Комбат. Между мертвым и живым

— Слушай, чего ты лезешь в расследование? Мне сегодня звонил Кулагин, жаловался, что ты суешь свой нос куда не следует.

— Я предложил помощь, — ответил Рублев.

— Это хорошо. Только скажи мне, пожалуйста, какие у тебя есть на это права? Ты ведь даже не официальное лицо, ты просто жилец этой гостиницы на время отдыха. И знаешь, вообще-то, твое участие противозаконно. Знаешь, что вбил себе в голову Кулагин? Он на полном серьезе стал утверждать, что ты осведомлен обо всем, что здесь происходит! Понимаешь? Это ведь означает, что ты автоматически попадаешь под подозрение.

— Ну, так ты сразу меня и заберешь? — усмехнулся Рублев.

— А ты не кривляйся! Сделай одолжение, пожалуйста. Я тебя никуда не заберу. На хрен ты мне нужен? Другой разговор, что надо бы у тебя поинтересоваться — с какого такого ушиба ты, простой отдыхающий, влез в эту мишуру?

— А если я не простой отдыхающий?

— Я это понял. Но попробуй только сказать, что у тебя есть какие-нибудь волшебные «корочки»!

— Даже пробовать не буду. И корочек нету. Но как-то оно неприятно, когда там, где ты живешь, творится безобразие.

— То есть лезешь ты исключительно потому, что весь из себя благородный и возвышенный духом?

— Ну, выходит, что так. Ну, плюс — имеется несколько соображений относительно творящегося.

Крохин загасил в пепельнице докуренную сигарету. Дернулся в пачку за второй, но остановился. Спросил:

— Ну а поделиться этими соображениями ты можешь?

— Запросто. Чтоб не было впечатления, будто бы я что-то скрываю от следствия.

— Следствие это примет во внимание! — саркастически заявил Крохин.

— Не сомневаюсь. А еще я не сомневаюсь в трех вещах. Первое: все эти смерти напрямую связаны с будущей покупкой гостиницы заморскими купцами. Второе: они нисколько не случайны. Это — убийства. И третье: директор тоже прекрасно это знает, но молчит.

Крохин выслушал. Отстучал пальцами на столешнице мудреный ритм. Спросил:

— А как насчет доказательств?

— Пока нет. Я бы хотел их получить.

— Не только ты. Я бы тоже. Ладно, допустим, все именно так. Допустим, есть некто, кому покупка гостиницы не к месту. Как его найти?

— Я пока только поговорил с рабочими. Вообще, хочу плотно пообщаться с техническим персоналом гостиницы.

— Хм. Слушай — а займись! Я из милиции, меня они просто побаиваются. Плюс — срабатывает стереотип нашего современного человека: с ментами никаких дел. Как бы я ни хотел что-то узнать, у меня это плохо получится. А вот ты вполне способен докопаться до чего-то интересного. Я разрешу тебе практически все, но при условии, что потом ты обойдешься без самодеятельности. И завершение всех твоих изысканий ты отдашь нам, то есть официальным властям. Договорились?

Рублев мысленно усмехнулся. Ну да, нормально, вполне в духе любого государственного служащего: свалить работу на другого, а потом только собрать результаты. Да и пусть себе!

— Договорились, Леша, — протянул руку Комбат.

Крохин пожал ее. Договор был закреплен.

— Ну, тогда я сейчас иду к директору и распрягаю ему про то, что мы с тобой провели разъяснительную беседу и остаток времени ты будешь тише воды, ниже травы. Соответственно, ты Кулагина больше не трогаешь. Вообще не трогаешь, как будто его не видишь. Если зацепишь, то боюсь, что он может пожаловаться кому-то выше меня. И тогда я уже тебя не прикрою.

— Понятно. Да я и сам не слишком-то хотел к нему соваться. Я же говорю, мне кажется, он заодно с теми, кто разыгрывает спектакль с Черным Матросом.

— Да. драматурги гребаные! — выругался лейтенант.

— Я тут повращаюсь немного, попробую разобраться, не видел ли кто чего интересного в дни, предшествующие убийствам. Благо некоторое время еще есть. Следующая смерть, если следовать графику, получается еще дней через пять. Господи, вот тоже сказал: график смертей. Мороз по коже. И кто бы мог подумать, что это будет не в кино, а в жизни.

— Если за эти дни ты ничего не обнаружишь, то, значит, отступаешь и даешь возможность работать нам.

— Без вопросов, — сказал Комбат.

Итак, директор наябедничал ментам. Это не очень хорошо. Даже с поправкой на негласную поддержку оперативника, занимающегося этим делом. Палка о двух концах! Со злости могут потом и по шее настучать.

Отбросив нехорошие мысли, Рублев решил заниматься делом максимально внимательно. А вдруг и в самом деле удастся повернуть маховик в другую сторону? Или вовсе загнать железный лом, вызвав крушение смертоносного механизма.

* * *

Неприметный иностранец прилетел не в Сочи, а в Минеральные Воды. Он спустился с самолета, прошел таможенный контроль и на выходе из аэропорта сунул в карман билет второго класса. С собой у него была большая спортивная сумка, в которой лежали несколько смен одежды и ноутбук. Ноутбук был очень внушительным, с подключением к международной спутниковой связи. Впрочем, для глаза среднего человека это был обыкновенный аппарат бизнес-класса.

Человек сел на автобус до Сочи. Всю дорогу он читал книгу — сборник классической английской поэзии. Разумеется, на языке оригинала.

Приехав в город, он прошел к справочной и взял всю информацию по гостиницам. Разговор с женщиной за конторкой происходил на чистейшем русском языке. Если бы ей сказали, что человек — иностранец, она бы поверила не сразу.

Этому способствовала и его внешность. Он не был ярко выраженным англосаксом и больше напоминал уроженца средней полосы России. Даже нос у него был картошкой.

Он получил проспект с указанием адресов и телефонов всех гостиниц города. Бегло просмотрев его и удовлетворенно кивнув, иностранец отправился не в гостиницу, а на почту. Там он позвонил из кабинки по городу и сговорился о встрече. Потом уверенно проследовал к неприметному грузину-таксисту в углу площади. Грузин продал человеку предоплаченный пакет для сотовой связи. По идее, через неделю после активации следовало обратиться к оператору и зарегистрироваться. Но иностранец думал, что пользоваться этой карточкой неделю ему не придется.

Он подключил телефон и почувствовал себя более уверенно. Теперь следовало убедиться, что его приезд в Сочи не породит никаких сюрпризов и неприятностей. Иностранец отправился в бесцельный и бессистемный вояж по приморскому городу. За два с половиной часа он несколько раз проехал Сочи насквозь, пересаживаясь с такси на автобус, с автобуса на троллейбус, снова на такси, ловя частника. В результате человек устал и понял, что слежки нет. Это радовало. Не хотелось бы сразу по прибытии начинать игру в охотника и добычу.

Он выпил пива в баре со смешным названием «Петушок», съел какой-то немудреный салат. Другой приезжий, особенно заграничный, вертел бы носом от такой кухни. Но этот человек не привык привередничать. Он был своим везде, где приходилось бывать.

Подходило время назначенной встречи. Иностранец расплатился, закинул сумку на плечо и отправился к морю.

На берегу на скамейке возле нескольких рахитичных пальм он снова раскрыл книгу. Ему на самом деле нравилась классическая литература. Он мог не отрываться от чтения по многу часов. А когда у него спрашивали, для чего ему вся эта старомодная мишура, он улыбался и отвечал, что это — прекрасный учебник жизни.

Из желтого такси выскочил худощавый мужчина в красной рубашке с короткими рукавами. Он осмотрелся, заметил читающего иностранца и подошел к нему.

Иностранец закрыл книгу и посмотрел на подошедшего. В его глазах было спокойное любопытство.

— Здравствуйте, господин Рич, — произнес мужчина в красном.

* * *

Женере не собирался грести жар своими руками. Для этого есть другие люди. Было бы верхом глупости соваться в гостиницу и начинать поиск волонтера самостоятельно.

Он позвонил домой своему информатору — экспедитору, постоянно приезжавшему в «Арбат» с хлебной машиной. Этот общительный человек умудрялся быть в курсе большинства сплетен, ходивших среди технического персонала гостиницы. Да и в принципе были у него в «Арбате», так сказать, близкие контакты кое с кем из слабого пола. Причем таких контактов было три. Каждый из них и не подозревал, что есть два остальных. Этому помогало то, что экспедитор не был женат и имел свою квартиру, на которой он мог устраивать встречи по удобному графику.

Второй стороной такой вот увлеченности экспедитора была прекрасная возможность проверить все, что говорила одна любовница, при помощи слов второй. Людям свойственно заблуждаться — это факт. Потому правильное мнение о чем-то может быть сформировано только путем оценки и сравнения разных взглядов на происходящее.

Женере был приглашен к экспедитору домой.

— Здравствуй, Антон, — сказал француз, поднявшись на пятый этаж старого дома на окраине города.

Антон — подтянутый тридцатилетний мужик с внешностью профессионального военного — встретил его крепким рукопожатием. Он не знал, что работает на иностранца. И тем более не знал, что этот тип, пользующийся его услугами, на самом деле представитель такой важной сети, как «Меридиан». Да если честно, то он и про сеть эту практически ничего не знал. Может, слышал пару раз краем уха.

— Проходи, Костя! — Женере представился этим именем. Оно было наиболее привычным и похожим по звучанию на его собственное.

— Ну, рассказывай, — предложил Женере, когда они сели за чаем на кухне.

— А что рассказывать? Там у них вчера разве что революции не было. Хотели идти рвать директора на тряпки и жрать сырым. Он-то не отпускает никого, а желающих свалить — море.

— Почему не сваливают? Почему не устраивают забастовку?

— Костя! Ты меня удивляешь! А что толку? Их поувольняют к чертовой матери, а на место уволенных сразу найдутся желающие. И им никакие слухи о призраках не станут помехой. Нет, конечно, когда и у них кто-то умрет — тогда задумаются. А вот тем, кого уволили, будет непросто найти новую работу. Будь уверен: Кулагин впишет в трудовые книжки такую статью, с которой потом и дворником не устроиться. Еще и слухов нехороших распустит.

— Хорошо. Значит, обстановка накаляется.

— Не то слово.

— И директор ведет себя, будто так и надо. С чего бы это?

— Черт его знает. Так вот, вчера их чуть на бунт не вскинуло. Но удержались. Там, короче, какой-то странный постоялец образовался.

— Что за постоялец? — напрягся Женере.

— Да какой-то приезжий. Кажется, москвич. Он нашел четвертый труп.

— Сам нашел?

— Ну, не сам. Горничная понесла белье выкидывать, увидела повесившегося. Ну вот, это постоялец помогал снимать труп. А потом, насколько я понял, именно он уговорил народ, что прямо сейчас давить директора — глупо.

— А что вообще известно про этого загадочного «постороннего»?

— Мне — пока ничего, — ответил Антон. — Ну есть такой, и ладно. Тем более я не работаю в «Арбате». Это мне моя пассия рассказала.

— Хорошо. А не мог бы ты узнать у свой пассии чуть побольше про этого типа?

— Да в принципе, запросто. Она у меня на язык слабенькая, все расскажет, что надо. Даже расспрашивать подробно не придется. Достаточно спросить, как дела.

— Это хорошо, что она такая разговорчивая. С разговорчивыми проще. Антон, послушай. Дело очень серьезное. Мне нужно, чтобы за этим постояльцем пристально наблюдали. Понимаешь?

Антон кивнул.

Женере поражался этому человеку. Экспедитор, кажется, ввязался в эту историю исключительно от скуки. Он разъезжал по одному и тому же маршруту, развозил один и тот же груз, видел одни и те же лица. Не менял работу только потому, что было лень. Да и по возрасту уже не хотелось бросаться очертя голову в борьбу с водоворотами и течениями.

С другой стороны, развлекаться очень хотелось. Женщины были одной из сторон развлечения. Но не самой захватывающей — за свою жизнь Антон не покорил ни одной роковой красавицы, не стал причиной ни одной по-настоящему романтической истории. Тем более он не участвовал в драмах с разбитыми семьями.

Клод, или Костя, стал для Антона просто благодетелем. Антон не понимал, зачем он собирает информацию, но его не оставляло ощущение причастности к какому-то мощному движению, к масштабному и сильному механизму. Проявлять чрезмерное любопытство экспедитор не стал. Во-первых, он опасался, что тогда это сотрудничество может остановиться. Во-вторых, Женере, не выглядя агрессивным, тем не менее не располагал к пустым расспросам.

— Только вот что, Антон. Не надо делать так, чтобы постоялец знал, что им кто-то интересуется. Понимаешь?

— Конечно! Не дурак.

— Хорошо. Ну, а скажи, что слышно относительно этого страшного матроса?

— Ну вот двое рабочих нашли в стиральной машине тельняшку. Я это уже говорил. Сейчас народ думает, как ее могли туда подбросить.

— Неужели наконец-то закончилась эта истерия с Черным Матросом?

— Не закончилась. Просто нашелся постоялец и сказал, что наверняка за всем этим стоят люди. Теперь кое-кто землю роет в две руки, чтобы понять — не наблюдается ли в «Арбате» засланных казачков, способных подкинуть шмотку.

— А ты как думаешь? — прищурился Костя.

— Я думаю, что наверняка есть.

— Правильно думаешь. Слушай, а у твоих подружек на этот счет никаких идей?

Антон ненадолго задумался, потом решительно покачал головой:

— Нет. Я даже больше скажу: любая из них при желании могла бы стать таким казачком.

— Значит, ты должен быть осторожным, — назидательно сказал Женере.

— Как раз тут можете нисколько не волноваться. Я же ни про что не рассказываю. Это у нас простые постельные разговоры. Я им в ответ тоже байки с работы травлю.

— Правильный подход. Ну а конкретных идей по поводу шпионажа среди твоих подруг нет?

— Нет. Но вообще-то, горничная Вика просто руками и ногами за то, что Матрос все-таки существует. Она это даже мне готова доказывать.

— Ну, допустим. А почему бы ей в это не верить?

Антон рассмеялся.

— Да с какой стати? Она вообще материалист и скептик по жизни. Увидела однажды у меня одну газетку. Я ее от скуки купил, в поезде почитать. Там про всяких инопланетян и чудовищ. Так Вика надо мной потом еще месяц смеялась. Ну, и спрашивается: с какого ушиба ей вдруг верить в привидение-убийцу?

— Замечание имеет смысл, но посмотри с другой стороны. Если ты читаешь что-то подобное в газете — это одно. Это заранее воспринимается как вранье. А когда происходит что-то такое рядом… Тут, знаешь, любой материалист станет сурово верующим.

— Понимаю. Но у нее это как-то неправильно. Наигранно, что ли.

— Ну вот к ней и присмотрись, ладно?

— Обязательно присмотрюсь. А в остальном люди и сами не знают, во что им верить. С одной стороны, вот этот Матрос, про которого они знают благодаря одной тамошней тетеньке все. И поверить в него — запросто. С другой — появляется странный постоялец и говорит, чтобы искали не привидение, а человека. Что бы вы на это сказали?

Женере задумался.

— Знаешь, а я бы искал что-то среднее. Точнее, кого-то, кто выдумал Матроса заново, нашел материалы про него в архивах, заставил старого призрака ожить. Вот это и было бы настоящее привидение, злой демон. А матрос — это как собака Баскервилей. Просто пугало, которым очень умело пользуются. Только ты в случае чего не говори своей Вике ничего такого. Пусть она и дальше кричит в пользу привидения. Кстати, что ты там говорил про женщину, которая там все рассказала про Матроса?

Антон вкратце поведал о Зое Викторовне Сикорской, о ее целеустремленности и даже некоторой последовательности в своих доводах.

Женере призадумался. А ведь очень похоже на чьего-то «агента влияния». Тихая, неприметная тетенька вдруг становится кликушей и вестником беды. А может, просто свихнулась тетка с перепугу? Может. Но в контексте текущих событий ко всему надо относиться с подозрением.