Рассеять тьму

– А ты говоришь, что не из «элитных»?

– Отец был рядовым сотрудником. Ничего особенного – рутинная работа,

– А мама у тебя чем занималась? – решила вернуть разговор в прошлое русло Амайя.

– Ничем. Я же сказала – была домохозяйкой.

Мама нигде не работала не потому, что не хотела. Ей в судебном порядке была запрещена любая трудовая деятельность, связанная с магией. Она была осуждённым тёмным магом, пусть стараниями отца и отбывала срок условно.

Отец её и «поймал» во всех смыслах этого слова. Между родителями начались отношения, которые, как я полагаю, развивались сложно, с учётом их положения.

Белые и чёрные маги обычно плохо ладят между собой. В общем, не знаю, как там было до моего рождения, но на моей памяти родители очень друг друга любили. В их любви присутствовали и страсть, и взаимное уважение, и нежность, но всё это без той одержимости друг другом, что разрушает семьи чаще, чем полное отсутствие страсти или любви.

Для меня папа и мама навсегда останутся эталоном – эталоном человека, эталоном семьи. Людьми, которых я всегда буду принимать безусловно, чтобы не было скрыто там, в их прошлом, какие бы скелеты не закинули они на чердак до моего рождения.

Я знала родителей как глубоко порядочных, умных, любящих людей, а если по отношению к кому-то они проявляли себя иначе – это не моё дело. У каждой монеты две стороны. Для меня важна только та, что повёрнута ко мне.

– А твоя мама чем занимается? – обратилась я к Камилле.

Та на мой вопрос поморщилась, но ответила, пусть и нехотя:

– Моя мама певица.

– Не просто певица. Мама Камиллы знаменитая Коллетт Джейда! – с гордостью представила Амайя.

– Несравненная Коллетт? – я постаралась голосом выразить высокую степень восхищения.

Это было чистым лицемерием, но что делать? С незнакомцами куда лучше быть деликатным и вежливым, как кот, чем проявлять медвежью искренность.

– Кто-нибудь, расскажите мне о Магистратуре? – закончив разбирать вещи, я уселась на кровать по-турецки, поджав под себя ноги. – Поподробней.

– Что рассказывать? Здесь настоящий серпентарий. Эти аристократы и к друг другу не особенно благосклонны, а на таких, как мы, смотрят как на мусор, – удручённо вздохнула Агайя.

Камилла кивнула:

– Они искренне считают нас людьми второго сорта. Все свои, так сказать, узкий круг, а мы тут так же уместны, как на корове седло.

– Ну что ж? – улыбнулась я. – Можно сказать, нам повезло. Мы в этот серпентарий попадём все вместе. По одиночке было бы гораздо хуже.

Девушки ответили мне улыбками.

Первый шаткий мосток между нами был построен. Очень надеюсь, что в будущем мы подружимся.

Глава 2

Девчонки охотно отозвались на мою просьбу показать здание и как здесь всё устроено.

Широкая деревянная лестница с резными перилами соединяла этажи и вывела нас в длинный сумрачный коридор с множеством дверей. Повсюду в здании было сумрачно и прохладно. Оставалось только догадываться, как местным обитателям удавалось выживать в январскую стужу, если даже в середине сентября здесь так зябко? Узкие стрельчатые окна со вставленными в свинцовую оплётку стёклами напоминали классические витражи. Потолки поддерживал массивные колонны и арки. Кое-где на стенах висели старинные ковры и гобелены, по углам стояли высоченные подсвечники.

Миновав огромный холл и широкий коридор с потемневшими от времени полами, мы остановились перед первой же дверью по левой стороне:

– Здесь столовая, – пояснила Амайя. – Дальше по коридору – актовый зал, гостиная, общая комната для отдыха.

Проходя мимо, в одной из комнат я заметила группу молодых людей. Они драили стены как заправские уборщики, что было весьма странно, учитывая несколько щегольской вид одного из них. Побрызгав очищающим средством на стекло, старательно растирали грязь тряпочкой.

Забавное зрелище на самом деле, учитывая возможности современной бытовой магии.

Как я поняла, это и были знаменитые отработки, назначенные в ответ за провинности?

– Ты новенькая? – игриво подмигнул мне один из парней. – Привет! Помочь мне не хочешь?

– Дождись, пока сама напортачу. Тогда, может быть, сработаемся.

Классные комнаты находились в западном крыле здания. Туда вёл облицованный дубовыми панелями коридор, по центру которого, на самой большой стене, как икона в красном углу, висела огромная картина с запечатленным на ней зданием Магистратуры, датированная аж ещё 1804 годом!

На картине замок окружал то ли лес, то ли парк. В теперешней реальности ничего подобного не было, зато появились пропасть и мост.

Двери классов были тщательно пронумерованы, так что в решающий момент найти нужный кабинет не составило бы труда.

Классы с первого по двадцатый располагались в цокольном этаже. На первом счёт шёл с двадцатого по сороковой.

Обеденный зал выглядел уютней остальных помещений. На скатертях красовались подсвечники с зажжёнными свечами. Тарелки из фаянса, бокалы из хрусталя. Всё чин-чин.

Следуя за Камиллой и Амаей я скользнула на свободное место за ближайшим столиком.

***

Как только мы сели, обслуживающий персонал тут же поднёс нам ужин на подносах. Еда оказалась вкусной, но аппетита у меня всё равно не вызывала. Я ела не торопясь, стараясь растянуть время на ту небольшую порцию, что положила себе на тарелку, как можно дольше. Будь моя воля, я бы отказалась от ужина, но зависать над пустой тарелкой невежливо.

Есть я не хотела, а вот глазеть по сторонам – пожалуйста. Тем более, что посмотреть было на что. Не знаю, с чем это было связано: с тем ли, что волшебство, бродящее в крови подобно шампанскому, давало такой эффект, или причудливое сочетание ген? Может быть, дело в определённом достатке и воспитании? Но нигде раньше я не встречала такого количества красивых людей, как в этом зале! Здесь было удивительно много запоминающихся, западающих в память, интересных лиц.

И всё же, даже на таком фоне, выделялась одна компания, сидящая за соседним столиком напротив нас. Внимание моё сразу привлёк высокий парень с чёрными волосами. Красивый. Очень красивый! Не изысканно-тонкой красотой сказочных эльфов, а резкой и жёсткой, как у опасных хищников. Чётко очерченные острые скулы, хищный разлёт бровей – всё было при нём, но больше всего в душу западали глаза – тёмно-синие, по контрасту с бледной кожей они казались чёрными.

Лишь когда парень повернул голову и поглядел в мою сторону, многозначительно приподняв бровь, до меня дошло, что я тупо, беззастенчиво на него пялюсь, словно влюблённая малолетка. Под его взглядом меня окатила жаркая волна, стало трудно дышать. Я поспешила опустить ресницы, уставившись в тарелку.

Да что на меня такое нашло? Я нервно сглотнула. Почему глаза этого парня показались мне манящими озёрами? Может, магия? Хотя я и сама понимала, что подобные предположения – глупость. Кто станет применять магию к девчонке, видя её в первый раз?

– Кто этот парень? – спросила я у соседок.

Амайя и Камилла привычно переглянулись.

Я уже пожалела, что спросила. Не стоило так откровенно выказывать свой интерес. Ну, да ладно. Я же не в любви признаюсь? Просто интересуюсь. Что тут такого?

– Лоуэл Мэрл, – ответила Камилла.

– Звучит внушительно. И кто он такой, этот Лоуэл Мерл?

– Префект Воронов.

Я знала, что в Магистратуре подразделение идёт на девять факультетов, каждый из которых имел тесную связь с профилирующей стихией мага и с его природным даром.

Схематично и условно все факультеты делились на «чёрные» (вороны, волки, жабы, драконы) и «белые» (медведи, змеи, петухи, фениксы), а также традиционно по стихиям: воздух – петухи и вороны; вода – жабы и змеи; земля – волки и медведи; огонь – драконы и фениксы.

Особняком ото всех стоял факультет «кошек». Дети солнца и луны, они находились на границе дня и ночи, чёрного и белого, добра и зла.

Распределение обычно проводили спустя полгода обучения, когда студенты успевали проявить свои способности на первом экзамене. Причём результаты распределения зачастую становились большой неожиданностью для самого распределяемого, что в очередной раз подтверждает, как мало мы самих себя знаем.

– Он тёмная лошадка даже для своего тёмного факультета, – многозначительно проинформировала меня Камилла. – У них там ни одно дело не решается без Мэрла.

– А Вороны, впрочем, как Волки или Змеи, редко обходятся без склок и разборок. Они частенько перебрасывались не самыми приятными заклятиями, но Мэрл всех сумел взять под контроль. Мне кажется, он намного умнее их, – сказала Амайя.

Камилла поморщилась:

– Мне он представляется опасней всех остальных. Если у тебя есть хоть крупица разума, Вероника – держись от этого красавчика подальше.

– Он с кем ни будь встречается? – как бы между прочим уточнила я.

– Нет. Он девушками вообще мало интересуется. Может, просто времени на это не остаётся? Мэрл первый ученик Магистратуры, а этого не так-то просто добиться.

Судя по тому, как охотно Амайя отвечала на мои вопросы, ей самой нравилась тема разговора. Не исключено, что нравился и Мэрл.

– А, по-моему, всё гораздо сложнее, – пожала плечами Камилла. – Вокруг Мэрла всегда подвизаются странные типы. По-своему они, конечно, очень привлекательны, отличаются запоминающимся мрачным обаянием, но большинство из них, как мне кажется, склонны к насилию.

– И не стоит упускать тот факт, что все они богаче и знатнее Мэрла, но всё же верховодит именно он! – Амайя сказала всё это с таким выражением, что мне сложно было понять – осуждает она или восхищается озвученным фактом.

– Вокруг Мэрла бурлит вся жизнь Воронов. Порой противно смотреть, как они лебезят перед ним, – скривилась Камилла. – Мэрл грамотно выстраивает пирамиду из вассалов, только кто знает – какими средствами?

Мнения подруг об этом красавчике рознились.

Я снова покосилась на красивого парня, а он, вновь перехватив мой взгляд, заметно передёрнулся. Вот высокомерная тварь! Да нужен ты мне очень! Я всего лишь стараюсь чем-то занять свой мозг, а ты достаточно яркий, чтобы за тебя цеплялся взгляд. Глянцевый мальчик, не больше. И мне плевать, что там про тебя рассказывают другие.

Дверь в столовую распахнулась. К нашему столу направилась шумная группа. Камилла расплылась в радостной улыбке.

Признаться, парни были симпатичными, хотя и не такими красавчиками, как Мэрл, но тоже очень даже ничего.

– Привет, девчонки! Можно к вам?

Я вспомнила – один из них предлагал мне помочь им в уборке, темноволосый, с вредной, но смышлёной физиономией.

– Это Ньют Огден, – представила его Амайя.

Второй был шатеном. Улыбка у него была красивая – белозубая и открытая. Эдакий «хороший парень», девчонки часто сохнут по таким.

– Я – Вин, – представился он, протягивая руку для пожатия.

– Просто – Вин?

– Вин Гейр, – добавил он и улыбка его стала ещё шире.

– Ну, новенькая, что расскажешь? – усаживаясь рядом с Амайей подмигнул мне Ньют.

– Расскажу? – удивилась я. – О чём?

– Хотя бы о том, почему явилась на две недели позже остальных?

– Кому-то из вас интересно?

– Те, кто может стать друзьями, всегда интересны, – вставил слово Вин, забрасывая руку на спинку моего стула как бы между прочим.

Мне это не понравилось, но грубить и сразу портить отношения не хотелось. К тому же я не знала, может быть, здесь так принято? Может, он вовсе не имел ввиду «ничего такого», а я со своей игрой в недотрогу могу выглядеть дурочкой.

– Ньют просто хочет узнать тебя поближе. Мы все хотим, – добавил Вин.

Я мимолётно отметила, что у него выразительные глаза и взгляд заинтересованный.

– Оставьте Веронику в покое, – ворчливо велела им Камилла, помешивая соломинкой в апельсиновом соке и обиженно надувая губы.

Внимание парней к моей персоне ей не нравилось. По всему видно, она привыкла быть в его центре и уступать эту роль никому не желала.

– Поверьте, у неё были весьма весомые причины явиться позже остальных.

– Что же это за причины такие? – хмыкнул Ньют.

– Родители пропали.

– Как это – пропали? Хотя, постой, постой! Ты ведь Вероника Старлинг?! Выходит, Оллджер Старлинг – твой отец?.. Во, дела!

Пподвижная физиономия Ньюта за одну секунду отразила широкий спектр эмоций от восхищения до соболезнования.

– Очень жаль, что с твоими родителями случилась беда, – тихо заметил Ньют. – Соболезную.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила я их, с удивлением осознавая, что меня не раздражает и не ранит эта тема. Наверное, впервые с того момента, как я услышала о случившемся несчастье.

– Вероника? Красивое имя, но длинное, – в задумчивости сощурил серые глаза Ньют. – Как к тебе лучше обращаться? Ника? Как к богине победы?

– Лучше Вера. Мне так больше нравится.

– Так и запишем.

– Вы слышали о вечеринке по случаю начала нового учебного года? – решила сменить тему разговора Камилла. – Говорят, это самый топ.

– А нас туда разве пустят? Мы же ещё даже не первокурсники. Распределения не было, – нахмурился Ньют.

Он, кажется, как и я, не очень любит вечеринки?

– Лучше расскажите нам, как продвигается ваша работа с новыми заклинаниями? – поинтересовалась у парней Амайя. – Хоть что ни будь получается?

– Вау! – не забыла восхититься я. – Вы создаёте новые заклинания? Правда? А это не слишком, учитывая наш ещё пока низкий профессиональный уровень?