Дорожные истории. Цикл рассказов

Юлия Я-Т

Дорожные истории. Цикл рассказов

По дороге из Москвы в Санкт-Петербург.

Дорога из Москвы в Санкт-Петербург. Сапсан едет всего 4 часа. Делает пару остановок. И вот ты уже в северной столице. Я люблю ездить именно на Сапсане. Не успеваешь устать от дороги, но что бы насладиться красотами природы за окном время предостаточно. У меня есть еще одно любимое занятие в поезде – наблюдение за пассажирами. Я думаю, многие любят угадывать какие-то факты, пытаться посредством незаметного созерцания, а попросту подглядывания, заглянуть в чужую жизнь, по обрывкам разговоров приоткрыть тайну бытия своих попутчиков. Я всегда беру с собой журнал в дорогу, но читаю его крайне редко. Он обычно служит прикрытием. Окружающим кажется, что я увлечена процессом чтения, и это позволяет им расслабиться и вести себя естественно: не менять тему разговора, не понижать голос до шепота, не обрывать фразу на самом интересном месте.

В этот раз дорога обещала быть интересной на события и богатой на эмоции для меня. У меня были любопытные соседи. Это была молодая пара. Девушка чуть моложе молодого человека. Не сказать, что красавица, но живые эмоции на лице, открытость и доброжелательность в разговоре и улыбчивость делали ее милой. Она располагала и вызывала улыбку. Молодой человек был серьезен, немногословен, зажат и явно чувствовал себя не в своей тарелке, он был напряжен и сосредоточен. Девушка щебетала о прекрасной погоде, что ехать им всего пару часов, как они чудесно проведут выходные, как много у нее ожиданий от ближайших дней, и как она рада, просто счастлива, что наконец-то этот день настал.

Погода и правда была чудесная. Начало лето. Когда нет еще утомительного зноя, еще присутствует запах цветения трав, кустарников и деревьев. Раннее утро и щебет птиц. Все это унесло меня за город. Если им ехать всего пару часов, значит, они выйдут раньше Санкт-Петербурга, в Бологое или Вышним Волочке. Очень похоже, что девушка едет знакомить молодого человека со своей семьей. Она очень ждет встречи с родителями, скучает по дому и родным. Как я ее понимаю. Я думаю, ее понимают все те, у кого было счастливое детство. Когда любое возвращение на родину воспринимается, как праздник. Когда ты попадаешь в любимые и дорогие сердцу места, где все тебе знакомо. Ты так хочешь поделиться этим со своим любимым человеком, открыть ему свои тайные места или дорожки, возможно, поведать секреты детские и несерьезные, но такие значимые.

– Лиза, нам нужно поговорить. Я оттягивал этот разговор, и сейчас, до последнего, не хотел ничего тебе говорить. И сейчас не хочу. Мы вместе уже три года. И ты знаешь, что мои отношения с родителями не отличаются теплотой, они прямо сказать сложные. За все это время я ни разу не ездил домой, да и звоню только по праздникам. Я бы и сейчас не ехал. Это все ради тебя. Ты этого хотела. Но, боюсь, что это плохая идея, ничем хорошим она не закончится. А сейчас я понимаю, дольше тянуть нельзя. Если не я, то тебе скажут за меня, другие. Лучше я сам… Ты должна знать. Хотя, что здесь собственно рассказывать? Я из небольшого селения. И в нем все друг друга знают. Сейчас мы приедем. И начнут судачить, еще до того, как мы успеем дойти до дома.

– Сережа, я не понимаю. О чем ты?

– Послушай. Не перебивай. Если бы я рос в Москве, это можно было избежать. Но прошлое есть у всех, и у меня. Просто в большом городе, и это большой плюс – ты можешь скрыть то, что не хотел бы показывать. А здесь так не получится. Кода я учился в школе, я встречался с одной девушкой.

– Ты любил ее?

– Тогда думал, что да. Наверное, это и была влюбленность, но детская. Не любовь. Но специфика маленького городка такова, что все сразу становится известно всем. Ты делаешь один маленький шаг, а поток несет тебя в заданном направлении, нет исхода, нет возможности подумать или изменить решение, если ты передумал. Хотя есть. Это то, что сделал я. Уехал. И больше не возвращался на протяжении пяти лет. И сейчас бы не ехал, если бы не ты. Я люблю тебя и понимаю, что ты хочешь познакомиться с моими родителями. Но, не уверен, что эта встреча будет приятной. Я тебе все расскажу. И мы уже едем. Но, ты будь готова к тому, что не встретишь того, что ожидаешь.

– Сережа, я не понимаю. Ты встречался с девочкой в школе. Твоя первая любовь. И?

– Мы с ней встречались последние пару лет школы. Даже не просто встречались, мы жили вместе, у меня, с моими родителями, все время проводили вдвоем. Но, были очень разные. Я хотел учиться дальше, уехать в Москву. Я понимал, что не буду жить в этом городе, мне там тесно, нечем заниматься, я не видел перспектив для себя. Мне казалось, что я могу большее, я -достоин. Я хотел возможностей, хотел раскрыть свой потенциал. А она. Всем была довольна. Ее все знали и любили. Она всем помогала, если ее попросишь, она сделает все, что может. Такая безотказная самаритянка. Но, которую все устраивает, и большего ей не нужно. Она всегда говорила: «Где родился, там и пригодился». Что нужно делать все, что возможно для улучшения жизни в своем городе, а не ехать в Москву. Что нет в ней ничего хорошего, что она поедает людей и делает из них винтики и механизмы. Что ей важна природа, пенье птиц и запахи. А я не мог жить там. Я приехал первый раз в Москву, лет в десять и влюбился. Мне нужен этот ритм. Движение. Дыхание большого города. А она приехала со мной только однажды, в лето, когда я поступил в университет, и ужаснулась. Сказала, что больше никогда она не поедет в столицу. Ей не нравится толпы людей, постоянный шум и движение на дорогах, и метро ее угнетает. Как это может угнетать? Это, как сказать, что тебя угнетает сама жизнь. Я не понимаю, никогда не понимал. Ругаю себя только за то, что поддался ей. Как только я понял, что она не хочет, не станет двигаться со мной дальше, нужно было разорвать эти странные отношения. Но, я не мог, точнее не хотел менять что-то, прикладывая усилия, наверное. Мне казалось, что это скоро и само закончится естественным путем. Ведь я точно знал, что уеду. И точно знал, что она останется. И вот теперь, когда я возвращаюсь туда с тобой, я волнуюсь только об одном, как мои родители встретят тебя. Ведь они относятся к ней, как к своей невестке, они любят ее.

– Не понимаю твои страхи. Ну, любили. Но, сейчас, не она, а я – твоя девушка. И мы планируем пожениться. Я обычно нравлюсь взрослому поколению. Я могу найти с ними общий язык. Я вежлива и обходительна, у меня все хорошо с юмором. Я не боюсь работы, и готова разделить круг обязанностей с твоей мамой, помочь ей с готовкой, уборкой, если нужно. Я – не белоручка. К тому же они ведь любят тебя, и должны принять твой выбор. Мне кажется, ты преувеличиваешь, значимость этого эпизода. Они же пять лет с ней близко не общаются, как ты уехал.

– Она продолжает жить в моем доме.

Девушка подняла глаза. Они были полные удивления и изумления.

– Как? Она живет с твоими родителями?

– Да. Ее родители были против нашей связи. Они предупреждали, что, если мы не поженимся, они ее обратно не примут. И она сделала свой выбор. Выбрала меня. А они сдержали слово, и не приняли ее обратно. И сейчас она живет в моем доме, с моими родителями. Но, об этом ультиматуме, я узнал уже потом, гораздо позже. Как она мне сказала, не было цели женить меня на себе насильно. Она не хотела вызвать во мне чувство вины. Это было только ее решение. И за него ответственность лежит только на ней. Красивый шаг, да? А главное. Я в это верю, и правда не было в ней умысла женить меня на себе. Так все и есть, просто она хотела быть вместе, не взирая на последствия.

– Ну хорошо. Я, конечно, не ожидала этого, но давай подумаем. Я правильно понимаю, что сегодня мы встретимся и с ней тоже. Эту встречу нам не избежать, если она живет в твоей квартире?

– Боюсь, что да.

Лиза сидела на скамье поджав губу. В ее глазах отражался мыслительный процесс, видно было, как она пытается найти выход из сложившейся ситуации. Но, может, юный возраст и отсутствие житейского опыта, мешали ей трезво взглянуть правде в глаза. Может, юношеский максимализм. Она долго пыталась совладать со своими эмоциями. Сергей смотрел по большей части в окно. Иногда на Лизу. У меня не проходило впечатление, что это было еще не все. Что он еще что-то обязательно ей откроет. Не было у него в глазах облегчения, когда ты избавляешься от бремени тяжкой ноши. Наоборот, было впечатление, что темные тучи только сгущаются.

– Сережа. Я думаю, что нам нужно приехать и посмотреть, как все будет складываться. Может, не все так печально. Ты же давно там не был. Может, эта девушка уже вышла замуж и родила ребенка или просто живет отдельно и с кем-то встречается. Пять лет – большой срок. Если ты не оставлял ей надежду на воссоединение, может у нее уже сложилась своя жизнь. Как ты думаешь? Ты знаешь?

Она посмотрела на Сергея с такой надеждой в глазах. Казалось ее глаза влажные от стоявших в них слез. Или мне только показалось…

– Нет. Она живет вместе с ними. Они помогают ей, а она им. Она им по хозяйству. Они ей с ребенком.

Сергей опустил глаза и сжал руки.

– С ребенком? Сережа?! У вас есть ребенок?

– Есть. Она практически вытребовала его. Я не хотел. И был к нему не готов. Я вообще не видел своего будущего с ней. И говорил ей об этом. Много раз. Не люблю, не хочу, не могу… Но, она просила. Говорила, что мечтает родить ребенка от любимого человека. Что никого другого она не полюбит. Что пусть у нее будет один любимый и желанный ребенок. Что я не могу быть таким жестоким и лишить ее и этого, возможности быть матерью. В общем, с помощью уговоров , просьб и мольбы, всеми способами, только вранья среди них не было – она была честна со мной, этого я не могу не отметить. Но, будь уверена, если бы я знал, как мне трудно это дается сейчас. Если бы я знал, как паршиво будет мое состояние в будущем, я бы ни за что не согласился на это. Еду сейчас с любимой девушкой, к себе домой, к своим родителям. Не, как любимый сын. А как предатель. Я- отец, который знать не хочет своего ребенка. Я – не люблю его мать, которая до сих пор боготворит меня, которая каждый день ждет, что я одумаюсь и вернусь. А я понимаю, что каждый день, я все больше отдаляюсь от них. От всех. И от родителей тоже. Я не хочу быть связан с ними. А они хотят быть связаны с нею и ребенком. Они обожают его и приклоняются перед ней. И не понимают меня. А я ненавижу их за это. За то, что они не встают на мою сторону, за то, что они бросили меня и выбрали ее. Может, не поедем? Давай выйдем или доедем уже до Санкт-Петербурга и погуляем там день, и вернемся обратно домой вечером?

Лиза опустила глаза и слушала. Только сжимала кулачки. Потом она подняла руку вверх , ладонью вперед, как знак стоп. Вздохнула, подняла глаза, полные слез.

– Нет, мы поедем. Не выход прятаться всю жизнь. Это твой ребенок. Нам нужно принять ответственное решение. Нужно, как –то продолжать жить. Нужно налаживать отношения. И с сыном, и с его матерью, и с родителями. Я помогу тебе. Теперь, ты не один. Теперь, нас двое. Ты больше не брошен всеми, вместе мы – сила. Мы обязательно найдем выход. Только давай договоримся, что это последний раз, когда я так узнаю о событиях. Если бы я знала об этом раньше… Мы бы подготовились лучше. Нужно было что-то купить ребенку. Ну не знаю, сладости, игрушки. Хотя ладно, мы это сможем это все купить на месте…

– Лиза, Лиза, перестань, пожалуйста! Ты начинаешь фантазировать то, чего нет. И быть не может. Я не планирую быть ему отцом. Я не хочу становиться воскресным папой. И приезжать в гости к родителям каждый месяц. Я не хочу, что бы что-то менялось в нашей жизни. Это разовая поездка. Она не станет регулярной. Они живут отлично, без меня. Родители помогают ей. Она – им. У них симбиоз, все останется так. К нам никто не будет питать светлых чувств – пойми это. Я тебе скажу одну вещь, она тебе не понравится, но я должен сказать. Нас и ждут-то по одной причине. Родители и она, они думают, что я еще одумаюсь и вернусь к ним. Что я наиграюсь в своей Москве. А они будут ждать меня дома. Я когда-нибудь вернусь, а там готовая семья, полная, счастливая только и ждет моего возвращения. Такого побитого жизнью несчастного, которого Москва перемолола и выплюнула. Но, мы знаем, что это не так. У нас с тобой все хорошо, мы любим друг друга. С работой тоже все хорошо. Мы строим свое будущее, и будем и дальше обустраивать наш дом, планировать свадьбу, потом отдых, потом детей. А они останутся там, в параллельном мире. Они не хотят слышать меня. Им кажется, что я всю придумываю, что моя жизнь иллюзорна. Родители не понимают, почему я не с ней. Они не понимают, что я ее не люблю. Мне кажется, они вообще не понимают значение слова «любовь». У них есть только долг и обязанности. Они много раз у меня спрашивали, что же мне еще нужно, ведь она такая хорошая. Как будто «хорошая», этого достаточно для счастливой жизни. Тебе нужно понять, что они живут в другом мире. У них ценности другие. Важно, что подумают соседи, знакомые. Все должно быть на уровне. Жить мы должны не хуже, но и не лучше. Не выделяться, не высовываться. Страсти и любовь – лишнее, они только усложняют жизнь. Это специфика жизни небольших городков. Тебе она не понятна, мне знакома, но не близка. Что важно тебе понимать, что когда у нас родятся дети, они не станут нам помогать и ждать их на лето в гости. А после этой поездки, когда они поймут, что я не вернусь. Я им намерен оборвать все концы по этому вопросу, очередной раз. Возможно, наконец, они примут мои слова серьезно, поверят мне. Так вот, после этого, я стану отрезанным ломтем. И скорее всего мы больше не увидимся. Вот и все, что я хотел тебе сказать. А теперь самое важное. Ты- главное в моей жизни! И ради тебя, я на все пойду.

Лиза задумалась. Ее глаза потухли, в них как будто погасла жизнь, от пламени остался только тлеющий уголек. Руки безжизненно лежали на коленях. Безысходность и обреченность в глазах , какое разительное различие между состоянием, вошедшей девушки в поезд и прибывающей только через 2 часа после этого.

Мы прибывали на станцию. Низкие дома, общее впечатление неухоженности, на сколько хватало взгляда – серость, промзона, вот чем встречало нас это поселение. Открылись двери, в вагон дунул сильный порывистый ветер, как перед грозой. Молодые люди вышли из поезда. Небо было затянуто тучами, низкими и темными. Поезд стоит здесь всего пару минут. Я посмотрела им вслед. Они шли в сторону выхода. Походка напряженная, медленные отрывистые шаги на несгибаемых ногах, опущенные плечи передавало всю подавленность и неотвратимость чего-то неизбежного, они молчали, смотрели друг другу в глаза, молодой человек протянул руку и обхватил ладонь девушки целиком, сжал ее сильно и властно, она улыбнулась и поежилась, они продолжали идти дальше. К моменту нашего отбытия на улице начался дождь.

А в вагон вошла семья с девочкой лет шести. Она была такая лучезарная. Вся светилась изнутри. Мама ее была грузная и недовольная, а папа был спокоен и учтив, с легкой извиняющейся улыбкой на лице. У меня возникло такое чувство, что эта извиняющаяся улыбка, была его постоянным атрибутом. Не знаю, почему я так решила.

– Папочка, папочка, это наши места? Да? Где свободно? Мы скоро поедем? А быстро поедем, да? Как хорошо, что мы успели до дождя. Смотри, какой сильный дождь пошел, стеной прямо, папа! А когда же мы уже приедем? Я так хочу увидеть вокзал. И зоопарк. Мы сегодня же поедем в зоопарк? А в цирк? И поедим вкусные пирожные в кафе, и покатаемся на лодочке, и зайдем в книжный магазин? Ты рассказывал о волшебном книжном магазине, который такой огромный, как дворец , с куполом. Как я хочу! Можно я пойду посмотрю, что в конце вагона?

– Конечно , иди, малыш! Тебе сегодня можно все.

Ее папа улыбнулся. Мама озабоченно посмотрела ей вслед.

– Не знаю. Насколько это хорошая идея.

– Ты о чем? Что она пойдет в конец вагона?

– И это тоже. И то, что мы едем в Петербург. Что мы хотим там увидеть? Потратить кучу денег, которых и так всегда не хватает. Мы так тяжело откладываем, хоть лишнюю тысячу. А теперь спустим все, за выходные. Не понимаю я этого. Ты ввязал меня в эту авантюру, и я поддалась, но больше такого не повториться. Это первый, и последний раз.

– Мы давно обещали свозить ее в большой город. Живем совсем рядом, и ни разу не выезжали. В прошлом году обещали и не съездили. В этом году, ты же видишь, она ждала этой поездки несколько месяцев. Мечтала, так радуется. Неужели это того не стоит? Ради чего тогда я работаю. Я еще могу таксовать, только что бы дать моей принцессе эту возможность. Она – лучшее в моей жизни, я все сделаю для нее, как ты это не понимаешь. Мы должны дать ей счастливое детство. Самое счастливое. И я в лепешку разобьюсь для этого. Но она получит лучшие выходные! Да и дело даже не в одних выходных, а в целом. В нашей жизни! Как ты хочешь, что бы она жила, когда вырастет? Ты хочешь, что бы она была похожа на тебя? А я знаю точно, что не хочу, что бы она жила, как мы. Она, такая жизнерадостная и любознательная. Ей все интересно, и она изучает мир по средствам всех чувств. И наша задача, как родителей, помочь ей в этом. И это не пустая трата денег, это, если хочешь, вклад в ее будущее. Как ты это не понимаешь?

– Миша, давай вернемся на землю. Эта поездка нам обойдется очень дорого. На эти деньги мы можем полмесяца жить, а прогуляем их за выходные. Ну не можем мы себе позволить такой жизни. Да, и в нашей жизни, я не вижу ничего плохого. Живем, как все. Воспитываем ребенка, работаем, у нас есть земля, ничем не хуже других. А город, ты знаешь, я не люблю большие города.

– Ради дочери, мы можем позволить себе такие поездки. Иногда можем.

Женщина деловито села и поставила сумку на соседнее место, достала из нее пакет, в нем лежали бутерброды. Женщина протянула один мужу, тот мотнул головой и отвернулся к окну. Тогда она убрала бутерброд в пакет, пакет засунула обратно в сумку. Закончив это нехитрое дело, дама вздохнула, напряженно перевела взгляд в начало вагона, ища дочь, наверное. Нашла, стала понемногу снижать давление во взгляде, расслабляться. Но грусть и печаль в глазах никуда не делись. Она перевела взгляд на мужа. Он продолжал смотреть в окно, у него на лице играла улыбка. Да, она была какая-то грустная, как обреченная, но искренняя. Глаза его горели теплым мягким светом. Он смотрел на дочь через стекло окна. И было похоже, что он очень счастлив в этот момент, что смог сдержать свое обещание и отвезти ее в большой город. Что смог преодолеть все препятствия в виде безденежья, и нежелание жены тратиться впустую. Он все смог и везет свое сокровище в Санкт-Петербург показать ей северную столицу. А если она влюбится в этот город, и захочет вернуться в него еще через год, он найдет способ заработать денег что бы еще раз съездить. Может, в следующем году, они даже в Москву съездят. И она сравнит два самых больших города страны. Сделает свой выбор между ними. Скажет какой город более красивый и интересный. Он улыбнулся. Невольно загордился своей дочерью, ее умом и любознательностью. Ей все интересно, ей всего мало, она все хочет. Как бы ему хотелось, что бы эти качества остались с ней на всю жизнь. Это желание жить! И это так чудесно, находится в детстве, когда у тебя есть папа, а она видит в нем героя, это он точно знает, который может воплотить твою мечту. Девочка вернулась к родителям.

– Мамочка, папочка, мы скоро приедем?

– Да, уже скоро.

– Мамочка, а ты была в Санкт-Петербурге?

– Да, когда-то давно. Мне не очень понравилось. Слишком много людей везде. Слишком быстро все бегут кругом, практически сносят тебя и готовы затоптать. Помню, ездили на экскурсию. Много людей, жарко и душно и ничего не слышно и не понятно. Мечтала оказаться дома.

– Ну мамочка, мы не поедем сегодня на экскурсию. Папочка говорит, мы погуляем сами по центру города. Походим, посмотрим, зайдем туда, куда захотим. Там так красиво! Я видела фотографии. И река, широкая и красивая. И всадник, и крепость. Как я хочу уже поскорее приехать.

– Ох, егоза! Уже скоро приедем, все увидишь. Я надеюсь, это будет все не зря. Потраченное время и деньги. И будет польза хоть на грош.

Глаза мамы смягчились, заулыбались, засветились, как бы отражаясь светом огня глаз дочери. Она смогла зажечь свет в них. Все же, возможно, в этом и есть смысл, думала женщина в этот момент. Может и правда, все не зря.

А поезд тем временем въезжал в большой город. За окном появились сначала промзоны, затем высотные дома спальных районов, затем красивые дома центральной части города. Поезд прибыл. Люди выходили их вагонов. Мои попутчики вышли передо мной. В городе совсем недавно закончился дождь, еще ощущалась свежесть в воздухе. Но на небе уже выглядывало солнце, оно осветило перрон и поезд. Девочка держалась за руки с одной стороны мамы, с другой папы, и громко смеясь, и вприпрыжку бежала между ними, иногда поднимая ноги, висела на руках.

– Смотрите, радуга! Это к счастью! Это будут самые лучшие мои выходные в жизни!

По дороге из Москвы в Нижний Новгород.

Вы любите путешествия одного дня? Я – обожаю! Когда рано утром выходного дня Вы садитесь в скоростной поезд и через пару часов оказываетесь, допустим, в древнем прекрасном Владимире, а еще через пару в величественном Нижнем Новгороде. Я люблю новые знания и эмоции. А каждая поездка дает именно новые ощущения, потому что она зависит от твоего настроения в этот день, от твоих целей на эту поездку, и даже от погоды. Вот вы замечали, что больше половины успеха любого путешествия зависит от вашего настоя? У меня – это на 100% так. У меня существует целый ритуал по подготовке к путешествию. Во-первых: очистить голову от лишних мыслей, суетных и мешающих восприятию новый информации, относящейся к теме дня. Во-вторых – обязательно вкусно позавтракать: ароматный кофе и круассан или ароматный кофе и омлет, в общем, вторая составляющая может меняться, но черный двойной ароматный эспрессо – обязателен, а там хоть греческий йогурт к нему. В –третьих, разработанная подробная программа дня, я люблю ездить по поводу, а он может быть каким угодно начиная от желания пройтись по памятным местам известного писателя, художника, поэта ,и, заканчивая открытием сезона катания на коньках на Соборной площади Владимира или нового музея или выставки . В-четвертых, есть ряд примет, на которые я обращаю внимания, если они совпадают, то поездка точно будет удачной, но здесь есть обратная сторона, а, если что-то не совпадет, то настроение будет подпорчено. Но, одной из примет является наличие интересных соседей во время поездки в поезде, и это – главная примета, а люди, окружающие нас всегда интересны, стоит только приглядеться к ним повнимательнее. Ну, или, если хотите, это зависит от вашей готовности восприятия окружающего вас мира, будьте открыты к новой информации, и она станет интересной для Вас, и сможет многому Вас научить. Это мое убеждение, и я стараюсь ему следовать. Но! Сегодня все не задалось. Вчера у меня был тяжелый день, на работе я столкнулась с ситуацией непривычной для себя. Одна девушка допустила, что я могла поступить не чистоплотно в отношении одного коллеги, и ее домыслы стояли достоянием общественности. И как это часто бывает, слухи распространяются быстрее, чем их можно пресечь, тем более, если коллектив преимущественно женский, тем более, если девушка расстроена или рассержена за что-то на меня. Почему изначально этот факт не был установлен достоверно, почему предварительно не состоялось разговора со мной? Зачем все это вынеслось на суд общественности так стремительно? Это меня раздражало. И как теперь исправить ситуацию? А это меня беспокоило больше всего сейчас. И первое мое правило, выкинуть все лишнее из головы, уже полетело в тартарары. Второе правило, хотя я очень старалась его соблюсти, но насладиться вкусным завтраком так же не получалось. И вот я недовольная, что не выходит получить удовольствия от такого долгожданного утра, который обещал еще вчера днем оказаться одним из лучших, бреду к своему вагону. Еще и дождь такой мелкий и противный. Заскакиваю в вагон, нахожу свое место, с замиранием сердца жду соседей, ведь именно сейчас должна сработать самая главная примета, которая сможет перебороть все негативные мысли и дать уверенность в итоге сегодня – я жду Хорошего Плодотворного Интересного Дня…

Поезд тронулся, а рядом со мной так никого и нет. Неужели 4 часа до Нижнего Новгорода мне ехать одной. Я встала повесить плащ и поставить сумку на верхнюю полку, оглянулась кругом в поисках соседей «второго круга», как я их называю, тех, кто сидит на следующих рядах перед и после меня. Передо мной сидели две старушки и каждая из них смотрела в свой журнал и разгадывала свой кроссворд, изредка спрашивая друг друга о неизвестном слове. А с сзади молодые люди, каждый из которых смотрел какой-то фильм по своему смартфону и в своих наушниках – вот тоска, подумала я. И чуть не плача села на свое место, в руках у меня был журнал, но читать не хотелось. И я погрузилась опять в свою проблему. Как же мне ее решить? Как голословное обвинение может больно ударить по невиновному человеку. Вот я сидела и жалела себя. Я еще не знала, что провидение ходит где-то рядом, и какой глупой и несерьезной мне покажется моя такая «глобальная проблема» сейчас всего через пару-тройку минут.

В вагон зашли два молодых человека. Они энергично шли по ряду и остановились около меня.

– Наши? Да, они. Садись, а мне давай рюкзак и куртку, я закину вещи наверх.

Я подняла глаза. Хотелось рассмотреть своих попутчиков. Один был высокий и симпатичный, с открытой улыбкой. Он улыбнулся мне и слегка кивнул головой, в знак приветствия. Я ответила улыбкой и перевела взгляд на своего ближайшего соседа. Это был молодой человек, не просто симпатичный, а красивый, с тонкими чертами лица, прямым носом и выразительными глазами, и волосы немного волнистые, спадали по обе стороны от лица. Взгляд его был печальный, и как будто что-то тревожило его, он нервничал. У меня единственное сравнение, которое сразу пришло на ум – Дориан Грей. Такая истинная красота, как она есть, все ее эталоны, собранная в одном человеке. Он молчал и только напряженно смотрел перед собой.

Я последовала одной из своих тактик, на этот случай. Делать вид читающего человека не хотелось, да здесь и не сработало бы. Поэтому я вставила наушники и откинула голову на спинку сидения. Но, здесь есть хитрость, наушник должен только имитировать процесс прослушивания, на самом деле со стороны соседей он едва касается уха, а второй я часто просто кладу на плечо. Но, мне важно перед тем, как я начну изображать спящего человека, собрать образ воедино. А для этого мне нужно услышать голос, тогда картинка будет полной, и я смогу закрыть глаза, и хоть все 4 часа их не открывать и слушать. Голос друга я слышала, но голос моего соседа пока оставался тайной. Нужно что-то придумать. Я стала менять положение тела в своем кресле, готовясь удобно расположиться для своего утреннего дрема и, конечно, специально при закидывании ноги на ногу несильно, но все же задела голень юноши рядом.

– Извините, ради Бога, я не специально!

Ему явно было неприятно. И не понятно было, что его больше раздражало: сам физический контакт или тот факт, что его насильно просто выкинули из его мыслей. Нужно отдать ему должное, в следующее мгновение неуверенная улыбка уже коснулась его губ, он поднял руки и знаком показал мне, что все ОК. Но ничего не сказал, и даже не взглянул на меня. Ну, это ты еще не знаешь, с кем связался, подумала я. Я же все равно добьюсь того, что мне нужно. На секунду задумалась и продолжила, с таким извиняющимся жаром в голосе.

– Вам правда не больно? Я такая неуклюжая. Удар был достаточно сильный. Как ваша нога?

И для усиления эффекта ожидания ответа от него, я прибегла еще и к тактильному воздействию – коснулась его руки, выше локтя и долго, не сводя глаз с его лица, ждала. В общем, вариантов у него не было. Он вздохнул, повернул голову в мою сторону и посмотрел мне в глаза, улыбнулся. И здесь я поняла, что он молод, ему где-то около 20. Он и правда, очень красив. Но, я ждала голос.

– Правда. Был ощутимый удар, но ничего серьезного, уверяю Вас. Не беспокойтесь обо мне. Никаких проблем, правда.

Его голос, он так дополнял его образ. Был бархатный и чарующий. Именно таким голосом должен обладать такой красивый молодой человек, он дополнял его образ, а не контрастировал, как иногда бывает. Чистый Дориан Грей, подумала я, в самом начале книги, когда он прекрасен и юн.

– Еще раз извините, я не хотела. Немного отдохну, у меня сегодня тяжелый день.– Сказала я и улыбнулась в ответ.

Я положила голову на спинку, села в пол-оборота к окну, так что бы, даже, если открою глаза не видеть соседей. Это тоже моя тактика. Вид спящего человека работает только тогда, когда соседи в этом уверены. Т е я должна не менять положение, и ни при каких обстоятельствах не открывать глаза, я должна вся обратиться в слух и улавливать весь поток информации посредством голоса или даже голосового колебания: изменения громкости, эмоциональная окраска, выделение отдельных значимых слов, ускорение или замедление речи – я уже научилась делать.

А молодые люди еще некоторое время сидели молча. Долго они меня мучали. Минут 20 или 30. В это время я начала думать о своей проблеме, но она заместилась этим прекрасным юношей. Почему он так печален, чем он так встревожен и озадачен? Зачем и куда он едет? Все эти вопросы не могут оставаться без ответов, с одной стороны. Если мы не получаем ответ от источника, вызывающего интерес, то мы начинаем сами придумывать себе ответы. А это, согласитесь не одно и тоже. Я прервала поток фантазий на тему, а что ОН? Потому что это уже не он и стала просто ждать. И вот, наконец, молчание прервалось.

– Костя, расскажи, какие планы у нас на день? В целом, я понимаю, что мы едем навестить твоих родителей и вечером возвращаемся обратно. Но, ты говорил, что планы могут корректироваться и, возможно, будут пересматриваться и дополняться, точнее, я бы сказал наполняться какой-то конкретикой, так как пока, кроме, как едем к тебе домой я больше информацией не располагаю…

– Давай, мы доберемся до моего дома. Там нас встретят, накормят, а я очень хочу есть. Моя мама делает просто умопомрачительные сырники, очень вкусно. Она у меня шикарная, очень гостеприимная и добрая. Она тебе понравится. Давай решать проблемы по мере их поступления. Сначала завтрак. А там посмотрим, как будет складываться все. Узнаю, какие новости и будем думать, что делать дальше.

С закрытыми глазами, я поняла, что едут в гости к моему прекрасному Дориану. А его друг, у меня возник образ при первом взгляде на него- просто статист, похоже он таковым и останется для меня. Едет за компанию, почему-то моему герою некомфортно ехать домой одному, поэтому он с ним, других причин нет. И что-то там явно случилось. Эти странные фразы про «решать проблемы по мере их поступления» и «узнать новости», в этом месте голос дрогнул, и речь далее замедлилась. Ну что же мне остается только ждать.

– У тебя остались друзья во Владимире? С кем ты учился в школе. Ты мало рассказываешь о своей прежней жизни.

– Да, особо нечего. У меня была только одна яркая история. Да, как-то все не к чему она была. Просто так ее не начнешь, настроение должно быть, состояние. Сейчас, наверное, могу рассказать, если хочешь она интересная, как в дешевых романах девчачьих. – Он замолчал на минуту, вздохнул и продолжил. – Я жил, как все старшеклассники. Ну как, как все? Любили меня, был душой компании… Это сейчас я мрачный тип и нелюдим, и все больше учусь. А раньше я был другим. Был в центре внимания, любимчик девчонок, на гитаре бренчал по вечерам во дворе. – По голосу было слышно, что на этом моменте она усмехнулся и улыбнулся. Эти воспоминания приносили ему определенно радость, но и боль была слышна в голосе. Вот интересно по ушедшему? Или было что-то еще…

– И дружил я с одной девочкой. Нас называли Ромео и Джульетта. Потому что я был самый красивый парень. А она самая красивая девчонка. На выпускном вечере мы были король и королева бала. Много время проводили вместе, прямо круто-весело. Она классная была. Все время что-то придумывали. Ночью танцевали в парке под классическую музыку – танцы под Моцарта или Бетховена, она классику любила; лазили по крышам домов, изображали героев из «Титаника»; зимой катались на коньках; гоняли на моих убитых жигулях по импровизированным трекам; в походы ходили. Да, что только не делали. Только сейчас понимаешь, как же это все здорово было. – Пока он это говорил, в его голосе было столько теплоты, мягкости, он прямо растекался, как расплавленное сливочное масло. Это сложно передать словами, но когда ты слышишь только голос и не можешь видеть лицо, глаза, но представляешь себе по дрожащему голосу слезы, стоящие в них, или грустную улыбку. Вот все это, я прямо видела, хотя реально только слышала его голос.

– И вот закончился выпускной бал. Я стал готовиться к поступлению в институт в Москве. Она – во Владимире. Я рассматривал несколько ВУЗов, она смотрела и вышки и техникумы. Не могла она уехать со мной, хотя и училась хорошо, и могла бы поступить. Но, мы договорились, что будем при первой возможности ездить друг к другу. Мы ведь любили, и расстояние не казалось непреодолимым препятствием. И вот я уехал сдавать экзамены, вернулся, и мой лучший друг – Денис, самый верный, с которым мы росли бок о бок, мне рассказал, что видел Свету на чьем-то дне рождении, что она заходила в комнату с каким-то парнем, через какое-то время они вышли и сразу ушли, куда – он не знает, но ушли вместе, держась за руки. Мой друг рассказал мне это при свидетелях, в нашей компании, никто не опроверг его слова. Я – психанул, собрал в 10 минут свои вещи, попрощался с родителями и уехал. Больше я ее не видел. И ничего о ней не слышал. Ни разу за 3 года я не приезжал во Владимир, специально. Я выбросил свою симку со всеми контактами, наизусть я знал номера только своего лучшего друга и ее – Светы. Но, по факту единственный контакт из прошлой жизни, который у меня сохранился, это– Денис. Но, он живет сейчас в Казани и учится там. Во Владимире он бывает крайне редко, может за 3 года пару раз. И ни с кем из нашей компании он так же не общался. Я был так зол на нее, я не мог ее простить, до сих пор, не могу даже представить, что нужно будет говорить с ней, смотреть на нее. Не могу! –Он чуть не кричал, говорил эмоционально и отрывисто, как будто до сих пор не пережил это. Но, как так? Прошло 3 года? Как человек, переживший какой-то инцидент 3 года назад, может так живо испытывать эмоции, думала я. Только в одном случае, если он их не пережил, не отработал. То есть, он загнал эти эмоции глубоко в себя, и не давал им выход. Ни с кем, даже с собой, их не обсуждал, не переживал, не искал объяснения или даже не хотел о них вспоминать. Но, как это возможно, если это так значимо?! Для меня это было непостижимо.

– Подожди, ты хочешь сказать, что не объяснялся с ней после этого? Ни разу не говорил и не виделся? Ни с ней, ни с кем-то из вашего общего круга? – был удивлен его друг. Я поймала себя на мысли, что даже не запомнила его имя, а называли ли его по имени? Хотя, как я говорила, он- статист, его имя не имеет значения.

– Нет. Ни разу. И сейчас я не готов, до сих пор встретиться с ней. Я боюсь этой встречи. Она была такой идеальной, замечательной и запятнала себя в моих глазах. Я не знаю, что ей сказать.

– А, если ее вины нет? Неужели ты это не допускал в своих мыслях, что она ни в чем не виновата?

– Иногда. Но, тогда получается, что мой друг-предатель? Мы с ним выросли вместе, мы друг за друга стеной, и вообще… У меня нет повода сомневаться в нем, я уверен, что могу ему доверять, он меня никогда не подводил.

– Очень странная история. Ты меня расстроил. Я надеялся, что это будет веселый, легкий вояж по местам твоей юности. Возможно, встречи с твоими школьными приятелями, прогулка по центру города, непринужденные разговоры. А теперь?

– Все так и будет, я надеюсь. Но, ты сам хотел узнать что-то о моей жизни до института. Теперь, ты знаешь. Что я был когда-то счастлив, и смогу ли испытывать это же чувство в таком же объеме, я не знаю, но очень не уверен. По крайней мере, тот опыт, который я уже приобрел за эти 3 года, говорят о том, что лучше, чем было здесь, навряд ли мне будет когда-либо еще. Хотя надежду, я конечно, не теряю. – Он говорил пониженным голосом, я могла услышать в нем тоску, даже другого слова не могу подобрать, прямо тоска по упущенному счастью и полное осознание этого чувства.

Но вот прошли два часа, и мы подъезжали к Владимиру. Я люблю этот город и хорошо знаю его. Мне нравится подъезжать к его станции, даже, если я еду дальше и не выхожу. Но эта станция – прекрасна. Купола на вершине холма, где расположен исторический центр, который вытянулся вдоль железнодорожных путей. А ж/д станция и пути расположены вдоль реки, в низине, и весь город, как бы возвышается над тобой. И это так красиво, холмы, утопающие в зелени и маковки соборов, блестящих на солнце, создают картину праздничного русского каравая, украшенного плетением по периметру, где все самое красивое и вкусное на виду, так и манит к себе, наверх.

Пора было «просыпаться». Я открыла полусонные глаза, сладко потянулась и взглянула на своих соседей как бы невзначай. Они были заняты сбором: рюкзаки, ветровки. Взгляд Константина напряженный и печальный. Его друга, растерянный и немного отсутствующий. Но вот при полной остановке поезд дернулся чуть резче, чем это должно было быть, и друг уронил рюкзак, в который хотел убрать куртку, из рюкзака все высыпало и разлетелось. Он стал быстро поднимать, ручки, блокнот, бумажник и карты, которые рассыпались по проходу. Костя ему помогал, друг бубнил и ругался, Костя его подгонял, потому что поезд стоит всего две минуты, нет время, чтобы причитать, нужно все делать быстро. И вот они все собрали, поднялся друг, Костя пытался вытащить последнюю карту из-под сидения через проход от нас. В этот момент к нашим местам подошли парень и девушка. Парень что-то обстоятельно объяснял, девушка не слушала его, по крайней мере ее внимание было далеко отсюда, она машинально качала головой, но где находилась в этот момент, было известно только ей. Костя поднялся и резко выпрямился и практически столкнулся с ней лицом к лицу. И это взгляд, полный растерянности, ужаса в глазах обоих, полного непонимания происходящего, они не могли оторвать взгляд друг от друга, такой красноречивый разговор глазами, сколько в нем было страсти, обиды, гнева, крика… Как я была рада, что не пропустила этот момент, я бы себе этого не простила. Как собирателю человеческих эмоций, такому моменту цены нет, неподдельные чувства, самая квинтэссенция! У меня перехватило дыхание, я смотрела на них, как завороженная. Я все поняла! Что они будут делать? В следующий миг Костю подтолкнул к выходу друг, и поспешил за ним. Девушка с молодым человеком сели на свои места, около меня. Она не поднимала глаза, а сидела молча, и я видела, как слезы капали на ее ладошки, на их внешнюю сторону, а сами руки лежали безжизненно на коленях. А за окном на прекрасном фоне древнего Владимира стоял Костя и смотрел на нее, было девять часов утра, был слышен звон колоколов Успенского собора. И поезд начал свой ход.

Поездка продолжалась. Я понимала, что притворяться спящей теперь мне не удастся. Я открыла журнал и начала делать вид усердного читателя, пробегая глазами строчку за строчкой. А сама боковым зрением, не спускала глаз со Светы. В этом не было сомнений, это – Света. Я только ждала подтверждения своим догадкам, и я была уверена, что они скоро появятся.

– Света? С тобой все нормально? Ты сама не своя.

– Максим, это был Костя. Он вернулся. – Ее глаза были полны слез. И она говорила так открыто. Меня это несколько удивило. Она едет в компании молодого человека и так спокойно говорит, о своей прошлой большой любви, которая явно не закончилась, если брать в расчет реакцию, с обеих сторон. Эта девушка вызывала во мне большой интерес не только своей прямотой. У нее был твердый голос, и очень хрупкая внешность. Она тоненькая, подростковый тип фигуры, и очень выразительные глаза: большие, эмоциональные, наполненные содержанием, в них отражалась вся ее сила, стержень и характер. Люблю такое разительное несоответствие внешности и внутреннего содержания, как в этой девочке. Я улыбнулась и невольно утвердительно махнула головой, в знак одобрения ее образа. Она была мне крайне симпатична. Хотя красивой я бы ее не назвала.

– Света, я не понимаю. Ну, хорошо, Костя. И что? У нас с тобой планы на сегодня. День расписан. Мы его столько ждали, этой поездки. Я ждал!

– Максим. Мы опять возвращаемся к одному и тому же разговору. Ничего, кроме дружбы, я предложить тебе не смогу, пойми, пожалуйста! И то, что ты три года добиваешься моего расположения, не сделало тебе ближе к своей цели ни на полшага. Прости, это жестко, наверно, но это правда. Давай серьезно. Мы с тобой собирались в Нижний, и я согласилась на эту поездку с моим другом – да. Но, планы поменялись, я выйду в Коврове и первым же поездом поеду обратно во Владимир. А ты езжай, конечно, и погуляй по городу, ты же этого очень ждал, правда, я знаю. А я… Мне нужно поговорить с Костей. Я должна ему все объяснить про тот вечер. Я должна ему все рассказать, что было потом. Я должна попытаться вернуть свое счастье… – И в этот момент от уверенности ее ничего не осталось, она разрыдалась и не могла остановиться. Как будто водная стихия прорвалась и поток воды, наконец, найдя выход, хлынул со всей своей природной силой. Это были слезы облегчения, как будто именно теперь все понятно, и путь дальнейшего движения найдет, и все будет обязательно хорошо.

– Света, я не понимаю. Ты ему все простишь?

– Мне нечего ему прощать.

– Как это нечего! Ты сошла с ума?! Он исчез из твоей жизни, более, чем на три года. Он бросил тебя, без объяснений. Ты, пытаясь его найти, угодила в такую мерзкую историю. Тебя нашли полу-живую и избитую и еле спасли. Это изнасилование, больница, неудавшийся суицид, да я вытаскивал тебя из этого состояния пару лет. Ты только год живешь, более ли менее в сознании. – Максим негодовал. Но, чем больше он говорил, с каждым его словом Света становилась все дальше от него, между ними уже была пропасть, а он ее все увеличивал, каждым своим восклицанием. Мне прямо хотелось крикнуть ему: «Что ты делаешь? Замолчи! Ты же отталкиваешь ее все дальше и дальше от себя. И каждое твое слово только утверждает ее в своем решении!»

– Я не живу, Максим, я существую. Пойми эту разницу. Жила я – с ним. А три года назад, моя жизнь остановилась, и все, как в замедленной съемке. Это, все, моя вина. Я скомпрометировала себя, дала повод сомневаться в своей верности, хотя и не делала ничего предосудительного. Это я решила ехать в Москву и искать его там, обходя ВУЗы, в которые он собирался подавать документы. Это я связалась с той компанией и поверила им и поплатилась за это. Это я, попав в больницу, проявила малодушие, и решила, что избавиться от жизни – это лучший выход в данной ситуации. Это все я! И сейчас, он увидел меня с тобой и уверился в том, что я легкомысленная и легкодоступная, хотя это совсем не так. Но, зачем я согласилась ехать с тобой?– У нее началась истерика. Она рыдала и громко всхлипывала.

Максим пытался обнять ее, она оттолкнула его руку. Он положил свою руку на ее и просто стал поглаживать ее внешнюю сторону ладони. Склонился и стал что-то тихо и быстро ей говорить. Она громко восклицала «Да» или «Нет», но ничего не было понятно, он говорил почти шепотом. Через минут пятнадцать Света успокоилась, и они продолжили свой путь, она облокотившись на спинку сидения и закрыв глаза, а он склонившись с зажатыми в цепь руками и напряженным взглядом в пол. Наконец он задал вопрос.

– Света, ты все еще любишь его?

– Конечно! Я люблю! Его больше всего на свете. Три года, я мечтала увидеть его. Я так боялась, что он уже нашел себе другую девушку, что он забыл меня. Что он уже, быть может, женился, и у них с супругой уже родился ребенок. Я мучала себя этими мыслями, просто изводила и жгла сердце. И вот теперь, я увидела, он любит меня, так же, как я его! У него никого нет. Он приехал с другом. Да, он обижен. Но, его сердце свободно, а это главное. Значит, я опять поселюсь в нем, это мое место, как внутри моего сердца – его трон, там нет больше места ни для кого. Я не гордая. Мне не за что извиняться, но я пойду к нему, и объясню ему все. И мы будем иметь шанс на счастье! Я хочу быть счастлива! А это возможно только с ним.

Как жарко она это говорила, она тронула мое сердце. Я чуть не плакала вместе с ней. Было ощущение, что она три года копила в себе чувства, и вот они вышли наружу. Сразу, бурным потоком из ее сознания и подсознания разом. Я внутри очень поддерживала ее. Мне кажется, не каждая девушка готова так бороться за свое счастье, еще нереальное, но потенциальное. Готова идти на решительные шаги к примирению, и вообще в наше время, все как бы плывут по течению, как таковых поступков не совершают, а эта девочка вызывала во мне чувство восхищения и гордости за нее. Она и правда классная, заключила я. Как бы мне хотелось узнать, чем кончится эта история…

Ребята вышли в Коврове. Когда поезд убегал дальше по своему маршруту, они все еще остались на перроне и что-то обсуждали. Максим пытался повлиять, но было видно, это бесполезно. Чем больше нажим на нее, тем более жесткая ее реакция, это, как затягивать пружину, я бы не советовала.

Вот и я приехала в Нижний Новгород. И пошла по своей программе. У меня был день «Детства» Горького. Прошлась по маршруту его персонажа, потом засвидетельствовала почтение могиле его бабушки, которая по иронии судьбы после генеральной реконструкции города, оказалась в центре городского парка. После этого, я зашла в книжный магазин, я стараюсь всегда зайти в главный книжный магазин крупного города, потому что там всегда есть что-то интересное, очень самобытное, представляющее духовную основу именно этого города или области, а не это ли лучший сувенир – частичка души того места, где ты побывал, который только можно взять с собой на память?

Я провела отличный день. За обедом, как это часто бывает, мне пришел ответ на мой вопрос, что же делать завтра на работе. И вообще, эта ситуация уже не казалась такой тупиковой, если вспомнить утреннюю историю наговора и ее последствия для молодых Ромео и Джульетты Владимира, то моя история не стоила и выеденного яйца, все же, не зря говорят, что все познается в сравнении…

Я ехала домой. Дорога занимает 4 часа, два до Владимира, если столько же от Владимира до Москвы. Со мной рядом были свободные места. Я теплила надежду, что это места Максима и Светы. Возможно, когда они планировали свою поездку, они думали возвратиться домой этим поездом, но так как планы их изменились, они решили вернуться во Владимир ближайшим поездом, и поэтому сейчас эти места свободны. Я не знаю, как у Вас… У меня есть правило, я покупаю билеты на одни и те же места в один и тот же вагон. Во-первых, это удобно, не нужно каждый раз смотреть билеты. Я точно знаю, что мой вагон – 8, всегда! Почему 8? Если эту цифру перевернуть горизонтально – это знак бесконечности, мне он симпатичен. А номера моего места варьируются от 9-11, в зависимости от количества посадочных мест в ряду, но оно всегда около окна, если мест по два, то мое – 11-ое, если по три, то 10-ое, если по четыре, то 9-ое – все просто. Сейчас я еду в Ласточке, и здесь по три места в ряд, т е и в Нижний и из Нижнего мое место было 10. Есть ли у ребят такое же правило, кто знает?