Последний шанс (СИ)

Несколько минут Рошан изучал данные, потом что-то тихо прошептал, но Николь уловила его недовольство. Что-то было явно не так. Чем дальше он читал, тем злее становилось выражение его лица.

– Сволочи, – не выдержав, выругался он, сдерживая выражения в присутствии девушки. Пальцы мужчины замелькали над клавиатурой, что-то исправляя. В течение пяти минут стояла тишина, нарушаемая лишь звуками от клавиатуры. Потом он обернулся и посмотрел на девушку. – Все как я и думал. Они написали, что девочка умерла через несколько дней, а ты добровольно согласилась остаться здесь. Ну да я им данные подправил и перевел тебя в свою роту санитаркой. Довольствие на мать с ребенком, эвакуация с первым транспортом в тыл, или с кем-либо из нас в случае ранения.

– Спасибо, господин капитан, – тихо произнесла сидящая рядом девушка.

– Да не за что, – с довольной улыбкой произнес он, убирая устройство. – Сейчас чай с чем-нибудь, и вы тут устраивайтесь, а я пойду посты проверять. И не бойся, – перехватил он ее испуганный взгляд, – приставать не буду, так что смело на кровати ложись. Тут не то, что нам троим, всей моей роте места хватит.

После чая Рошан ушел. Ники всполоснула кружки, переодела и накормила Альбину и легла. Впервые за долгое время она засыпала в нормальной постели. И пусть это был бывший подземный склад топлива, наспех переделанный в солдатскую землянку, на улице бушевала метель, а где-то неподалеку умирали люди. Девушка чувствовала, что пока рядом будет капитан артиллеристов, ей не придется беспокоиться за будущее свое и дочери.

Она не слышала, как через два часа вернулся Рошан, разделся и лег рядом. Лишь почувствовав рядом тепло, прижалась к нему во сне. Он осторожно обнял Николь. Неожиданная волна нежности захлестнула мужчину. Как же давно он последний раз вот так прижимал к себе женщину. Наверное, ни разу после смерти жены. И вот теперь эта девочка прижалась к нему в поисках тепла, а рядом, чтобы ненароком не придавили, но достаточно близко спит ее дочка. Две девочки, неожиданно посланные ему небом.

Утро для Ники началось с тихого гуления дочери. Девушка потянулась и открыла глаза. Вместо провисшего брезента палатки над головой была ровная бетонная плита потолка. Не сразу сообразив, где находится, девушка села на кровати и оглянулась. Капитана не было. На столе, на чистом листе бумаги, лежал кусок хлеба, и стояла накрытая тарелка, а рядом термокружка с напитком. Вспомнив события прошедшего дня, Николь в очередной раз мысленно поблагодарила Рошана. Долго раздумывать не дала Альбина, недовольным сопением напоминая, что, в отличие от взрослых, она не склонна предаваться размышлениям, и если ее в обозримом будущем не покормят, то взрослым предстоит на себе ощутить все ее недовольство.

Быстро позавтракав, Ники занялась дочерью. Пока малышка ела, она прикидывала, что из вещей ей понадобится, а что можно оставить за ненадобностью. Как-то так получилось, что она не успела обрасти ненужным добром – оно все обменивалось на еду. А теперь останется и того меньше.

Накормив дочь, девушка оделась, закутала малышку в одеяло и вышла на улицу. После ночной метели все было занесено снегом. Брезент палаток ощутимо проседал под его толщей. Свободные от дежурства сестры сбивали его вниз и набрасывали вдоль стен, чтобы хоть как-то защитить свое жилье от пронизывающего ветра. Повсюду были протоптаны дорожки, чтобы люди могли пройти, не проваливаясь по колено. Легкие раненые, кто мог, вооружились лопатам и расчищали площадку перед госпиталем или помогали женщинам в утеплении их жилищ.

Николь быстро добежала до своей теперь уже бывшей палатки. Судя по голосам внутри, женщины собирались на смену. Девушка вошла, быстро прикрыв за собой дверь.

– Ники, ну как ты? – тут же окружили ее Далия, Мириам и Люта. – Все хорошо?

– Ой, девочки, – выдохнула она, – у меня и слов нет.

– Так, проходи, не стой, – Люта подхватила у нее дочь. – Нам на дежурство вот-вот. Мы уже тебя искать собирались. Думали, еще минут пять подождем и пойдем.

– Я за вещами пришла, – воспользовавшись тем, что самая бойкая из подруг сделала паузу, сообщила им Ники.

– Как за вещами? – Мириам опустилась на койку рядом с ней.

– Да я и сама еще не понимаю до конца, Николь вытащила из-под койки ящик со всеми ее вещами. – Просто он попросил мой информационный чип, потом сверил с данными, что у главного, а потом долго ругался. Сказал, что переводит меня к ним в роту, и чтобы я со всеми вещами перебиралась к нему.

– Вот и славно, – Далия помогла ей засунуть в мешок стопку одежды. – Мы уже давно догадывались, что здесь не все так чисто, да только доказательств не было.

– Я как-то случайно видела его со старшей сестрой, – тихо зашептала Люта, периодически оглядываясь по сторонам. – Они что-то про пайки говорили. Я тогда еще не поняла, причем тут наши пайки и состояние, которое можно сделать. А потом Армина мне рассказала, что видела, как в крейсер, который раненых вывозить должен, грузили какие-то ящики. А людей только тех взяли, кто точно встанет. А остальные…

Что стало с остальными, уточнять не имело смысла. И понятным стало, почему внезапно скончалась любимица многих раненых и практически всех сестер хохотушка Армина.

– Ты уж скажи капитану, – тихонько попросила Мириам, – пусть он разберется. У нас, сама понимаешь, возможностей никаких. А он может передать куда следует.

– Хорошо, – Ники внимательно посмотрела на девушек. – А теперь запомните, никто никому ничего не говорил. Кто что про меня говорить будет – вас там не было, свечку не держали. Почему меня к себе забрал, вы сами не знаете. Им надо, пусть у него спрашивают.

– Договорились, – Далия застегнула сумку, кою они за разговором укладывали. – Не густо у тебя с вещами. Да и те больше Алины.

– Ну, что поделаешь, – развела руками девушка. – Мне хватает. Все равно ходить тут некуда.

Девушки рассмеялись, попытавшись представить себя гуляющими меж палаток в вечерних нарядах. Сирена, знаменующая приближение новой смены оборвала их смех.

– Я пойду, – Ники закинула сумку на плечо. – Если вам что-то понадобится из оставшегося – забирайте.

– Хорошо, – улыбнулась Мириам, – если вдруг вернешься – все сохраним. Но очень надеемся, что ты с капитаном останешься. Хоть он и староват для тебя, но человек хороший.

– Будет тебе, Мири, – Николь покраснела, – он просто хочет помочь нам с Алей выбраться отсюда живыми.

– А ведь Мириам права, – поддержала ее Люта, укачивавшая малышку. – Если бы он просто помочь решил, не стал бы к себе забирать. Значит не все так просто. А то, что седина в волосах, Мири, – посмотрела она на подругу, – еще ничего не значит. На войне и не так седеют.

Девушки замолчали, задумавшись каждая о своем.

– Все, девочки, мне и правда пора, – Николь забрала у Люты дочку, – да и вам идти надо, а то влетит от начальства.

– Удачи, Ники, заглядывай к нам, – они обняли свою младшую подругу, и девушка выскользнула из палатки.

Знакомой утоптанной дорожкой она быстро дошла до капитанской землянки. Рошан уже вернулся и стоял у входа. Увидев ее, пошел навстречу, забрал девочку. Почувствовав нового человека, малышка что-то залопотала, словно делясь с новым человеком всем увиденным и услышанным за утро. Ники отметила, как потеплел взгляд мужчины. Наверное, в тылу у него осталась семья, по которой он истосковался. Не мудрено тогда, что взялся помогать им.

Резкий порыв ветра заставил девушку поежиться. Все-таки слишком легкой была выдаваемая им форма. Одно дело – в госпитале. Там в беготне и не замечаешь ничего. Но теперь, когда ей не надо никуда бежать, если только с солдатами из роты Рошана ничего не случится, она ощутила, насколько непрактична их одежда.

– Замерзла? – Ники поразилась, как он успевал замечать все.

– Не то, что бы, – и ведь не соврала. Если нет ветра, было вполне сносно.

– Понятно, – он пристально посмотрел на нее. – Думаю, этот вопрос решится также быстро.

Николь хотелось провалиться сквозь землю. От взгляда капитана не могло укрыться, казалось, ничего. Девушка боялась даже представить, что он сказал о переводе ее в состав роты их командованию. Но было ясно, что прав у него куда больше, чем он намеревался показать. Может и правда, разберется во всей этой истории. Ведь не раз от истощения умирали довольно крепкие сестры, слишком рьяно требовавшие эвакуации для их подопечных или находившие недостачи. Наверное, не будь она обременена маленьким ребенком, и сама успела бы заметить что-либо. Может потому и смолкали шепотки при ее появлении, что другой медперсонал не хотел подставлять ее.

– Ники, ты меня слышишь, – тяжелая рука легла на ее плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности.

– Простите, господин капитан, – тихо произнесла она, – я задумалась.

– Надеюсь, о чем-то действительно важном, – чуть насмешливо произнес он, – а то у вас девичья стыдливость начинает вылезать, когда не надо.

– Нет, господин капитан, о важном, – Ники вздохнула. – Думаю, про девичью стыдливость мне стоит забыть.

– Ну, это ты брось, – он осторожно провел ладонью по ее щеке. – Но стоит различать, когда тебя хотят использовать, а когда предлагают помощь. А теперь топай в тепло, нагуляешься, когда нормальную форму тебе достану, а не эти тряпки.

Девушка сделала несколько шагов по направлению к землянке.

– Николь, вот ты где. Ее смена началась, а она с офицерами заигрывает, – внезапно услышала она голос старшей сестры. – Вы простите, господин капитан, если я вам помешала. Девчонка совсем от рук отбилась.

– Ники, бери ребенка и жди меня внизу. Это приказ, – Рошан протянул ей малышку. Девушка осторожно подхватила дочку и мгновенно исчезла в его землянке.

Быстро положив малютку на кровать и сбросив мешок, Николь вернулась к двери и прислушалась. Судя по громким и четким фразам капитана, тот именно на это и рассчитывал.

– Господин капитан, по какому праву вы отдаете приказы не подчиненным вам людям, – услышала девушка голос своей бывшей начальницы.

– В соответствии с приказом адмирала Стампорта за номером двадцать двести тридцать восемь я имею полное право подчинять себе людей без какого либо одобрения со стороны местного командования, – голос Рошана звучал твердо, как может говорить уверенный в своих силах и полномочиях человек.

– Но почему нас не уведомили об этом? – женщина занервничала.

– Соответствующие распоряжения были отправлены вашему начальству перед моим вылетом, – Ники с трудом сдержала хихиканье, представив, как сейчас могла выглядеть эта обычно властная женщина, привыкшая распоряжаться персоналом, как ей вздумается. – Обратитесь к своему руководству. Соответствующие записи в личном деле санитарки я сделал. Николь переходит в мое распоряжение вплоть до отмены мною этого приказа. А теперь идите, у вас и без того много работы.

– Так точно, господин капитан, – промямлила та, и Ники слышала, как она быстро уходит, стараясь не сорваться на бег.

Не успела девушка подойти к дочери, как дверь медленно открылась, и в землянку спустился Рошан.

– И что скажешь? – спокойно, словно о чем-то само собой разумеющемся, спросил он ее.

– Господин капитан, – девушка вздохнула, собираясь с силами, – тут куда больше нарушений, чем вы можете представить.

– А ты таишь в себе много сюрпризов, девочка, – артиллерист вплотную подошел к ней, одной рукой сжал плечо, другой поднял голову, заставляя смотреть себе в глаза. – И ведь не похоже, что ты могла следить за кем-то. Твоя дочь быстро выдала бы тебя. Рассказывай.

Николь опустилась на кровать, взяла на руки дочку и, словно чувствуя себя увереннее, рассказала о разговоре с подругами.

– Однако, – потянул капитан. – Что ж, попробуем посмотреть их файлы. Не думаю, что они будут держать все в голове. И Ники, – внимательно посмотрел он на нее, – думаю, не стоит уточнять, что все, происходящее здесь и сейчас, должно оставаться между нами. Чем меньше ты будешь говорить, тем больше у меня шансов вытащить тебя из этой дыры. Ты меня поняла?

– Да, господин капитан, – кивнула она, снова запахивая шинель. – Мы к Рафилю сходим, о переводе сообщу.

– Иди, – понял он ее мысль. – Меньше знаешь, крепче спишь.

Ники молча кивнула в ответ на хитрую улыбку капитана и вышла наружу. Рошан выждал с минуту, потом достал станцию и, подключившись к местному терминалу, углубился в изучение документации. Чем больше мужчина сидел, тем более хмурым становилось его лицо. То, что рассказала ему Николь, было лишь вершиной айсберга. На самом же деле все оказалось куда хуже. Скопировав себе ряд данных, он написал краткий рапорт адмиралу. Прикрепив к нему полученную информацию, отправил по секретному адресу, представление о котором имели очень немногие даже в штабе. Получив подтверждение, убрал компьютер, потянулся и, словно ничего этого только что не было, отправился проверять посты, намереваясь на обратном пути забрать Ники. А вечером он устроит рейд на склад, чтобы получить на девушку соответствующий недельный паек и нормальное обмундирование. Пора начать наводить порядки в этом богом забытом месте.

Полтора месяца прошло с тех пор, как артиллеристы прочно обосновались на территории госпиталя. Несколько раз привозили раненых, один раз прибыл катер забрать тяжелых. Рошан лично присутствовал при выгрузке и погрузке, успев отметить недовольный взгляд главного врача, до сих пор единолично командовавшего на этой территории. Но приказ адмирала заставил его считаться с капитаном. Документы, обнаруженные Рошаном и отправленные адмиралу, прямо указывали на нелегальную торговлю медикаментами. Однако, у мужчины были подозрения и на более серьезные преступления – уж больно высокой становилась смертность накануне прибытия транспортов за тяжелоранеными.

Наблюдения капитана за разгрузкой катера в первый раз заставило врача лишь поморщится, после второго тот уточнил, действительно ли присутствие капитана столь необходимо при таких рядовых процедурах. Получив утвердительный ответ, поспешил отвернуться, но Рошан все равно заметил, как скривилось его лицо.

Инспекция складов не принесла утешения. К адмиралу ушел очередной рапорт с данными о нарушениях. В ответ пришла копия приказа об отправке на планету группы военных следователей с усиленной вооруженной поддержкой. Капитану предписывалось свести деятельность к минимуму, поскольку адмирал начал опасаться за его безопасность. Впрочем, он и сам понимал, что не стоит еще больше возбуждать к себе ненависть местного руководства. Привыкший к тому, что он здесь сам себе царь и бог, главный врач, осторожно прощупывая людей, сумел найти единомышленников, также как и он ищущих возможности сделать состояние на войне. И кто знает, сколько еще людей расстались бы с жизнями до того, как пришел приказ сворачивать госпиталь и вывозить всех оставшихся.

Николь вполне освоилась на новом месте. Первое время она заметно побаивалась его, но уже через две недели в ней заговорила женщина. Смешно было смотреть, как она ворчала, когда он, увлекшись чем-либо, забывал про обед, или уходил по своим делам в непогоду, легко одевшись или забыв оружие. Все чаще он слышал смех, когда девушка играла с дочкой. Даже болезненные воспоминания о жене и сыне стали постепенно отступать. С радостью он отмечал, что обе его девочки заметно окрепли за последнее время. Малышка во всю порывалась сесть, играла с самодельными игрушками. А когда она улыбалась, узнавая его, то в груди разливалось приятное тепло. И все чаще Рошан задумывался, а сможет ли он отпустить их, когда придет время покинуть планету.

Николь с шитьем сидела за столом. Альбина давно спала, довольно почмокивая во сне. За последние недели девочка заметно подросла, и все сводное время Ники проводила за шитьем новой одежды. Рошан ушел в вечерний обход постов, и уже должен был вернуться. Девушка покосилась на мерцавшие мягким изумрудным светом часы, висевшие на стене – почти два ночи. Обычно, он уходил около одиннадцати и возвращался не позднее часа. Или предупреждал, если уходил на всю ночь. И что ей делать? Пойти искать? Но где?

Девушка встала и прошлась, разминая затекшие от долгого сидения ноги, потянулась до приятного хруста костей. Спать не хотелось. Еще час, и проснется Альбина. Ники усмехнулась, вспомнив, что Рошан первое время бурчал по этому поводу, но со временем привык, перестав просыпаться, и единственной проблемой было выбраться из его крепких объятий.

Поведение капитана заставляло Николь задуматься. С одной стороны, он обещал лишь вытащить ее с этой планеты, а что будет дальше – только ее дело. С другой – сложно было понять, как он к ней относится. По тому, как он возился с малышкой, было ясно, что где-то у него есть семья. Но ни разу он не заговорил о них. Несколько раз она замечала полный тоски взгляд, когда он смотрел на спящую девочку. А то, как он прижимал ее во сне. Так не обнимают человека постороннего.

Шорох с улицы заставил Ники отвлечься от размышлений и насторожится. Но почти сразу все стихло. Девушка хотела было вернуться на свое место под лампой, как снова что-то зашуршало. Схватив ножницы, Николь осторожно медленно открыла дверь и выглянула наружу. В нескольких шагах от входа в снег оседала темная фигура. В свете открытой двери блеснули нашивки, и девушка узнала капитана. Мгновенно оказавшись рядом, подхватила, не давая упасть. С трудом помогла ему добраться до землянки и усадила на скамью. Вернулась, закрыла дверь, подкинула в печь угля и засветила еще одну лампу.

Рошан медленно поднял голову, обвел мутным взглядом помещение, а потом остановился на Николь, постепенно узнавая.

– Все-таки добрались, сволочи, – тихо произнес, отвечая на вопрос в ее глазах, и повалился на стол.

Спроси кто Ники, что и как она делала, и девушка не смогла бы рассказать. С трудом она стащила с капитана шинель, по которой расползалось кровавое пятно, и лишь усилием воли сдержала крик. Из спины мужчины на уровне сердца торчал острый наконечник из неизвестного металла. Девушка знала, что вытащить этот дротик без хирургического вмешательства практически невозможно. Попадая в цель, он раскрывался внутри, словно вытянувший в стороны лапки металлический паук. Только в отличие от паука, «ножек» у такого дротика было не меньше дюжины.

– Ники, – тихо прошептал он, но девушка услышала. – Под столом черный ящик, там все, что надо. И не бойся, хуже не будет. Потом скажешь Карсону.

– Хорошо, господин капитан.

Николь забралась под стол. В указанном ящике находился набор медицинских инструментов. Пару раз ей доводилось помогать во время операции, но чтобы вот так, самой. Она посмотрела на бледное лицо Рошана. То, как он сжимал зубы, показало, что, несмотря на сильную слабость, капитан по-прежнему оставался в сознании. Девушка чувствовала, что руки слишком трясутся. Пусть она успела повидать много раненых, но никто из них не был близким ей человеком.

– Давай, Ники, – он словно чувствовал ее нерешительность. Собравшись с силами, постарался сесть как можно ровнее, чтобы девушка могла снять китель. – Больше некому. Они…

Николь вздрогнула. Значит, это кто-то из своих, госпитальных. И попытка убийства связана с проводимым капитаном расследованием. Усилием воли девушка загнала волнение подальше. Стараясь не задевать металлический наконечник дротика, сняла с артиллериста китель. Разрезала рубашку, почти полностью испачканную в крови, отбросила тряпки в угол. Если шинель и китель она еще сможет выстирать и аккуратно починить, то спасти рубашку не было никакой возможности. Да и не о тряпках думать надо, а о человеке. Найдя среди ампул обезболивающее, вколола, и, выждав с минуту, чтобы подействовало, достала скальпель.

– Сейчас может быть немного больно, господин капитан, потерпите, пожалуйста, – тихо, как она привыкла общаться с ранеными, заговорила девушка.

К концу операции Рошан молча полулежал на столе, и лишь тонкая струйка крови из прокушенной губы показывала, что он все чувствовал, несмотря на еще несколько инъекций обезболивающего препарата. На счастье капитана, дротик уперся в ребро, и все лапки раскрылись над костью. В противном случае ранение было бы смертельно. Бросив «паука» на стол, Николь прижгла края раны, а потом щедро смазала специальным клеем из тюбика.

– Вот так, господин капитан, – с трудом сдерживая вздох облегчения, произнесла Николь. – Сейчас немного затянет, я вас перевяжу, и вы ляжете.

Закрепив над раной сложенный в несколько раз бинт, она, не без помощи самого Рошана, перевязала его. Самой бы ей просто не хватило рук для сей незамысловатой процедуры. Потом достала из шкафа чистую майку, помогла одеть и перебраться из-за стола на кровать. Уложив мужчину, посмотрела на часы и с удивлением обнаружила, что на все ушло не больше часа.

Альбина уже проснулась, но пока молчала. Ники решила воспользоваться этим, чтобы быстро вымыть и убрать инструменты, а испачканные в крови тряпки отправить в печь. Другого способа избавиться от них она не видела. Шинель и китель капитана она собиралась утром отдать лейтенанту Карсону. Тот придумает, что с ними сделать. Когда ничто не напоминало о внеплановой операции, Николь осторожно взяла дочь и устроилась на лавке. Девочка посмотрела на нее словно с укором, но тут же довольно зачмокала. То, что мама не торопилась с кормлением, полностью искупалось тем, что еды стало вдоволь. Ники ласково смотрела на дочь, маленький комочек радости среди ужасов военной действительности, и не заметила нежного взгляда усталых темно-синих глаз, наблюдавшего за ней капитана. Когда Ники встала, чтобы уложить дочь и лечь самой, он уже забылся тяжелым сном.

Утром Николь разбудил стук в дверь. Девушка выбралась из кровати, стараясь не разбудить спящих, сунула ноги в сапоги, набросила поверх тонкой рубашки старую кофту и открыла. На пороге стоял молодой лейтенант с румянцем во всю щеку.

– Приветствую вас, красавица, – расплылся в улыбке совсем молодой, года на два старше Ники, лейтенант. – Неужели капитан не боится такую девушку одну оставлять. А вдруг воры заберутся да украдут.

– Проходите, господин лейтенант, – девушка отступила внутрь, давая ему войти.

– А, Карстон, – раздался за ее спиной глухой голос, – проходи быстрее. Ники, помоги мне сесть.

Николь метнулась к Рошану, помогла принять сидячее положение на постели. Мельком бросила взгляд на дочь, но девочка еще спала.

– Что случилось, капитан, – весь задор словно испарился и за столом сидел уже серьезный молодой военный.

Прежде чем капитан успел ответить, Николь положила на стол паук-дротик. Карстон присвистнул.

– Ничего себе. Это же запрещенные технологии, – он покрутил «паук» в пальцах. И как они могли попасть в госпиталь.

– С этим уже не нам разбираться, – выдохнул Рошан. – Сейчас ты отвечаешь за роту. Докладывать будешь лично мне. До конца недели сюда должны прибыть военные следователи от Стампорта.

– Все настолько… – парень недоговорил, боязливо покосившись в сторону девушки.

– Да, – подтвердил его догадку капитан. – А может и хуже. Это уже не наше дело.

– Не наше, так не наше, – лейтенант понял, что их сил и опыта недостаточно для проведения необходимых проверок. – А как с вами быть. Спрашивать же будут, что случилось.

– А вы говорите, что господин капитан заболел, – быстро предложила Ники. – Все же видели, как он то в распахнутой шинели, а то и вовсе в одном кителе бегал по морозу. А если ко мне с расспросами придут, я им смогу наврать складно.

– Звучит убедительно, – одобрил Рошан.

– Еще какие-то распоряжения, или можно идти? – Карстон встал.