Мой босс – тиран

Вернувшись домой после тяжёлого рабочего дня, я быстро переоделась в домашнюю одежду и пошла на кухню. После работы слишком устала и была голодная, как волк. Виктория занималась в гостиной, даже не заметив моё присутствие. Телевизор включён, громкость убрана, и никто, скажу вам, абсолютно никто не смотрит его. Пройдя мимо Вики, выключила телевизор, и меня, наконец, заметили.

— О, пришла? Извини, я не заметила, — и виновато улыбнулась. Закрыла учебник, встала с места, соизволив убрать ноги с дивана. Она лежала на коврике, но ноги закидывала на диван. Это её любимая поза.

— Да, — замолчала, наблюдая, как она идёт в сторону кухни, как и я. — Зачем тогда включила телевизор? Тебе не мешает?

— Да я же убрала громкость! — тут же возражала она возмущённо и заглянула головой в холодильник. — Сегодня приходил брат, и через него мама передала твои любимые манты. Будешь? Как ты любишь, с тыквой.

Я села на кухонный стул и начала ждать, когда Виктория всё приготовит, и я смогу поесть.

Вообще-то я заметила за собой, что мне приятно, когда меня кто-то ожидает дома; еда готова, вещи постираны, дом убран и, самое главное, никто не станет жаловаться на то, какая ты ленивая. Да, я жутко ленивая, ненавижу убирать за собой, готовить и стирать. Лишь раз в неделю делаю уборку, когда мама учила меня делать это каждый день; вся моя еда подгорает, прежде чем я успею попробовать её на вкус; а нестираные, грязные вещи летят прямиком в стиральную машину. Причём, автомат. Как и грязная посуда. Но это не значит, что я ничего не умею. Я могу разговаривать на четырёх языках, включая и русский язык, могу танцевать, и актёрский талант тоже есть. Когда-то я очень хотела стать известной актрисой, любила танцевать, но на актёрство я не пошла, домашние не одобрили мой выбор, да и Иван чётко дал мне понять, что это не моё призвание. И из-за любви к танцам, я освоила джаз, вальс, а также уличные танцы.

Но всё это осталось позади, в далёком прошлом, когда мне было 17–18 лет. Сейчас мне 26, и я всего лишь офисная сотрудница большого холдинга в стране «Росянка». Странное название, не Россия или россиянка, а росянка. Это название какого-то цветка, но точно я не знаю. Не разбираюсь в таких делах.

Пока я ушла глубоко в себя, манты уже стояли передо мной, и Виктория, налив нам обеим чёрного чая, уселась напротив, уплетая за обе щеки. Попробовала, вкусно!

— Мм, вкусно! — я улыбнулась и наткнулась на скептический взгляд сестры. — Что? — обиженно буркнула.

— Будто ешь мамины манты впервые. Ей Богу!

На эту её колкую фразу ничего не ответила. Продолжила есть. В комнате повисла тишина, и лишь чавканье было слышно во всей квартире. После того, как я закончила ужинать, встала с места, оставила грязную посуду в раковине и бросила через плечо:

— Сегодня твоя очередь мыть посуду. Я все проверю.

— Я уже вчера мыла. Сегодня твоя очередь!

Я остановилась и, повернув голову к сестре, с улыбкой на лице произнесла:

— Это ты решила жить со мной и должна подчиняться правилам. А правила здесь — мои.

— Да ты смеёшься! — закричала она мне вслед, когда я уже закрыла дверь.

О Боги, как же я устала!

Выходные я провела в кругу родственников, а в воскресенье ночевала у Кати. Мы болтали обо всем, но в тоже время ни о чем. За эти две недели, пока я пыталась «прийти» в себя, в жизни подруги много чего произошло. Оказывается, подруга сейчас работает одна в своём отделе: у главной бухгалтерши заболел сын, и она взяла больничный, у второй женщины скоро свадьба дочки и она готовится к такому важному дню, а третий человек ещё новичок, парень, который только окончил университет. В личной жизни все так же, как у меня. Подруга застала своего парня за изменой.

Я очень сочувствую Кате. Она все это вынесла в одиночку, когда я, как настоящая ханжа, думала только о себе, горевала, считая, что никто не понимает меня. Но нет, со мной всегда были близкие мне люди. Не бросили и не стали упрекать меня в моем выборе. А что я сделала? Не замечала, как у подруги проблемы. Наверное, я худшая подруга во всем мире.

— Не волнуйся за меня, Дин. Все наладится, у тебя же наладилось, ведь так? И у меня тоже наладится, — проговорила она, когда я заплакала и начала извиняться. Подруга не плакала, но я видела, как ей больно. Я ощущала её боль, как свою. Ведь хоть мне не изменили, но обманули.

За разговором мы и не заметили, как на часах уже намечается три часа ночи, поэтому на утро еле разлепили глаза, заставив себя оторваться от мягкой подушки и тёплого одеяла. Ведь работу никто не отменял, и время не будет нас ждать. Поэтому мы одевались в спешке, все ещё сонные, забыв о том, что надо ещё накраситься.

— Да оставь ты эту заразу, опоздаем! — кричала с порога Катерина, пока я пыталась хотя бы нанести помаду.

— Иду! — также закричала я и, плюнув на все, выбежала в подъезд, а после также села в свою машину, а Катя — в свою.

И через час мы стояли в холле здания, ожидая лифт, запыхавшись. Мы опаздывали на пятнадцать минут, поэтому пытались сделать вид, будто вышли на улицу покурить, как это бывает среди сотрудников. Полчаса стояли в пробке, как раз оказавшись в час пик.

Когда лифт отворился, мы с Катей вздохнули и не успели войти, как нас опередил большой босс и его зам, Константин Михайлович. Поздоровавшись с мужчинами, повернулась к ним спиной, поправив лямку сумки. В кабинке были только мы вчетвером, и я кожей ощущала, как мужчина вскоре сделает дыру в моей спине. Почему-то занервничала. Мужчины о чем-то между собой разговаривали. А потом зам обратился к Кате.

— Катерина Сергеевна, вы ещё не сдали отчёты прошлой недели, — будто напомнил подруге. Катя повернулась и заговорила, улыбаясь.

— Извините, Константин Михайлович, но, так как я в данный момент работаю одна в большом отделе, я просто физически не успеваю, — я заметила в голосе подруги язвительность. Будто она сейчас была вся на нервах. Хотя в её случае это привычно и неудивительно. Мужчина замолчал, смотрел на подругу так, будто хотел задушить её.

— Это ведь ваш этаж? — когда лифт остановился на десятом этаже, спросил зам, и, когда подруга кивнула, улыбнулся. — Хорошо. Тогда я сам сегодня навещу вас, если вы не успеваете.

Подруга ничего не ответила, вышла из лифта, а за ней и зам. Оба скрылись в кабинете отдела бухгалтерии. Лифт тронулся, и в кабинке теперь остались только я и большой босс. И от этого я чувствовала себя не в своей тарелке. Нам стоять вместе ещё несколько минут.

— Опаздываем, Владимировна? — поинтересовались насмешливым голосом прямо над моей головой. За спиной ощутила, как мужчина приблизился ко мне, не так близко, но ощутимо. И в этот момент я чувствовала себя школьницей, которая напакостила. И от близости босса сердце ускорило свой ритм.

— Пробки, Максим Афанасьевич, — повернув голову к мужчине, ответила и закрепила свой ответ улыбкой. Мужчина скептически посмотрел на меня и усмехнулся. Лифт остановился, и я, повернув голову, хотела выйти, как разом в кабину лифта вошло несколько сотрудников одновременно, что мне пришлось сдвинуться с места. Сделала несколько шагов назад, пока не наткнулась на преграду в виде мощного торса босса.

Я ахнула! Тело само собой бросило в дрожь, и дыхание стало рваным. Когда вошёл последний человек, меня толкнули, и я немного отшатнулась на каблуках, но руки, которые вовремя опустились на мои плечи, не позволили мне упасть. Это были руки босса. Он дышал мне в макушку,… дыхание его сбивало меня с мысли. Я выпрямилась, и, когда хотела поправить лямку сумки, меня вновь толкнули в плечо, в тот самый момент, когда я чуть повернула голову в сторону босса, и мои губы соприкоснулись с его… мать твою, рубашкой! Когда я испуганно отскочила назад, заметила, как мужчина наклонил голову. На его белой и чистой рубашке теперь нарисовалось пятно от моей помады от Dior в виде моих губ.

Ох, Чёрт!..

3

Максим

В который раз чертыхаюсь и ругаюсь в голос. Сотрудники странно косятся в мою сторону, пока я пытаюсь оттереть пятна, но делаю всё только хуже. В конце устав от этого, просто махнул рукой, решив, переодеться в чистую рубашку, чем так страдать. Знатно, однако, она оставила свою метку в виде своих губ на мне, а не на другом. А как она побледнела, когда увидела пятно.

Вхожу в кабинет уже с чёткими планами. Во-первых, переодеться нужно. И как хорошо, что я держу в кабинете чистую одежду. Никогда не знаешь, когда попадёшь в неприятности. Во-вторых, отказать всем кандидатам на место секретаря и поставить Дилфину. И сделать это так, чтобы Владимировна ничего не заподозрила. А в конце, соблазнить. Для этого нужно держать её рядом. Пусть будет на глазах, буду знать, чем она занимается, с кем общается, а не гадать, не общается ли она с тем ботаником из лифта или видится с тем парнем, который поцеловал её в пятницу. Теперь я знаю, что в тот день она мне не мерещилась и стояла в лифте, мило разговаривая с ботаником.

В кабинете, развалившись на мягком диване для гостей, сидит Константин с каменным выражением лица, задумчиво кусает губы, нахмурившись. Быстро сняв с себя испачканную губами Бэмби рубашку, переоделся в чистую.

— Почему с женщинами всегда трудно? Ну, скажи, Максим, что им не хватает? — спрашивает у меня друг, и я задумался. Посмотрел на друга, тот поднял голову, но взгляд не изменился. — Ты переоделся? Макс, ты же знаешь, меня этим не соблазнить.

— Ты что, идиот? Я по женщинам, — друг хмыкает, а я включил компьютер, собираясь уже приступить к работе. — Кстати, как там отчёты? Ты вышел вслед за Сергеевной, будто спешил остаться с ней наедине, — теперь хмыкаю уже я. Друг корчит рожицу.

— Лучше останусь один с дикой кошкой в клетке, чем с ней. Она хуже дикой кошки. Нападает не ногтями, а языком.

— М-да.

Мы оба замолчали, я уткнулся в документы, изучая их, а Костя так и сидел, и не спешил заниматься своими делами. Тишину в кабинете прервал стук в дверь. Оторвавшись от документов, заметил Дилфину, разрешил войти. Она переминалась с ноги на ногу, изредка бросая взгляд на мою рубашку. Бедняжка, наверно, волнуется, что из-за этого могу уволить. Но ты не дождёшься, Бэмби.

— Да, Владимировна? — девушка вздрогнула и подняла глаза.

— Это насчёт вакансии секретаря. Кандидаты уже пришли. Позвать их сюда?

Киваю, оставляю ручку в стороне, откинувшись на спинку стула, исподтишка посмотрел на девиц. В приёмной сидит пять девиц, одна в кабинете, устроившись напротив меня. А Владимировны и след простыл. Сбежала, значит.

Замечаю, как в кабинете остались только мы. Задумчивый Костя тоже сбежал. А девица смотрит на меня томным взглядом. На ней белая блузка, юбка карандаш, чулки со шпильками. Дресс-код. Декольте по самой не балуй. Поэтому мне не составило никакого труда определить, что грудь у девицы силиконовая.

— Извините, а как вас зовут?

— Наталья, — улыбается, не зная, что её ждёт.

— Наталья, тут вакансия на место секретаря, а не шлюхи. Подстилки мне не нужны.

Девушка злобно смотрит на меня, резко встаёт с места, чуть не снося собой стул. И подхватив свою сумку, уходит прочь, захлопнув дверь так сильно, что я даже побоялся, что придётся покупать другую дверь.

С остальными кандидатками было точно также. У одной не было опыта, вторую уволили с прежней работы, у третей новорождённый ребёнок, четвертая просто тормоз, а пятая вообще офигела. Начала лезть ко мне в штаны. Пытаясь помочь, мать её, снять стресс. А когда я, схватив её за шиворот блузки, поднял на ноги, злобно рыкнув, это наглая девица облизнула губы. Не получится у тебя меня возбудить. Мой дружок реагирует только на свою Бэмби и ни на кого больше. И каково было её удивление, когда я выставила её за дверь, закрыв дверь перед её же носом.

— Ни одна из них не прошла? Но, Максим Афанасьевич, как так?

Выпучив красивые глазки, ошарашенно спрашивает Владимировна, стоя передо мной. А я с невозмутимым видом сижу на своём месте, читая документы, ну, в общем, пытаюсь не обращать на неё внимания. Она ещё несколько секунд переваривает моё заявление о том, что девицы эти не годятся и для них вакансия моей секретарши просто-напросто занята. Но не сказать же о том, что я делаю это специально, чтобы она уже в среду сидела там в приёмной.

— Дилфина Владимировна, — выделяя имя, останавливаю поток её нытья. Странное у неё имя. Кто же дал ей его? Ей идёт Анастасия, Тамара, Анна, но никак не это имя! — Надеюсь, завтра вы не разочаруете меня.

Бэмби замолчала, кивнула и опустила голову.

И следующий день тоже проходил, как вчера, но, слава богу, никто не пытался залезть в штаны, однако намекали на это. В этот раз Бэмби выбирала достойных людей, но мне было абсолютно плевать на это. Ведь я хотел только её.

— Отмените все встречи, — сказал сразу, когда Дилфина вошла в кабинет.

— Но они…

Я не дал ей договорить, кинул ключи от кабинета, и она еле подхватила. Прижала к груди, нахмурившись, посмотрела на меня. Я выключил компьютер, и, схватив бумагу со стула, вручил все ещё ничего не понимающей сотруднице.

— Завтра среда, — пояснил я и, довольно улыбнувшись, вышел из кабинета, даже не удостоив остальных вниманием.

Рядом с лифтом меня догнала Дилфина, крепко схватившись за мою руку.

— Но, Максим Афанасьевич, я не могу! Я же… я же не знаю, что делают секретарши. Да к тому же я никак не подхожу!

— Найдите десять причин, — бросаю беззаботно. Дилфина вопросительно уставилась на меня. Бедная, видно не понимает, о чем я. — Десять причин, почему вы не сможете.

Она округлила глаза от шока, но такая реакция продолжилась секунд десять. Не больше. Она убрала руку и начала загибать пальцы, приговаривая свои причины:

— Во-первых, я работаю в отделе кадров. Следовательно, у меня нет опыта работы секретарём. Во-вторых, я ничего не смыслю в тех документах, которые обычно готовят секретари для своего босса, а это ещё один минус. В-третьих, в объявлении написано, что секретари должны быть на связи 24/7, при любом раскладе, но я не терплю, когда разрушают мои планы и выходные. В-четвертых, у меня муж и дочка, которые ждут меня с работы.

Вот тут она меня очень рассмешила. Мы оба знаем, что у неё нет никакого мужа, а дочки тем более. Но знать ей о том, что я знаю, не обязательно. Она не обратила внимания на моё насмешливое лицо, продолжая свою реплику. В этот момент она не представляет, как все это выглядит даже очень комично. Ведь я знал, что она почти лжёт мне, но все же дал ей шанс найти десять причин.

— Я могу запросто вас уволить, — задумчиво сказал, когда она закончила. И добавил: — И сделать так, чтобы ни одна компания не взяла вас на работу. Поэтому решать вам, я ведь ничего не потеряю.

Она побледнела на глазах, что мне даже стало жаль её. Но, если хочу, чтобы она обратила на меня свои красивые глазки, нужно действовать быстро, пока какой-то урод, похожий на её бывшего, не положил глаз на неё.

Но я ещё не знал, как мне будет сложно держать в себе желание обладать ею. Что меня захватит в плен своих желаний…

* * *

В следующий день меня встречает почему-то расстроенная Владимировна, уже моя секретарша. Она сидит в приёмной, что-то пишет на бумаге. Увидев меня, нахмурила свои брови, но адекватно ведёт себя, даже поздоровалась со мной. Прошёл к себе и, сняв пиджак, повесил его на спинку стула. Бросил взгляд в сторону панорамного окна: Дилфина встала с места, что-то искала в своём столе, а после вытащила из сумки бумагу. Ту, что я отдал ей вчера. Список её обязанностей.

Усмехнулся. Она соображает, что делать, кажется. Вернулся к своим делам и через минут пять был поглощён в работу. Оторвался, когда передо мной поставили горячий чёрный кофе. Как я и люблю.

Поднял голову, натыкаясь на её глаза. Они у неё красивые, что невольно можно утонуть.

— В списке написано, что вы предпочитаете чёрный кофе.

— Без сахара, — кивок. И она натянула нервную улыбку. Отпил. Вкусно. — А что сегодня на повестке дня?

Бэмби быстро открыла свой дневник, пролистала несколько страниц. Я уже знал, что на сегодня планировал встречу с партнёрами. Но нужно было, чтобы и Бэмби знала все мои встречи.

— В девять у вас встреча с партнёрами, обед с юристами из компании, — она пролистала лист с названием компании.

— Из «Феликса», — отвечаю я, увидев её нахмуренное лицо. Сколько раз она уже хмурилась за час?

— Точно, из «Феликса». На сегодня встреч больше нет.

— А завтра вечером?

— Тоже.

— Тогда запиши на завтра в шесть встреча с арт-директором, тоже из «Феликса».

— А что мне заказать? Или заказ сделаете на месте?

— На твой выбор, Владимировна.

— Хорошо, Максим Афанасьевич.

Вообще-то не было никакой встречи и ужина на завтра. Я всего лишь хотел поужинать с ней наедине, поэтому и солгал. Но как выкручусь завтра, когда она спросит у меня, где арт-директор, понятие не имею.

Она уходит, и я, отпив кофе, вновь обращаю своё внимание на компьютер, продолжая работу. Поэтому встречу с партнёрами чуть не пропускаю, а секретаршу не нахожу на месте. Когда и куда она подевалась, не знаю. Сразу подумал, что она сделала это нарочно, чтобы я взял другого. Если это так, то не дождёшься, Бэмби.

Столкнувшись в коридоре с запыхавшейся секретаршей, у меня возникла мысль, что она специально улетает. Она останавливается рядом, виновато потупив взгляд вниз, и тихо пробормотала, что я еле услышал, что она говорит:

— Извините, Максим Афанасьевич, я забыла про встречу. Такое больше не повторится.

На это ничего не отвечаю. И так опаздываю. А опаздывать на встречи не мой конёк. Поэтому пропускаю её первой в лифт, за ней сам вошёл.

Встреча с партнёрами прошла отлично. Всё как я сам хотел. С мужчиной быстро нашёл общий язык, он сразу понял мои намерения, не стал тратить не моё, не своё время. Знал же, что я получу все, что хочу. А тягаться со мной бесполезно. Но сейчас рядом со мной сидит совсем другая женщина. Она не входит в ряды тех женщин, с которыми я встречался, она уважает себя и, следовательно, свой выбор. Надеюсь, она не разочарует меня, и я скоро смогу покорить эту женщину.

После встречи с партнёрами с опозданием на пять минут, мы с Дилфиной оказываемся в ресторане, что находится рядом с компанией. Пока я обсуждаю с юристами дело, она обедает, изредка спрашивает и уточняет некоторые моменты, но не мешает нам закончить дела. И через час мы заканчиваем, и я отпускаю Дилфину домой. Она, наверно, устала сегодня.

Но я жалею о своём решении, когда вижу, как она уходит с каким-то мужчиной. Тем самым, который целовал её в щеку в ту злосчастную пятницу…

Дилфина

С работы меня забрал Иван, который, к слову, проходил мимо. Перед тем, как машина покидает двор ресторана, замечаю, как босс хмурится и не сводит с нас своего взгляда. Становится не по себя. Но я быстро об этом забываю, когда у порога своего квартиры замечаю Антона… в компании своей подруги Алины. К слову, девушка так прижимается к парню, будто он куда-то сбежит. Но он и на это способен.

Становится тошно. Но, поборов комок в горле, останавливаюсь рядом с ними и крепко сжимаю в руках ключи. Иван стоит за мной и не менее ошарашено смотрит на них. Антон хмыкает от наших реакций. Ублюдок.

— Здравствуй, Дилфина, Иван. Давно не виделись.