Избранная волками
Линда Осборн
Пролог
Лиза скорее почувствовала, чем увидела его присутствие. Из-за мужчины, что буквально навис над ней в темноте, по всему телу побежали мурашки. Он молчал, будто боясь нарушить торжественную порочность момента, и девушка тоже не проронила ни слова.
Неторопливым движением он обхватил лодыжки теплыми руками и притянул ее к себе. Скользнул ладонями по ногам, а после вдруг наклонился и поцеловал горячими губами бедро, будто таким образом поставив клеймо.
- Все это время я мечтал попробовать тебя на вкус, - прошептал он еле слышно, и от его бархатного тихого голоса все внутри свернулось узлом. От того, что все происходило в кромешной тьме, чувства становились острее.
Он провел языком по ее нижней губе и чуть прикусил. Она застонала. Он впустил в свой рот ее юркий язык и заставил его танцевать, так, как ему нравится, как ему хотелось все это время, так, что изнутри спиралью закрутилось возбуждение.
От поцелуев горячих губ не оторваться. Лиза чувствовала, что хочется еще и еще, и от взятого темпа закружилась голова.
Он проложил дорожку поцелуев по горлу и, не удержавшись, прикусил кожу. От этого движения в низ живота скользнула молния.
Нырнув пальцами под трусики, резко стянул их вниз. Остановился на мгновение, будто давая ей возможность передумать, и тут же поцеловал пупок, от чего у девушки от предвкушения сжались все мышцы. Раздвинул ее ноги и, облизнув палец, вставил его в сочащееся лоно, застонав от этого движения вместе с ней. А после – спустился губами с живота ниже.
- Как сладко! – скорее вздохнул, чем сказал после первого удара языком.
Пульс стучал в висках все то время, когда он ласкал ее губами и языком, присоединяя пальцы, и от темноты, нереальности происходящего, совокупности всех этих факторов девушку сразу же прострелил оргазм.
Все тело пульсировало от пережитого, сердце бухало в груди как сумасшедшее, а в голове роились вопросы: кто же это, кто из них?...
1
За неделю до описываемых событий.
Новогодний корпоратив охранного агентства в большом коттедже прямо в лесу шел полным ходом. Лиза подошла ближе и увидела, как открылась дверь, выпустив на морозный воздух звуки веселья: чьи-то разгоряченные алкоголем голоса, искаженный перепев модной попсовой песенки, звон бьющегося стекла и удивленное аханье следом.
На крыльцо вышел молодой мужчина в черных брюках и водолазке, подчеркивающей спортивную фигуру. Соболева поправила свободной рукой спадающую вязаную шапку с помпоном и сглотнула.
«Мама дорогая, вот это экземпляр», — пронеслось у нее в голове.
Высокий, подтянутый, смуглый мужчина с отросшими смоляными волосами прищурился, оглядывая ее сверху вниз.
Лиза застеснялась своей дутой курточки и огромного оранжевого баула с реквизитом.
«А ну и фиг!» — подумала она и шагнула навстречу.
— Опаздываете, — невозмутимо протянул он, и от его голоса у Лизы по спине пробежали мурашки.
Глубокий, гортанный, он будто бы огладил ее всю с ног до головы, окутал и резко бросил из тепла в мороз.
Лиза поежилась от этого ощущения, приятного, забытого.
Она приблизилась к двери, которую загораживал незнакомец, и вздернула голову:
— Я приехала вовремя! Как раз темнеет. Мне раньше не нужно!
Мужчина втянул воздух прямо над ее головой и на секунду зажмурился, а потом расплылся в улыбке. Прямо с закрытыми глазами.
- Вы что меня, нюхаете? – хотела спросить Лиза, но только сощурилась, глядя на него.
— Пропустите! Мы так и будем тут стоять? — от неловкости Лизин голос сорвался на последнем слове, отчего ее «стоять» прозвучало почти неслышно.
Он спустился на две ступени, оказавшись почти на одном уровне с ней, и кривовато улыбнулся:
— Стоять не будем, принцесса!
Лиза чуть не задохнулась от волнения, которое пронзило ее с головы до ног. И от двусмысленности сказанного.
Понятное дело – с таким сильным, крупным, брутальным мужчиной, от которого тестостероном несет за версту, ни одна девушка долго стоять не будет. Только лежать. Или принимать какие-то другие позы…
Мужчина тихо рассмеялся приятным, грудным смехом, и Лиза снова ощутила, как кровь приливает к щекам, решив, что он прочел ее мысли.
Он раскрыл перед ней двери, забрал мешок с реквизитом и шутливо склонил голову, приглашая. Лиза фыркнула, задрала нос и шагнула в прихожую. Но тут на нее налетел Володька — старый знакомый, благодаря которому Соболева выступала на мероприятиях разного калибра.
— Соболева! Где ты ходишь, блин?! Давай переодевайся скорее, ты после тоста управляющего выходишь!
Лиза чуть поморщилась: Володя был уже навеселе.
— Алле! Я вовремя приехала!
Сзади закрылась дверь, и Вова сразу принял позу успешного конферансье: ни дать ни взять — король инстаграмма.
— Ничего страшного, Владимир, я скажу тост чуть позже. Дадим возможность прекрасной девушке привести себя в порядок, - ответили позади нее.
«Прекрасная девушка» зыркнула на мужчину немигающими глазами, шмыгнула носом и протянула руку:
— Отдайте вещи. Дальше я сама.
Мужчина снова довольно рассмеялся, а Володька развел руками: мол, вот такие они, современные артистки!
2
В то время, пока Лиза раскладывала свой реквизит для выступления, она чувствовала, что кончики ее пальцев покалывает, будто от предчувствия. Хорошего или нет – не понятно…
- А ну-ка, Соболева, соберись! – громко сказала она сама себе, глядя в свое отражение в зеркале, подводя глаза темными тенями, от чего они становились глубже, больше, загадочнее. – Что, мужиков давно не видела?
Она бросила взгляд в сторону, на большое окно от потолка до пола, и залюбовалась на морозные узоры, которые начали вырисовываться в уголках стекла.
Этот декабрь обещал стать особенным…
Зима метелила, вьюжила всю неделю, и казалось, что конца и края этому злому холоду не будет. Город застилало снегом, словно отрубая пути отступления: ни доехать, ни дойти до соседних поселков. Сквозь снег, бьющийся в окно, было невозможно разглядеть, что же творится на улице. Есть ли еще в этом городе люди? Обычные, улыбающиеся, а не закутанные в шерстяные шарфы снеговики? Горит ли вечерами на проспектах новогодняя иллюминация, что делает праздник не просто долгожданным и радостным, а дарит веру в чудо?
Но вдруг все переменилось — неожиданно, за день, погода наладилась. Будто бы зима, исчерпав всю свою злость, растеряв ярость, устало откинулась на спинку ледяного трона, чтобы посмотреть на плоды своих трудов.
За окном стояла настоящая русская зима. Именно такая, какую показывают по телевизору, — снежная, морозная и немного сказочная.
И сразу же во двор высыпала гомонящая ребятня, улицы заполнились взрослыми с озабоченными лицами, в парки на прогулку вышли старики с палочками. В тот же день все взялись за отложенные дела, и город снова зажил обычной суетливой жизнью, оживленной подготовкой к празднику.
Поэтому и Лиза Соболева подъехала к этому коттеджу вовремя. Несмотря на то, что дорогу за городом основательно занесло, таксист выполнил свое обещание и доставил пассажирку ровно к назначенному часу.
Всю дорогу Лиза глядела из окна машины на зимние улицы. За окном в мутном, затянутом морозной дымкой, опускающемся вечернем сумраке проплывали обледеневшие деревья, высокие сугробы и припорошенные снегом совсем новогодние ели. В туманной морозной дымке, сквозь которую лениво пробиралось холодное зимнее солнце, деревья казались живыми.
Лиза, разморенная в тепле автомобильного салона, уснула, пока глядела в окно. Таксисту пришлось несколько раз ее окликнуть и даже потрепать по плечу, чтобы девушка, наконец, очнулась.
Сначала она непонимающими глазами уставилась на мужчину, а потом, опамятовавшись, расплатилась, торопливо вытащила сумку с заднего сиденья и вышла. Подойдя к высокой кованой двери, нажала на звонок, украшенный красной колючей мишурой.
Ворота автоматически открылись внутрь, и Лиза прошмыгнула во двор. Здесь снег был убран. Площадь перед домом была пуста, вычищена и утоптана. Соболева оценила заботливость хозяина: это место было приготовлено специально для нее.
Она шла медленно, оглядывая все вокруг. Дом ей сразу понравился: светлый, двухэтажный, расположенный практически в лесу, вокруг огромная территория с деревьями и небольшими полянками, а других строений поблизости даже не видно.
И только потом увидела ЕГО – большого, стройного, спортивного, невероятно красивого. Наверняка у такого мужчины, больше похожего на морского пирата, флибустьера, демона, отца всех пороков, повелителя всех соблазнов полным-полно дам, которые готовы скрасить его одиночество во время праздника и не только.
Лиза воссоздала в памяти его невозмутимое и бесстрастное лицо.
Высокие скулы, тень синевы на щеках. На красивых губах - жестокая и ехидная усмешка.Волевой подбородок, высокий лоб, крупный, орлиный, но не массивный и не крючковатый нос. Черные густые брови вразлет, внешние концы чуть приподняты, что придает пирату еще больше сходства с дьяволом.
Густые черные волосы коротко подстрижены, и на висках и концах будто чуть выгорели на солнце, что пирата необыкновенно украшало. Но самое главное — глаза. Холодные сапфировые глаза, в глубине зрачков которых тлеют адские уголья. Насмешливые и равнодушные глаза демона, которому легко можно погубить бессмертную душу.
Как он ей сказал? «Стоять не будем, принцесса!?». Боже. Что он имел в виду?
3
Через сорок минут Лиза смотрела сквозь стеклянную дверь, которая вела прямо на поляну перед домом на свою аудиторию.
По периметру очищенного круга снег был посыпан песком — чтобы она не поскользнулась в своих восточных туфлях на тонкой подошве. Гостей оказалось действительно много, как и предупреждал Вован. Немногочисленные женщины стояли впереди, в накинутых поверх длинных нарядных платьев шалях и пуховиках, а мужчины — чуть позади, в костюмах и рубашках. Почти все держали фужеры с шампанским, приготовившись к шоу.
В глазах гостей горел огонь предвкушения, отраженный от четырех факелов, зажженных по периметру поляны. От них в стремительно темнеющее небо шел сизый дым.
Соболева вздохнула, подтянула обтягивающие узорчатые лосины, взяла в руки по вееру и обернулась к Володьке:
— Зажигай!
Она почувствовала, как его взгляд скользнул по впадинке пупка, огладил полуоткрытые бедра в маленьких кокетливых разрезах штанов, нырнул в глубину лифа и замер на открытых полукружиях груди. Такие вещи она всегда чувствовала, с того самого дня, когда оказалась маленькой девочкой на перроне незнакомого города.
Соболева нетерпеливо присвистнула. Вова отмер и зажег пики вееров. Лиза расправила руки, улыбнулась — широко, как на сцене, — и выскользнула в мороз.
Впорхнула прямо на середину поляны и, дождавшись от публики восторженного «ах», совпавшего с моментом начала музыкальной композиции, начала фаер-шоу.
Огонь слушался, подчинялся музыке, словно ручной зверек, мягко скользил по поверхностям, облизывал воздух, рассыпал снопы искр по белоснежной поляне. От того, что на нее смотрит такое количество глаз, в которых горит неприкрытое восхищение, желание, преклонение, Соболева чувствовала привычное возбуждение.
Но было в сегодняшнем выступлении кое-что еще. Со всех сторон, как бы она ни повернулась, тонкой иглой ее точечно колол чей-то жгучий взгляд. Лиза, привыкшая купаться в восхищении во время выполнения самых сложных элементов с пои, тут чуть не сбилась.
А когда затушила один фаер с правой руки и скинула с себя прозрачную блестящую футболку, оставшись в концертном лифчике, расшитом стразами, то и вовсе чуть не задохнулась от жара. Всем своим существом, средоточием женственности, она ликовала. Такого успеха, почти животного вожделения, ее танец с огнем еще ни у кого не вызывал.
Но Лиза не оглядывалась на людей. Миллисекунда отвлечения могла стоить очень дорого, кому, как не ей, об этом знать!
Музыка взвилась на последней ноте и рассыпалась в снег тишиной вместе с огнем из огромного веера. Последний боевой фаер погас, Лиза поклонилась и сразу подняла глаза в поисках обладателя обжигающего взгляда.
И в этот крохотный миг — между тишиной, когда ослепленный внезапной темнотой зритель осознает, что все закончилось, и громоподобными аплодисментами — она нашла его взгляд. Еще недавно насмешливый, сейчас мужчина смотрел на нее прямо, не потеряв в обрушившейся на поляну ночи ее фигуру, восторженным, особенным взглядом, таким, какого Лиза еще не видела за всю свою насыщенную концертную жизнь.
Девушке сразу стало холодно, она сникла, и, поклонившись, убежала в дом, в открытую предусмотрительным Вовой дверь.
Такое бывало прежде – после успешного выступления ей казалось, что она опустошена, потому что на это короткое время напрягались все рецепторы, все функции, была натянута душа.
И потому она особенно сильно растерялась от того, что произошло.
В полутьме комнаты на нее упало, едва не придавив, огромное одеяло. Чьи-то руки обхватили, укутывая в кокон со спины, и она услышала запинающийся шёпот прямо в ухо:
— Королева, наконец-то ты нашлась.
4
Чьи-то руки обхватили, укутывая в кокон со спины, и она услышала запинающийся шёпот прямо в ухо:
— Королева, наконец-то ты нашлась.
Лиза, оглушенная теплом с мороза, открыла рот, чтобы что-то сказать, протестовать, возразить, но промолчала.
Ее волной окатил удивительный и притягательный запах теплого мужского тела, и открытый было рот закрылся сам собой.
Обладатель покоряющего запаха развернул ее лицом к себе, провел рукой по уложенным в прическу волосам, создавая беспорядок, и приблизился.
Лиза с удивлением увидела, насколько это было возможно в темноте комнаты, что заботливым незнакомцем оказался хозяин дома. Тот, кто только что жарко опалял ее взглядом бездонных черных глаз.
Она вздохнула, отчего грудь поднялась и опустилась, на секунду прижалась к мужчине. И почувствовала, как нежной, холодной с улицы кожи коснулась приятная теплая ткань его мягкого пиджака.
Лиза снова приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Мужчина прижал ее к себе и поцеловал. Жарко, страстно, не оставляя возможности отдалиться. Она сразу же ответила со всей страстью, что копилась в ней во время выступления, отзываясь на его сокровенные мысли, которые удалось прочесть на поляне.
Метания его губ оказались такой сокрушительной силы, что Лиза, с трудом освободив руки из-под теплой накидки, ухватилась за отворот пиджака, чтобы не упасть под накалом страсти. Она всегда была сильна, ненамного, но сильнее, чем все остальные девчонки, но тут…
Его язык жалил, обжигал, и изнутри ее тела поднималась волна жара. Колени подогнулись от силы желания, которое демонстрировал мужчина, и Лиза впервые в жизни ощутила, как сильно напряглись ее соски, голову заволокло туманом, а перед глазами встала молочная пелена желания.
Вдруг мужчина отстранился, да так резко, что Лиза еще тянулась к нему губами, словно виноградная лоза, цепляющаяся усиками за забор.
— Мы не одни! — он сверкнул глазами, в которых отразилась открывающаяся дверь, и резко развернулся, бросаясь прочь.
Лиза обернулась, но никого не увидела. Человек, с которым она только что так горячо целовалась, словно испарился.
Девушка, ничего не понимая, моргала, пытаясь стряхнуть чувственный морок, уставилась на Вовку. Тот появился откуда ни возьмись, улыбался во весь рот и подмигивал.
— Ну ты, мать, даешь! Навела шороху! Блин, да они тут кипятком все писали, как ты здорово выступила! Особенно, конечно, главный. Тимофей чуть из штанов не выпрыгнул, когда ты закончила.