Помоги проекту - поделись книгой:
— Я не хочу умирать.
— Мы уже мертвы… не забывай об этом.
— Ты думаешь? Может быть души этих несчастных оказались в наших старых телах?
— Милая, — печально произнес Андрей, — я кое-что читал из записей профессора, когда он не видел. И теперь, оказавшись здесь, у меня было время подумать. Время ведь тянется очень медленно.
— И что?
— Скорее всего в момент нашего переноса того мира просто не осталось. Он, предполагал, что перенос дестабилизирует мир и его поглотит первородный хаос. А новый стабильный мир будет развиваться от точки нашего внедрения.
— Неужели один профессор в состоянии ТАК навредить миру?
— Иной раз и крошечный вирус в состоянии убить большого и здорового слона. Видимо он нашел какой-то грубый способ переноса. Да и, если честно, я не сильно понимаю механизм того, что он сделал. И я не уверен, что он сам понимал. В его записях и словах он как-то все упрощал, сводя к удобным для понимания категориям. Вряд ли Вселенная развивается по ним. Посему эта теория с разрушением той реальности только теория. Проверить ее я не могу, ибо я тут, а он там.
— Но я ведь тоже оказалась тут.
— И что?
— Может быть еще кто-то из наших современников тоже попал сюда? Да хотя бы тот же профессор.
— Скорее всего — ты случайность. Для переноса нужно было специальное оборудование и длительная подготовка. Я профессору помогал. Материально. И представляю масштаб его лаборатории. Ты еще могла быть в нее встроена. Но больше — все. Даже профессору некуда было подключиться.
— А перенос был мгновенным?
— Нет. Несколько секунд.
— Значит он не получился бы, если в момент переноса тот мир дестабилизировался.
— Совсем не обязательно. Скаченное и упакованное сознание могло быть отправлено в прошлое единым квантом.
— Квантом… чертов профессор… встречу его — глаза выцарапаю за тот ад, в который он меня отправил.
— Вряд ли встретишь, — криво усмехнулся Андрей. — А хотелось бы. Мне очень интересно узнать, почему я после той битвы потерял сознание. Да и вообще — после перегрузок испытываю странное ощущение, будто я теряю управление над телом. И чем это чревато…
— Не тебе одному… — тяжело вздохнув, произнесла Алиса…
Сейчас же, принимая гонца, она отчетливо заметила, как напряглись лица окружающих. Нервно дернула щекой, вспомнив об этой своей особенности. И приняв письмо, углубилась в чтение.
— Все свободны, — вполне благожелательно, произнесла она. — И размести его. Накормите. — махнула Марфа в сторону гонца.
Сама же, прихватив письмо, удалилась в свои покои. Где еще раз перечитала. Потом еще. И еще.
— Граф Триполи… — наконец тихо она произнесла и найдя глазами образ истово перекрестилась.
Впервые раз в жизни.
Родилась она в семье мусульман, но никогда особой религиозностью не отличалась. Поэтому оказавшись среди христиан достаточно легко адаптировалась. Благо, что ритуальная часть хоть и отличалась, то содержательная компонента была практически эквивалента по своей сути.
Но веры этот перенос ей не добавил.
Сейчас же она впервые истово перекрестилась, и мысленно поблагодарила Всевышнего за помощь. За то, что уберег мужа. За то, что одарил его сверх всяких ожиданий.
Строго говоря она не знала, откуда что приходило. Но отмечала удачу. И связывала ее с высшими силами. Сначала чуть-чуть и больше подсознательно. Но чем дальше, тем сильнее.
— Госпожа, — произнесла супруга кузнеца-Ильи, которая за это время сдружилась с Марфой став при ней кем-то вроде фрейлины. Ну или просто подружки.
— А?
— Что ты говоришь?
Марфа глянула на ее и нервно дернула щекой. Оказывается, она ее просто не заметила, все это время вышагивая рядом.
— Моего супруга и нашего господина возвели в титул имперского графа-крестоносца. С милости Кесаря римлян и воли Царя нашего.
— Граф? А что это?
— Князь, только на латинский лад. Выше удельного князя, но ниже самостийного.
— Ох!
— Да… я и сама полна удивлений.
— А чего же это? Отчего же Кесарь его возвел в этот титул?
— Супруг пишет, что это награда за битву. Он принял на себя символ воинства христова и победил магометан. Через что в глазах латинян стал крестоносцем — воином Христа.
— Но он же православный. Он же не папист.
— Сама не понимаю. — покачала головой Марфа.
Поболтали.
Больше ни о чем, чем о деле. Обычные охи и ахи женские, да переживания. После чего жена кузнеца удалилась. А Марфа засела за свои дела, которых хватало.
Она работала, пытаясь составить кодекс с грамматикой славянского языка. Описывая там, как и полагается, всякого рода спряжения, времена и прочее, прочее, прочее. Как можно проще, легче и доходчиво. Плюс — записывала сказки и веселые истории, которые вспоминала. Само собой, адаптируя их к реальности.
Последнее время свободного времени у нее хватало. Потому что удалось отладить работу людей в вотчине и подтянуть уровень руководителей. Так что Марфа едва ли пару часов в день тратила на контроль. Все остальное время она уделяла детям, за которым присматривали преимущественно нянечки, преподаванию в местной школе и маранию бумаги. Последнему и предалась, чтобы отвлечься от переполнявших ее эмоций.
Ее же собеседница уже через четверть часа сцепилась языком с супругой плотника. И по секрету ей много чего рассказала. А та другой подружке. Само собой, с немалыми искажениями и дополнениями. Так что, когда вечером Марфа собрала всех обитателей вотчины, те представляли зачем. Другой вопрос, что представляли они себе каждый свое. И разброс этого «свое» был настолько сильный, что люди чуть драться не начали из-за споров.
После же того, как Марфа огласила радостные новости, люди зависли. Мало у кого их сведения совпали с теми, что произнесла хозяйка. И им показалось, что та их обманывает. Ведь не могут же слухи врать.
— Могут, — произнесла Марфа, прекрасно уловив настроения толпы. — Слухи могут врать. — И зачитала людям письмо, посланное ей супругом. Благо, что в нем не было ничего секретного и интимного. Андрей писал с таким расчетом, что письмо могут перехватить и использовать против него. Приватные вещи он предпочитал передавать лично.
Мужчины выслушали письмо с нарастающей хмуростью на лицах. Исподлобья поглядывая на своих жен и подружек. А те — краснели, бледнели и вообще от стыда не знали куда деться. Ведь их болтовня так исказила сведения, что жуть. Андрей тут уже был не граф, а князь, причем владетельный. И не Триполи, а Римский. Ну и так далее. Все что можно перепутать было перепутано и искажено. Из-за чего выходила полная петрушка. Собственно, Марфа и послушала эту болтовню, прежде чем выходить перед людьми да говорить. Оттого и поняла их удивление и раздражение. Да и за письмом послала, прежде чем к ним выходить.
— И кому ты сказала? — спросила она после той встречи у жены кузнеца.
— Ну… — потупилась женщина.
— Если бы я не догадалась, что ты побежишь болтать и не взяла с собой письмо, то ты выставила бы меня дурой перед моими людьми. А тут и до бунта недалеко.
— Госпожа, прости! — упала она на колене с нескрываемым ужасом в глазах. Марфа говорила холодно и спокойно. А особенной гуманностью она не отличалась. — Бес попутал!
— Попутал?
— Как есть попутал!
— Я ведь специально тебе сказала. Проверяла. Уж больно часто дурные слухи по вотчине ходить стали. — предельно холодно произнесла Марфа.
— Прости! — с ужасом в глазах воскликнула супруга кузнеца, страшащуюся не то потери своего положения «подружки» хозяйки, не то реальной расправы, которая та вполне могла учинить.
— Кому и что ты сказывала.
— Я?
— Да. Ты. — произнесла Марфа и начала вдумчивый допрос.
Ее реально уже допекли инциденты с дурацкими слухами. И ума ей вполне хватало чтобы понять — жена кузнеца и раньше считалась ее подружкой. Только вот слухов дурным не плодилось. Значит появился кто-то еще, кто их искажал. По дури или по злому умыслу — то не важно.
Начали искать.
Уже пару часов спустя Марфе удалось сузить спектр вариантов до нескольких человек. И они, на удивление, оказались не женщинами. Рабочими. Простыми рабочими, что трудились на изготовление кирпичей, прибыв с Тулы около полугода назад. Весной. Вроде как на заработки.
— Петр, — тихо произнесла хозяйка вотчины с очень характерным выражением лица.
— Их убить?
— Нет. Я хочу с ними поговорить. Мне интересно кто их сюда заслал. Вряд ли они настолько глупы, что сами такой дурью занимаются. Бери под белы рученьки и тащи сюда. Посадишь по разным комнатам. И охрану приставь. А потом по одному ко мне веди — поговорим.
— Их немного подготовить?
— Нет. Не стоит. Мало ли мы ошибаемся? А рабочие руки нам всегда пригодятся…
Захват рабочих вылился в проблему.
Заметив пятерку бойцов из охраны вотчины во главе с Петром, они тупо дали деру. Даже не пытаясь выяснить, кто и куда шел да зачем. Видно рыло в пуху было по самые ягодицы.
Петр сразу же организовал погоню. Однако толку она не принесла. Эти работнички укрылись в лесу, где, как позже выяснилось, у них имелась ухоронка. Лошадей там не было. Да и не могло быть. А маленькая лодочка имелась. На ней они и ушли в ночь по реке.
— Ты опросил тех, кто с ним жил и трудился? — выслушав слова Петра, поинтересовалась Марфа.
— Нет.
— Опроси. Я хочу знать, подговаривали ли они их к чему-то. Да и вообще — вдруг они о чем-то проговаривались…
[1] Продукты питания — это известный курьез. Продукция питания — это то, что получается в результате питания — продукция процесса. То есть, моча и фекалии. Однако этот оборот вошел в устойчивое употребление совсем в другом смысле.
Глава 4
Плотник Игнат зашел к Марфе и поклонился:
— Госпожа.
— Я рада, что ты не стал медлить и пришел сразу же. Присаживайся. — махнула она рукой на стул.
— Что-то случилось? — подавшись вперед, спросил он. — Я слышал, что вы искали Федьку с его подельниками, которые дурные слова болтали. Надеюсь…
— А что ты переживаешь? Или есть в чем сознаться?
— Нет, госпожа! Что ты! — замахал он руками. — Сам бы стервецам головы поотрывал. Их пригрели, накормили, крышу над головой дали, а они вот чего болтать вздумали! Но я их к себе хотел перетащить. Приметил — толковые в работе. Сама же знаешь — мне людей недостает. Многие видели, как я с ними много раз разговаривал. Вот и подумал, что они или кто иной мог меня оговорить.
— А они тебе гадостей не болтали?
— Нет, госпожа.
— Настороженность?
— Да. Ее они проявляли. Но я думал, что они ждут подвоха. Мало ли зачем я их зовут?
— Ясно, — кивнула Марфа. — Ты если еще такое заметишь — дай знать. Враги моего супруга подсылают своих людей, чтобы они портили жизнь и мне, и вам — его верным слугам. И своим скажи глядеть в оба. Ты ведь доволен своей жизнь и судьбой?
— О да, госпожа! Я и мечтать о таком не мог! Если бы твой супруг не пригрел меня, то я не пережил бы зимы. Кому нужен одноногий плотник в летах? — искренне и даже несколько горячечно произнес Игнат, руководящий плотницкой мастерской вотчины.
— Всем ли довольны твои люди?
— Всем, госпожа.
— Тогда сам смотри и их предупреди. Разбойники будут пытаться лишить нас этого дома, сытости и покоя.
— Уж будьте уверены — скажу.
— Хорошо. Но я позвала тебя не для этого.
— Я тебя внимательно слушаю, — охотно кивнул Игнат, довольный, что неприятная тема отложена в сторону. И подался вперед, пожирая глазами Марфу. В хорошем смысле пожирая. Хамства и уж тем более каких-то пошлостей сексуального контекста по отношению к молодой женщине никто себе не позволял. И он среди прочих. История о том, как эта хрупкая девица расправилась с татями гуляла среди обитателей вотчины. Обрастая легендами и совершенно немыслимыми деталями. Так что ее побаивались и лишнего себе не позволяли даже в игривой форме. Тем более, что прекрасно понимали КТО ее муж и что будет, если он в серьез расстроится…
Молодая графиня пригласила плотника первым. И, признаться, даже с ним не сильно понимала с чего начинать и как вообще строить разговор. Даже несмотря на то, что ничего экзотического Игнату поручать не требовалось. Слишком много мыслей, пляшущих в ее голове мешали сосредоточится…
Все дело в том, что пару дней назад к ней прибыл новый гонец. Доверенный человек мужа с отрядом сопровождения. И привез не только большое письмо, но и целый пакет различных бумаг, включая план работ, который необходимо было выполнить в вотчине.
Надо — значит надо.
Поделиться книгой: