Найдёныш, или подарок на Новый год

— Дома. Поговорить? Сейчас? Ночью? — спросила она, словно была расстроена.

— Ночью, а что в этом такого? Ты одна?

Артёма насторожил её сбивчивый взволнованный голос.

— Одна, конечно. Я тут фитнесом занималась. Ладно. Приезжай. Сейчас как раз приму душ. Успею? Через сколько ты будешь?

— Минут через пятнадцать…

— Ну ладно. Пока.

Она отключила телефон, а Артёма стало глодать неприятное ощущение. Вера была очень красивая, на неё даже его товарищи заглядывались. Он судорожно сглотнул и постарался прогнать из головы негативные мысли. Она не стала бы изменять, ведь хотела выйти за него замуж.

«За меня или мой кошелёк?!» — вдруг уколола болезненная мысль.

Впрочем, Вера никогда не просила дорогих подарков или денег. Она, наоборот, вечно твердила, что сама себя может обеспечивать. Стараясь гнать от себя плохие мысли, Артём доехал до дома своей невесты, припарковал машину у подъезда и направился к ней.

— Привет! — промурлыкала Вера, открывая дверь и целуя в губы.

Она была одета в шёлковый чёрный халатик. Артём подумал, что у них давно не было интимных отношений, но сначала следовало поговорить.

— Привет, — ответил, улыбнувшись и протянув цветы.

— С каких пор ты сам покупаешь цветы? Обычно это делали курьеры!

Вера закрыла двери, а Артём прошёл в гостиную. Он заметил на барной стойке два фужера из-под шампанского. От Веры немного пахло алкоголем. Ревность всколыхнулась волной цунами, и Артём взглянул на невесту.

— У тебя кто-то гостил?

— Нет! С чего ты взял?

Вера нервничала. Артём застыл восковой фигурой, глядя в её глаза.

— Фужеры…

— А! Так это днём ещё! Машка, подруга… Ты её не знаешь.

— Машка… Подруга… — прошептал Артём, ухмыляясь.

Вот только запах и вкус алкоголя на её губах был слишком свежим, что не давало верить в правдивость слов.

— А ты что пришёл? — Вера ставила цветы в вазу, переводя разговор на другую тему.

— Я? Да так… Ничего… Просто подумал, что нам следует поговорить о том, где будем отмечать Новый год.

Заводить сейчас разговор о будущем и свадьбе Артём передумал.

— Так решили же всё. С твоей семьёй. Или нет?

— Ах да! А я и забыл, что решили. Ну ладно… Я тогда пойду.

— Тём, так не пойдёт! Останься, раз приехал…

Взгляд упал на кровать, которая была застелена наскоро. Неровности и складки слишком отчётливо бросались в глаза. А ведь раньше Вера делала всё идеально: она не любит, когда что-то хоть немного не так.

— Я соскучилась…

Она подошла и обвила руки вокруг шеи Артёма. Прикоснулась к его губам своими. Тёмный локон выбился из-за уха и упал на её глаза. Артём заправил его, не отводя взгляда. Большие карие глаза, чёрные длинные ресницы, аккуратные брови, пухлые губы… Осиная талия, на которую легла рука. Вера идеал, о котором может мечтать любой мужчина. Вот только мечтал ли о ней Артём? Был ли достоин стать её мужем? Он стоял и натянуто улыбался, пока в кармане не начал вибрировать телефон.

— Секундочку!

Взглянул на экран. Звонил Олег. Артём отошёл к окну и ответил.

— Я у Светланы… Она отказывается говорить со мной, сказала, что слова не проронит, пока вы не приедете. Если желаете, я могу применить силу…

— Нет! Не надо силу. Скинь адрес в сообщении, я приеду.

Артём отключил телефон и посмотрел на Веру. Она поджала губы и обхватила себя руками. Она не говорила ни слова, это было и не нужно.

— Я там шоколад купил, думал, выпьем вина и… Вырисовалось срочное дело.

— Я не ем шоколад, — выплюнула недовольным голосом Вера. — Я на диете. И сладкое я не люблю!

— Прости. В следующий раз куплю что-нибудь другое.

Вера промолчала. Она позволила поцеловать себя в щёку и ничего не сказала на прощание, а Артём поспешил к машине. На часах уже было почти час ночи. Оставалось надеяться, что он поговорит со Светой и достигнет договорённости. Выяснит у неё, что же случилось с ребёнком, и жив ли он.

***

Лера заварила чай со вкусом лесных ягод, налила себе и маме, и, несмотря на то, что предыдущая ночка выдалась волнительной, а сейчас стрелка часов уже подползала к двум, спать не хотелось. Она так давно не разговаривала с мамой по душам, что теперь желала восполнить эту нехватку.

— Почему ребёнка бросили на улице у твоего офиса? Ты не думаешь, что кто-то постарался сделать это намеренно?

— После твоих слов задумалась… Вполне себе может быть, но я не знаю, кому и зачем это нужно. Вроде бы из наших никто не рожал.

Лера поставила локти на столешницу и тяжело выдохнула. Через несколько часов Николай сядет в самолёт и улетит отдыхать. Ей даже вдруг интересно стало, будет ли он скучать. А потом вопрос сам собой застыл в голове: «Что он сделает со вторым билетом»? И опять слова пьяного программиста прозвучали в ушах о том, что в кабинет начальника женщины ходят штабелями.

— Лер, а ты с Колей пробовала разговаривать насчёт дополнительного обследования? Вы бы могли попробовать ЭКО!

— Мам, я бесплодна, ты же видела результаты анализов! Мне даже ЭКО не поможет, а чтобы другая женщина вынашивала его ребёнка… Я не хочу. Не смогу такое принять. Кроме того, ты же знаешь, что суррогатные матери обычно начинают потом права качать…

Мама внимательно смотрела на Леру и теребила пальцы своих рук.

— Не знаю, я бы на твоём месте так быстро не сдавалась. Есть сейчас много разных витков медицины, можно было бы попробовать лечение…

— Да. Наверное, ты права. Я слишком рано сдалась. Просто до сих пор тот день перед глазами стоит. И диагноз идиотский. Коля тогда очень хорошо меня поддержал. Я ему очень благодарна. Но сейчас не могу простить его за Ваню, он же такой милый мальчик, нуждающийся в родителях.

— Лера, у Вани может отыскаться семья!

— Я никогда не пойму родителей, которые выбросили ребёнка на улицу, — сверкнула взглядом Лера и сразу же поняла, что повысила тон. — Прости, мамуль. Прости. Я не должна была на тебе срываться!

— Всё хорошо!

Со стороны комнаты послышался детский плач. В эту секунду у Леры учащённо забилось сердце, и она поспешила к малышу.

Ванюша стоял в манежике, одной ручкой держался за бортик, а второй потирал глазки и хныкал. Когда увидел Леру, начал улыбаться, как маленький зайчонок. Передние зубки так забавно выделялись.

— Ну что мы плачем? Маленький мой. Хочешь к маме?

Последнее слово Лера произнесла неосознанно, и оно больно резануло по сознанию вместе со словами мамы о том, что его родители могут отыскаться, и закон окажется на их стороне.

Достав ребёнка из манежика, Лера чмокнула его в щёчку, и он засмеялся. Памперс был полным, следовало его поменять. Достав новый из пачки, стоящей на комоде, и прихватив влажные салфетки, она направилась к кровати. Уложила Ванюшу, а он тут же начал кувыркаться и пытаться уползти от неё.

— Ты это со мной так играешься, да? Устал от этих труселей? Понимаю, маленький! Но на горшок мы пока писать не умеем!

— Угу-у-у-у! — протянул Ваня, повернув голову в сторону Леры, словно понял, о чём она сказала, и пополз от неё к подушкам, заливисто смеясь.

Лера услышала всхлип со стороны двери, обернулась и заметила, что мама плачет. Сердце перевернулось.

— Мамуль, ты почему плачешь?

— Я буду с тобой до последнего стоять за Ванюшу! Вы с ним как родственные души! — произнесла мама, вытирая слёзы.

Лера едва удержалась, чтобы не заплакать. Только сутки прошли. Только сутки. И она уже не хочет отдавать малыша. Наконец, догнав его, и надев памперс, поцеловала животик, отчего Ванюша ещё громче стал смеяться.

— Пошли кушать, маленький мой! Покушаем сейчас, а потом спать. Ты хоть понимаешь, сколько сейчас времени? Нам ещё бабу Гелю надо будет завтра провожать. Поедешь?

Лера поняла, что ей следует купить в машину детское кресло и ещё много чего. Она готова была потратить все свои сбережения на это маленькое чудо. Когда телефон начал вибрировать, она подошла к тумбочке и взглянула на экран.

Лера не стала отвечать. Она не передумает. И не полетит с ним никуда. Вместе с пропущенным высветилось сообщение: «Поговорим о будущем, когда я вернусь». Вот только было ли о чём говорить, если он поступил так подло, буквально бросив её.

***

Визит к Вере совсем выбил из колеи. Артём и раньше понимал, что отношения у них катятся по наклонной, а теперь убедился в этом. Она завела мужчину на стороне. Это была именно та ошибка, которую он никогда ей не простит. Смог бы что угодно, но не измену. И вот теперь, двигаясь к машине, думал только об одном — как расстаться и не поднимать грязь с изменами. Хотелось сохранить то хорошее, что связывало их когда-то.

До адреса, присланного Олегом, ехать оказалось совсем недалеко. Артём ухмыльнулся тому, как удачно всё складывается, и решил, что, возможно, уже сегодня сможет познакомить родителей с ребёнком.

Он поднялся на лифте, отмечая, что квартира в элитном доме, поэтому вряд ли нужда вынудила её отказаться от ребёнка.

«С другой стороны, почему тогда Светлана работает стриптизёршей? Неужели ей нравится эта работа?»

Мысли заняли голову. Оказавшись у дверей, которые открыл Олег, Артём взглянул на Свету. Она плакала. Ему сразу же захотелось извиниться и узнать, не позволил ли себе его «посланник» чего-то лишнего. Олег вышел в подъезд.

Артём прошёл в просторную кухню. Света сидела за столом. Она взглянула на него с такой ненавистью, что даже самому противно стало от себя такого. Он приблизился и сел за стол напротив неё.

— Итак, наш разговор не задался, пока мы находились под охраной твоих людей, — начал Артём, стараясь не делать свой голос пугающим.

— Я уже поняла, что ты мне угрожаешь. Как ты мог до такого скатиться? Ты мне противен.

— Иногда я сам себе противен, — поддержал Артём. — Хочу знать, где ребёнок, потому что не слышу криков, смеха или визга…

— А я хочу знать, почему он стал интересен тебе через полтора года. А? Отцовские чувства проснулись?

Артём стиснул зубы так сильно, что даже почувствовал напряжённые скулы и двигающиеся желваки.

— Сначала ты ответишь на мои вопросы, а потом я решу, стоит ли отвечать на твои. Что с ребёнком? Он жив?

— Жив, но, как видишь, тут его нет… И больше никогда не будет, — развела руками Светлана.

Артём обратил внимание, что без слоя косметики, который присутствовал на её лице в клубе, она разительно отличается от Агаты. Такая маленькая хрупкая девочка с россыпью едва заметных веснушек на щеках.

— Если я уйду, то мой человек будет разговаривать с тобой по-другому…

— Боишься остаться? — она вскинула бровь. — Можем вспомнить, как хорошо нам было… Как думаешь?

— Нет!

— Боишься, что рожу тебе расцарапаю? Ты прав! Расцарапала бы, да пёс твой цепной пугает немного… Хотя мне-то терять нечего… Кредиторы на пятки наступают, так что…

— Кредиторы? — Света кивнула и отрешённо посмотрела в одну точку. — Я готов решить эту проблему.

— Продал картину богатенькому коллекционеру или сам стал одним из этих толстосумов? Не важно! Я расскажу всё, если ты признаешься, зачем тебе ребёнок…

— Не поверишь, но ты права: отцовские чувства проснулись.

Артёму с трудом давалось каждое слово. Он с горечью выдохнул и снял пальто, потому что в квартире было жарко.

— Бабушка умерла два с половиной месяца назад, — начала Света. — Я была вынуждена взять кредит, чтобы похоронить её так, как она этого заслуживает — со всеми почестями. А вот выплачивать из-за него не получалось.

— Значит, мальчик?

Артём понимал, что должен применить всю свою толстокожесть, потому что проникаться историей Светы не планировал. Слава богам, что за последний год он смог ожесточить своё сердце.

— Мальчик… Я не хотела его рожать, когда ты исчез, но было поздно делать аборт. Мне везде отказали. Пришлось родить. Бабушка уговорила меня не оставлять его в роддоме и не отдавать в детский дом, мол, зачем поступать так, как когда-то поступила моя мать. Она сказала, что меня подняла и Ваньку поднимет…

«Ванька», — тепло разлилось в душе Артёма, с особым трепетом отдаваясь в труднодоступных местах, куда он давно никого не пускал.

— У них связь была особенная. Ваня любил бабушку, мне порой даже казалось, что он её мамой считает. У нас с ним не срослось. Я знаю, что материнский инстинкт ещё на стадии вынашивания начинает себя проявлять, видимо, я его лишена. Пока она была жива, я занималась восстановлением фигуры, планировала вернуться к танцам, а потом, как гром средь ясного неба, её просто не стало по щелчку пальцев. Сердечный приступ. У меня долги, которые надо выплачивать, и мечта однажды стать известной танцовщицей… А что с ребёнком-то сделаешь? Он постоянно орал, чего-то требовал… Я не хотела становиться матерью! — Света сморгнула слезу и продолжила смотреть в одну точку. — Понимаешь? Не хотела! — она закричала, и голос сорвался, стал хрипеть. — Это всё из-за тебя! Всё из-за мимолётной связи, которая превратила мою жизнь в ад!.

Артём поджал губы. Он всё-таки позволил себе проникнуться её историей, и сердце ныло теперь от жалости.