Воля Горы

– Не дайте мне утонуть! Вызовите камеристку и доктора! – и быстро опустилась в воду.

Слуги появились быстро. Безликие просто принесли их держа за воротники ночных одежд. Госпожа уже согрелась и сумела объяснить в чем она нуждается. Лекарь широко открыл глаза:

– Но повелительница! Это невозможно! Гора дает защиту Господину! Я служу здесь только для того, чтобы лечить слуг и наложников!

– Гора отказала мне в своем покровительстве, – осторожно ответила девушка, – я прогневала ее и теперь наказана. Лечите, как сумеете.

Лекарь выполнил приказ, напоил Госпожу снадобьями, велел укутать в одеяла, и положить рядом колокольчик, чтобы звать его в случае необходимости. Утомленная Авалон задремала и в тонком сне увидела Господина. Он как прежде подошел ближе, не выпуская из рук знакомого кубка, присел на край постели, заглянул в глаза:

– Что же ты творишь, яблочко?

Девушка потянулась к нему всем телом, сбрасывая тяжелые складки одеяла:

– Скучаю.

Повелитель склонился ниже, нежной прохладой обвел ее обметанные жаром губы:

– Я тоже, скучаю.

Оставив кубок на столике, рядом с колокольчиком, Господин обнял девушку, привлек к себе, обнимая, целуя, всматриваясь в нее, словно не мог наглядеться. Авалон понимала, что это сон, ведь она видела каменные стены, прямо сквозь фигуру мужчины, но все равно не могла оторваться от его прохладной кожи и горячих поцелуев.

Уложив девушку на сбитые простыни, повелитель начал нежное путешествие по ее телу. Каждый поцелуй вызывал у Авалон трепетное ожидание продолжения, и мучительный страх, что вот прямо сейчас все это может закончится. Но ласки не прекращались, напротив контраст ее горячей кожи и прохладных призрачных рук добавлял ощущениями яркости.

Когда девушка изогнулась в безмолвной мольбе, Господин не стал медлить. Он обхватил ее лодыжки, поцеловал, закинул себе на плечи и шепнул:

– Держись!

Напряженные мышцы не сразу впустили его в глубину тела, так что мужчине пришлось входить медленно, осторожно, покачивая Авалон, словно на волне, шепча словно заклинание, как она прекрасна! Когда женственность девушки сдалась, и двоих захватил древний ритм соития, гора отозвалась недовольным гулом. Госпожа вздрогнула, почти проснулась, но повелитель поймал ее взгляд:

– Не слушай, смотри на меня! Смотри!

Утонув в его жгучем яростном взгляде, Авалон вернулась к движению и через миг растворилась в радости тела. Господин хрипло застонал, вбиваясь в податливую упругость и упал рядом, подгребая девушку ближе:

– Меня можно вернуть, – прошептал он, – Гора знает, как! – с этими словами дух или призрак растворился в воздухе, оставив Госпожу распростертой на простынях.

Девушка свернулась калачиком, чувствуя, как медленно утихает приятная пульсация во всем теле. Нос уже свободно дышал, жар спал, но хотелось пить. Потянувшись к колокольчику, Госпожа вдруг нащупала что-то другое: гладкое, невесомое. Подняв голову, девушка замерла, рассматривая тяжелый золотой кубок из которого любил пить повелитель. Чуть мерцающий бокал стоял там, где его поставил Господин! Значит это не сон!

Медленно, чтобы не спугнуть призрачное видение, Авалон поднялась над подушками и заглянула в золотой сосуд. Темная пленка высохшего вина блестела на дне. Тогда Госпожа протянула руку, чтобы взять кубок, и он легко оторвался от столешницы. Вскочив, девушка босиком добралась до ниши, в которую убирала от посторонних глаз кое-какие мелочи и спрятала кубок там. Повелитель не зря оставил ей этот призрачный знак. Он верит в то, что Авалон спасет его!

Утром Госпожа вышла из своих комнат во всеоружии. Ей нужно добиться расположения Горы, чтобы снова попасть к Господину, значит нужно действовать! Путь повелительницы лежал в гарем. Комнаты для новичков вновь наполнились «подарками» и данью. К счастью на этот раз все были целы и относительно здоровы, управитель гарема уже понял, что Госпожа не желает терять людей, даже самых бесперспективных и организовал присмотр и лечение всем.

Как Авалон и надеялась, девчонка-Гора была уже тут, сидела на каминной полке болтая ногами и грызла яблоко. Отчего-то окружающие не замечали яблочного аромата, кружащего в воздухе, а вот Госпожа обрадовалась, но сделала вид, что не замечает сиятельную гостью. Девчонка понаблюдала, как девушка обходит молодых парней, заглядывая каждому в лицо и наконец не выдержала, съехидничала:

– На суп выбираешь?

– Смотрю, хотят ли они жить, – покачала головой Авалон, – если искра погасла, раздуть ее сложно.

Девчонка помолчала, а потом недовольно спросила:

– Ты решила превратить мой замок в приют для сирых и убогих? Мне нужна сила!

– Верни Господина и у тебя будет много силы, обещаю, – улыбнулась в ответ Авалон, чувствуя, что облик ребенка гора принимает не зря, просто невозможно было причинить вред хрупкой с виду барышне с капризным характером.

– Вернуть не могу, – раздумчиво ответила девчонка, – но если хочешь, можешь пойти за ним сама!

– Сама? Когда? Куда? – встрепенулась Авалон.

– Сегодня, в полночь будь в своих покоях, предупреди Безликих, чтобы не беспокоили. Не справишься, выберу нового Господина, – звонко сказал девчонка и тут же рассмеялась, – желающих более чем достаточно! – и пропала.

По телу Повелительницы прошла крупная дрожь. Она с трудом закончила осмотре новичков, распределила их по работам, не обращая внимание на влажный взгляд одного из мальчишек. Не стоило тратить силы и объяснять, что она не будет спать ни с кем кроме Господина.

Вернувшись в свои комнаты, девушка велела подать обед, подогретое вино и менестреля. Парень явился моментально и как всегда чутко уловил настроение госпожи. Тихо и незаметно сел на банкетку, едва слышно подстроил струны, и замер, ожидая приказа. Госпожа Горы сидела в кресле, грея мерзнущие руки о кубок с вином. Парочка Безликих тенями стояла за спиной, кусками мрака выступая на фоне пляшущих языков пламени.

– Марко, ты хотел бы стать Повелителем Горы? – спросила Госпожа, делая глоток.

Менестрель замер, потом осторожно сказал:

– Госпожа, вы прекрасны, но вы же сами велели мне найти девушку… – музыкант замолчал, не желая отказывать хозяйке замка.

Авалон грустно рассмеялась, она то знала, что менестрель никого не нашел, хотя многие гаремные красотки строили ему глазки во время концертов в главном зале. Они помолчали, потом девушка попросила:

– Сыграй мне прощальную, Марко, сегодня я ухожу, и не знаю, сумею ли вернуться обратно. Сыграй мне мой путь.

Девушка прикрыла глаза и замерла, вслушиваясь в тихий голос струн. У менестреля действительно был редкий талант, а собственная душевная боль позволяла ему слышать чужие ноты. Сначала мелодия была тихой, еле слышной, она напоминала слезы, пролитые в подушку, потом в ней стал нарастать звук, искусственное веселье, доходящее до безумия отчаяние и наконец слепая, призрачная надежда!

А затем музыка словно уцепилось за эту тонкую ниточку и стала расширяться, заполняя собой просторный зал. Шаги под сводами, страх, боль, рвущая душу тоска и снова луч надежды! Когда гремящие резкие звуки сменились легким перебором, Авалон не заметила. Она всегда считала музыку родственницей магии, а теперь убедилась в этом. Ее грудь решительно вздымалась, кровь бурлила, а в голове наконец появилась уверенность: она вернется и приведет Господина!

Марко ушел из покоев Госпожи за полчаса до полуночи. Он едва шел, инструмент качался в его опущенной руке. За дверями его перехватили слуги, взяли под руки, потащили в гарем, ворча между собой, что Госпожа быстро учится, вон как парня заездила. Менестрель криво усмехался и молчал. Он успел кое-что понять о Повелительнице, потому и выложился, как мог, чтобы подарить шанс не только ей, но и всему замку. Марко родился в тех краях, где мужчины уважали и ценили женщин, а любимая поговорка его отца звучала так: «Если женщина захочет, через гору пройдет».

Отпустив музыканта, Авалон подошла к нише с одеждой и переоделась. Облегающие кожаные брюки без пряжек и карманов, простая белая рубашка, прочная куртка, перчатки, волосы собраны в косу и убраны на затылок, на поясе кинжал, фляга с вином, соль, спички, кто знает, что понадобиться ей там, в глубине Горы.

Когда на ее плечи легли призрачные руки, девушка даже не вздрогнула, просто положила поверх невидимых ладоней свои, прижалась к ним и прошептала:

– Я что-то забыла?

Мысль мелькнула в голове и пропала, но Авалон вспомнила – призрачный кубок! Только как закрепить его на теле? Еще одна подсказка, совсем уж мимолетная, но девушка улыбнулась, впервые за этот долгий день, ежась от потустороннего холода закрепила сосуд на теле и встала у стены, поджидая гору.

Девчонка явилась в покоях с последним ударом часов:

– Готова? – спросила она, осматривая Авалон от макушки до пяток.

– Готова, – выдохнула в ответ Госпожа.

– Не передумаешь? – Гору кажется даже подзадоривало упрямство новой игрушки.

В ответ Авалон вздернула подбородок:

– Не передумаю!

– Идем! – дух горы противно хихикнул и протянул руку. Девушка вцепилась в нее двумя руками. Шаг, другой и две девушки вошли в стену с усилием преодолевая пласты породы. Авалон шла, стараясь ни о чем не думать. Стоило ей допустить мысль об отсутствии воздуха в толщине скалы и на грудь сразу навалилась невыносимая тяжесть. В глазах девчонки-горы заплясали смешинки:

– Уже все? – спросила она, – останешься лежать тут? В трех ярдах от собственных покоев?

Авалон вздернула голову, почти так же, как когда-то перед Господином и выдавила, сквозь стиснутые зубы:

– Идем!

Постепенно тяжесть ушла, а Гора все вела и вела девушку за собой. Разноцветные слои камня кружили перед глазами, бесконечный путь свивался в кольцо и вскоре Авалон стало казаться, что они прошли по одному и тому же месту уже два десятка раз. Голова отяжелела, веки начали закрываться… Обрывок мелодии долетел до нее, заставив встряхнуться, а девчонку насупить темные брови:

– Ишь, как твой выкормыш старается, – буркнула она, – и чего он в тебе нашел?

Девушка промолчала. Она-то знала, что общая боль порой объединяет крепче самой бурной радости. Стряхнув сонное наваждение Авалон начала шепотом декламировать считалки, стараясь шагать в ритм слов, полчаса бойкого марша и Гора, фыркнув, свернула и через минуту девушки вышли к водопаду.

– Если помнишь, мои игрушки хранятся там! – маленький пальчик ткнул в сторону потока воды. Дойдешь до своего Господина, отдам, не дойдешь, – тут гора кровожадно усмехнулась, и посмотрела в глаза Авалон древними, совсем не детскими глазами, – пожалеешь, что испортила мне веселье! И помни, ты сможешь забрать себе одного! Любого, но только одного!

Когда девчонка исчезла, девушка еще некоторое время стояла, борясь с дрожью и страхом. Потом выдохнула, прикрыла глаза и мысленно позвала:

– Я иду!

Легчайшее касание ветра на миг охладило ее щеку, и девушка воспряла. Осмотревшись, она двинулась вниз, медленно перебираясь с одного огромного шершавого камня на другой, подбираясь к водопаду все ближе и ближе. Руки и ноги быстро устали, голова кружилась от напряженного всматривания в серые камни, но шум воды приближался, потом полетели брызги, камни стали скользкими и гладкими, так что Авалон приходилось долго выбирать место следующего прыжка. Наконец она у самой воды.

Серебристый поток казался бесконечным, как отыскать за ним узкий проход, и не быть унесенной водой? Подумав девушка продолжила свой обходной маневр: вцепившись в камни руками, она принялась медленно втискиваться в поток, держась одной рукой за камни, а второй нащупывая путь. Вода оказалась ледяной, сотни иголок холода вцепились в спину и плечи, иссекли руки, лицо, голову закрыв глаза от страха Авалон кричала сама себе:

– Шаг! – и выполняла команду.

Через бесконечное количество шагов рука провалилась в глубину, но онемевшая от холода и боли кожа даже не ощутила – есть ли в той расселине воздух. Но тело уже так закостенела, что девушка поняла – другого шанса не будет, и рванулась сквозь толщу летящей воды в неизвестную ей темноту.

Авалон выпала на сухой, посыпанный песком пол. Долго лежала, обняв себя, чувствуя, как медленный ток крови мучительно возвращает чувствительность конечностям, потом встала и огляделась. Узкая пещера из светлого камня, под ногами белый, словно намытый водой песок, возможно когда-то здесь было русло реки, ставшей потом водопадом. Ни кусочка дерева, ничего, что могло бы гореть, да и спички в ее кармане давно отсырели.

Рядом вновь очутилась девчонка в идеально отглаженном платьице, с бантиками в волосах:

– Не холодно? – дразнясь спросила она, – хочешь обратно? В свои покои? Там распорядитель гарема суетиться, мальчиков погорячее выбирает…

Упрямо тряхнув головой Авалон прохрипела:

– Спасибо за предложение, но нет!

– Как хочешь, это еще не конец, – девчонка поболтала ножками и проговорилась: – а вообще ты упрямая, и первая кто досюда дошел, – окончание фразы растаяло в воздухе вместе с духом.

Отжав волосы и рубашку, девушка медленно двинулась вперед. Пещера вилась змеей, и за каждый поворот Госпожа заглядывала, держа в руках кинжал. Потом до ее слуха донесся легкий треск, пахнуло жаром, путь перекрывала стена огня. Стянув влажную рубашку, девушка накрыла ею лицо, застегнула мокрую куртку и ринулась прямо в огонь, стараясь сохранить запас воздуха. Пламя ревело, гудело, трещало, стараясь запутать, запугать, лишить воли, но Авалон вспоминала кнут купца и бежала быстрее, еще быстрее, еще!

Она не сразу поняла, что огонь остался позади. Бессильно сползла на острые осколки, и заплакала. Слез не было, получались сухие нервные рыдания, прогоняющие страх. Через несколько минут девушка успокоилась, встала и пошла дальше с трудом переставляя дрожащие ноги.

Она ждала чего угодно, но не того, что увидела. Груды обработанных драгоценных камней, тускло сияющих в свете неведомо откуда взявшихся свечей. Золотые монеты, посуда, тонкие ткани, оружие, книги, все соблазнительно разложено так чтобы потрогать, присесть полистать страницы, взять в руки, прикинуть вес, сделать несколько движений. Избегая соблазна Авалон обхватила себя руками, но глаза продолжали выхватывать из общего ряда то нарядное платье любимого алого цвета, то кружевную наколку с высоким гребнем, точь-в-точь, как та, которую сестра забрала себе после смерти родителей. Когда появились столы с горячими блюдами, с кувшинами вина и аппетитными сладостями, она уже почти бежала.

Все кончилось внезапно: вот еще миг назад перед глазами качались полотнища флагов и копья с посеребренными наконечниками, блестели кубки и блюда, а вот уже знакомая пещера полная мужчин в старинных одеждах. Авалон остановилась, как будто налетела на стену. Их было много. Все выглядели довольно молодо, ведь гора продляла жизнь своим игрушкам. И все стояли, сидели, лежали в пугающе застывших позах.

– Дошла? – голос девчонки звучал сварливо, – ну-ну, посмотрим! – она махнула рукой и пропала, а девушке показалось, что Гора тоже таит какую-то странную надежду на то, что странная Госпожа справится.

Стоило Авалон сделать шаг вперед, как среди мужчин пронесся шорох, потом еще один и еще. Они начали оживать! Открывали глаза, потягивались, отбрасывали в стороны одеяла, мечи, толстые книги, вставали и разворачивались к незваной гостье, глядя на нее с непередаваемой мольбой.

Девушка шла вперед, а мужчины смотрели на нее, протягивали руки, пытались что-то объяснить знаками. Все как один красивы, мужественны, с прекрасными фигурами, они умели пользоваться своим обаянием и безжалостно пускали его в ход, чтобы привлечь внимание той, что могла увести одного из них отсюда навсегда.

Самый молодой черноволосый красавец с влажными карими глазами упал на колени ей под ноги, Авалон взглянула на него, чувствуя, как сжимается сердце и решительно покачала головой. Шепот разочарования, словно шелест сухих листьев пронесся над толпой, когда девушка по большой дуге обошла коленопреклоненного мужчину и двинулась дальше, туда, где возле игрушечного камина сидел в кресле тот, кого она хотела видеть.

Шаг, еще шаг и еще, ее мягкие сапожки стучали, словно сказочные железные сапоги, которые требовалось износить в поисках возлюбленного. Самое страшное для Авалона было в том, что единственное дыхание, разгоняющее спертый воздух пещеры было ее собственное. Игрушки Горы были подобны Безликим или каменным статуям, упакованным в бархат и шелк. Стук сердца барабанной дробью раздавался в ушах, а она все шла и шла, зажав рот рукой, чтобы не кричать от ужаса.

Ее Господин был последним в длинной шеренге Повелителей. Он единственный остался неподвижным, продолжая сидеть в кресле. Авалон подошла к нему, заглянула в лицо, увидела закрытые глаза на восковом лице и страх накрыл ее с головой: как забрать Господина? Как увести его отсюда?

Кривляющаяся мордашка Горы появилась рядом:

– Заберешь? А может кого получше присмотришь? Так ли он тебе нужен? – настойчиво твердила она, но Авалон отмахнулась от нее словно от назойливой мухи.

Неожиданно прохладные пальцы легли на плечи, и девушка сразу успокоилась, прислушиваясь к прохладной тени, стоящей за спиной. Когда холодок опустился в декольте, она вспомнила про призрачный кубок и вынула его, но что делать дальше? Прохладный воздух начал чертить на коже и со второго или третьего раза Авалон удалось успокоиться и прочитать буквы:

– Кровь? – произнесла она вслух, и тут же сообразила: – нужно наполнить кубок моей кровью?

Призрачная ладонь одобрительно похлопала ее по плечу. Девушка схватилась за ножны и разочарованно застонала – она потеряла клинок! То ли в водопаде, то ли в огне, но на поясе сиротливо болталась пустая петелька. Она кинулась обшаривать свою одежду в поисках булавки, отчего-то чувствуя, как утекает время, и радостно вскрикнула, отыскав в прическе шпильку. Сломать ее было делом нескольких секунд, а затем острый краешек железа вспорол кожу ладони, и капли нехотя покатились на дно кубка. Призрачное золото зашипело, наливаясь тяжестью и через минуту в руках Авалон очутился полновесный золотой кубок до краев полный красноватой пены.

Затаив дыхание, девушка поднесла странный напиток к бледным губам Господина, и попыталась напоить, молясь про себя, чтобы все получилось. Мужчина крупными глотками выпил зелье, потом открыл глаза и слабо улыбнулся:

– Авалон…У тебя получилось!

Девушка не смогла сдержать слез. Колени тотчас растаяли, и она опустилась на пыльный пол, обнимая ноги мужчины, не чувствуя в себе сил сделать хотя бы шаг. Крепкие руки обняли е поднимая на колени, втискивая в жесткое как ремень тело.

Рядом раздался хлопок, недовольная девчонка-Гора ступила на камень и недовольно фыркнула:

– Вытянула все-таки! Что ж вы уходите и мне пора, – ворчливо сказал она, и тут же крутанулась на пятке: – Эгггееййй! Я ухожуууу! – потом остановилась и уставилась на влюбленных: Долго тут сидеть будете? Я уйду и камень мертвым станет, навсегда здесь останетесь!

Повелитель сразу вскочил, не выпуская Авалон из рук и слегка поклонился:

– Гора.

– Ладно, – отмахнулась девчонка, – все честно, но какова! – она неожиданно подмигнула Авалон, потом махнула рукой: – вам туда! – и пропала.

Повелитель в два шага достиг открывшейся расселины, а через минуту он с девушкой на руках очутился на самой высокой башне замка. Прямо перед ними занимался рассвет, туман нехотя сползал в долины, медленно гасли сторожевые факелы, стражники перекликались меняясь. Повелитель обнял дрожащую от всего пережитого Авалон, уткнулся лицом в ее плечо, привычно прикусил тонкую кожу:

– Меня зовут Оуэн, – шепнул он в маленькое розовое ухо, и добавил: – спасибо!

В ответ девушка обняла его еще крепче и тихо спросила:

– Что дальше?

– Идем вниз, требуем ванну, ужин и вино! – сказал Господин, смеясь, – потом стиснул Авалон сильнее и сказал уже серьезно: тебе удалось разрушить древнюю магию этого замка. Дух Горы свободен. Теперь это просто владение в горах. Неприступное и богатое, но свободное.

– Думаешь Гора всех отпустила? – девушка поежилась, припоминая древний взгляд девчонки.

– Ты отпустила их души, – ответил мужчина, – а тела без душ Горе не нужны.