Мой невыносимый напарник

Скрыть удивление не удалось. Сориан впервые предстал передо мной в роли взрослого рассудительного мужчины. И этот образ совершенно не вязался с тем, что я уже видела. Но слова эти были произнесены с таким спокойствием и уверенностью, что было трудно усомниться в том, насколько глубоко он верит в них. Он говорил именно о том, что считал правильным. И был убедителен. Служанка настороженно покосилась на него, было заметно, что она борется с собой, пытаясь найти хоть что-нибудь, что могло бы противостоять словам парня. И она нашла:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Если бы Его Светлость хотел уйти за грань, он бы просто об этом сказал. Не думаю, что господин Аверон воспротивился бы этому желанию.

— Есть вероятность, что герцог стыдится своего желания. Думает, оно будет выглядеть слабостью, а своим изменившимся поведением вынудит господина Аверона принять нужное ему решение, — Сориан пожал плечами, шагая по коридорам.

Замок, который лишь на первый взгляд показался неприступным и угрюмым, на деле оказался очень уютным. Чем большую часть комнат мы обходили, чем глубже уводила нас служанка, тем больше я убеждалась, что к обустройству этого громаднейшего жилища приложила руку женщина. Цветы, ковры, вычурные, но так подходящие обстановке, люстры, здесь было мило. Но, всё же, такой дом был не для меня. Здесь же можно неделями ходить и не встречаться с другими обитателями!

Наконец, мы вернулись в холл. Служанка сказала, что после возвращения душа герцога появляется только в вечернее и ночное время, и за время знакомства с замком показала комнаты, в которых встреча с ним вероятнее всего. Нас проводили в гостиную и оставили одних, пообещав позвать хозяина.

— Думаю, либо ты прав насчет того, что герцог решил отправиться в мир мёртвых, — вытянула уставшие от прогулки ноги, развалившись в кресле, — либо за время его отсутствия что-то изменилось в доме, что вызывает у него приступы гнева.

— Либо притяжение к миру мёртвых стало таким сильным, что ему стала требоваться серьёзная подпитка энергией, чтобы удержаться здесь и не закончить совсем уж плохо, — Сориан запрокинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. — У нас два варианта: попробовать дождаться его появления и поговорить, а пока выяснить у господина Аверона, не менялось ли что-нибудь в доме, либо призвать его с помощью чертежа, но тогда он вряд ли согласится с нами побеседовать.

— Почему? — я имела весьма смутное представление о том, как работают призывные чертежи.

— Аркан вызывает у души весьма неприятные ощущения и вытягивает слишком много сил, ослабляя сопротивление. Накинуть аркан на душу сродни с тем, как загнать человека в клетку и надеть на него ошейник, шипы которого будут впиваться в шею. Боль, кровь, как следствие — потеря сил.

— Это жестоко.

— Оставаться среди живых — неправильно. И чаще всего ведёт к очень неприятным последствиям. Души, чтобы держаться в нашем мире, подпитываются энергией, как думаешь, где они её берут? И вообще, вам что, не читают курс о мертвяках? — он нахмурился и взглянул на меня.

— О душах говорят только вскользь. У нас несколько другая специфика работы: защита и нападение. Нас учат уничтожать физическую составляющую противника, души — это дело некромантов.

— Простите, что заставил вас ждать, — в комнату стремительно вошёл господин Аверон, который всё ещё выглядел утомлённым. — Надеюсь, вы не откажетесь со мной пообедать, как раз обсудим ваши действия и вопросы, которые у вас могли возникнуть. Надеюсь, Тора рассказала вам многое о моём доме и о самом герцоге.

— Да, ваша служанка дала нам достаточно много информации, но она мало чем может помочь нам в выявлении причин изменений в поведении вашего призрачного друга, — Сориан поднялся из кресла.

— Хотелось бы знать, к каким выводам вы пришли, прошу, — он распахнул дверь, приглашая следовать за ним.

* * *

В небольшой столовой в светло-жёлтых тонах стоял квадратный стол, накрытый на три персоны. Мы расселись, я порадовалась обилию блюд, которые источали аппетитные ароматы. Рот наполнился слюной, а ощущение зверского голода возникло столь внезапно, что пришлось на некоторое время забыть о деле, уделив внимание еде. Сотрапезники, похоже, испытывали похожие эмоции, никто не торопился переходить к делу. Лишь утолив голод, я решила начать разговор с вопросов.

— Скажите, господин Аверон, во время отлучки души герцога в доме что-то менялось? Обстановка, возможно, появились домашние животные, новые члены семьи, может быть какие-то ощущения, которые можно списать на воображение? Также нас интересует вопрос самочувствия обитателей. Вы, очевидно, очень устали, причины усталости? Может быть, после возвращения герцога ухудшилось самочувствие кого-то из обитателей?

— Подождите, Ароника, — усмехнулся мужчина, — не так быстро. Предлагаю сначала изложить вам ваши подозрения, а потом, исходя из них, будем искать то, что будет перекликаться с вашими выводами.

— Хорошо, — легко согласилась с хозяином дома, — думаю, мой напарник с удовольствием расскажет Вам о наших выводах. Его профессия предполагает более глубокие знания в данной области.

Сориан кивнул, сделал глоток фиолетового сока и сложил руки на груди. Несколько минут молчал и начал по порядку излагать свои мысли по поводу того, что могло произойти с душой герцога.

— Пожалуй, начну с того, что объясню вам, что собой представляет, по сути, призрак. Призрак — это сгусток энергии, который остался после смерти человека, но не ушёл за грань, в мир мёртвых. Призракам для подобия жизни, то есть для нахождения в мире живых людей, нужна энергия для подпитки, впрочем, как и нам. Мы эту энергию получаем посредством питания, общения, сна и ещё из множества источников. У души источник питания один — энергия живых существ. Животные, в большинстве своём, инстинктивно избегают контакта с сущностями потустороннего мира, поэтому получить подпитку от них для душ сложно. А вот подпитаться от человека гораздо проще. Вы можете даже не догадываться о том, что делитесь своими силами с кем-то ещё. В случае, когда призрак довольно-таки силён, живёт среди большого количества людей, такая подпитка не опасна и ничем не грозит живым. Души действуют, как собиратели, накапливая энергию по чуть-чуть от каждого человека. Но всё меняется, когда дело касается ослабленной души, души, которая находится на грани. Причин для ослабления может быть масса, мы обсудим их чуть позже. Так вот, в таких случаях они начинают действовать иначе, агрессивно. У людей есть естественная защита, которая усложняет задачу высасывания энергии в больших количествах. Но есть способ эту защиту обойти. Эмоции. Эмоции — это тоже энергия. Причем самые сильные эмоции — это огромный заряд энергии. Но всплески безудержной радости или любви провоцировать гораздо сложнее, когда как вызвать страх, ужас или ненависть проще. Чем, собственно, ослабленные призраки и занимаются. Но ваш случай довольно-таки любопытный. По Вашим словам, ваш герцог уже несколько недель наводит ужас на обитателей замка. И тут два варианта: либо он намеренно занимается этим, чтобы вынудить вас отправить его за грань, либо он постоянно теряет накопленную энергию и вынужден постоянно подпитываться таким образом. Если второй вариант окажется правильным, то велика вероятность, что рано или поздно он либо начнёт забирать ваши жизненные силы, что повлечёт за собой вашу смерть, либо потеряет все свои, грубо говоря, умерев уже навсегда. От его души не останется даже следа ни в мире мёртвых, ни в мире живых, а это значит, что он потеряет шанс на возрождение через несколько поколений. Вот, собственно, мои мысли по поводу того, что могло произойти с герцогом.

— Простите, — прокашлялся мужчина, который был явно обескуражен всем тем, что рассказал Сориан, — мне нужно несколько минут, чтобы осознать всё сказанное.

— Конечно, — кивнул Сориан и принялся за десерт.

Что-то было в его поведении, что заставило меня насторожиться. Несколько секунд смотрела в пустоту, пытаясь понять, что же беспокоит меня в поведении Сориана. Взглянула на парня. Точно. Слишком он был спокоен и безразличен. Чувствовалась в этом какая-то фальшь. Или это хладнокровие объясняется профессионализмом? Нет. Ещё вчера он был беззаботен, шутил, смеялся и не мог сдержать своей язвительности даже перед лицом смерти.

— С тобой всё в порядке? — тихо спросила его.

— Да, — отстранённо ответил он, уперев взгляд в господина Аверона.

Я всё больше уверялась в том, что его равнодушие показное, но решила не лезть в душу к незнакомому человеку. Это не моё дело, главное, что он продолжал рассуждать здраво и делать свою работу.

— Так, — наконец выдохнул хозяин замка и обвёл нас взглядом, — всё то, что вы рассказали, значительно меняет дело. Естественно, если мне и всем остальным угрожает опасность от такого соседства, то я предпочту избавиться от него. Насчёт каких-либо изменений за время отсутствия герцога — нет, всё осталось по-прежнему, никаких домашних животных у нас нет и не было. Ничего необычного не происходило, за исключением странного поведения герцога. Насчёт самочувствия — семья перебралась на время в городской дом, чувствуют они все себя прекрасно, никаких проблем со здоровьем у них нет. Насчёт тех, кто остался здесь, всё очевидно. Ночи мы проводим без сна, что, естественно, сказывается на самочувствии, собственно, как и напряжение от непонимания выливается в раздражительность. Скажите, Сориан, что могло так повлиять на всегда спокойного и полного сил герцога?

— Мы попытаемся узнать это ночью наверняка, а пока я могу только подозревать. Самая вероятная причина в том, что притяжение на ту сторону усилилось, и, чтобы цепляться за подобие жизни, ему приходится прибегать к таким методам. Либо в Вашем доме поселилась ещё одна сущность, которая питается энергией, в таком случае, душа регулярно подвергается нападениям, потому что абсолютно незащищена.

— Но почему бы ему не сказать об этом нам, чтобы устранить сущность? — недоумевал господин Аверон, и я разделяла его непонимание.

— Разговоры, как и проявления днём — это большие затраты энергии, возможно, всё дело в том, что он эту энергию бережёт. Но такой вариант очень маловероятен. Мы дождёмся ночи, попытаемся поговорить с ним, если у нас ничего не выйдет, то придётся воспользоваться чертежом призыва, всё же его душа находится на границе, он не сможет игнорировать зов. Но при втором варианте очень велика вероятность того, что он не сможет вернуться в мир живых.

— Я вас понял, — с неудовольствием кивнул хозяин дома, — что требуется от меня?

— Ваше присутствие, — отозвался Сориан, — с Вами на контакт он пойдёт охотнее. А пока советую Вам отдохнуть. Ночь, возможно, будет длинной и сложной.

Мы сидели в огромной библиотеке. Диванчики и столы сдвинули на тот случай, если Сориану понадобится место для чертежа. Мы с напарником устроились на диванчике, хозяин дома сидел в кресле за столом, листал какие-то бумаги. Солнце уже скрылось за горизонтом, мы выпили по несколько чашек кофе и чая, но продолжали ждать. В молчании. И оно-то меня и раздражало. Ненавижу ожидание чего-то, а уж в тишине оно становится вовсе невыносимым.

— Что будешь делать после академии? — вдруг тихо спросил чертёжник.

— Пойду в военную академию, — покосилась на него, ожидая привычной реакции на мои слова — смеха и издевательства.

— Зачем? — удивлённо оглядел меня, — ты же девушка!

— Правда? Вот уж ты меня удивил! — съязвила я, — ну, спасибо, что раскрыл мне глаза, а то я двадцать пять лет жила в сомнениях.

— Язва, — прищурился он, — а если серьёзно, почему в военную академию?

— Выучусь, получу звание, займу руководящую должность в боевой опергруппе.

— На руководящую должность не так-то просто попасть даже с дипломом военной академии, тем более девушке, — резонно заметил Сориан, но и на это у меня был ответ.

— Папа поможет. Он военный. Мама целительница. Мне всегда нравилась форма, — я пожала плечами, — а папа сказал, что не возьмёт меня к себе без диплома из военки. Он думал, что я не решусь туда поступать, — усмехнулась, представляя лицо отца, когда он узнает о том, что я подала документы в военную академию.

— Девчонки, — фыркнул Сориан, — только вы можете поступить в военную академию из-за того, что вам нравится форма. А почему решила идти именно по стопам отца, а не матери?

— Целительство никогда меня не прельщало. Чужие болячки, нет это не для меня. К тому же, лечить приходится всех без исключения, а спасать жизнь какому-нибудь преступнику, который совершил что-то очень страшное… я бы не смогла.

— Какая ты, — он покачал головой и по-новому взглянул на меня. — Что это, жестокость или извращённое чувство справедливости?

— Это трезвая оценка своих качеств, — спокойно ответила я, — мне гораздо легче будет отправить в преступника смертельное заклинание в бою, чем проникнуться жалостью и пониманием к нему. В целители нужно идти только тем, кто готов тратить свои силы на любых людей, без оглядки на их человеческие качества и поступки. Это не про меня. Поэтому я пошла на факультет боевой магии.

— А семья? Неужели не хочешь замуж, детей?

— Это не является главной целью на данный момент. Встречу мужчину, с которым захочется прожить всю жизнь, выйду замуж, а уж потом о детях буду думать. А пока я занимаюсь тем, что готовлю почву для независимого и обеспеченного будущего.

— Ты пытаешься контролировать всё, это скучно, — он потянулся и поднялся на ноги и начал разминаться.

— А ты, Сориан? Расскажи о себе, — решила тоже обзавестись информацией из первых рук, раз уж на то пошло.

— Сориан Асилус, — отвесил мне шутливый поклон, — чертёжник, отличник, азартен, общителен, люблю женщин, особенно колючих, — подмигнул и снова рухнул на диванчик, — родители простые не одарённые люди, тем удивительнее то, что я имею дар. Они занимаются разведением скота, у них своя небольшая ферма. Собственно, я всё время до поступления в академию провёл в обучении, помощи родителям и поездкам по разным городам в качестве помощника отца.

— А что после академии будешь делать, любитель колючих женщин?

— Займусь…

Договорить он не успел, раздался оглушительный леденящий душу крик, который пронёсся по коридорам. Похоже, наш герцог появился.

* * *

У меня от страха волосы на голове приподнялись, по спине пронёсся табун мурашек, и я вздрогнула от неожиданности. Но мгновенно взяла себя в руки и уже следом за Сорианом рванула к выходу. А крик раздавался уже откуда-то из глубин замка. Будто бы со всех сторон сразу. Коридор освещался тусклым светом настенных ламп и был пуст. Наверное, все жители замка попрятались в своих комнатах, пытаясь укрыться от жутких криков. И было в этих криках то, что заставило меня поморщиться уже совсем не от страха.

— Он кричит не для того, чтобы напугать, — озвучила свои мысли, стоя в коридоре рядом с Сорианом. — Так кричат от боли. От сильной, невыносимой боли.

Господин Аверон побледнел и уставился на Сориана, видимо, надеялся, что парень опровергнет мои слова, но его надежды оказались пустыми. Из глубин дома снова раздался крик, казалось, так может кричать только живой человек, который заживо горит в огне. Но кричала душа, а я даже представить не могла, что может причинять ей такую боль.

— Ароника права, к сожалению, — с непроницаемым лицом сказал Сориан и вернулся в библиотеку. Он опустился на колени, достал из футляра мел и начал чертить магический круг. — Нет смысла даже пытаться поговорить с ним без призыва. Его что-то уничтожает, и, чтобы выяснить и помочь ему, надо его призвать магически. Иного пути нет. Вам придётся с ним попрощаться.

Сориан не смотрел на господина Аверона, но я видела, как поникли плечи мужчины, в глазах потухла последняя искра надежды, а он тяжело опустился в кресло. Обречённо кивнул и уставился в пустоту. Я подошла к нему и сжала его плечо.

— Он давно умер, господин Аверон, а сейчас снова страдает. Ему нужно на покой.

— Вы правы, только трудно представить этот замок без него, — мужчина слабо улыбнулся, — спасибо Вам, Ароника, за поддержку.

— Ника, приготовь заживляющую мазь, — скомандовал Сориан, привлекая к себе внимание.

Он уже стоял над чертежом, сжимая рукоять ножа в одной руке. С его губ начали срываться короткие отрывистые слова заклинания. Парень стоял на границе круга, широко расставив ноги, и активировал чертёж, вливая не только магию, но и жертвуя своей кровью. Лезвие, сверкнув в свете ламп, как по маслу прошлось по ладони парня. Кровь выступила мгновенно. Сориан протянул руку над чертежом и стал наблюдать заза падением рубиновых капель на символы внутри круга. Кровь с шипением испарялась, а от центра стал шириться бездонный провал, который вёл в другой мир. В мир смерти, пересекая грань.

Как только последние звуки заклинания потонули в тишине библиотеки, я начала обрабатывать порез парня. Но все мы в этот момент смотрели на чёрный провал, откуда поднималась белая дымка, то уплотняясь, то рассеиваясь. И вскоре из этой дымки начала появляться фигура мужчины, чью шею украшал широкий энергетический хомут, светящийся золотистым светом.

— Наконец-то, — устало выдохнул призрак и обвёл нас взглядом.

На нас смотрел пожилой мужчина, чья фигура была соткана из серого неплотного дыма. Он был высок и красив, не утратив своей стати даже после смерти. Круглые глаза с болью смотрели на господина Аверона, а полупрозрачные руки двумя плетьми повисли по бокам.

— Назовите своё имя, — приказ Сориана был подобен хлёсткому удару. И призрак вздрогнул, обратив всё своё внимание на нас.

— Двирес Орут Норис, — слабым голосом отозвался герцог, не сумев воспротивиться прямого приказа от вызывающего, — прошу Вас, молодой человек, не стоит так усердствовать, я отвечу на все вопросы и без давления магии.

— Хорошо, — кивнул Сориан, сделав шаг назад, и приглашающе махнул господина Аверону, — спрашивайте всё, что хотите узнать.

— Что происходит, Ваша Светлость? — хозяин даже не поднялся со своего места.

Призрак, как и обещал, охотно давал ответы на все вопросы. И мы оказались во многом правы. Вернее, прав оказался Сориан. Герцог каждый год в день своей смерти отправлялся к грани. Она истончалась, давая возможность увидеть частичку того мира, который он отверг, предпочтя остаться в мире живых. Но к грани он отправлялся не ради праздного любопытства, а для встречи со своей давно почившей супругой. Она не пожелала разделить с ним жизнь после смерти, считая, что такая жизнь больше напоминает мучение. Но каждый год в течение двух недель они встречались у грани и проводили это время вместе. В этом году всё произошло иначе. Проведя две недели у грани, герцог так и не увидел свою возлюбленную. И причиной тому могло стать только одно — перерождение. Супруга герцога, проведя в мире мёртвых больше столетия, получила шанс на новую жизнь. И тогда Орут Норис решил вернуться в свой замок лишь за тем, чтобы попросить своего потомка отправить его за грань, ведь без помощи мага ему эту грань не пересечь. Но, вернувшись в замок, он сразу подвергся нападению.

— Что на Вас напало? Как оно выглядело, что Вы чувствовали? — Сориан стал похож на голодного хищника, который почуял запах крови.

— Я не знаю, что это, молодой человек, — призрак отрицательно покачал головой, — но оно не высасывало у меня силы, он выжигало мою душу. Я перед вами только из-за того, что меня начали бояться. Это помогало. Мне не хватало сил даже объясниться с Авероном. Думаю, оно потеряло мой след, когда вы выдернули меня сюда.

— Почему ты не ушёл к грани? — спросил Аверон.

— Потому что без сил она бы с лёгкостью притянула меня к себе, но пройти сквозь неё я бы не смог. Я бы исчез. Вот оно, — он ткнул пальцем за наши спины, а в призрачных глазах появился дикий ужас.

Поворачиваясь к неведомой опасности, я сформировала у себя в руке два шара и произносила заклинания, напитывая их силой. Сориан поступил также, но, как и всегда, обойдясь универсальными боевыми заклинаниями. За нашими спинами было большое светлое облако, которое блестело и переливалось. Оно стало концентрироваться напротив нас, и вскоре в этой дымке стали проявляться очертания большой яркой бабочки, которая была словно соткана из света. Она была неимоверной красоты. И для нас совершенно не опасна.

— Невероятно, — прошептала я, заворожено наблюдая за медленными движениями крыльев этого магического создания.

— Вот уж не думал, что мне в этой жизни доведётся увидеть что-то чудеснее фениксов, — проговорил Сориан и протянул руку, рассеяв боевое заклинание. — Всё встало на свои места.

Бабочка, которая на самом деле называлась Дитя Света, вспорхнула и приземлилась на руку парня, укутав половину его тела своим блестящим облаком. Но счастливую улыбку Сориана было трудно не заметить. И пока он наслаждался встречей с таким прекрасным во всех отношениях созданием, я решила прояснить ситуацию господину Аверону и душе герцога.

— Это Дитя Света, магическое создание, которое полностью состоит из энергии. Энергии света, которая имеет полностью положительный магический фон. Они не опасны, даже очень полезны и настолько редки, что стали, скорее, мифом, чем реальностью. Эти создания, как самый мощный оберег от всех невзгод. Они защищают, лечат, помогают, в общем, вам очень повезло, что в вашем доме поселилось это создание. Только вся беда в том, что они не терпят созданий с абсолютно негативным магическим фоном, коим является любое порождение смерти. Вы, герцог, каким бы ни были хорошим, но всё же являетесь частью мира мёртвых. И энергия Ваша является раздражителем для Дитя Света. Она уничтожала вас, пытаясь уберечь жильцов замка. И рано или поздно бы добилась своего. Вероятно, она поселилась в этом замке как раз в то время, когда Вы отсутствовали, и Ваше возвращение для неё, как вторжение. Изгнать её невозможно, по крайней мере, нас этому не обучали, поэтому, в любом случае, у Вас не осталось бы выбора.

— Значит, мне не придётся беспокоиться за Аверона и его семью, они под защитой, — улыбнулся призрак и покосился на Сориана, который разглядывал чудесное создание. — А вы сможете отправить меня туда, где мне самое место. Я устал и хочу на покой.

Глава 5

Замок мы покинули той же ночью. Пока Сориан отправлял призрака в мир мёртвых, я вдоволь налюбовалась невероятным созданием и даже получила порцию своеобразной ласки — мой резерв наполнили до краёв, а душа наполнилась ощущением счастья. Это была эйфория, хотелось смеяться в голос и расцеловать весь мир. Даже Сориана, противного напарника, который тоже не мог сдержать улыбки, видимо, Дитя Света коснулось и его резерва своими крыльями. Когда герцог исчез навсегда, Дитя перекочевало на руки к господину Аверону, и я надеялась, что его скорбь не будет долгой, а с помощью волшебства прикосновений к сотканной из света бабочки, его боль утихнет.

Перенеслись мы из замка на вершину холма. Ночь была тёмной и беззвёздной. Опьяняющее чувство счастья не уменьшилось даже после осознания собственной глупости — вряд ли кто-то из тех, кто отправлял заявку на магическую помощь, ждёт, что она свалится на голову среди ночи. Но мы не унывали. Сориан начертил круг защиты, в котором мы и провели очередную ночь бок о бок.

Следующие два дня мы находились всё ещё под впечатлением от второго задания, а новое не вызвало никакого интереса — ловили огненных саламандр, которые сбежали от нерадивого хозяина и устроили два пожара. Но на третий день, когда мы оказались в небольшом городке и шли по его узким извилистым улочкам в дом заказчика, я вспомнила о странном поведении Сориана в замке с призраком и его упоминании о фениксах.

— Ты правда видел феникса? — решила начать с простого вопроса, аккуратно подбирая слова для более сложного разговора.

— Артинасы разводят, у Сашки с Домиником в городском доме живёт пара, два года как родились.

— Здорово, хотя, для Артинасов это, наверное, не роскошь — иметь таких редких птиц.

— Очень многие так думают, и все заблуждаются. Артинасы сами ухаживают за птицами и выстраивают с птицами отношения. Судя по тому, что знаю я, проще приручить тигра без управленца, чем феникса, если он этого не хочет. Поверь, всё то, что есть у них — это результат огромных трудов. И при всём своём богатстве, они одни из самых приятных и честных людей, которые не кичатся своим положением и всегда готовы помочь.

— Всё-всё, — подняла руки, — я поняла, они чудесны, я же не против.

— Просто раздражает, что Доминика все воспринимают, как Сашка говорит, золотым мальчиком, а он отличный парень, хороший друг и просто честный воспитанный человек.

— Я ничего плохого о нём и не думала, но то, что ты так защищаешь друзей — это хорошо. Слушай, Сориан, а можно личный вопрос?

— Дорогая, тебе можно всё, — его рука скользнула на мою талию, и он притянул меня к себе.

— Придержи такие жесты для других, — убрала его руку и отодвинулась. — Ты странно вёл себя у Нориса. У этого есть причины? Есть то, что мне стоит знать? Ты не подумай, дело не в любопытстве, просто, ты явно был напряжён при работе с призраком, это может сыграть плохую шутку в непредвиденной ситуации.

Я, конечно, немного лукавила, когда говорила, что дело не в любопытстве, но оно не было первопричиной. Первым порывом было не поднимать эту тему, но, взвесив и обдумав всё, я поняла, что это может угрожать нашей безопасности. То задание стоило парню огромных трудов, хоть он и пытался скрыть своё истинное состояние за привычной маской, но не отметить изменения в поведении я не могла. Вот и сейчас, услышав мой вопрос, он отвернулся и некоторое время молчал.

— Это не сыграет никакую плохую шутку. Я не люблю работать с мёртвыми в тесном контакте, но при необходимости сделаю свою работу как положено.

— Ладно, — его уверенный тон был достаточным доказательством правдивости слов.

Давить и выспрашивать не хотела. Что-то было не так, но мучить себя догадками не собиралась. Не моё дело. Оставалось надеяться, что парень здраво оценивает свои возможности. Но, спустя несколько минут, он вдруг тихо рассказал небольшую историю из своего прошлого. Историю, от которой по телу пронеслись мурашки, а я впервые увидела в глазах Сориана отголоски боли, чувства вины, которое он много лет нёс в себе, и какую-то невероятную решительность.