Мне не нужен муж! Что значит, вы настаиваете?!

Мне не нужен муж! Что значит, вы настаиваете?!

Ольга Обская

Глава 1. О пользе внезапного наследства

— Я, признаться, очень удивился решению вашего дядюшки, — поверенный посмотрел на Яну с любопытством, будто хотел понять, что в его достаточно юной и с виду ничем не примечательной собеседнице особенного. — Почему он указал наследницей вас?

Слова прозвучали как вопрос. Но зря монсир Гастон надеялся на ответ. Яна понятия не имела, почему в завещании указана именно она. Это, кстати, для неё далеко не единственная и не самая актуальная загадка на сегодня. Поверенный, конечно, не догадывается, но последние три дня были у Яны насыщены такими странными событиями, что на их фоне внезапное наследство не казалось ей особой проблемой. Наоборот, внимательно выслушав поверенного, она поняла, что наследство может стать для неё спасением. От почти мужа.

Вы спросите, как муж может быть "почти" и почему от него надо спасаться? О, это долгая история.

— Монсир Гастон, благодарю, что проявили любезность известить меня о решении дядюшки лично. Что ж, я готова принять наследство и хотела бы вступить в права прямо сейчас.

— Прямо сейчас? — лицо поверенного растянулось от изумления. — Муазиль Вивьен, вы уверены?

Вивьен… Красивое имя, поэтичное и… чужое. Но Яна уже начала привыкать, что здесь её называют так. Начала привыкать и к чужому имени, и к своей новой жизни. Хотя ещё несколько дней назад думала, что привыкнуть к такому в принципе не возможно. Ещё бы! Приключеньице на её голову свалилось весьма экзотическое. Впрочем, всё по порядку…

Тот роковой день начался и протекал как самый обычный и ничем не подозрительный. И вечером тоже не произошло ничего экстраординарного. Засыпала Яна в собственной постели, а вернее, на своём любимом диванчике, под жужжание плеера, укрывшись любимым мягким пледом, не ощущая никакого подвоха. Подвох она почуяла, только когда открыла глаза с первыми лучами солнца. Яна обнаружила, что лежит на чужой кровати, а обстановочка вокруг напоминает театральный реквизит позапрошлого века. Нормальный добропорядочный человек после таких потрясений впадает в шок. Вот и Яна собиралась поступить подобным образом, но к счастью быстро обнаружила адресованную ей записку, которая хоть что-то проясняла.

Буквы казались ей незнакомыми, но непостижимым образом Яна могла читать текст и прекрасно понимала смысл. Каким чудом ей стал родным чужой язык, узнала много позже.

Перечитывать послание пришлось несколько раз — очень уж было трудно поверить написанному. В итоге Яна выучила текст наизусть и могла повторить его без запинки, разбуди её хоть в три часа ночи.

Если ты читаешь эти строки, значит, у меня всё получилось. Я поменяла нас с тобой мирами. Знаю, что тебе это не понравится, и ты меня проклянёшь. Но, поверь, так будет лучше для нас обеих.

Мы с тобой двойники. Похожи как две капли воды. Такое бывает. Беда в том, что мы росли не в своих мирах. Нас перепутали в раннем детстве. Не знаю пока, как такое получилось, но это и не важно. Главное, я восстановила справедливость. Теперь я вместо тебя, а ты вместо меня. Не подумай, что это беспочвенная прихоть. Понимаешь, если человек живёт не в родном мире, у него будет тяжёлая судьба, он никогда не станет счастлив по-настоящему. Чужой мир будет к нему неласков. Я в этом уже убедилась…

В общем, с этого дня у нас у обеих начнётся новая счастливая жизнь. У меня — в твоём мире, у тебя — в моём. И чтобы тебе было легче освоиться, опишу в двух словах, как я жила.

Я сирота, меня воспитывала тётка Селестина. Мы бедны как церковные мыши. Живём в доме, оставшемся мне от родителей. Но он заложен. Его в любую минуту могут забрать за долги. Впрочем, тётушка нашла решение. Она сосватала меня монсиру Моррису из рода Буаселье. Он неприлично богат. С этим человеком бедность точно не грозит. К тому же он весьма хорош собой. Есть, правда, некоторые нюансы… скверный тяжёлый характер, сильный тёмный дар. А ещё про него поговаривают… В общем, у него есть страшная тайна… Впрочем, не буду тебя пугать. Тебе с ним жить — сама разберёшься.

Свадебная церемония почти завершена. В нашем мире она длится двадцать один день. У нас к такому событию, как заключение брака, подходят очень основательно. Жених и невеста в праздничной одежде являются в храм и в присутствии многочисленных гостей заявляют о своём решении соединить судьбы. После этого они расстаются на три дня. А потом снова являются в храм и снова подтверждают желание стать мужем и женой. И так семь раз.

Мы с Моррисом прошли шесть церемоний. Через три дня последняя — седьмая, которая окончательно свяжет вас с ним навеки…

Ты, возможно, решишь отказаться. Но боюсь, Моррису это сильно не понравится. Боюсь, он уже считает себя почти твоим мужем. И тётушка в восторге не будет. Да и дом заложен… В общем, решать тебе. Теперь это твоя жизнь…

Вот так Яна и обзавелась почти-мужем, которого в глаза не видела. Вот повезло-то. Красивый, богатый, со скверным характером, со страшной тайной — просто подарок, можно сказать, мечта.

Конечно, мириться ни с мужем, ни с новой жизнью Яна не собиралась, а собиралась вернуться домой. У неё было много вопросов к своему двойнику. Допустим, ей в этом мире не нравилось, захотелось перебраться в другой — ну и пожалуйста. Зачем же Яну было тягать? Яну, между прочим, земная жизнь вполне устраивала, и совершенно ничего не предвещало, что она не сможет стать счастливой в земном мире, пусть даже он ей и не родной. И хотя с бой-френдами у неё пока не очень складывалось, но ведь ей всего двадцать пять. Какие её годы? Ещё встретит свою половинку. А не встретит, ей для счастья любимой работы хватит. А не хватит, кота заведёт. Кот, он куда лучше почти-мужа со скверным тяжёлым характером и сильным тёмным даром.

К сожалению, рассчитывать на помощь тётушки в деле возвращения домой не приходилось. В послании двойника была приписка, что Селестина не верит в существование иных миров, и никогда не принимала всерьёз рассказы племянницы о том, что она родом из другого мира.

Я с детства чувствовала, что я не дома. Мне снились странные сны — диковинные пейзажи, диковинные здания, диковинные вещи, каких у нас нет. Много позже я поняла, что это мне снится родной мир. Я делилась с Селестиной, но она лишь улыбалась и отмахивались. А со временем и вовсе начала сердиться, если я затевала эту тему. У нас ведь не верят в существование иных реальностей, и тётушка расценивала мои истории и просьбы, как пустую блажь. Но нашёлся человек, который меня понял и помог. Я не назову тебе его имени. Думаю, понимаешь почему.

Конечно, Яна понимала. Если бы она знала, кто помог двойнику устроить обмен мирами, она бы первым делом и направилась к этому человеку с требованием переиграть всё назад. Жаль, что подсказку ей не дали. Но Яна надеялась, что во всём разберётся.

Первые три дня в новом мире прошли у Яны как в тумане. Её мозгу ещё не приходилось впитывать столько много информации за такое короткое время. Повезло хоть в том, что здешний язык она воспринимала как родной. Она исследовала дом и сад, пролистала все книги, которые были в домашней библиотеке, скрупулёзно пересмотрела все личные вещи двойника. Яна искала какую-нибудь зацепку — что-то, что подскажет ей, где и как искать возможность обратного обмена. У неё был жесточайший цейтнот — нужно было успеть до рокового дня, когда жених и невеста должны последний, седьмой, раз подтвердить своё согласие на брак. Она не собиралась присутствовать на церемонии. Сказать Моррису "да" или дать от ворот поворот должна была не Яна, а двойник.

Но никакой зацепки не нашлось. Вивьен позаботилась уничтожить следы. К вечеру третьего дня стало окончательно понятно, что быстро вернуться в земной мир у Яны не получится. Ей придётся какое-то время провести здесь, освоиться, осмотреться, разобраться что к чему. Вот только первым делом нужно было решить проблему с почти-мужем. А проблема вырисовывалась серьёзная. Даже тех крупиц информации о нём, о которых Яне удалось узнать за три дня, хватило, чтобы понять — Моррис будет взбешён отказом. И, скорее всего, не захочет его принимать. И хоть Яна считала, что в состоянии за себя постоять, но всё же совсем не горела желанием испытывать на себе гнев человека со скверным тяжёлым характером и тёмным даром. Она всеми силами пыталась придумать изящное решение, которого, казалось, просто не существует — и тут удача ей улыбнулась — к ним в дом явился монсир Гастон с известием о наследстве…

— Так вы уверены, что хотите немедленно вступить в наследные права? — повторил он вопрос.

— Уверена.

Речь шла об артефакторной лавке, расположенной в предгорном городке Трэ-Скавель, довольно далеко отсюда. Именно её, старую лавку, дядюшка отписал племяннице. Уехать подальше — замечательный выход из положения. Дом всё равно вот-вот заберут за долги, а лавка, хоть и, судя по рассказу Гастона, сильно заброшенная, может стать временным убежищем. Перед отъездом Яна напишет Моррису письмо, в котором всё объяснит. И пусть почти-муж свыкается с отказом Яны подальше от неё.

— Что ж, если вы решительно намерены вступить в наследные права, вам необходимо лишь завизировать документы, — Гастон достал из саквояжа золотистый лист бумаги и протянул Яне.

Она внимательно пробежала глазами ровные синие строчки и приложила указательный палец к красной метке внизу документа. Хорошо, что за три дня она перелопатила уйму книг и знала, как здесь подписывают официальные и деловые бумаги.

Подушечке пальца стало на мгновение горячо и тут же буквы из синих сделались чёрными, что означало — документ завизирован.

Гастон смотрел на Яну, как на неразумное дитя, которое не знает, что творит. Его плечи поднялись и опустились в беззвучном вздохе.

— Теперь мой долг — ознакомить вас с наследством. Когда определитесь с датой, пришлите мне письмо, и я прибуду сопроводить вас.

— Я уже определилась. Буду признательна, если мы отправимся в Трэ-Скавель сегодня.

Слова Яны добили поверенного.

— Сегодня???

— Да. На сборы мне понадобится час, не больше.

Чем скорее они уедут отсюда, тем лучше. Яне хотелось быть подальше от этого места, когда её почти-муж получит письмо с отказом.

Глава 2. Письмо

Яна задумчиво глядела на пустой лист бумаги, не зная с чего начать.

Написать почти-мужу, что его благоверная удрала в земной мир, а отдуваться приходится Яне? Вот только Моррис вряд ли воспримет такие слова адекватно, скорее, посчитает насмешкой. Здесь же не верят в существование иных реальностей. Она уже на тётушке проверила и убедилась. Хоть двойник и предупреждала, что говорить с Селестиной о других мирах — дохлый номер, но Яна прямо в первый же день и попробовала. Она заявила, что никакая она не Вивьен, а её двойник из другого мира, но тётушка только глаза закатила: "Опять за своё? Вивьен, когда ты повзрослеешь и выкинешь свои сказки из головы?"

И если тётушка обошлась нотацией, то Моррис с его тёмным даром вряд ли этим ограничится. Уж лучше ему просто отказать.

Но Яне ещё никогда не приходилось отказывать мужчинам. В земной жизни у неё таких проблем не возникало. И хоть друзей и приятелей было много, но серьёзных отношений ни с кем не завязалось — руку и сердце никто не предлагал и в ЗАГС не заманивал. Если, конечно, не брать во внимание Даню. Но его она когда-то усилием воли напрочь забыла, чтобы болезненные воспоминания не портили жизнь. Вот и теперь вспоминать не будет.

Яна взяла в руки автоперьевую ручку и вывела:

Монсир Моррис

Подумав немного, приписала — "уважаемый". Или лучше было написать "многоуважаемый"? Да тут как ни напиши, хоть "премногоуважаемый", следующая строчка всё равно приведёт его в бешенство. Может, как-то Морриса подготовить? Начать, к примеру, с погоды? "Прекрасный сегодня денёк, не правда ли? Травка зеленеет, птички поют. Кстати, о птичках — мне не нужен муж". Сойдёт?

Вообще-то, у Яны обычно не бывало проблем с тем, чтобы накатать любой текст. Она целые романы сочиняла. В земной жизни она была писателем. А тут речь всего лишь о письме — о какой-то паре абзацев. Её писательский опыт подсказывал, что не нужно лить воду, не нужно ходить вокруг да около. Чем проще и точнее текст, чем ёмче фразы, тем лучше воспринимается написанное. И в конце-то концов, письмо адресовано мужчине, а не неоперившемуся чувствительному юноше, поэтому лучше без обиняков — самую суть.

Уважаемый монсир Моррис,

время, которое долгая брачная церемония отводит новобрачным на раздумья, не прошло даром. Я поняла, что пока не готова к семейной жизни, поэтому вынуждена Вам отказать.

С искренним почтением,

Вивьен.

Яна осталась довольна формулировкой — звучало достаточно мягко. Да и для двойника припрятана лазейка. Когда Яна добьётся обратного обмена, Вивьен сможет, если захочет, снова возобновить отношения с Моррисом, сославшись на то, что раньше не чувствовала готовности к семейной жизни, а теперь почувствовала.

Вон как Яна о ней печётся, несмотря на то, что сама-то Вивьен поступила с ней, мягко говоря, не корректно. Но Яна не злопамятна.

Закончив с письмом, она принялась собирать дорожный баул. Личных вещей у двойника было немного. Чувствовалось, что они с тётушкой последнее время едва сводили концы с концами. Всё более-менее ценное, видимо, было продано. Три смены белья, пара платьев, юбка, блуза, плащ, туфли — всё уже достаточно поношенное, плюс кое-какая мелочёвка для личной гигиены — вот и весь скарб.

Яна захватила с собой ещё пару книг. И хоть домашняя библиотека была заложена вместе с домом, но кто там будет сверять, все ли фолианты на месте?

Последнее, что было кинуто в сумку — это писчие принадлежности и блокнот. Без этих предметов Яна себе жизнь не представляла. Она чувствовала себя комфортно, только если под рукой было что-нибудь, на чём можно делать заметки. У неё была потребность фиксировать всё необычное и интересное — эти материалы она потом использовала для написания книг. И хоть Яна, конечно, предпочла бы смартфон, но за неимением электроники сгодится и бумага.

Тётушка при её сборах не присутствовала. Узнав о намерениях племянницы уехать, она разразилась потоком отповедей и нравоучений, корила и отговаривала, а когда поняла, что переубедить не получится, страшно надулась и закрылась в своей комнате. Однако, когда до отъезда осталось совсем чуть-чуть, она вышла проводить.

— Какая же ты упрямица, Вивьен, — сказала Селестина уже беззлобно. — Вся в мать, — вздохнула с грустью. — Послушала бы меня, вышла бы за монсира Морриса и жила бы как райская пташка — беззаботно и безбедно…

…в золотой клетке — подумалось Яне.

— Вот, возьми, — тётушка протянула обшитое бисером портмоне. — Тут двадцать луардов. На первое время хватит. Я продала брошь с рубином. Из моих запасов…

— А как же ты? — Яне не хотелось оставлять тётушку без последней копейки. А то, что это последние копейки, она почему-то не сомневалась. — Может, всё-таки поедешь со мной?

Яна с самого начала предлагала Селестине вместе отправиться в Трэ-Скавель. Дом ведь всё равно не сегодня-завтра пойдёт с молотка. Но та при упоминании об артефакторной лавке в лице менялась. Вот и теперь отчаянно замотала головой.

— И не проси, Вивьен. Место недоброе там, ты же знаешь.

Яна не знала. Могла только догадываться. Она успела понять, что дядюшка Жюль был в семье изгоем. Мало общался с родственниками. По своей ли инициативе или близкие сами отвернулись от него, непонятно. С ним и его лавкой была связана какая-то тёмная история. Но расспросить Селестину о дядюшке не получилось. Она сворачивала разговор, если речь заходила о Жюле.

— За меня не беспокойся, — губы Селестины тронула успокаивающая улыбка. — Я вернусь на родину. В Дюджон. Там меня ещё помнят — помогут. Не пропаду. Я оставила себе несколько луардов на дорогу.

За окном послышался звук подъезжающего экипажа.

— Ладно, девочка моя, в добрый путь, — тётушка смахнула слезу и крепко обняла. — Береги себя.

Яна в ответ тоже прижала к себе Селестину.

Она знала тётушку всего три дня. Ещё не успела привязаться и тем более полюбить, но сейчас, в это мгновение, что-то тёплое шевельнулось внутри.

— У нас всё будет хорошо, — пообещала она Селестине.

И себе тоже кое-что пообещала. Если у Яны появится хоть малейшая возможность чем-то помочь тётушке, она обязательно поможет.

— У меня будет последняя просьба, — Яна протянула Селестине письмо. — Отправь монсиру Моррису с посыльным через пару часов после моего отъезда.

Тётушка понимающе кивнула.

Яна подхватила дорожную сумку и вышла из дома. С лёгким сердцем, между прочим. Она ещё не успела ни к чему тут привязаться. В этом родном мире для неё пока всё одинаково чужое.

Как только она появилась на пороге, монсир Гастон вышел из экипажа ей навстречу.

— Вижу, вы не передумали, — без особого энтузиазма констатировал он.

Гастон подхватил дорожный баул Яны и занёс в салон. После чего галантно помог ей подняться по ступеням.

Когда оба пассажира удобно устроились на сиденьях, экипаж тронулся.

Яна с любопытством глядела в окно — там проплывали городские пейзажи Клосквиля. Сколько раз ей приходилось в книгах описывать загадочные древние города. А теперь представилась возможность увидеть один из них воочию. Картинка была удивительно похожа на те, которые рисовало писательское воображение Яны. Наверное, неспроста она стала автором фэнтезийных историй. У неё ведь, как и у двойника, бывали странные красочные сны. Теперь-то она догадывалась почему. Картины родного мира засели где-то в подсознании и регулярно всплывали в виде ярких образов.

А теперь эти картины из снов ожили. Любуйся на здоровье. И посмотреть было на что. Городские дома с крутыми красными крышами тесно прилегали друг к другу. Мрачность их серых каменных стен скрашивала растительность — балконы утопали в цветах. Мостовые выглядели ухоженными. Видимо, целая армия дворников следила за чистотой на улицах. И не удивительно. Клосквиль — столица западной провинции, которая объединяет несколько графств. Город считается центром культуры.

Однако, как вскоре выяснилось, красота и ухоженность царила только на главных центральных улицах. Стоило экипажу свернуть в боковой проулок, картинка сменилась — обшарпанные деревянные дома, грязные подворотни. Справедливости ради, в некоторых земных мегаполисах та же ситуация. Оставалось надеяться, что городок, в который направлялся экипаж, порадует относительной чистотой. Впрочем, Трэ-Скавель хорош уже одним тем, что находится далеко от столицы, а значит, и далеко от почти-мужа.

— Монсир Моррис, вам письмо. Только что передали с посыльным, — секретарь вошёл в кабинет и замер, ожидая распоряжений.

— Оставь, — Моррис равнодушно кивнул на стол. – Гляну позже.

Сейчас ему было не до корреспонденции. Он ждал важного гостя. Очень важного. С ним Моррису необходимо было переговорить до того, как состоится последняя, седьмая, церемония. Неужели подтвердится то, что он с недавних пор начал подозревать?

Глава 3. Легенда заброшенной лавки

Моррис в окно заметил, как к чёрному входу подъезжает неприметная двуколка. Человек, одетый в серое, тенью соскользнул с повозки и нырнул под козырёк. Его-то Моррис и ждал — Огюстин.

Почему-то не хотелось принимать гостя в кабинете. Моррис быстро спустился по потайной лестнице к чёрному ходу, чтобы перехватить его.

— Давай побеседуем в ротонде.

Они прошли по аллее, выложенной камнем, к белому строению и скрылись под его круглой крышей.

Сюда не попадал взгляд посторонних глаз, но даже тут Огюстин не стал снимать с головы капюшон своего безразмерного плаща. При любых обстоятельствах он предпочитал оставаться в тени.

— У тебя есть для меня новости? — это был не вопрос, а, скорее, констатация факта.

Огюстин свое дело знает. Если что-то пообещал — сделает.

— Всё подтвердилось, — ответил тот и скрипуче рассмеялся. — Девчонка помечена.

Хотел бы Моррис спросить у гостя, что смешного он находит в ситуации, но за годы общения уже привык, что у Огюстина очень странное чувство юмора.

— Сама она может и не знать, — гость в момент стал серьёзным. — Ритуал проводили, когда ей не было и трёх.

— А тётка знает?

— Вряд ли. Она взяла опеку над Вивьен, когда той было четыре.

Гость прислонился к колонне и снова рассмеялся.

— Хорошо, что я вовремя успел тебя предупредить. Завтра после седьмой церемонии, когда вы останетесь наедине, ты всё равно узнал бы… а теперь это для тебя хотя бы не станет сюрпризом…