ни человечий сын.

— Смилуйся, матушка, — умоляет ее молодец, — я буду тебе сыном, — и обнимает старуху.

Женщина не может устоять перед его мольбами и пускает его к себе в дом.

С вечера шахзаде крепко заснул, а в полночь его стала мучить жажда, он проснулся и спросил у старухи попить, но в доме воды не оказалось.

— Неужели у вас нет ни капли воды?

— Сынок, — стала рассказывать ему старуха, — в нашей стране ее никогда не бывает. Источник захватил дракон, и мы воду у него выкупаем: каждый год отдаем ему за нее девушку, и, пока дракон пожирает бедняжку, мы набираем воду, сколько у кого хватает сил, и растягиваем на целый год. Сейчас наши запасы как раз кончились. Завтра — новый год, этой ночью обряжают дочь падишаха, а утром отдадут дракону.

Шахзаде ничего не говорит, а рано утром отправляется в горы, где находится дракон, и прячется в укромном месте.

С восходом солнца приводят дочь падишаха и оставляют у самой норы дракона, а внизу люди, набрав всякой посуды, ждут, когда пойдет вода.

И вот из норы вылезает семиглавый дракон; только он собрался схватить девушку, как молодец вытаскивает меч и одним ударом отсекает дракону все семь голов. Увидела это девушка, опустила руку в кровь дракона и поставила знак на спине шахзаде.

Внизу люди стали поспешно брать воду, набирают, набирают, глядь! — а вода все течет и течет. Они бегут наверх, смотрят: дракон издох, а девушка целехонька! Люди сейчас же ведут ее к падишаху. Как увидел падишах свою дочь живой и здоровой, сильно обрадовался.

— Дочь моя, кто тебя спас? — спрашивает он, а девушка в ответ:

— Отец, вели завтра глашатаям кричать, чтобы все мужчины пришли ко дворцу, я тогда того человека распознаю.

Падишах так и сделал. Собрались и старые и молодые — все пришли. А девушка приказывает:

— На кого я укажу, того берите и ведите сюда.

И вот все мужчины по одному проходят перед дворцом. Как только показался шахзаде, девушка сразу узнает его и подает знак, люди сейчас же хватают молодца и приводят во дворец.

Падишах спрашивает его:

— Сын мой, это ты спас мою дочь?

— Нет, не я! — отказывается шахзаде, а девушка настаивает:

— Нет, ты, — я положила на тебя знак.

И правда, на спине у него находят знак.

— Сынок, я обручу с тобой мою дочь, ты согласен?

— Нет, падишах! Я пришел с чужой стороны и хочу снова попасть к себе на родину.

— Ну, раз так, проси у меня чего хочешь.

— Чего же мне хотеть? Выведи меня на лицо земли! — просит шахзаде.

— Я бы рад, дитя мое, но у меня для этого не хватит сил; может быть, у тебя есть какое-нибудь другое желание, скажи, я исполню.

— Другого желания у меня нет, — отвечает молодец и уходит.

Бродит он, бродит, долго ли, коротко ли, в один из дней подходит к какому-то дереву и ложится под ним. А на том дереве птица Симуранка[14] свила гнездо и вывела птенцов. Лежит под деревом шахзаде, и вдруг, глядь! — появляется дракон и хочет схватить птенцов. Молодец тут же вытаскивает меч и одним ударом рассекает дракона пополам; потом он снова ложится и погружается в сон.

Вскоре затем прилетает Симуранка. Увидала она молодца и бросается на него, хочет заклевать.

— Ах, злодей! Так это ты каждый год пожираешь моих птенчиков!

А птенцы останавливают ее:

— Что ты? Не делай ему никакого вреда, ведь это он нас спас от дракона.

Тут Симуранка увидала труп дракона; тогда она подлетела к спящему молодцу и распростерла над ним свои крылья, чтобы защитить от солнца.

Немного погодя молодец просыпается, глядь! — он лежит в тени. «Что такое, откуда эта тень!» — раздумывает он, а в это время птица говорит человечьим голосом:

— Сын человека, ты спас моих птенцов — проси у меня чего хочешь.

— Я хочу, чтобы ты вынесла меня на лицо земли, — говорит шахзаде.

— Очень хорошо, — отвечает птица, — но только ты должен припасти сорок баранов и сорок бурдюков воды. Баранов ты повесишь мне с одной стороны, бурдюки — с другой, а сам сядешь на спину, так мы и полетим. Когда я скажу: «Гак!» — ты давай мне барана, скажу: «Гык!» — бурдюк с водой. Так я тебя и вынесу на свет.

— Прекрасно, — говорит шахзаде и возвращается к падишаху.

— О падишах, я прошу у тебя сорок баранов и сорок бурдюков с водой.

Падишах велит приготовить все, что просит молодец, и отправляет к нему на повозках. А молодец доставляет баранов и бурдюки к Симуранке, нагружает на птицу и садится на нее сам.

Собрались они, и птица полетела. И вот, когда она скажет: «Гак!» — он ей дает барана, скажет: «Гык!» — бурдюк воды. Так они летят, летят — до лица земли осталось уже совсем немного. Птица говорит: «Гак!» — молодец подает последнего барана, но тот каким-то образом выпадает у него из рук. Что делать? Он скорее отрезает кусок своего бедра и сует в рот птице. А птица-то сразу понимает, что это человечье мясо, не ест его, прячет под язык.

Немного времени спустя она выбирается на лицо земли и тихо опускается. Сын падишаха медленно сходит на землю и садится.

— А ну-ка, пройдись! — говорит птица, а шахзаде отвечает:

— Ты лети своей дорогой, а я посижу тут немного, у меня сильная слабость.

Однако птица заставляет его встать. Он поднимается, но не может держаться на ногах. Тогда птица вынимает из-под языка кусок его бедра, прикладывает на свое место, потом плюет, и нога сразу становится здоровее, чем прежде.

— Прощай, сынок, в добрый час! — говорит Симуранка и улетает.

А наш молодец вышел на дорогу и бредет себе потихоньку. Идет он, идет и приходит в свой город, покупает в лавке мясника требуху, напяливает пузырь на голову и принимает облик плешака. Затем он направляется к старшине ювелиров.

— Смилуйся, уста[15], возьми меня к себе в ученики, — просит он.

Ювелир глядит: плешак.

— Ступай себе, плешивый парень, зачем ты мне? — прогоняет он его.

— Я буду всякую работу исполнять, — умоляет шахзаде, — дай мне только кусок хлеба.

— Ну уж ладно, — соглашается мастер.

Пусть он остается у ювелира, а здесь, в этой стороне, братья шахзаде, вытащив девушек из колодца, приводят их во дворец.

Отец спрашивает сыновей:

— Где остался ваш брат?

А они отвечают ему:

— Он пропал в пути, мы не знаем, куда он девался.

Рассердился падишах, ну а что поделаешь?

Проходит несколько дней. Сыновья говорят своему отцу:

— Выдай этих девушек за нас.

И падишах посылает весть девушкам, но те отказываются:

— Пока не вернется младший шахзаде, мы не пойдем замуж. Будем ждать его семь лет. Если он придет — прекрасно, не придет — поступай как знаешь.

— Очень хорошо, — соглашается падишах и прекращает разговор.

И вот — в сказках дни быстро идут! — проходит семь лет. Падишах посылает весть старшей девушке. А та говорит:

— Пусть падишах закажет мне золотую прялку, да такую, чтобы она сама пряла, — тогда я пойду замуж.

Падишах велит позвать к себе старшину ювелиров и приказывает:

— Сделай золотую прялку, чтобы она сама пряла, коли через сорок дней не будет готова — сниму с тебя голову!

Пошел домой ювелир, сел и задумался, а потом стал плакать. Подходит к нему плешак.

— Хозяин, что ты плачешь?

А тот в ответ:

— Поди вон, плешивый! Горю моему не пособишь, к чему меня спрашивать?

— Ну, прошу тебя, скажи, может, я и помогу как-нибудь, — умоляет лысый.

— Такое-то и такое-то дело, — говорит мастер, — прялку как-нибудь могу сработать, а вот как сделать, чтобы она сама пряла?

— Эх, эх, и из-за этого ты плачешь? Да что ж тут такого? Я не больше чем за сорок дней сделаю в лучшем виде все, что от тебя требуют, — успокаивает его лысый.

— Иди, — рассердился мастер, — проваливай с моих глаз, не насмехайся надо мной, с меня и так горя хватит!

— Клянусь аллахом, уста, сделаю, не сокрушайся! — уверяет его лысый.

Веселее стало на сердце у ювелира.

— Помилуй, сынок, да как ты можешь это сделать? И что тебе для этого надо?

— Купи мне мешок орехов да бочку бузы и принеси сюда. Сорок дней не подходи к мастерской, а на сорок первый приходи и забирай вещи.

Мастер тотчас же поднимается, покупает на рынке орехи и бузу, приносит ему, а сам идет домой.

Несколько дней спустя он подходит к мастерской. Глядит: ставни закрыты. Смотрит в щелку, видит: лысый поставил перед собой мешок с орехами, рядом бузу, а сам с молотком в руке то поет песни, приговаривая: «Тырыллан-так-так, тырыллан-так-так!» — то грызет орехи и запивает их бузой.

Как увидел это хозяин, вышел из себя. «Ах, он еще и не начинал!» — и кричит:

— Лысый, ты что делаешь?

А тот в ответ:

— Эй, ты, полегче! Как раз, когда я хотел взяться за работу, ты пришел и испортил мне все дело! Ступай, не беспокойся!

«Ладно, посмотрю я, что за глупость сотворит этот лысый», — думает мастер и уходит домой.

А лысый только и знает, что ест орехи в свое удовольствие.

Не будем затягивать! Наступает сорок первый день.

Наутро плешак чисто-начисто убирает мастерскую, открывает ставни, выносит прялку и ставит перед собой на стол, а сам берет в руки чашку кофе и с важностью рассаживается.

Приходит мастер, глядь! — прялка готова.

— Сделал, сынок?

— А как же! Вот она, неси во дворец, — возьми за нее золота столько, сколько она весит.

Довольный хозяин берет прялку и отправляется во дворец, а там ее несут в харем[16].

Лишь только девушки увидели прялку, сразу повеселели:

— Ах, сестрицы! Шахзаде, который вывел нас из колодца, вышел на поверхность земли.

Падишах дает старшине ювелиров золота, сколько он спросил, тот возвращается в мастерскую и на радостях говорит лысому:

— Иди-ка, я тебе тоже дам немного денег.