Школьный маг и ночные кошмары

Женщина обхватила себя обеими руками, поскольку больше никто опорой для её верхних конечностей выступить не пожелал, и принялась раскачиваться из стороны в сторону.

- Потом испугалась по-настоящему и пошла искать, - глухо сказала она и покосилась на здание в псевдо-американском стиле с резной табличкой «Салли Салун».

- И что? – заинтригованные, мы подошли ближе.

- Там на меня и напали, - она нервно кивнула в сторону прохода между строениями, - Схватили со спины, рот зажали и потащили в проулок…вы представляете?

Женщина воззрилась на нас, словно сама не до конца веря в происшедшее.

- Ну а что вы хотели? – удивился Каширский, - Это же парк развлечений.

- Так это развлечения, по-вашему?! – возмутилась женщина, - Меня душили! Когтями! Впивались! В горло! Чуть ли не кусали!

Она отвернула воротник короткой стеганой куртки, и в зловещем зеленоватом свете редкой иллюминации мы разглядели свежие царапины и синяки на шее. Красноватые, слегка припухшие следы от чьих-то пальцев, которые только-только стали наливаться синевой…Мы (девушки) дружно сглотнули.

- Это грим, да? – шепотом спросила Аня у меня с одной стороны, а Катерина также чуть слышно поинтересовалась с другой:

- Анжела, она актриса?

Как ни тихо они говорили, но пострадавшая в Вестерн-сити дама их услышала и даже подскочила от негодования.

- Никакая я не актриса! Вы меня не слушаете! Здесь творятся страшные вещи! – она очень убедительно завращала глазами.

- Так ведь ночь кошмаров, - флегматично хмыкнул Каширский.

- На меня на-па-ли! – по слогам проорала несчастная дама, - Хотели покусать! Может, даже убить! И муж исчез!

- Он и напал, - выдвинул версию Женя, - А когда нас увидел, сбежал.

- Что вы такое говорите? – растерялась женщина, - Зачем ему это?

- Ну, вам лучше знать, - протянул Каширский.

- Да как вы..да что… - дама задыхалась от избытка чувств, - Да как вы можете! Мы десять лет женаты!

- Вот вам и мотив, - невозмутимо молвил Женя, и я фыркнула.

- Вы мне не верите! – наконец-то догадалась женщина и судорожно вздохнула, - Я…я не представляю, что делать…

- У бокового выхода из парка есть кнопка экстренного вызова полиции, - любезно подсказала я, сама не зная почему. Может, меня растрогала её игра? Ведь не приняла же я всерьез её фантастический рассказ в духе ночи кошмаров?

- Спасибо! – обрадованно кивнула женщина и сделала шаг к аллее, - Прошу вас, возвращайтесь, не ходите туда!

- А в чем тогда смысл ? – приподнял брови Каширский.

Женщина вдруг вздрогнула, уставилась куда-то за мое плечо и сдавленным голосом произнесла:

- Вы это видите? Чувствуете? Вон…там…смотрите…– она перевела на нас глаза с расширившимися от ужаса зрачками и ткнула пальцем в сгустившуюся между декорациями тьму, - И это точно не мой муж.

Она качнула головой, отступая.

- Это…зло. Настоящее зло!

- Я вас предупредила, - шепнула странная особа и, сорвавшись с места, бросилась бежать по тому маршруту, по которому мы только что пришли.

- Забыли сказать ей, чтоб остерегалась гигантских опарышей, - огорчился Каширский, и мы дружно захихикали над его шуткой.

Улыбка была еще на наших лицах, когда, судорожно мигнув, в Вестерн-сити погасла иллюминация.

- Э…что за дела?! – громко возмутилась Катерина, подумала и крепко взяла меня за руку.

- Это…перебои с электричеством или так задумано? - рядом нервно захрюкала Аня.

Каширский предпринял попытку оглядеться.

- Темно, - констатировал он, - И фонарика нет, плохо.

Мы согласно закивали, стараясь сдержать охватившую нас дрожь.

- Так, девчонки, не разбредаемся, - скомандовал Каширский и решительно привлек меня к себе, - Аня, ты встань слева, Анжела, держи за руку сестру.

- Уже, - доложила я.

- В общем-то, дорогу разобрать можно, так что идем вперед, - сказал Евгений, но с места не сдвинулся. Мы, впрочем, тоже.

Глаза постепенно привыкали к темноте, серебряный серп растущей луны бросал немного света на одноэтажные постройки и улицу между ними, так что да, пройти через Вестерн-сити было вполне возможно, но пустой, мертвый западный городок, словно вышедший из американских фильмов ужасов, как-то не располагал к прогулке.

Мы переглянулись с тоской. Пока разговаривали с придушенной женщиной, было весело как-то и не страшно, но сейчас, когда остались одни в темноте, отчего-то сразу поверилось в притаившееся за углом зло.

- Девчонки, мы так все пропустим, - вздохнул Каширский, и мы нехотя и медленно пошли. Темнота давила, и тишина тоже. Тишина даже больше: казалось нереальным, что во всем Вестерн-сити слышны только приглушенные звуки наших шагов да иногда шорох листьев от них.

- Вон там на женщину напали, - сказала Аня негромко, но Катерина всё равно на неё зашикала, словно опасаясь, что та своими словами спровоцирует спрятавшийся за домами кошмар.

- А вдруг это правда и на нас тоже нападут? Когтями начнут рвать? – жалобно пропищала, не успокаиваясь, девушка, и Катька снова на неё зашипела.

- Что?! – подпрыгнула Аня, - Может, у них по сценарию так положено?

- Лучше бы не надо, - сказал сквозь зубы Каширский и признался, - У меня от этих похождений в темноте чувство юмора поистрепалось, так что я и врезать могу от всей души. Не разбираясь, актер или нет.

После этих слов мы с девчонками немного повеселели и зашагали увереннее. Всё-таки хорошо, что парня с собой на ночь кошмаров взяли.

До конца Вестерн-сити осталось пройти всего ничего, как со стороны последней в ряду постройки донесся какой-то подозрительный шорох, отчетливо прозвучавший в окружавшей нас тишине.

- Анжела! – сестра нервно клацнула зубами и впилась ногтями мне в ладонь.

Шорох усилился, и из проулка прямо нам под ноги выкатилось что-то темное.

Катя завизжала так, что у меня заложило уши. Слева от Каширского истошно вторила ей перепуганная подруга.

- Тихо вы! – рявкнул парень, - Это ведро от попкорна!

- Да? – удивилась Катерина и с недоверием на асфальт перед собой посмотрела.

Это и в самом деле оказалось большое пустое картонное ведро из-под попкорна. На темном фоне флуоресцентной краской было отпечатано лицо клоуна с выпученными глазами и широкой злой улыбкой. Ведерко медленно докатилось до Катькиных ботинок и остановилось, подрагивая, отчего казалось, что злой клоун нам издевательски подмигивает.

- Кто-то специально бросил? – шепотом спросила Аня.

Каширский явно хотел сказать что-то язвительное, но посмотрел на дрожащих девчонок и пожал плечами:

- Просто ветер. Идем дальше.

И мы пошли вперед, причем Катя через ведерко боязливо перепрыгнула.

- Анжела, я реально подумала, что это голова, - фыркнула она мне на ухо.

- А здорово нас завели, что мы от каждого мусора шарахаемся, - усмехнулся Каширский и проговорил мечтательно, - Вы представьте, если здесь уже так старательно развлекают, то что ждет нас на главной улице?

Он ускорил шаг, полный радостного предвкушения.

Я же промолчала, бросив взгляд туда, откуда прикатилось ведерко. В узком проходе между домиками, в том месте, где по словам пострадавшей женщины её пытались то ли задушить, то ли покусать, мне почудилась тень. На тонком плане почудилась, ведь городок, как и прежде, был погружен во тьму. Но стоило мне прищуриться, настраивая зрение, как тень исчезла. Застенчиво отступила, коварно спряталась или мне показалось? Я пожала плечами и списала всё на профессиональную паранойю: второй год только и делаю, что школу от энергетической грязи чищу, вот и мерещится повсюду всякая дрянь.

Так что я перестала таращиться в темноту и разбираться за «Салли Салун» не полезла: в конце концов, я на отдыхе. Как мага уже с некоторым опытом работы, кошмары меня не особо пугали, что ночные, что дневные, что прочие. Вернее, не так, пугали, конечно, но я бояться себе запрещала: вроде как непрофессионально, да и если маг наготове – никакой кошмар ему не страшен. Но сегодня мы пошли в парк за развлечениями – и я позволила адреналину хлынуть в кровь и решила не портить вечер ни себе, ни людям, и приготовилась бояться в свое удовольствие.

Пройден последний метр Вестерн-сити, скрипнул под Катиным каблуком сухой осенний лист, и в тот же миг разлился по окрестностям хриплый протяжный вой.

Смешно, но он подействовал на нас ободряюще. Мы тут же оживились, весело переглянулись, справедливо полагая, что цель нашего ночного квеста близка, и энергично устремились на вой, как заплутавший корабль к долгожданному маяку.

Новая порция инфернальных завываний привела нас на боковую аллею, которую мы буквально пробежали, свернули направо, играючи вынырнули из кустов…и вот!

- Мистический фестиваль! – со счастливой улыбкой огласила Катя, - Сомневалась уже, что дойдем.

***

Радовались все, даже я. И было чему: жизнь и веселье на центральной аллее били ключом. Толпы людей бродили от площадки к площадке, от аттракциона к аттракциону, делали фото, ужасались и смеялись, участвовали в конкурсах и представлениях…и, о, счастье! Здесь снова работала иллюминация, а над главной площадкой ярко горел мощный прожектор.

- Ну, наконец-то! – выдохнула Аня, - А то словно все повымерли…

- Полчаса всего шли, - задумчиво сказала Катерина, взглянув на часы, - А ощущение такое, что полжизни прошло.

Мы все расфыркались, прекрасно её понимая.

- Ну, что, - сказала Катя и нетерпеливо худыми ножками переступила, - Какие планы? Девочки налево, мальчики направо?

- Остроумная ты моя, - ахнула я, немного перед Каширским засмущавшись.

- Взрослые налево, мелкие – направо, - внес коррективу Женька.

- Вместе пойдем, - возразила я, - Не теряйтесь!

Каширский легонько меня приобнял, Катя с Аней взяли друг друга под руки, и мы направились наслаждаться ночью кошмаров.

Организаторы фестиваля подошли к мероприятию творчески и с большой фантазией, это стало ясно, едва мы прошли через первые же ворота с неожиданно гастрономическим неброским названием «Кошмар на закуску».

Просторный тематический парк под открытым небом демонстрировал набор пыточных инструментов, установок, орудий казней и прочих легоньких низкокалорийных ужасов, которыми предлагалось «закусить».

Начинал экспозицию позорный столб, в колодках которого уже кто-то висел, отчаянно пытаясь сделать удачное селфи.

Чуть дальше находился скромный лесок насаженных на колы чучел со страдальческим выражением на мастерски сделанных лицах. Изогнутые в страшных муках тела, развевающиеся волосы, порванная, свисающая клочьями, одежда, раскрытые в немом крике рты – всё это весьма впечатляло и прогоняло дрожь по позвоночнику. В композиции имелось и два свободных колышка – то ли для фото в обнимку, то ли для любителей острых ощущений.

- О, Анжел, классно! Давай я тебя тоже сфоткаю! – воскликнул Каширский и развернул меня к…постаменту со старинным электрическим стулом.

Стул выглядел настолько реалистично, что я заподозрила даже, что это настоящий музейный экспонат, списанный и присланный нам из какой-нибудь американской тюрьмы в рамках культурного обмена. Громоздкий, старый, годов сороковых прошлого века…эта жуть завораживала и не давала отвести глаз. На стул добрые родители усадили малыша лет пяти, и теперь мамаша старательно застегивала ремни ему на руках, а папаша прилаживал шлем, возясь с ремешком под подбородком.

- Нет уж, - вздрогнув, решительно отказалась я от любезного Женькиного предложения, - Сам туда садись.

Каширский зафыркал. Родители окинули умиленным взором ребенка на электрическом стуле, приказали тому улыбаться и защелкали камерой. Профессиональной, между прочим.

- Чего ж они такого маленького-то засунули, - протянула Катерина, наблюдая за жанровой сценой.

- Вот-вот, - поддержала её Аня и добавила обиженно, - Ему ни шлем по-нормальному не надеть, ни ноги пристегнуть – не достает же! Дали бы лучше другим сфотографироваться!

Я фыркнула насмешливо:

- Здесь всего полно, выбери, что нравится, и фоткайся, сколько хочешь!

Да уж, выбрать действительно было из чего, если вас вдруг заинтересовали фото в подобных декорациях.

И пошло веселье. Каширский нацепил себе на шею петлю от виселицы и даже язык набок свесил. Я его фотографировать в таком виде категорически отказалась, как и повисеть рядом на соседней петле и сделать романтическое парное фото. Женя упрашивал, завлекательно помахивал веревкой, строил различные придушенные физиономии, старательно изображал выкатившиеся из орбит глаза, но меня не убедил.

Девчонки, тем временем, оккупировали гильотину, и тщательно её исследовали.

- Катерина, под нож ложиться не смей! Совсем сдурела! – рявкнула я, отследив это безобразие, и сестра смущенно выскользнула обратно.

В корзине под гильотиной обнаружилась весьма достоверная отрубленная голова с выразительным оскалом, и девчонки сперва визжали от ужаса и восторга, а потом провели с ней расширенную фотосессию, к которой привлекли и Каширского. Они вертелись и так, и эдак, а Женя увлеченно и послушно щелкал их в разных ракурсах, подавая креативные идеи.

Аня примостила бедную голову себе на коленки, красиво вытянула ножку в кроссовке и соблазнительно улыбнулась: Каширский покорно сделал пару кадров.

Ну, пусть развлекутся…тут ещё объектов полно…я огляделась. О, что это? Чуть в стороне, на квадратном деревянном настиле я заметила огромную белую эмалированную ванну, загадочно поблескивающую в свете иллюминации. Сколько я не мучилась, догадаться, под какой кошмар её можно определить, так и не смогла, оттого заинтригованно потрусила вперед и любознательно в ванную заглянула.

- Ах, тьфу, ужас! – не удержалась я от громкого восклицания и резко назад отпрянула.

Привлеченные моим воплем друзья бросили играться с отрубленной головой и устремились ко мне.

- А-а-а…бе-е…хм, хм, - нервно заблеяли и захмыкали Катя с Аней, а Каширский произнес свое коронное: