Помоги проекту - поделись книгой:
– Мам, послушай… Тебе не стоит больше ни при каких раскладах разговаривать с Ричардом… Если он снова попытается связаться с вами или найти встречи, сразу скажи мне… Не нужно пытаться нас помирить…. Я его не люблю и изменила ему с другим… Так что… назад пути нет…
Мать ошарашенно посмотрела на Валерию… Было понятно, на ее языке так и крутились сотни фраз, которые она, однако, так и не решилась выдать дочери… Может потому, что понимала их неуместность, видя ее подавленное состояние, может, потому что боялась ее реакции… Валерия никогда не была пай – девочкой… Конфликты с родителями, подростковые протесты и недовольства были частым явлением в их семье… Молча кивнула и предпочла ретироваться, оставив дочь с тяжелыми мыслями…
Прошло пару дней, но щемящее чувство тревоги и беспокойства не отпускало. Валерия решила максимально отвлечься, встретилась с одноклассниками, сходила в местный салон на маникюр и педикюр, даже составила матери компанию на прескучнейшем субботнем чае их женского клуба… Последнее, конечно, было перебором. От силы просидев в окружении почтенных местных матрон с получас, она все – таки решила ретироваться под уважительным предлогом… Выходя из дома Миссис Смит, девушка сразу заметила знакомую машину… Их машину… Их с Ричардом машину, на которой они прошлым летом объездили все восточные штаты в отпуск… Сердце пропустило несколько ударов. Девушка сглотнула и уверенно направилась в сторону стоящего автомобиля с мигнувшими ей два раза фарами…
– Ну привет, малышка… Давно не виделись, – сказал Ричард, прикуривая сигарету, только что севшей в его автомобиль девушке…
Валерия лишь кивнула, не особо заботясь, видел ли так называемый «муж» в полумраке машины ее сухое приветствие. Глаз привлекло плюшевое сердечко, покачивающееся на зеркале переднего вида. Вспомнила, как сама вешала его и как против был Ричард… Тогда она сказала, что оно принесет их семье удачу… Принесло…
– Я уже и не надеялся, что ты вернешься… – снова нарушил он молчание.
– Твоими молитвами… – краткий ответ девушки… Ни за что бы не села к нему, ни за что бы не заговорила, если бы не его долбанный визит к ее родителям… Вот такая фиговая правда жизни, Валерия… Он знает о тебе все, а ты о нем – ничего… Что – то это до боли напоминало… Хорошая пища для психолога, наверное,…
– Ричард, зачем ты здесь, а? Мне кажется, очевидно, что между нами все кончено… – не стала ходить вокруг до около. Отрезала резко… – и твой приход к моим родителям… Ты чего добиваешься? Запугать меня хочешь? Так я…
– Лери, – перебивает он, резко поворачиваясь к ней и хватая за плечи, – послушай меня, Лери… Не надо так… Поверь, мне очень жаль… Что так вышло… Что все это дерьмо всплыло… Оно бы не всплыло, поверь… Если бы не роковая случайность, если бы эти ублюдки не захватили наш корабль, я бы молча выполнил свою работу… Я не хотел подвергать тебя опасности… твой приезд туда… Поверь мне, это меньшее из того, что я хотел бы для нас…
– Нет нас, Ричард! И никогда не было! Не пытайся сейчас все переиграть в свою пользу, – злобно выплюнула Валерия, – хватит уже этой лжи!
– Я не лгу! – хватка на плечах еще сильнее, – не лгу тебе! Я правда люблю тебя! Ты правда мне дорога! И дело не в этой проклятой работе, которая мне самому постыла… Валерия… Я хочу быть с тобой. Давай… Начнем все заново. Ну, хочешь, я напишу прошение на отставку… Мы перевернем эту нелепую страницу с моей настоящей работой, оставим все это в прошлом и будем жить счастливо дальше, как и жили… Мы так любили друг друга! Неужели ты готова все это потерять?!
С пару секунд она молчала, а потом разразилась жутким смехом… Взахлеб, до боли в животе… Все смеялась и смеялась под его ошарашенно – неодобрительным взглядом…
– Счастливо, говоришь? Счастливо жили?! Любили друг друга?! Готова ли я все это потерять?! Да иди ты в задницу, Ричард, или как там тебя! Я никогда больше к тебе не вернусь! Ты никогда больше не прикоснешься ко мне! Я была слепа, выбрав тебя! Ты ничто! И я не люблю тебя! Никогда не любила, оказывается! Просто ты был удобным вариантом, так сказать, хорошим спутником, товарищем… Но как жизнь показала, товарищ и спутник из тебя тоже хреновые, поэтому катись далеко и надолго! И больше не смей вспоминать ни обо мне, ни о моей семье… – хотела было выйти наружу, но он оперативно заблокировал дверь. Валерия злобно дернула ручку пару раз, обернулась на него с шипением, словно змея…
– Не спеши… – сказал он невозмутимо, словно это не она только что вылила на него ушат помоев из правды, – на твоем месте я бы так не эмоционировал…
– А то что? – парировала она, в открытую смотря на него.
Снова закурил. Наверное, нервничал. Только ей было плевать…
– Это ты из – за него такая резкая со мной? Думаешь, у вас все еще наладится? Прилетит на шикарном самолете и заберет тебя твой принц? Не обольщайся…
– Пошел ты, Ричард… – снова дергает за ручку… – ты просто идиот, если ничего не понимаешь… Ты… ты трус и ничтожество… Ты бросил меня там…
– В постели Корсана, где ты с такой несвойственной тебе ранее самоотдачей кувыркалась с ним денно и нощно, да?! Думаешь, я идиот? Может быть… Но зато мне прекрасно известно, что ты отнюдь не слезы по мужу лила, как только попала на остров, а с удовольствием отдавалась этому ублюдку… Разве я не прав?! Отвечай! – наконец – то в его голосе появились нотки гнева.
– Ничего я тебе отвечать не буду. Ты мне никто. Все, что нас связывало, – фейк. Конец, Ричард… Это конец…
– Я так не думаю, малышка… – резко хватает ее за волосы. Притягивает к себе, опаляя сигаретным запахом изо рта, – ты права в том, что я могу тебя запугать… Я много чего могу… Даже не я, а страна, интересы которой я представляю… Ты знаешь теперь слишком много… Не только обо мне, о Корсане… Наивно полагаешь, что сможешь вот так вот беспрепятственно гулять по улицам, играя в обиженную и оскорбленную? Не глупи… Не я, так они все равно доберутся до тебя, Валерия… Так что, давай без вот этих твоих закидонов. Подумай своей светлой головкой, что тебе сейчас выгодно… Пойти против меня и стать врагом государства, которое все равно тебя уничтожит как ненужного свидетеля… Или же вложить свою руку в мою и быть пай – девочкой… Делать отныне то, что я тебе буду говорить… Быть мне и впредь хорошей послушной женой… – отпустил, дав оправить волосы, сам деланно стал заботливо заправлять золотые пряди за уши, – Я ведь о тебе переживаю… Будь мне на тебя плевать, я бы давно пустил тебя в расход, но… Ты нужна мне, Лери… Я все еще люблю тебя… И готов простить то, что было у тебя с ублюдком Макдиси… – трогает ее большим пальцем за скулу в подобии нежности, а ее всю аж передергивает на месте… а еще она задыхается от гнева… Даже не за то, что он напрямую угрожает… Это было предсказуемо… За слова его последние… Это он, оказывается, ее простит…
– Fuck you, Richard (англ. – пошел на …) – сама резко тянется к блокиратору дверей на табло управления – нажимает кнопку и выскакивает наружу… Глаза судорожно ищут место, где можно скрыться от этого урода… Она ведь на тихой улочке, где и такси – то вызвать в такое время – целая эпопея… Не найдя лучшего решения, быстро забегает во двор Миссис Смит, откуда ретировалась еще полчаса назад. Паника стучит по вискам. Сотни мыслей – что делать, как поступить… Она в ловушке… Очевидно, Ричард – шестерка… Он явно так смело озвучивал ей угрозы не от своего имени…
– Валери, девочка, – озабоченно выходит на встречу Миссис Смит, – что случилось? Почему ты такая бледная и взволнованная?
– Миссис Смит, я… – она не поняла, что произошло… Просто мир завертелся перед глазами… Лицо Миссис Смит расплылось в какую – то светлую кляксу, а потом наступила темнота и забвение…
Глава 13
Валерия открыла глаза и почти сразу поняла, что находится в больничной палате. Белые жалюзи на больших окнах, пикающая аппаратура сбоку, пахнущий хлоркой свежевымытый пол… У кровати ее мать. Читает книжку, массивные очки на глазах… Не сразу заметила, что девушка проснулась…
– Валерия, не делай резких движений. У тебя капельница, – выдавила довольно сухо, но с волнением… Такой голос у нее бывал, когда что – то важное случалось, она была этим недовольна, но не могла повлиять на ситуацию…
– Почему я в больнице? Что за капельница? – приподняла руку девушка и действительно увидела катетер, через который по трубке ей поступала какая – то жидкость…
Мать недовольно поджала губы.
– Лежи спокойно. Тебе не стоит волноваться… Это магнезия… Сейчас придет доктор, все тебе расскажет… а потом… Я надеюсь, Валерия, что ты хотя бы что – то объяснишь нам с отцом… Раз уж ты приехала в отчий дом и все выяснилось здесь, думаю, мы имеем право знать… – мать осекла себя на полуслове.
– Знать что? – спрашивает раздраженно… Больше всего ненавидела вот такие нравоучения со стороны родителей…
– Вы беременны, Валерия, – слышит голос зашедшего доктора, – поздравляю! Четвертая неделя! Токсикоз себя еще не проявлял?
Девушка ошарашенно смотрит то на доктора, то на мать… Пытается увидеть в выражениях их лиц хоть какой – то намек на шутку, розыгрыш… Но нет… Обе предельно серьезны… Доктор преисполнена вниманием и заботой. Мать напряжена и взволнована…
– Вы уверены? Ошибки быть не может? – все еще ошарашенно переспрашивает девушка.
– Ошибка исключена, Валерия… Предлагаю Вам, чтобы нивелировать и Ваши сомнения, сейчас пройти со мной на узи. Там мы сможем увидеть Ваш плод и даже услышать его сердцебиение… – врач видит ее растерянность, понимающе улыбается, – неожиданные беременности – частое явление среди молодых замужних женщин. Вы же замужем? – смотрит на всякий случай для перепроверки в ее страховку…
О, да… Там – то она замужем…
Мать снова недовольно поджимает губы. Глубоко деланно вздыхает и отводит глаза… Так вот что ее так расстраивает… Понимает, наверное, что беременность не от идиота Ричарда… Это все, что ее сейчас интересует… Принесет ли Валерия «в подоле», как выражались у них на родине… Невольно даже расхохотаться хочется… Мама, сколько мне лет?! Не принесу я уже вам никого на поруки! Ушел мой поезд… Не девочка…
– Мама, езжай домой… – сухо выдает Валерия, – со мной все хорошо.. Я… пройду необходимые обследования и… обязательно с тобой поговорю, с вами… – тихо отвечает ей на русском, извинившись загодя перед доктором и не желая посвящать его в перипетии их семейных дрязг…
– Не надо втягивать в это отца все – таки… У него и так сердце слабое… – выдает порывисто, потом вроде как берет себя в руки, – ладно… будем на связи… Врач сказала, ты до позднего вечера тут, как минимум…
А Валерия словно и не слышит ее последних слов… В голове набатом бьет осознание того, что в ней ребенок… Его ребенок… Нет… Нет… Нет!!! Это ее ребенок, только ее ребенок… И теперь она призвана сделать все, чтобы его защитить… Ото всех…
Было так странно смотреть на черно – белый экран, видеть маленький комочек, живой, с душой, слышать уверенный и такой бойкий стук сердца… нового человека… новой личности…
Она все еще не могла осознать навалившуюся на нее новость… Корсан был настолько убежден, что не может иметь детей… Заставил в это поверить и ее… Но как? Как такое возможно? Если лучшие врачи мира сказали, что он бездетен… Сглотнула… Не об этом сейчас надо думать, а о том, как обезопасить их жизни… Ребенок от Корсана – это страшно в ее положении. Еще страшнее, наверное, ребенок от старшего сына правителя Дубая Шерифа Макдиси… а еще страшнее вспоминать о том, что всего пару часов назад ее в открытую шантажировал Ричард… Если тогда она переживала только за родителей, то теперь ситуация была в корне другой… Надо было что – то экстренно делать… Предпринимать какие – то шаги, которые могли бы дать ей шанс на нормальную жизнь… Дать им шанс…
Валерия слушала, как в тумане все предписания и рекомендации врача. Слава Богу, хватило ума попросить все подробно записать в карте, чтобы потом перечитать… В голове все буквально кипело от идеи, которая посетила Валерию, как гром среди ясного неба… Если бы только получилось… Если бы удалось…
Она не стала звонить матери, как только вышла из медицинского центра. Поймала наспех такси и уверенным голосом назвала интересующий адрес.
– Нью – Йорк, здание Генерального консульства России…
***
– Значит так, Валерия Александровна, мы рассмотрели Ваше предложение и… находим его приемлемым для нас, – сказала строгая худосочная женщина неопределенного возраста, поправив тонкую оправу очков на еще более тонком носу. – но Вы и сами должны понимать, что предоставление политического убежища с последующим сокрытием Вашей личности неизбежно потребует от Вас немалых жертв и издержек, а вернее… – выдержала испытующую паузу, сверля девушку своими бесцветными, но умными и наблюдательными глазами, – полного отказа от Вашей прежней жизни… Той Валерии больше не будет… Никогда… Понимаете?… В случае положительного ответа мы прямо сейчас запустим все необходимые процедуры и… меры…
– Никогда… – попробовала это слово Валерия на вкус чуть слышно… – навсегда… – Задумчиво тут же произнесла… Подумала… Кивнула головой, – понимаю…
Ее волнение едва ли удавалось скрыть – ноги так и плясали под столом в подобии нервного тика.
– Как Вы понимаете, Моше Курц, то есть Ваш так называемый «муж» Ричард, перестанет Вас искать только в случае Вашей подтвержденной смерти… Ход мыслей ясен?
– Не совсем…
– Для того, чтобы позволить «новой Валерии» начать новую жизнь в России, эту, настоящую, Валерию придется убить… а значит – порвать все контакты со старой жизнью, все ниточки, которые могли бы привести к Вам… Речь идет не только о работе, доме, но и о самых близких, о родителях…
Валерия нервно сглотнула… Она боялась этой мысли… И в то же время, понимала, что это неизбежно… Только так она сможет защитить себя и малыша… а еще своих родителей, которые неизбежно стали пешками в этой жестокой игре… Испариться из их жизни… Исчезнуть… Навсегда… Сознательно заставить их испытать страшную боль, горе, отчаяние… Сердце больно сжалось… Как так? Почему? Куда она влезла, что единственным выходом остается обсуждение вот таких вот вопросов…
– Второе… У Вас будут новое имя, – женщина критично вскинула на Валерию взгляд, – нет, Вы можете остаться Валерией, но вот фамилию и отчество мы поменяем… Новая биография… Мы составим ее, исходя из Вашей текущей компетенции… По образованию Вы у нас, – заглянула деловито в документы, чтобы уточнить, – эколог… Что ж, устроим Вас, скажем, преподавать… биологию или охрану окружающей среды в один из вузов… Как Вам?
– Я согласна на все… – тихо ответила Валерия, чувствуя, как руки потеют, а лицо начинает гореть… Отчаяние и страх, боль и сожаление накатывали на нее волнами… Столь смелый шаг… Отказ от всего… Сможет ли она?
А дама, между тем, продолжала…
– Разумеется, в столице Вам пока светиться будет противопоказано… Выберем Вам маленький городок, уютный, небольшой… Подальше от шума и толп народу… Знаете ли, в таких ситуациях всегда легче затеряться там, где народу поменьше… Если уж они и начнут поиски, то по столице… Так что возьмем что – то менее приметное… Там пока и поживете… Родите… а потом подумаем о переезде в Москву…
Женщина снова задумалась.
– Ну и цвет волос… Придется его радикально поменять…
Валерия кивнула утвердительно, прикрыв глаза.
– Хоть налысо…
Наконец, дама напротив улыбнулась. Улыбка ее тоже оказалась такой же тонкой, как остальные черты лица.
– Да ну нет, на такие меры смысла идти нет никакого… Вам еще свою новую жизнь устраивать… Волосы пригодятся… Через пару – тройку лет вернетесь к родному, если захотите…
Валерия услышала проблески человечности в словах женщины и вдруг не выдержала, расплакалась… Как маленькая девочка… банально не справившись с эмоциями… Она одна сейчас понимала, что прощается не только с родителями, не только со старой жизнью, отрезает от себя не только угрозы и преследования Ричарда… Она обрывает ту последнюю тонкую нить, которая связывала ее с Корсаном… Находись она здесь, в США, в своей среде, под своим именем, ему не составило бы никакого труда отыскать ее, вернуть, объясниться, но теперь для него она тоже должна умереть, как и для всего остального мира…
– Валерия, – обратилась как – то нежно, по – матерински женщина к девушке, видимо, подбирая необходимые слова утешения, – понимаю, это очень непростой шаг, но поверьте, жизнь, Ваша настоящая жизнь, на этом эпизоде не остановится… Мы будем регулярно сообщать Вам о том, как поживают Ваши родители… А в остальном… Это Ваш выбор… Но поверьте, Ваша новая жизнь окажется отнюдь не хуже настоящей, тем более с мужем – шпионом, который столько лет Вас обманывал, а теперь угрожает… Мне искренне жаль, что именно Вы стали невинной жертвой шпионских игр израильтян… Но что поделаешь… Есть ситуация – и ее нужно как – то разрешать, тем более, что речь теперь и о Вашем ребенке… У меня только последний к Вам вопрос… Скажите, пожалуйста, есть что – то или кто – то, кого Вам следует опасаться помимо Курца? Мы навели справки… По нашей информации, последние три месяца Вы провели в экологической экспедиции в ак4181563+
,2ватории Индийского океана и Красного моря… Могло ли там произойти что – то, что заставило Вас резко пожелать скрыться?
Валерия собрала все силы в кулак и посмотрела в глаза женщине, отрицательно покачав головой, в которой все это время звучала лишь одна фраза – «это для тебя, мой малыш, это для тебя…»
– Это была рутинная экспедиция… Мы занимались отслеживанием зимних маршрутов синих китов… Это не имеет никакого отношения ко мне и Курцу… О его деятельности я узнала несколько раньше…
Да, она придумала идеальную легенду… Случайно подслушанный разговор Ричарда с неким информатором, найденные бумаги странного содержания… Последовавший жесткий разговор с ним, страшное его признание… шантаж и угрозы со стороны Курца…
Поняв, что русские и вправду не знают о ней и Корсане, решила скрыть любое упоминание о нем… Не хватало еще его сюда приплести… Сейчас у нее был маленький шанс выйти из игры… Узнали бы они, что она как – то связана с самым опасным пиратом в мире, наверняка бы сами втянули в какую – то очередную игру, а с нее хватит уже…
– Хорошо, – прихлопнула снова деловито женщина в ладоши, – в таком случае даю Вам три дня, чтобы, так сказать, попрощаться с той жизнью, а потом… – сняла очки, повертев их в руках, представ на удивление Валерии без них гораздо менее строгой и более молодой, – а потом Вы попадете в смертельную аварию, Валерия… Уж простите меня… Изящнее смерти придумать времени нет…
Глава 14
Валерия стояла у окна и смотрела на то, как касаются серого асфальта заплаканные снежинки и тут же исчезают в мутных лужах, сливаясь с унылым мрачным пейзажем. Стекло было холодным, настолько, что ладонь, которую она уже несколько минут не убирала с его поверхности, почти закоченела… И вроде бы не мороз, а холодно так, что до костей пробирает… Зябко, ветрено… Она не любила это межсезонье – еще не отступила затянувшаяся зима, еще не передала полномочия ранней весне. Это время в народе называли «апрельбрь», намекая на совсем не весенние настроения, но разве малыш ее спрашивал, когда выбирал время своего рождения… Она уже неделю здесь. Палата давила своими белыми стенами, моральная усталость давала о себе знать… Но врачи сказали, так надо… Плод большой, есть обвитие, да и у нее все время давление подскакивает… Так что пришлось лечь в стационар за неделю до предположительной даты родов, ждать появления малыша под врачебным надзором…
Почему же так холодно, так промозгло… Все дело в Балтийском море… Зимой оно приносит ветра с севера… Как говорили местные – большая зима от большой воды… Большая вода… Когда – то большая вода приносила ей только зной, только страсть, только блаженство… Теперь все это казалось каким – то далеким сном… Чуть уловимым дыханием той, старой жизни, о которой пришлось забыть…
После того, как операцию привели в исполнение и вместо Валерии в такси после взрыва бензинного бака сгорела не она, а труп другой девушки, какой – то несчастной бездомной, которую так и так должны были кремировать, она поняла, что забыть придется не только людей, которые были дороги, не только, свой привычный уклад жизни… Чтобы выжить и не сойти с ума, она должна была забыть даже свои воспоминания… Кто – то из великих сказал, что человека можно лишить всего, кроме воспоминаний… Как же горько он ошибался… Иногда воспоминания нестерпимы… Они разъедают, как кислота… Подтачивают все то зыбкое и хрупкое, что ты кое – как пытаешься возвести на новом песчаном фундаменте… Так было у нее… Поэтому она приказала себе не думать, не вспоминать… Все время приказывала… Но память предательски то и дело выдавала ей картинки прошлого, заставляя сердце биться в агонии боли одиночества…
Вот, очередной приступ… Очередная картинка прошлого… Здесь, в чужих белых казенных стенах, их стало слишком много… Она вспоминала их расставание, вспоминала свою боль, вспоминала родителей, вспоминала угрозы Ричарда, вспоминала то, как впервые попала сюда, в Калининградскую область… Странно было здесь, среди холодов Балтики, смотреть на жемчужно – серую поверхность пенистого моря и вспоминать ту воду, изумрудную, всегда теплую, всегда гостеприимную… И как киты любят северные воды… Почему не остаются навечно там, на юге, у экватора… Она вспоминала все это, но как только предательница – память вела ее дальше по закоулкам разума, подбрасывая все более сокровенные картинки, она включала красную кнопку… Нет… Она не будет вспоминать его руки, его губы, его горячее дыхание, жар его тела… Он остался там, на том свете… Вместе с той, сгоревшей в такси Валерией… Он ее и сжег… Еще тогда на острове, в тот проклятый день, когда сказал, что в его жизни ее больше не будет… Когда – то Балкис выплюнула ей в лицо, что его лава когда – нибудь ее сожжет… Ведьма была права… Чертовски права…
– Как у нас дела? – спрашивает бодрый женский город позади, возвращая к реальности.
Сердце наполняется теплом… Поля… Единственный ее близкий человек здесь, в этой новой жизни… Полина, а вернее, Полина Сергеевна, – акушер – гинеколог, заведующая отделением, хотя ей не больше сорока… Высокая статная брюнетка феминистических взглядов… Они сразу сблизились с Валерией, как только та пришла к ней на консультацию по поводу родов. Сблизились во многом потому, что обе были одиноки…Обе были сиротами… На глазах у девушки невольно проступили слезы… да, теперь она тоже была сиротой… Как тяжело было привыкнуть к этой мысли… Не только ей, но и родителям, наверное,…
– Валерияяя, ты где витаешь? К тебе обращаюсь… Совсем вы, беременяшки, на последних сроках блаженные… Где – то в облаках постоянно… – голос Подины вернул из воспоминаний. – А это что еще за сырость ты развела? – подошла к ней, увидела слезы на глазах, – не надо мне тут сырости, и так в приемном отделении какой год не можем вытравить плесень из коридора… Просто беда какая – то… Эта влажность и холодрыга вечные с моря… Ненавижу этот климат… Если бы не наше красивое лето и золотая осень, давно бы свалила из Кёнига1…
– Прости, Поль… Я, так, просто… Гормоны, наверное,… Боюсь, если честно…
– А что бояться – то? Все равно родишь, понимаешь? Никто беременным всю жизнь ходить не сможет… Так что страхом тут особо – то и не поможешь… Выдохни лучше… – утешила подруга. – Как там наш богатырь? – нежно провела по животу подружки, – крестничек, сегодня встретимся с тобой или еще посидишь у мамы в животике? Блин, Лер, вот каждый раз смотрю на тебя и диву даюсь – ты вообще не поправилась, и это, знаешь, плохо… Поэтому тебя так и колбасит… Умеренная прибавка в весе при беременности нужна, понимаешь? А то ощущение, что у тебя живот искусственный… Просто приставлен муляж к худышке… Поэтому и спина так болит, и давление скачет…
Валерия понуро опустила голову. Что она могла сделать? Она ведь не виновата… Почувствовала толчок… Еще один…
– Ой, как – то он активно начал двигаться… И внизу живота тянет…
– Давай – ка мы тебя на КТГ отправим, а потом посмотрим… – не успела договорить, потому что по ногам Валерии потекли воды…
– Ну вот и ответ будущего крестника, собственно…
Глава 15
Ночь. Бессонница. Одиночество. Взгляд в потолок, пустой и отрешенный. Невольная попытка глаз то и дело поймать блики света от фар редко проезжающих по улице в этот поздний час машин… Как знакомо ей стало это чувство… Сколько таких ночей прошло в ее жизни? Не считала… Потому что больно было считать… Обычно, отсчет бывает от чего – то или до чего – то… Один сопровождается только грустью и сожалением, другой – вселяет надежду… Ее отсчет, как старые часы на стене, отстукивал дни в пустоте… Дни в новой, искусственной реальности, где вроде все было настоящим, вот только она уже настоящей не была… Ее отсчет – от того самого дня, когда она своей собственной рукой все перечеркнула, поставив подпись на секретных документах о предоставлении Валерии Александровне Крыловой политического убежища в России с последующей сменой имени на Иванову Валерию Макаровну…
Валерия Макаровна… До сих пор ей так резало слух – это отчество… С фамилией она более – менее свыклась. Возможно, потому, что сама меняла ее при замужестве… а вот отчество… Отец занимал особое место в ее жизни… И пускай они не были очень близки, она восхищалась им, обожала, считала лучшим из мужчин… С мамой было сложнее… Мама всегда воспитывала, всегда поучала… Как она сама говорила, прививала дочери более приземленные вещи, в то время, как отец со своей наукой витал в облаках… Интересно, почему так… Мама ведь тоже была вроде и умной, и ученой, и с папой бок о бок все эти годы работала, вот только сохранилась в ней эта женская приземленность… а он был в своих звездах всегда, далеко – далеко… Но ее ей все равно тоже очень сильно не хватало – даже этого нравоучительного строгого взгляда, поджатых в тонкую линию губ, многозначительных вздохов… Вот посмотри она на нее сейчас так, опять вздохни, сразу бы бросилась ей на шею и зацеловала… Растопила этот лед строгости, а потом они бы вместе над всем эти посмеялись…
Русские выполнили свое обещание – раз в квартал исправно присылали ей данные о том, что происходит в жизни родителей. Даже несколько снимков прикладывали. Вот, они из магазина выходят, вот, газон перед домом подстригают… Да только что фото, что отчеты были сухими, дежурными… Словно рапорт читала. А ей так хотелось их чувств, спросить, что на душе, в глаза взглянуть… После этих отчетов только хуже становилось… Но самые сильные тяжесть и боль от разлуки в полной мере пришли не сразу… Скорее на третьем триместре беременности, когда гормоны стали играть и так отчаянно хотелось видеть рядом кого – то близкого и родного… И пускай раньше они виделись не так часто, она всегда знала, что из любой точки мира, будь она на Шпицбергене или в Чаде, можно было взять мобильный и набрать их номер… а сейчас… Сейчас была пустота… отсчет от той точки, когда все кончилось…
В такие минуты отчаяния, а они накатывали в основном только ночами, она начинала себя сильно корить… Потому что на самом деле не была одинока… Там, в соседней комнате, мирно посапывал ее малыш – Адам… Мальчик от Бога, мальчик, восхищающий одновременно своей красотой, интеллектом не по годам для двухлетнего возраста и спокойствием… ей не были знакомы бессонные ночи, неконтролируемые истерики, кризисы развития… Ее малыш был идеальным… А еще слишком похожим на своего отца… Может быть поэтому он так и не покинул ни ее головы, ни ее сердца… Поэтому и появилась бессонница… Нестерпимо больно было закрывать глаза, уноситься в подсознание, а там – снова и снова переживать его близость, его присутствие, чтобы потом с утра снова вернуться в реальность и ощутить горький привкус одиночества и пустоты на губах…
Нет, жизнь Валерии не была ужасной… В чем – то та женщина из консульства была все – таки права… Все потихоньку сходилось в узор, складывалось… Такова уж природа человека – мы находим возможность примириться со всем, что происходит вокруг нас… Всё рано или поздно принять, во всем увидеть свои маленькие радости… Просто ее история сейчас больше походила не на целостную картину, а на калейдоскоп – вроде бы и есть красивые яркие элементы, а все равно понятно, что это всего лишь кусочки чего – то разрозненного, разноцветного, другого…
Поделиться книгой: