Плюсик в карму 1

Действительно, было дело, предупреждал. Ольга вспомнила, как удивилась тому, что ей не следует привлекать лишнее внимание начальства к своему жилищу. Удивилась и выкинула из головы – это нетрудно выполнить.

– Да-да, – Ольга притушила светильник, – так что случилось? 

Кастелян недоумевал: еще утром затюканная привратница убежала, стоило ему повысить голос, а сейчас спокойно смотрит ему в лицо и ждет ответа на вопрос. Как будто он, туэ, отчитываться должен! Поставить на место жалкую, больную на всю голову землянку успеется, а сейчас есть забота поважнее – сработал охранный артефакт вивария, а почему – непонятно. Ему бы и в голову не пришло тащиться к воротам, если бы не клин света из окошка бывшей караулки и не запах костерка. Того и гляди, сам наездник-попечитель заинтересуется, принесло же его именно сегодня, когда нежданно сработала сигналка. Вдруг боссу придет блажь посетить среди ночи почти пустующий виварий? А эта еще вопросы смеет задавать!

– Не твое дело! Просто сиди тихо! Завтра с тобой разберусь!

И надо же было Пашке выглянуть именно в этот момент! Да еще с неприлично радостной физиономией – уж очень забавно зверик с водой играл.

Туэ от возмущения не орал – визжал. Да как посмела чужака провести… Да он их обоих на корм нгурулам… Да…

– Не припомню, чтобы мне было запрещено приводить гостей. – Спокойный голос привратницы взбесил туэ еще больше. Особенно раздражало, что она права – прямого запрета не было. Да какие гости могли быть у этой старухи, которая и жила-то как в толще воды – медленно, тягуче и уныло?

– Раз я сказал, что запрещено, значит – запрещено! Понятно?

– Где это записано? – Ольга вся подобралась, готовая защищать их с Пашкой до последнего. Она вдруг ясно осознала: дай она слабину – и Пашку просто выкинут в ночь, а она окажется в еще более стесненных условиях. – В вашем учебном заведении, господин туэ Ламс, существует такое понятие, как должностная инструкция? Хотелось бы взглянуть.

– Ты читать-то умеешь, убогая? Я – твоя инструкция! Понятно?

– Где это записано? В кодексе учебного заведения? Хотелось бы ознакомиться!

Да что позволяет себе эта иномирная побирушка?! Сказала так, как будто собирается проверить его, кастеляна, обязанности! Прибить мерзавку! А потом пойти и взыскать с департамента, где ему подсунули эту дрянь. Гарантировали ведь, что год, а то и два привратница будет послушна, как зомби. У нее четверть мозга в отключке, пока еще восстановится. А она через полгода чужака в крепость провела, да так, что охранная магия не сработала! Всего полгода спокойной жизни!

– Ах ты… Да я тебя… – А ведь туэ и ударить может, поняла Ольга. Она для него не то что не женщина, она даже не человек.

– Тр-ря, гжвыр-ф тр-р-ря-а-а! – Как между Олей и кастеляном оказался нгуруленок, не заметил никто. Игольчатый арсенал в полной боевой, ушки прижаты, бивень как будто стал длиннее и тоньше. На агрессивно-испуганный вопль детеныша ревом откликнулись сородичи из вивария.

Туэ обмер. Драться ему уже расхотелось. Невзнузданный монстр явно угрожал.

– Тырик, фу! – Пашка рявкнул на рефлексах, как скомандовал бы своему рыжему Буно. – Иди ко мне, малыш! – И позвенел кольчужной рукавицей, дескать, поглажу. Зверик с места не двинулся, но вздыбленные иголки опали. Покусать врага? Пойти поиграть с новым другом?

Туэ Ламс и в более спокойной ситуации не смог бы оценить смену бесподобно противоречивых эмоций на шипастой морде. Он видел только гипнотически-алые глаза чудовища. 

И никто пока не видел нового зрителя.

Глава 4소

О практической пользе подслушивания

Лавэ Раим Шенол, наездник-попечитель Восточного Корпуса наездников, или попросту лавэ наездник, незримо наблюдал за своим безупречным кастеляном. Кто бы мог подумать, что можно одновременно и веселиться, и быть в тихом бешенстве? Оказывается, можно. Туэ Ламс удивил. Нет, не так – не переставал удивлять каждую из десяти минут, как попал в поле зрения начальства. Лавэ был неплохим менталистом и уловил присутствие кастеляна до того, как они оказались в одном помещении. Уловил и предпочел воспользоваться невидимостью. Затратная штука, но сейчас лавэ был доволен, что не пожадничал. 

Главный наездник злился. До тика под глазом, до сухой шершавости языка. Злился на себя: раньше ему и в голову не приходило усомниться в лояльности кастеляна. Хорош, подлюка! Менталист из туэ нулевой – жалкие зачатки способностей. Зато какая маскировка намерений! Раим Шенол не привык себе врать – он бы так не смог. Теперь вот стоит и любуется, как из бывшего кастеляна ментальное дерьмо прет. А мог бы наслаждаться комфортом после беспросветного аскетизма временных полевых лагерей.

Вылезти из блаженства горячей воды усталого наездника вынудила тревога в виварии. Не сигнал оповещения (кто же берет с собой в ванну ценный артефакт?), а волнение Свапа. Свап – воспитанный нгурул и надежный друг, просто так посылать тревожный эмпатический импульс не станет. Пришлось вытащить себя из неги и переместиться в виварий. Зачем, спрашивается? Там всего-то три особи, не прошедшие привязку, недавно доставленный по обмену детеныш, совсем маленький, еще не способный к трансформации, и Свап. Лавэ и его шипастый напарник вернулись буквально на сутки. Собственно, ради щена вернулись. И вовремя, надо признать. Детеныш пострадал. Не где-нибудь в скалах или лугах, а в защищенном виварии. Свап чувствовал остаточный след его боли в памяти других нгурулов, но обеспокоило его не это: нгуруленок просигналил сородичам, что на него напали. 

Бежать до вивария долго – сначала по коридорам жилой части крепости, а потом через тренировочное поле, и Раим, не задумываясь, рванул коротким шагом через пространство, благо вектор привычен: точка выхода рядом со Свапом. Тренированный нгурул сам позаботится, чтобы друг и хозяин не врезался в его шипы. 

В виварии щена не оказалось, зато нашлось место разрыва пространства. Специфический такой разрыв – слишком маленький для взрослого нгурула и слишком низкий для человека. Так пропавший детеныш и сам невелик. Лавэ мимоходом порадовался – хорошее приобретение, этот новый нгуруленок. Что-то же заставило неокрепшего малыша рвануть не только сквозь пространство, но и через защиту вивария? Для взрослых нгурулов она почти непроходима, а малыш просочился сквозь ячейки силовой сети. 

Разрыв пространства еще не полностью затянулся, и вновь взрезать его – дело одного волевого усилия. Есть шанс пройти по следу беглеца. Лавэ чуял, что шаг будет коротким, но мерами предосторожности не пренебрег. 

Всегда выходить из подпространства с включенным магическим зрением и ментальным слухом – очень полезная привычка... Магическое зрение не подвело – на камнях пестрели темные кляксы, подсвеченные оранжевым. Кровь, но не человека. Человеческая под углубленным взглядом отдает буро-зеленым. Несколько капель – не тот ущерб, который может повредить нгурулу, даже маленькому. Можно успокоиться и послушать внимательней.

В голову ворвался ментальный гвалт, в котором превалировал мыслепоток кастеляна. Знакомый и на диво гадостный. Особенно на фоне тоненькой струйки эмоций какой-то совершенно неизвестной женщины. Откуда взялась посторонняя дама на вверенной его попечительству территории? Мысли женщины были настолько сдержанно-испуганными и незлобиво-решительными, что сомнений не было – истинная дама. Дама, защищающая нечто для себя важное. Вот это самоконтроль! Даже в мыслях ни одной резкости, хотя туэ активно напрашивался не только на грубый ответ, но и, пожалуй, на полноценный скандал с рукоприкладством или с магической затрещиной. Ламс точно знает, что дама не маг? Тухлый, как застойная вода, страх кастеляна был утомителен, и лавэ сосредоточился на женщине. 

Подслушивание никогда не было нравственной проблемой для Раима Шенола. Где вы видели хоть сколько-нибудь сильного менталиста, который бы усовестился поковыряться в чужих мыслишках? Раим даже позволил себе ухмылку – надо же, как его выдержка дамы пробрала, слово «нравственность» вспомнил. Ха, дама! Типичная иномирянка-неудачница. Немолодая, дурно одетая и с короткостриженой катастрофой вместо прически, но как держится! И как не сочетается ее решительность с затурканным видом. Давно лавэ не получал такого удовольствия от встречи с новым человеком. Третий тоже интересный, зря дурак кастелян его всерьез не воспринимает. Мальчик готов к драке, но на него пока можно внимания не обращать. 

Раиму надоело наблюдать это бессмысленное противостояние, тратя силы на маскировку. Пока уже бывший кастелян так возбужден (спасибо иномирянке), он не сможет сопротивляться дознанию. Не то чтобы у туэ были шансы вывернуться, будь он хоть сто раз гением маскировки намерений. В конце концов, есть профессионалы-дознаватели, но привлекать сторонних специалистов к и без того печальным делам Корпуса не в интересах лавэ. Лучше уж попечителю самому поковыряться в этом дерьме. Надо только выгадать момент, чтобы поэффектнее сдернуть невидимость и попридержать кастеляна. Он что-то совсем озверел, еще миг – и с кулаками кинется. Иномирянка, видимо, не лишена эмпатических способностей – вся напружинилась, готовая к сопротивлению, даже вперед подалась одним плечом (лавэ мимоходом отметил этот неосознанный жест – базовый навык любого, кого хоть немного учили защищаться). И парнишка этот… Ай да парнишка, какие знания об ударах в болевые точки! Очень интересный парнишка. Глупо дать пропасть такому перспективному кадру. Нет, никак нельзя позволить Ламсу его спровоцировать. Нападение на работника Корпуса, даже совершающего преступление, замять не удастся. Надо спасать.

Спасать никого не пришлось, разве что именно кастеляна – в самый напряженный момент между этими тремя материализовался щен. Молочные иголки вздыблены, рог поблескивает ядом, маленькие ушки прижаты, в глазах красно-оранжевыми всполохами мечется бешенство пополам со страхом. Раим видел нгуруленка глазами насмерть перепуганного туэ. И тут произошло нечто совсем невероятное: незнакомый парень резким окриком осадил дикого нгуруленка, и тот подчинился, пусть и нехотя. Маленький еще, не умеет сразу подавлять природную ярость – этот навык тренируется долго. Лавэ усмехнулся – похоже, сведения несколько устарели. Щен для верности тявкнул еще разок в сторону врага и плюхнулся на зад, явно ожидая похвалы. Парень малыша не подвел: присел перед ним и заворковал что-то на незнакомом языке, не забывая приглаживать все еще встопорщенные колючки. Гладил, не выказывая ни тени отвращения к весьма уродливому созданию, а что самое главное – совершенно без страха. Да какой там страх! Благодарность и веселая нежность. 

– Убирай уже свою кыльку. – Шлепок по бивню окольчуженной ладонью – и бивень с готовностью втянулся в хрящевую пазуху на носу. Лавэ от удивления упустил момент, когда кастелян ринулся на выход и налетел на него, невидимого. Грех не воспользоваться такой удачей для окончательной деморализации проштрафившегося подчиненного...

Глава 5

О должностях и доброте

– Рад вас видеть, господин Ламс. – Раим Шенол, вот уже несколько лет попечитель Корпуса наездников и пастухов, стоял в дверном проеме, небрежно подпирая плечом косяк. Туэ отшатнулся и нервно обернулся на вторую дверь, ту, которая вела из крепости наружу. Лавэ лишь усмехнулся. – От Свапа вам не уйти в любом случае. Вы же знаете, не так ли? – И снова ухмыльнулся. Туэ умел понимать намеки: его мысли беззастенчиво отслеживают, это первое. А второе – попечитель даже хочет, чтобы он, кастелян, побежал. Лавэ это выгодно. Ну, увлекся нгурул преследованием. Это же нгурул, магическая тварь, неудержимая в ярости. Несчастный случай, бывает. Допрашивать будет некого, а потому и проблемы нет. Внутренние дела Корпуса останутся внутренними. Хуже, если правда о проказах кастеляна – а это, на минутку, самая высокая штатская должность в Корпусе – просочится за крепостную стену. Самому же кастеляну хуже – его, в назидание, уничтожать будут долго и с показательной суровостью. До третьего колена. 

Так бесславно профукать идеально выстроенную комбинацию! Туэ Ламс злился на привратницу, которой вздумалось притащить в крепость чужого; на блудливого нгуруленка; на непоседливого лавэ, который вернулся на две недели раньше срока. Надо же такому случиться, что именно сегодня он не прикинул вероятности, когда отпускал эту убогую в город. Не пустил бы – и ничто не нарушило бы рутинный ход жизни.

– Итак, господин Ламс, вы сделали свой выбор. Давайте-ка присядем. И не суетитесь. – Кастелян что-то пытался сказать, забыв, что его мысли и побуждения для начальника не тайна. – Конечно, вы мне все-все расскажете. И вы, господа незнакомцы, извольте присесть и представиться.

Женщина и парень переглянулись. Лавэ понравилась спокойная уверенность, с которой странная пара устроилась за столом. Юнец повел подбородком, без слов предлагая даме сесть подальше от туэ, а сам устроился напротив. «Хороший ход», – подумал Раим, все больше проникаясь веселой симпатией к этим людям. Не рядом уселись, ища защиты, а так, чтобы видеть лица друг друга. И его, лавэ, из поля зрения не выпускать. Самое интересное, что нгуруленок тоже присоединился к компании, однозначно обозначив свою симпатию. Под столом ему было тесновато, но он извернулся, пристроив узкую морду на женские колени. Бивень был деликатно убран. Раим специально наклонился заглянуть.

– Меня зовут Ольга Петровна Давыдова. 

– Ты вспомнила?! – радостно перебил паренек и без тени смущения назвал себя, напирая на непривычные аборигенскому уху звуки: – Павел Мартынов. – И с некоторым вызовом добавил: – Мы с тётей Олей из техномира. 

– А вы кто, господин? Вы маг? – Ольга, не спуская глаз с предполагаемого начальника (а кто еще мог одним своим появлением низвергнуть самого кастеляна в пучину отчаяния?), спокойно приняла от парня кольчужную рукавицу, надела и спрятала руку под стол. Иномиряне никогда этого не узнают, но блаженное «тр-тр-тр» решило их судьбу. Лавэ Шенол, может быть, и плохой руководитель, раз кастелян так распустился, но он хороший наездник. Щен принял этих двоих, и Свап удивительно спокоен, а мнению нгурулов хороший наездник доверяет больше, чем шкале вероятностей.

– Я? Да, я здесь главный. Моя должность называется наездник-попечитель. И да, я маг. Господин Ламс уже поделился своей версией событий. Теперь хотелось бы услышать ваш вариант.

Иномиряне обменялись долгим взглядом. Дама подняла брови, а парень в ответ пожал плечами. Лавэ с внутренней усмешкой наблюдал за этой пантомимой: надо же, какое взаимопонимание, а ведь только сегодня познакомились. Готовая рабочая двойка, жаль, разница в возрасте критическая.

– А когда… – начал Павел осторожно, замолк на секунду и вдруг взорвался азартом: – Вы что, мысли читаете? Круто! А наши чего… 

– Павлуш! Извините, господин... э-э... попечитель. – Ольга немного запнулась, своего имени этот человек не назвал. – Вам, наверное, неудобно нас читать, да? Потому что мы думаем по-русски? Или вам все равно, на каком языке? 

Раим Шенол, суровый наездник нгурула и личный ужас кастеляна, грохнул хохотать. Эти двое неподражаемы! Им смертная казнь грозит, а они ведут себя так, как будто гостя интересного принимают и увлеченно выспрашивают у него любопытное. Мысль о смертной казни слегка остудила веселость лавэ. Похоже, что новые знакомцы даже не понимают, в какую передрягу попали. Думай теперь, что делать с треклятым проходимцем туэ. Его вина, что эти двое оказались внутри крепостной стены. Если следовать кодексу – казнить всех троих, а если все-таки посмотреть вероятности…

– Да, я маг разума, госпожа Ольга. Мысли я не читаю, я их осознаю, ну, еще говорят, слышу. И нет, ваш язык мне не мешает понимать основную смысловую нагрузку. – Лавэ опять чуть не сорвался в хохот, уж больно обескураженные лица были у обоих иномирян – дескать, а чего тогда спрашиваешь? Тут мыслепоток ловить не надо, чтобы догадаться. Даже у туэ проступило легкое недоумение на холеной роже, а должен быть спокоен и равнодушен, как скамья, на которой сидит. Вот гад, почти скинул подавление воли, пока начальство развлекалось. 

Странный жест – открытая ладонь, быстро сжатая в кулак, – был понят иномирянами правильно: потерпите, не до вас. Их любопытство щекотало висок Раима как ползущая букашка. Отвлекает!

– Ламс! Амулет на стол! – Кастелян вздрогнул от начальственного окрика и начал расстегивать штатский сюртук.

– Тр-ряв! – возмутился резкому звуку разомлевший и всеми, кроме Ольги, забытый нгуруленок.

– Тыря, цыц! – мимоходом усмирил зверика Павел, его манила блестящая штуковина, которую нехотя оставила на столе безвольная рука туэ. – Какие колечки! На перпетуум-мобиле похоже, только плоский! 

Попечитель аж зубами лязгнул в досаде, не зная, с какого из первой сотни самых важных вопросов ему начать, хотя в голове их роилась пара миллионов. Безмятежный, как восковой муляж, кастелян его больше не волновал. 

– Что такое «пертум моле»? Какой-то сильный артефакт? – Пашка от этого вопроса впал в прострацию – как пояснить аборигену про кинетику, инерцию и силу тяжести?

– Это игрушка, господин попечитель, дорогая механическая игрушка, имитирующая вечное движение, – доброжелательно пояснила Ольга. В ее мыслях лавэ на миг увидел мельтешение зеркально блестящих колец и качание шариков из того же материала. 

Действительно, если эту штуковину прихлопнуть как муху, то будет очень похоже на амулет-защитник Ламса. Знатная вещица, редкая. Обычно защиту от влияния на ментальное тело носят на голове, а эту – все равно как, лишь бы к коже прикасалась. Жаль, что придется вернуть: амулет наверняка внесен в семейный реестр рода Ламс, а значит, под протекторатом короны. Раим был весьма собой доволен: пробил защиту артефакта, явно сделанного магами мира Апрол.

– Мы отвлеклись, госпожа Ольга. Не соблаговолите ли вкратце пояснить, кто вы есть?

– Привратница я. Принимаю корм для нгурулов. – Оля изобразила вежливое удивление, и лавэ разозлился, правильно уловив упрек – лихой начальник, однако. Не знает, чем у него младший обслуживающий персонал занимается. Бедняжке даже в голову не приходит, что нет такой должности в Корпусе. И никогда не было. В отсутствие старшего пастуха корма должен был сам кастелян принимать, он третий, имеющий доступ ко всей системе магической защиты. Имевший.

– Давайте про вашу должность мы все уточним завтра. Приблизительную схему аферы туэ Ламса я понял. Поясните мне другое: как здесь оказался этот примечательный молодой человек?

– Я и сам ответить могу. Как-как, в дверь вошел. Вон в ту. – Упрямый затылок мотанулся в сторону второго выхода.

– И что, – живо заинтересовался лавэ, – просто взял и вошел?

Пашка задумался, реконструируя в памяти это незначительное событие. И докумекал-таки, что могло бы показаться странным, но не показалось. Тётя Оля что-то приложила к двери и открыла ее, пропуская Пашку с тяжелой корзиной вперед. Пройти удалось, только поднажав, как будто супротив мощной воздушно-тепловой завесы шагнул. Пашка тогда эту странность списал на увесистую поклажу, которую нес перед собой. Ему было так интересно и волнительно, что маленькая заминка совершенно не отложилась в памяти, по крайней мере в раздел «важное» не попала. 

Парень уже набрал воздуха, чтобы начать рассказ, но вдруг понял, что это лишнее – странному господину с веселыми глазами все и без слов очевидно. А вообще, нормальный мужик, правильный. Визгучего придурка в дорогом прикиде спеленал, а с ними, по сути «бичами», за стол сел, расспросы расспрашивает. Тётя Оля заторможенная маленько, а у него, Пашки Мартынова, достаточно уже опыта в этом мире, чтоб угадывать значимых людей. Этот чел был не просто важной персоной, это была фигура! Хотя на вид ничего особенного: ниже Пашки, жилистый, и видно, что верткий, а присмотришься – постарше тёть Оли. 

А нгуруленку и дела не было до людских страстишек. Все успокоились, и он заскучал. Раз больше не гладят и не играют, самое время это исправить. Новый друг попытку не оценил – колючки легко проткнули плотную ткань рабочих портков. Слов матерных зверуша не понял, зато отлично понял, что сделал больно такому замечательному ласковому добряку, и от расстройства заскулил. Ольга и Павел шустренько встали, чтобы не оставить на иголках последнюю одежку: щен с грацией асфальтоукладчика пятился из-под стола задом, энергично наяривая лысоватой, но травмоопасной хвостярой.

Лавэ мысленно дал себе подзатыльник – увлекся, забыл про бесценного детеныша, которого давно пора вернуть в виварий. 

– Тряв-тр-тр-тр! – призвал всех щен порадоваться своей победе над теснотой подстолья и встряхнулся, разметывая с иголок сцарапанную со столешницы древесную крошку.

– Молодец, Тырик! Такой ловкий и смелый! – похвалила Ольга нараспев.

– Что есть Турик? – Лавэ немного разозлился на синхронную усмешку собеседников – придумали дурацкое непроизносимое имя, а нгурул теперь другого не примет.

– Тырик, – снисходительно поправил Пашка, – Ты-ы-ырик. Это его так зовут. Он, когда пришел, все тыр-тыркал. Жаловался. У него заноза в пасти была, у самого дальнего зуба. Ща покажу! – И кинулся к месту «хирургического вмешательства» искать на полу вещественное доказательство, отмахиваясь от ринувшегося на помощь шипастого теляти.

Как будто лавэ нужно было предъявлять! Наездник поймал несколько очень ярких образов, пропитанных сочувствием к страданиям малыша. «Так вот почему!» – наконец сообразил лавэ. Нгуруленок не просто ринулся в подпространство, стараясь убежать от надоевшей боли, он учуял сострадание и шел на него как по наведенному вектору. В этих людях не было страха, только лишь сочувствие и, что уж совсем непонятно, симпатия. Теперь лавэ не только угадывал, он смотрел и сам себе не верил – странный парень охотно играл с не таким уж маленьким колючим зверем, совершенно не боясь его зубов. Странная иномирянка с равной нежностью наблюдала за возней своего подопечного и монстра, который должен, по задумке создателя, внушать трепет и ужас. А она улыбалась. Нежно-нежно.

– Надо бы выяснить, – заговорила вдруг Ольга, – как малыш поранился. Такое чувство, что он щепку жевал. А откуда в виварии деревяшки, если там все железо да камни? Не иначе как с кормом что-то попало. Надо бы проверить...

Глава 6

Об импринтинге, водке и привете с родины

Тырик как почувствовал, что его самоволка заканчивается, – навис над сидящим на полу Пашкой и не давал встать, увесисто толкая в грудь неколючим носом. Пашка хихикал и не сопротивлялся особо – тянул резину и поглядывал на начальство: а вдруг сердится? Раим, казалось, не возражал. Время шло, в оконца хмурилась ночь, а с Пашкиным ночлегом ничего было не решено, да и последствия обильного чаепития просились наружу. Ольга начала немного нервничать. Вытурить бы этих мужиков на пять минуток. Всех, включая нгуруленка и кастеляна, изображающего статую с острова Пасхи. 

Наездник этот еще… Маг разума, чтоб его. Вот и пусть наслаждается теперь ее смущением и дискомфортом. Мужлан! Разумник на этот всплеск тихого негодования никак не отреагировал, и Ольга с некоторым облегчением поняла, что мысли высокого начальства заняты отнюдь не их с Пашкой самочувствием – лицо вроде улыбается, а взгляд расфокусированный. Вот и улыбка вылиняла, как замученный непогодами ситцевый флаг. 

Раим осматривался и все больше смурнел. Нет, его удручала не нищенская обстановка, в тренировочных лагерях он живал с куда меньшим комфортом. До белых искорок перед глазами бесило, что из-за тупой лени и мелочной жадности кастеляна придется взвалить плановые тренировки на главного пастуха. Энвер надежен и опытен, но всего лишь пастух. Силовые и скоростные упражнения он обеспечит, а как быть с отработкой боевых приемов? Соревнования через полгода, а тренировки на местности можно уже сейчас считать проваленными. Нгурулов шип в печень этому туэ! На повторный сезон тренировок казна денег не даст, даже если попросить и все объяснить. Да кто же отважится просить? Смертников нет. Остается только ввязаться в немедленный аудит крепости. Полномасштабный аудит. Судя по состоянию защитного контура, замена энергокристаллов запоздала как минимум недели на три, хотя допускается не более трех дней. Счет к туэ вырос еще – передержанные в эксплуатации кристаллы здорово теряли в качестве, заряжались дольше и заряд держали хуже. Восстановить подпитку защиты нужно немедленно! И это первая по значимости задача, которую необходимо решить. Нет, не первая – вторая. Сначала нгуруленок. Где он, кстати?

Вся компания обнаружилась в подсобном помещении. Боги пустоты! Какое убожество! А иномиряне вполне довольны, если судить по волнам смешливости, исходящим от обоих. Ольга присела в сторонке на корточки и трепала нугурула за ухо, что-то настойчиво ему выговаривая, а парень зачем-то собирал разлитую воду жуткой ветошью. 

– Тырик! Это стыдоба! – Напускная суровость у Ольги выходила не очень. – Ты же интеллигентный нгурул, а не подзаборный кот, который гадит, где стоит! Где я тебе столько ветоши и мыла наберу, вонючки твои убирать? – Раим наконец уловил суть трагедии – щен напрудил лужу, а странная иномирянка его стыдит. И получалось у нее вполне эффективно – зверь старался виновато отвернуться, но так, чтобы ухо оставалось под карающей рукой, и жалобно тарахтел.

Лавэ жестом велел парню бросить уборку и подмигнул, удаляя следы прегрешения магией. Пашка с недоверчивым восторгом пронаблюдал, как вся вонючая жидкость собралась в текучий шар и ринулась прямехонько к сливному отверстию. Осталась только абсолютно сухая тряпка. Ни влажных следов на полу, ни запаха. Ольга заботу оценила и смилостивилась над смущенной скотинкой.

– Следующий раз просись на улицу! Понял?

– Нет, он не понял, апата. – От неожиданности Ольга вздрогнула и укололась. Лавэ выругался, а щен развернулся юлой в сторону опасности. Наездник чуть наклонился и издал руладу из странных звуков с повелительно-успокаивающей интонацией. Нетренированные уши землян выхватили только певучее «нугурули-нугурули». Щен присмирел.

– Промойте руку водой, Ольга. Если сильно жжет, в виварии есть лекарство, сделаете примочку.

– Нет, сейчас не жжет, – ответила та, но к раковине подошла. Раим замер в недоверии – поймал картинку, как зверь подхватывает языком капельки крови, зализывая ранку на женской ладони. 

– Так, – сказал он, оглядываясь, на что бы присесть. – Так. 

Присесть, кроме унитаза, оказалось некуда. Несколько шагов до стола лавэ проделал едва ли не шатаясь.

– Случилось что-то неприятное, господин попечитель? – Ольга почти робко приблизилась к столу. Этот человек явно испытывает некое непонятное потрясение. С чего бы? Он так их выручил в схватке с туэ, и Оле хотелось помочь в ответ. Ему бы выпить...

Водка! Пашка же делал, чтобы ранку прижечь, а не пригодилось почти. В кружке должно было остаться граммов семьдесят, хватит стресс снять. На закусь пришлось потратить хлеб, оставленный на завтрак. Обычный кислоквашенный серый хлеб, сдобренный растительным маслом и колечком лука, вот и вся нехитрая закуска. В русских традициях, так сказать. Больше ничего не было. 

– Вот, господин, выпейте. Гадость, конечно, но вам нужно. Давайте-давайте, залпом. – Лавэ пялился на грубую глиняную кружку, не вполне понимая, чего добивается эта женщина. Сует ему в лицо посудину и нудит что-то. Ну ладно, глотнет он водички, раз ей так хочется, лишь бы отстала и не мешала думать. Ему бы тройной огневки с Цутамских винокурен, а не воды. Раим хлебнул в два глотка, передернулся и бурно задышал. Продышаться ему не дали – сунули в рот что-то немыслимое, приговаривая:

 – Закусывайте, закусывайте. – Пришлось кусать и жевать. Стало полегче. Пожалуй, тройная огневка – это не предел совершенства.

– Откуда? – Голос у лавэ хриплый, но вроде не злой.

– Контрабанда, – Пашка быстро перехватил инициативу, старательно представляя себе немудреный интерьер мурлычки толстого Тима, – с Земли. Вы закусывайте, закусывайте, это тоже с Земли.

– А еще у нас чай есть, – включилась в игру Оля, сообразив, что Пашка пытается заболтать попечителя, пока тот еще под впечатлением от выпитого и не читает мыслей, Оля на это отчаянно надеялась. Светить алкогольно-производительные способности парня не хотелось. – Чай тоже контрабанда. И сахар есть. Только кипятка нет, а костер прогорел. – Оля вдруг очень захотела чаю, крепкого, чуть вяжущего язык, сладкого чаю. И хлеба подсоленного да с растительным маслом! Так папка чаевать любил. Простые деликатесы послевоенного детства.

– Как вы вкусно мечтаете, апата. Давайте воду, будет вам кипяток.

– А что такое «апата»? – Это слово ничего не говорило беспамятной землянке, сколько она ни напрягалась, пытаясь вызвать нужное знание из недр забытого.

– Обращение к женщине из низшего сословия. Но не ко всякой, а к той, которая доказала свою полезность или совершила нечто значимое.

– Но я же ничего не…

– О, вы такого насовершали, что я и перечислить-то вслух боюсь. – Раим заинтересованно принюхивался к чаю и пытался смириться с тем, что спать ему сегодня не придется. – Хотите послушать? Вы, женщина, установили связь с нгурулом, причем с неприрученной самочкой. Это, насколько мне известно, первый случай в разведении нгурулов. Более того, ваш подопечный тоже удостоился этой чести. Одновременная привязка сразу к двум разумным! Да мне никто не поверит!