Мой невыносимый напарник

— Ника, возьми хотя бы одеяло, ночи холодные, тебе нельзя сидеть на голой земле. Я его здесь оставлю.

Он наклонился и оставил свёрток у своих ног. Потом, не дожидаясь ответа, развернулся и ушёл к сосне.

— Спасибо, — выдавила из себя. Мне стало даже немного жаль его. Он винил себя в произошедшем, а я только усиливала это чувство. Но ничего не могла с собой поделать.

Подобрала одеяло, бросила под соседним от Сориана деревом и скрылась в чаще леса. Руки, конечно, болели, но нужду никто не отменял.

Вернувшись, сбросила обувь и забралась по пояс в кокон. Сориан тихо лежал на ковре, прикрывшись своей курткой. Спал.

В запястьях пульсировала боль, напоминая о произошедшем, а у меня в душе и мыслях образовалась пустота. Как-то всё странно и неправильно. В момент, когда мы с Сорианом немного привыкли друг к другу, когда между нами протянулась ниточка доверия и взаимопонимания, когда мы начала открываться друг другу, всё вдруг рухнуло. Обвинить кого-то в этом обрушении было невозможно. Но оно образовало между нами огромный провал. Как его преодолеть? Наверное, нужно немного времени, чтобы эмоции улеглись, и тогда всё вернется на круги своя. Хотелось завернуться в чувство жалости и зарычать на Сориана от злости. Но я смотрела на него, свернувшегося под курткой, и мне становилось его жалко. Уже зная его любовь к самобичеванию, зная историю его чувства вины, понимала, что он будет чувствовать, проснувшись завтра.

Чуть позже тихо пробралась к рюкзакам и нашла в них мазь от ушибов и бинты. Кое-как обработала руки и обмотала запястья бинтами. Вскоре почувствовала такую желанную прохладу, боль отступала. Поднялась и начала собирать ветки, чтобы разжечь костёр. Во-первых, ночи уже были холодным, а Сориан спал под одной курткой, во-вторых, огонь отпугнёт нежеланных гостей.

Аккуратно сложила ветки недалеко от напарника и с помощью магии разожгла костер. Сухие ветки с пожелтевшими иголками сосен мгновенно вспыхнули ярким пламенем. Взглянула на Сориана и вздрогнула. Он не спал, похоже, всё это время. И сейчас смотрел мне прямо в глаза.

— Не бойся, я тебя не трону, — поморщился, как от зубной боли и перевёл взгляд на пляшущие всполохи огня.

— Я не боюсь, — чуть помедлив, ответила я, — просто не ожидала, что ты не спишь.

Сходила за коконом, устроилась рядом с костром и стала искоса наблюдать за чертёжником. Он даже не пытался уснуть. Не моргая, смотрел на огонь и не шевелился. О чём он думал? Нет, знать я не желала. Но ещё не желала оставаться в этом лесу ещё на одну ночь, а чтобы этого избежать, надо было чтобы он набрался сил для портала.

— Сориан, тебе надо восстановиться после сегодняшнего, — подкидывая новую порцию веток в костёр, сказала я.

— Ника, я не хотел, не думал, что всё выйдет вот так, — в его взгляде плескался стыд.

Кивнула, давая понять, что услышала и приняла. И верила ему, но как вести себя с тем, кто пару часов назад набросился на меня и, если бы не секундная заминка, не остановился бы, не знала. Понимала, что у нас ещё многомесячная совместная практика впереди, и этот случай будет вспоминаться даже, возможно, со смехом, но сегодня…сегодня хотелось отгородиться от него.

— Ника, — позвал он меня, — покричи, ударь меня, но не молчи, я тебя очень прошу, — в его голосе звучала настоящая мольба.

— Я, — прочистила горло и посмотрела в его больные и уставшие глаза, — в порядке. Я всё понимаю, не виню тебя. Ты был под магией. Но, — набрала полную грудь воздуха и резко выдохнула, — мне нужно время, чтобы всё улеглось.

Он начал подниматься со своей лежанки. Настороженно наблюдала за парнем, и он это заметил.

— Я в своём уме и не причиню тебе вреда. Воздушные удары, как оказалось, здорово отрезвляют, — невесело усмехнулся он. — Не могу уснуть, так что ложись лучше ты.

— Сориан, ты несколько часов был под воздействием Силигий, — поспешила отговорить его покидать место сна, — удивительно, что ты вообще так быстро пришёл в себя, но тебе нужно отдохнуть! Я настаиваю.

«А мне будет спокойнее, если твой отдых будет под моим контролем, чтобы быть уверенной, что ты действительно в порядке», — но это осталось только в моих мыслях.

Он медленно шёл ко мне, а я наблюдала за его приближением. Хотелось вскочить и отойти подальше. Или сформировать в руке какое-нибудь боевое заклинание на всякий случай. Но я ничего этого не делала, просто была слишком напряжена и готова ко всему. И Сориан это заметил.

Опустился рядом со мной на землю, несколько секунд смотрел на меня, не отрываясь. Мои глаза наполнились слезами помимо воли.

— Не смотри на меня, как на животное, — попросил он и накрыл своей холодной рукой мою. Я вздрогнула. Сориан ссутулился и опустил голову.

— Я, — запнулась, но руку убирать не стала, — мне было больно и неприятно. И страшно. Если бы ты не был так вымотан, то ты бы…мне бы пришлось… — из горла вырвался хрип, смешанный со всхлипом.

Сориан дёрнулся, как от удара, а потом дёрнул меня на себя и сжал в объятиях. В первые секунды ещё пыталась вырваться, но когда поняла, что он лишь держит меня и ничего не делает, расслабилась и выплеснула на волю весь свой страх, заливая слезами куртку напарника. Мы ничего не говорили, никто никого ни в чём не обвинял, не молил о прощении, но пропасть между нами стремительно уменьшалась, а нить доверия восстанавливалась и крепла. День оказался очень тяжёлым для нас обоих.

— Тебе бы помыться, — пробурчала я, когда немного успокоилась. Чувствовала себя неловко, и это единственное, что пришло в голову.

— Конечно, — как и всегда не остался он в долгу, — все свои сопли и слюни по мне размазала, а я, между прочим, чистую рубашку надел.

— Сволочь ты, Сориан, — беззлобно ответила я и рассмеялась. Это всё последствия стресса, не иначе.

— Вредина! Надеюсь, ты сможешь забыть то, что случилось сегодня, или, хотя бы, простить меня. Я не хотел.

— Давай просто закроем эту тему. Я не виню тебя. Но помыться тебе всё же стоит, — мягко высвободилась из его объятий и демонстративно поморщилась.

— Знаю я, — буркнул напарник, — только лезть в это озеро отчего-то мне не хочется.

— А придётся. Дамы претендовать на тебя не будут, к тому же, вода такая холодная, что там и претендовать будет не на что, — хихикнула и прикрыла рот ладонью, заметив укоризненный взгляд Сориана.

— Как вам не стыдно, госпожа Валтис, такие намёки не красят юную леди, — покачал он головой и широко улыбнулся, впервые после встречи с Силигиями.

— А мне сейчас уже ничего не поможет, я похожа на кого угодно, но только не на юную леди, — махнула я забинтованной рукой, улыбка с лица Сориана сползла немедленно. Он проследил за моей рукой и взглянул на меня.

— Что с руками? — перехватил запястье и начал разматывать бинт.

Глава 7

В ту ночь я всё-таки загнала парня в ледяное озеро. А после заставила лечь поспать. Развернула лист с заданиями. Теперь в каждом задании, у которого в графе пояснений была пустота, как в случае с озером, мерещилось нечто ужасное. Теперь стало понятно, почему пары стараются делать разнополыми. И дело совсем не в мнимой слабости девушек, а в максимальном обеспечении безопасности. Попади сюда пара мужчин, то и им пришлось бы стремительно ретироваться, а возможности выполнить задание практически не осталось бы.

Мы решили не вспоминать о том, что случилось, это была наша работа, на которой и не такое может случиться. Впредь будем осторожнее и осмотрительнее. К тому же, Сориан стал гораздо спокойнее, хоть и не упускал случая отпустить какую-то колкость. Только теперь он старался обходиться без намёков. Видимо, боялся, что такие шутки приведут к неприятным воспоминаниям, и это было мне на руку. Жизнь налаживалась. Работа спорилась. Зима приближалась. В дни, когда нам приходилось ночевать под открытым небом, утро встречало нас серебристым инеем на пожухлой траве, которая хрустела под ногами. Благо, защитный круг, который раз за разом чертил Сориан, обеспечивал не только безопасность, но и удерживал тепло. Но на ночь приходилось надевать шапку, тёплые носки и мягкий свитер.

Просыпалась я по обыкновению в объятиях Сориана, и это уже даже не смущало и не раздражало. Ну что я могла поделать, если в поисках тепла утыкалась носом в парня. И складывала на него ноги. И руки. А иногда и голову умудрялась водрузить на его грудь. В общем, я воспринимала такое пробуждение, как неизбежное зло, и даже Сориан уже не подшучивал. Наверное, за месяц запас шуточек иссяк. Но только на эту тему. В остальном же он блистал остроумием при любом удобном случае. И всячески отлынивал от написания отчётов. Чаще всего ссылался на мой аккуратный подчерк и его неумение писать так содержательно, красиво и без излишеств. Льстил, гад. Но заставить его написать хотя бы пару строк не удавалось. У него мгновенно находились безотлагательные дела.

* * *

Но ответ куратора, который буквально свалился нам на головы, заставил Сориана немного пересмотреть свои действия.

Мы быстро справлялись с заданиями, отчего Лантас нас хвалил, но он был и недоволен нами. Говорил, что мы вёдем себя беспечно, потому что приступаем к выполнению без подготовки, и если бы удача нам не благоволила, то задание с Силигиями могло закончиться печально. Куратор не просил — требовал от нас отнестись к практике более серьёзно и первым делом, оказавшись в безлюдных местах, озаботиться безопасностью, а потом тщательно распланировать свои действия. И понять, с чем предстоит столкнуться, взвесить все риски.

Сориан, прочитав ответное послание Лантаса, нахмурился и подозрительно оглядел меня.

— Ты чего ему там написала?

— Правду и только правду! — честно ответила я, похлопав ресницами.

И лукавила я лишь отчасти: не сообщила о произошедшей между нами потасовке. В остальном же написала всё так, как и было. И была уверена, что Лантас не оставит произошедшее без ответа, а Сориан, возможно, станет с большим вниманием относиться к отчётам, хлопоты по которым полностью свалил на меня. Даже ведь не читал, что я писала!

— Только некоторые подробности умолчала, — развела руками, — читать надо было. И, между прочим, Лантас прав! Мы большую часть заданий взяли нахрапом. Это неправильно и опасно!

— Так в этом вся прелесть, Ника! Мы обеспечивали себе безопасность и импровизировали! Действовать по инструкции — это, конечно, здорово, но скучно!

— Но это правильно! — не унималась я. Скучно ему. Хватит, уже повеселились однажды, синяки на мягком месте до сих пор цветут.

— Правильно будет научиться принимать решения мгновенно. И решения принимать самые эффективные! Секунда промедления — и всё, ты труп. Будешь потом некромантам рассказывать, какая правильная ты была.

— Чтобы принимать такие решения нужно действовать слажено, чтобы не навредить друг другу, — процедила, глядя на упрямого чертёжника.

— Успокойся, женщина, — закатил он глаза, — вредить я тебе не собираюсь, но не удивляйся, что пока ты пускаешься в разглагольствования по поводу плана действий, я буду действовать.

— Тогда я свои знания буду тренировать на тебе! — фыркнула я, — чтобы не скучать, — растянула губы в саркастичной улыбке.

— Не смей даже думать применять ко мне свою магию. Кроме экстренных ситуаций. Иначе тебе же будет хуже, моя драгоценная, — холодная улыбка змеёй скользнула по его губам.

Но мой вредный характер не позволил мне испугаться. Твёрдо встретила его взгляд. Подняла руку, неотрывно глядя ему в глаза. Магия послушно сплеталась прозрачными лентами на руке. Его недоверие, которое плескалось во взгляде, заставило произнести заклинание, чтобы парень понял, я не шучу!

— Миро тер а линц, — чётко разделяя слова, произнесла я.

Маленькая искорка слетела с ладони и понеслась к Сориану. Парень проследил за ней и собирался вскинуть личный щит, но когда понял, что искра летит мимо, только усмехнулся и издевательски взглянул на меня. Видимо, подумал, что я промахнулась. Но тут его ждал сюрприз.

Парень вскрикнул и подпрыгнул на месте. Глаза круглые, бешенные. Я сложила руки на груди и вздёрнула бровь. Пыталась сдержать смех, но улыбка до ушей выдавала все мои эмоции.

— Ты! — удивлённо выдохнул Сориан.

— Я, — кивнула, склонила голову к плечу, наблюдая за тем, как Сориан пытается рассмотреть небольшую дырку на штанах. А она там была, я знала точно. — Мы называем это крючком. И ты на него попался, — хохотнула я.

Такое название заклинание получило из-за траектории, по которой летела искра. Пролетая мимо своей жертвы, она реагировала на тепло тела и впивалась, словно игла, в источник повышенной относительно окружающей среды температуры. Это было не боевое заклинание, скорее, маленькая уловка для дурачества.

Сориан пронзил меня очередным гневным взглядом, подошёл вплотную и улыбнулся. Медленно провел пальцами по моей щеке. Я даже немного испугалась. Что задумал этот ненормальный?

— Тебе придётся либо извиниться и пообещать впредь вести себя хорошо и не проказничать, — его голос был таким мягким, спокойным и снисходительным, будто я недалекая умалишенная малышка, что я твердо решила — не буду извиняться. Из принципа. — Либо ты сделаешь ещё одну глупость и не станешь извиняться.

— Не будь ты таким невыносимым, самоуверенным и спесивым, я бы извинилась. А так, могу второй раз приложить по твоей заднице.

Он улыбнулся, развернул меня так резко, что я на секунду потеряла ориентацию, а потом получила увесистый шлепок по заднице, после чего Сориан прижал меня спиной к своей груди, перехватив руки, и прошептал:

— Это тебе за спесивого индюка, а за заклинание получишь расплату чуть позже, — предвкушение, звучавшее в его словах, породило толпу мурашек, которые врассыпную бросились по спине.

Но злость за обидный шлепок по месту, к которому он вообще не должен был прикасаться, заставила сжать кулаки. В это же мгновение, парень отскочил от меня, а развернувшись, увидела, что он накрыл себя щитом.

— Трус, — выплюнула я.

— Нет, моя драгоценная, просто я не дерусь с девчонками. Ну, за исключением тех, кто оказывается по другую сторону закона.

— Не смей ко мне прикасаться! — прошипела я.

— Это даже смешно, — веселился он, — даже если бы я не хотел, то ты сама меня вынуждаешь. Каждую ночь, детка, ты не оставляешь мне выбора, а я не в силах сопротивляться.

— Ты…ты, как ты меня достал! — воскликнула и выбежала из номера, громко хлопнув дверью.

Если бы я знала, что оставлять его одного чревато последствиями…

* * *

Чтобы не прибить чертёжника, спустилась на первый этаж гостевого дома, в котором мы поселились. Здесь находилась небольшая стойка, за которой сидел юный вихрастый мальчишка, который занимался тем, что провожал гостей по комнатам и помогал в решении простых вопросов.

— Мальчик, — устало облокотилась о стойку, — а у вас точно больше нет свободных комнат? Я заплачу двойную цену.

— Не-а, — мотнул он головой, — ярмарка жеж. Ваш друг и за этот номер двойную цену отдал.

Друг. Чтоб ему икалось. Вздохнула. Отошла от стойки и вышла на улицу. Прохладный воздух здорово отрезвлял. Злость проходила, и теперь вся перепалка казалась глупой и детской. А ведь я раньше никогда не доходила до применения заклинаний, чтобы кого-то проучить. Всё же этот парень плохо на меня влияет. Но какой он…невозможный. За что мне достался такой напарник? Чем я не угодила этому миру, что он решил меня извести таким извращённым способом?

Изо рта вырывался едва заметный пар. Всё же вечерами становилось холодно. Осень уже пробралась во все закоулки этого небольшого города. Ветер шевелил корявые оголённые ветки и гнал по небу тяжёлые тёмные тучи, которые грозили разразиться то ли дождём, то ли снегом. Обняла себя руками. Куртку не надела, а в вязаной кофте очень быстро продрогла. Придётся возвращаться. Не хватало только простыть из-за собственной глупости и ужасного характера Сориана. К тому же, хотелось есть. А деньги остались в номере.

Поднялась в наш номер, в котором кроме кровати был небольшой шкаф, стол, два стула и небольшая ванная в соседней крохотной комнате. Сориана в номере не оказалось. И хорошо. Рюкзаки с вещами были брошены у шкафа, к ним я и направилась. Но на середине комнаты врезалась в невидимую стену, которая мгновенно окрасилась красными всполохами. С трудом сдерживая разъярённый рык, опустила взгляд. Я стояла на квадратном коврике, под которым скрывался чертёж ловушки. Скотина! Отомстить решил! И ушёл. Сколько мне теперь сидеть в этом кругу запертой? А вдруг он решит вообще на всю ночь уйти в город, оставив меня в этом чертеже в наказание за мою маленькую шалость с крючком?

К счастью, через десяток минут дверь открылась, и в комнату вплыл жутко довольный собой чертёжник с подносом, уставленным едой, в руках.

— Птичка попалась в клетку? — протянул он.

— Выпусти меня немедленно, — прошипела я.

Запахи, которые мгновенно заполнили небольшую комнату, сводили с ума. Рот наполнился слюной, а желудок скрутился в узел. А Сориан, будто специально, медленно выставлял исходящие паром тарелки с едой и улыбался мне. Знал, гад, что я голодная.

Когда небольшой круглый столик был уставлен тарелками, Сориан, как хищник, загнавший добычу в ловушку, обошёл коврик по кругу, придвинул один из стульев к границе и сел на него, закинув ногу на ногу.

— Не шипи, моя дорогая, присаживайся. Ты же понимаешь, что просто так я тебя оттуда не выпущу.

— Чего тебе надо? — ударила ладонью по прочной преграде, отчего по ней пошла алая рябь, как по водной глади. — Хочешь извинений?

— Нет, — тут же отозвался он и растянул губы в улыбке, — извинения мне теперь не нужны. Разве я похож на дурачка, который такой шанс упустит только для того, чтобы потешить своё самолюбие?

Его слова насторожили. Выжидающе смотрела на напарника исподлобья. Чего от него ожидать? Какой-нибудь просьбы из разряда поцелуев? Это в его духе. А если что-то хуже? Нет, не посмеет. Да и целовать его не стану. Всё равно выпустит рано или поздно, без меня не уйдёт. А он молчал, будто специально давал возможность мне придумать всякие жуткие варианты расплаты за то, что поддалась эмоциям. А он тоже хорош. Мог бы и простить мне такую безобидную шалость.

— Я же просил тебя не перегибать, милая, — укоризненным тоном начал он, — предупреждал, что буду крайне недоволен, если ты применишь против меня магию, но ты такая вредная и упрямая, что я решил тебя немного проучить. Не бойся, больно не будет. Я тебе уже говорил, что мы можем дурачиться, язвить и доводить друг друга до бешенства, но применять магию, — он покачал головой, — нет, Ника, магию применять надо только к противникам. Но раз уж ты дала мне такой шанс, то я решил использовать его во благо. Себе, конечно. Ты такая скрытная, кошмар, — притворно вздохнул он. — И у меня появились вопросы, на которые я хочу получить ответы. И вспомнилась мне сегодня одна игра, в которую научила играть всех чертёжников Сашка Артинас. Игра эта земная и называется «Правда или дело». Сначала ты выберешь — сказать правду или выполнить какое-то моё задание. А только потом узнаешь, что тебя ждёт. Пять раз тебе придётся сделать выбор и быть честной или исполнительной, после чего я тебя выпущу. Иначе, ночь проведёшь на этом коврике.

— Валяй, — махнула рукой, — давай поиграемся, — хмыкнула, думая о том, что очень легко отделалась.

— Но если на Земле в этой игре рассчитывают только на честность, то здесь мы будем рассчитывать на магию, — он вынул нож и положил на коврик рядом с границей и подтолкнул. — Клятву, что, находясь в этом кругу сегодня, ты будешь говорить только правду, а в случае необходимости выполнишь то, что я тебе скажу.

— Ладно, — чуть помедлив, подняла кинжал с ковра.

Ситуация осложнялась. Соврать не выйдет, отказаться можно, но хочется кушать и спать не на коврике, а Сориан, похоже, был настроен серьёзно. Некоторое время медлила, думая о том, что же есть такое в моей жизни, о чём я не хотела бы говорить никому. Но поняла, что скрывать-то особо мне и нечего. Взяла кинжал, надрезала подушечку пальца и, растерев между пальцами выступившую кровь, произнесла слова заклинания. А после — клятву, в которой обещала говорить правду, выполнить задания, если Сориан Асилус, мой напарник, даст клятву о том, что выпустит меня из ловушки без дополнительных условий по истечении пяти вопросов из разряда «Правда или дело».

Когда рана затянулась, а кровь с шипением испарилась с моих пальцев, положила кинжал у края ловушки. Сориан кивнул, принимая мои условия, и уважительно улыбнулся. Верить ему на слово, если он не желал этого делать по отношению ко мне, я не собиралась. Хозяин чертежа, в отличие от меня, с лёгкостью вытащил кинжал за пределы ловушки и произнёс клятву, которая гарантировала мне свободу.

— Ну что ж, начнём, — в предвкушении потёр руки и подался вперёд, — правда или дело?

— Правда, — тут же отозвалась я. Мало ли чего попросит.

— Для затравочки: как ты ко мне относишься, что чувствуешь?

Хотел правды? Получай!

Но кто бы мне сказал, что под клятвой приходится говорить не только ту правду, которая лежит на поверхности сознания и устраивает меня, но и ту, от которой всегда отмахивалась, загоняла в самый дальний угол и считала разыгравшейся фантазией!