Смерть в кружевах

— Надо действовать быстрее, — сказал Холмс, — скоро стемнеет, и свет, бьющий из якобы запертой комнаты, будет… ага!

Он перевернул небольшой пуфик и вытащил оттуда запонку — достаточно дешёвую, на мой взгляд. Где-то я такую уже видел…

— Вот здесь сидела бедняжка Глэдис Бейкер. Убийца, думаю, вошёл чуть раньше и спрятался за шторой, там, где девушка хранила одежду. Глэдис отчаянно сопротивлялась, но силы были неравны.

— Но как же злодей перенёс её из этой комнаты в погреб? Ведь в вестибюле неотлучно находился мистер Прентис! Или… это он?

— Нет, что вы, дорогой друг. Но людские пороки неискоренимы, и, полагаю, мистер Прентис после того, как закрывались двери отеля, позволял себе… лишнее. Рюмку джина, может, две. Ничего больше, ведь рисковать местом он не желал. Убийца знал об этой слабости и, скорее всего, подсыпал в алкоголь снотворное.

— Боже мой! Но это всё равно было рискованно!

— Да, конечно. Но негодяй запаниковал. Ах, Уотсон, большинство совершаемых убийств безнадёжно банальны, и это тоже из таких… Он ведь изнасиловал Глэдис и, полагаю, распускал про неё грязные слухи. Арнольд Прентис поверил какой-то досужей сплетне про бедную девочку, пришёл и закатил скандал. После этого, конечно, Глэдис заявила насильнику, что не намерена скрывать правду. Возможно, затребовала у него денежной компенсации — это ещё предстоит выяснить. И поплатилась за свою дерзость жизнью.

— Дерзость?!

— О да. С точки зрения подобных субъектов, женщина должна знать своё место… Идёмте, Уотсон, меня воротит от мыслей об этом убийце. Он зауряден, да, но до чего же мерзок! Пора ему заплатить за свои злодеяния.

— Но кто же он?

— Увидите. Вы сообщали кому-либо, что попросите меня приехать?

— Разве что Мэри…

— Ваша жена замечательная женщина, но в последнее время чувствовала себя плохо. Свидетелем моего приезда был мистер Прентис, пришедший за пособием по увольнению, но я перекинулся с ним несколькими словами. Он будет хранить молчание, а новому портье я представился мистером Бейкером. Кстати, вы удивительно ловко описали всех, живущих здесь, Уотсон! Мне не составило труда определить, кто есть кто.

— Спасибо, Холмс… Мистером Бейкером?

— Да, братом покойной. И сейчас время для представления… О, на ловца и зверь бежит!

С этими словами Холмс подошёл к мистеру Калпу, спешившему куда-то по своим делам, и от души врезал ему апперкотом в челюсть. Я охнул, новый портье вскрикнул, а мистер Калп отлетел к стене и сполз по ней. Холмс подскочил к нему, схватил, тряхнул, как следует, за грудки:

— Мерзавец! Скотина! Глэдис мне всё написала, и я убью тебя, жалкий подлец!

Из карманов мистера Калпа посыпались деньги, бумаги, нитка жемчуга… Выскочившие на вопли прислуга и миссис Калп изумлённо ахнули:

— Что? Оуэн, куда ты собрался с моими деньгами, старый греховодник?

— Ты убил мою сестру, — продолжал неистовствовать Холмс, — теперь я прикончу тебя!

— Нет! — голос у мистера Калпа оказался на удивление тонким. — Нет, я не хотел, вы не понимаете…

— Она написала мне, что ты изнасиловал её!

— Нет! Она сама, клянусь!

— Не клянись, мерзавец!

— Полиция! Вызовите кто-нибудь полицию!

Мистер Прентис ухмыльнулся. Чего в этой усмешке было больше — злорадства или облегчения — я так и не понял, но в холл быстро вбежал констебль Норрингтон.

— Спасите меня от этого безумца! — закричал мистер Калп.

— Ты убил Глэдис! — гнул своё Холмс.

— Я не хотел! У меня не было выбора! Да помогите же мне, констебль!

Холмс быстро отпустил мистера Калпа и, широко улыбаясь, повернулся к констеблю Норрингтону:

— Вы услышали признание, не так ли?

— Верно, — сурово кивнул Норрингтон, — и можете не сомневаться: мерзавец получит своё!

* * *

— Но как вы во всём разобрались, Холмс? — на сей раз вопрос задал не я, а Мэри. Она ещё не привыкла к гениальным озарениям моего друга. Впрочем, сам Холмс называл это дедуктивным методом.

— Всё достаточно просто, миссис Уотсон. Как я уже говорил вашему мужу, девушке нечего было делать в погребе в такой поздний час. Если бы она была голодна, то пробралась бы на кухню, за остатками ужина. Если бы кто-либо назначил ей в погребе свидание — ситуация неправдоподобная, но с минимальной вероятностью возможная — то она не стала бы надевать наряд горничной. Современные девушки на свидания носят лучшие платья.

— Не только современные, — улыбнулась Мэри. — Полагаю, это привычка, свойственная всему женскому полу, независимо от века.

— Думаю, вы правы, — учтиво кивнул Холмс. — Так вот: мне представлялось очевидным, что убийца и насильник Глэдис — это одно и то же лицо. И это не Арни Прентис, иначе не он бы ударил свою девушку, а она его. Да, есть души, терпеливо сносящие насилие и укоры, но мисс Бейкер явно была не из таких. Она начала действовать… Но кто же мог изнасиловать беднягу? Кто-то, настолько знакомый ей, что она подпустила его к себе близко, ведь по вечерам Глэдис не выходила из отеля, и это не мог оказаться случайный бродяга. Девушка была благоразумна, вела правильный образ жизни… Оставался кто-то из отеля. Постояльцы? Но мужчин обслуживают хозяин отеля, хозяйка и мисс Робинс. Всё же я их не исключал — пока не установил твёрдо, что у насильника был ключ от дверей Глэдис. У него вообще были ключи от всех комнат отеля. Полагаю, Глэдис он изнасиловал в двенадцатом номере, когда она меняла там бельё: зашёл туда, отрезал шнур, связал девушку… Да-да, тот самый шнур, которым он потом задушил мисс Бейкер.

— Как всё это… ужасно, — сказала Мэри дрожащим голосом. — Но вы продолжайте, прошу вас, мистер Холмс. Я хочу знать правду.

— Да, конечно. Когда Глэдис потребовала у него признать правду, убийца запаниковал. Сказал, что хочет обсудить с девушкой всё на следующий день. Мисс Бейкер боялась позора — как и любая женщина, полагаю, — но не желала терять любимого, и обещала раскрыть тайну. Вечером мистер Калп пробрался в комнату Глэдис и задушил её. Предварительно он подлил снотворное в джин мистера Прентиса. Обезумев от страха, мистер Калп хотел вынести труп из гостиницы и выбросить его где-нибудь, и, право же, в этом случае следствие стало бы куда более затруднительным. Но тут ему пришла в голову, как ему показалось, гениальная мысль. Он помнил, что его жена часто жаловалась на воровство всяких булавок. Этим, разумеется, занималась Сара Пайл: на рынке есть сомнительная лавка, торгующая задёшево всякой всячиной, и там служит её брат. Сбегав к себе, мистер Калп взял первое, что подвернулось под руку — моток кружев — и, перенеся труп подальше от любопытных глаз, подвесил на них бедняжку Глэдис. Он не рассчитывал, что горничную хватятся раньше завтрака, а ведь если бы он оставил труп на месте, то… впрочем, это привело бы к тем же самым последствиям. В погреб ведь спустился именно он, правильно?

— Да… труп обнаружил именно мистер Калп, — кивнул я.

— Ну вот. Убийца рассчитывал, что таким образом снимет с себя вину. Он просчитался.

— Печальная история, — горько вздохнула Мэри.

— Да, — поморщился Холмс. — Классический образчик человеческой глупости.

Мэри покачала головой. Кажется, она имела в виду вовсе не это.

— Кстати, — Холмс поглядел на часы, — я заказал три билета на семичасовой поезд. Констеблям я всё рассказал, вы тоже, если я правильно понимаю… Или вас здесь что-нибудь держит?

Мы с Мэри переглянулись и дружно покачали головой. Вскоре поезд уносил нас обратно в Лондон. Так закончилась эта история, и хотя Холмс впоследствии лишь пренебрежительно дёргал бровью, вспоминая о ней, мне она запомнилась надолго.