Останься только навсегда

— Шай…

— Я требую правду. На кого ты работаешь?

— Ни на кого, чёрт возьми. На себя… на тебя, я был тебе верен, мать твою! Тебе… я хотел уничтожить Рейдена Броуда и принести тебе проблемы… хочу, чтобы ты зависела от меня, — хрипит он.

Идиот.

— Клянусь, Шай, я бы никогда не изменил корпорации, но с того вечера, когда увидел вас вместе в темноте, я обезумел. Я всё готов был сделать, чтобы Ден пал.

Убираю руки, и мне становится так гадко. Боже, почему же всё настолько глупо? Поднимаюсь, а Даррен хватается за горло и за голову.

— Ты сгорел, и мне тебя абсолютно не жаль. Ты создал мне проблемы, но я с ними справлюсь, а вот ты нет. Ты противен, как и Рейден Броуд. Вы, мужчины, настолько зациклены на своей похоти, что даже не представляете собой ничего, значимого для этого мира. Надеюсь, ты найдёшь способ избежать пожизненного, но корпорация палец о палец не ударит, чтобы помочь тебе. Всего доброго, Даррен Джонсон, и это даже не твоё настоящее имя. Печально, что ты уйдёшь никем, — горько приподнимаю уголок губ и разворачиваюсь, направляясь к двери.

— И ты его простишь? Просто простишь после того, как он использовал тебя? Он женится, Шайди, и у них будет ребёнок. Они планировали это сделать с тобой, и ты снова ошибаешься. Я бы мог…

— Да, сделай одолжение, сумей закрыть рот и вовремя остановиться. Я не женщина, Даррен. Я бесчувственный робот, и ни один «мотылёк» или же «бабочка» никогда не станет для меня кем-то особенным. Удивительно, но я довольна тем, что случилось. Бизнес, и ничего личного. А в этом деле любые методы работают. И они сработали мне на руку. Скандал — неплохой вариант заработка, не так ли? — оборачиваясь, дарю ему широкую улыбку и выхожу за дверь.

Но всё угасает, как только я остаюсь одна. Самое страшное, что это только начало. Возвращение не всегда приятно. Мой совет был предназначен для всех — никогда не возвращаться. Вторых шансов не бывает. Никогда.

Глава 7

Шайди

Можно позволить себе многое: наслаждаться жизнью на полную катушку, прятаться от жизни в темноте, брать чужое без спроса, бояться сделать даже шаг и открыть рот. Это крайности. Их всегда бывает две. Холодно и горячо. Третьего варианта не существует. Или плохо, или наркотическое наслаждение. Золотая середина — вымысел для людей, как проверка на прочность. Я всегда жила в холоде. Это не минимум. Максимум. Крайность — именно максимум боли, страха, отчаяния и ужаса. С годами ситуация не меняется, хотя время позволяет угомонить демонов, найти на них управу. Но проблемы при этом не решаются. Они лишь замирают, застывают на том же этапе, как мы их и оставляем. Всегда приходит время возвращаться. И это тоже максимум. Увы, чего-то половинчатого не бывает. Ложь. Иллюзия, которую бесплатно подкидывает судьба каждого человека.

Холод для меня стал обычным явлением. Не чем-то особенным. Не кем-то особенным. Обычным. Привычным. Бесполезным. Мой разум и моё сердце ожили уже довольно давно, хотя я пыталась сохранить их в коме. Ведь так не больно. Так ничего не чувствуешь. Так ты можешь продолжать жить. Я считала, что если огонь другого человека коснётся моей кожи, то не вытерплю и сойду с ума от страха, от толчка в запертую в моём разуме дверь, и мне придётся её открыть, чтобы именно там найти спасительный угол. Я недооценивала себя. Это меня радует. Оказывается, с годами я стала не только холодной, расчётливой, беспардонной в некоторых случаях, но и сильной. Даже с той слабостью, которую удалось найти во мне Рейдену Броуду, я не сдалась. И в то же время я не могу быть прежней. Это факт, рациональная составляющая моей жизни, и его нужно принять как можно быстрее, потому что отрицать то, что я до сих пор ощущаю вонь палёной кожи, своей кожи, сожжённой каждым словом Рейдена, глупо. Надо жить дальше. В любом случае надо жить дальше. Вариантов других нет, ведь я отвечаю за будущее своей сестры, ради которой возродилась. И это теперь единственный повод, чтобы двигаться дальше и честно начать признаваться в своих промахах. Их много. Очень много, но мне с ними жить. Я жалею обо всём, но это уже случилось. Горевать, страдать и испытывать стыд уже поздно. Надо было думать головой, а не идти на поводу желаний и грязной похоти, скрытых под оболочкой каждого человека. Да, вот в чём ошибка. Женщина. Противно быть женщиной, которой дано умение чувствовать. У мужчин всё иначе. Копировать их бесполезно. Я пробовала и продержалась недолго.

А теперь нужно двигаться дальше и доказывать снова и снова, в первую очередь себе, что Шайди Лоу не просто так воскресла, у неё есть цель.

— Шайди.

Оборачиваюсь на оклик знакомого голоса и киваю одному из наших агентов, без слов отсылая его.

— Уэйн? Какими судьбами? — на моих губах появляется слабая улыбка, когда мужчина, смеясь и уворачиваясь от бегающего за ним персонала, подходит ко мне.

Я больше не боюсь улыбаться. Мне стало это нравиться. Быть живой — это такой дар. Жить — прекрасно, даже со всеми минусами подобного состояния. Это, наверное, единственное, за что я благодарна Рейдену Броуду. Он дал мне толчок, чтобы увидеть мир иначе. Хотя он не перестал быть грязным, противным и отталкивающим, но эмоций я больше не боюсь. Я их принимаю, потому что, борясь с ними, создам очередную войну с собой. Это ещё одна слабость, которую мне помог увидеть Рейден Броуд. И в таком состоянии я крайне доступна для атаки со стороны окружающих меня людей, желающих забраться глубже. Увы, там ничего не изменилось. Сердца у меня как не было, так и нет. На его месте один пепел и темнота.

— Соскучился, сойдёт за объяснение? — он склоняется и целует меня в щёку. Не обжигает. Там теперь корочка. Я вся состою из заживающих корочек. Они не болят.

— Ты же знаешь, что я предпочитаю слышать правду хотя бы от тебя, — цокаю я.

— Мисс Лоу…

— Подойди ко мне через десять минут, — отмахиваюсь от Мавис, заинтересованно оглядывающей Уэйна. Конечно, для всех не новость, кто перед ними. Богатый. Красивый. Властный. Идеальный. Бабочка. До таких им не добраться, а я привлекаю их своей темнотой. Глупо так.

— Оу, Круэлла снова в деле. Снимаешь шкурки далматинцев одну за другой, — хмыкает Уэйн.

— Конечно, обожаю ощущение горячей крови под моими ногтями. А затем поджарю их на вертеле.

Он смеётся от моего ответа.

— Узнаю тебя. Я прилетел в город на некоторое время. Мой проект на Аляске провалился, и я загорелся другой идеей, как обычно. Прилетел раньше отца, он с Рокси в Вашингтоне. Они вернутся завтра вечером, вот я и решил обогнать их. Скучно стало.

Передвижения Мертона мне не нравятся. Сначала отправился в Нью-Йорк с загадочными делами, теперь в Вашингтон. Последнее место меня пугает. До сих пор пугает, какой бы стервой я ни была, но там сосредоточены мои враги. Они ждут моего очередного шага, и я пока терплю их, как и они меня. Надеюсь, что Мертон не решил нарушить мирный договор между нами, пока я не подготовлю всё для побега с сестрой.

— Понятно. И ты думаешь, что я помогу тебе справиться со скукой? — интересуюсь я.

— Нет, я думаю, что мы можем поскучать вместе, как там, месяц назад.

Я ощущаю, как пальцы Уэйна дотрагиваются до моих, ледяных. Не обжигает. Ничего не чувствую. Но мне это до сих пор не нравится. Мужчины. От них столько проблем.

— Сейчас у меня нет времени, Уэйн. Видишь же, какие у нас сложности, и мне нужно решить их до возвращения Роксборро, иначе он мне голову оторвёт. От моей скуки много мошек подохло за эти два дня, — кладу руки на талию и пожимаю плечами, указывая на постоянно бегающих мимо нас сотрудников и на их затравленные взгляды, направленные на меня.

— А если я принесу обед прямо сюда? Убью двух зайцев. Покормлю тебя и не дам погибнуть от голода, как и сам немного остыну. Не против?

— Неплохая идея. В три я свободна. Двадцать минут в твоём распоряжении, — говоря, киваю ему, и Уэйн довольно улыбается.

— Отлично. Я буду на твоём этаже в три часа. С вкусным обедом и со своей скукой, — подмигивая, он идёт спиной.

— Прекрасное дополнение к вынужденному приёму пищи, — склоняю голову набок. Я флиртую с ним. Почему нет? Старая Шайди Лоу умерла в ту ночь. Теперь я новая, не боящаяся мужчин и их внимания. Раньше мне казалось это неправильным. Но ввиду изменений в своём теле, разуме и обстоятельствах, пора принять новые правила. Жить.

— Уэйн Уайлдер? Серьёзно? — Рядом со мной раздаётся скептический голос Тины, пока я смотрю на мужчину, которого пожирает взглядом весь женский, и не только он, персонал.

— У тебя есть по этому поводу сомнения? — усмехаюсь, поворачивая голову к ней.

Подруга закусывает нижнюю губу, прижимая к груди папку с отчётами, и пожимает плечами.

— Нет, но… ты уверена? Вроде бы не так много времени прошло, да и, вообще, ты всегда отвергала любое внимание мужчин. Что сейчас изменилось? По идее, ты должна быть более холодной, — шепчет она.

— Должна? Нет. Ошибаешься, Тина, я ничего и никому больше не должна. И не уверена, но это не умаляет того, что я имею право на собственные ошибки. Я выросла, а вместе со временем выросли и мои требования. Почему я не могу жить? Вот именно это я и должна делать. Я богата. Я красива. Меня боятся. Лучшего для окружающей зависти я пока придумать не могу.

Лицо Тины вытягивается от удивления.

— Я не узнаю тебя… ты меня прости, но кажется, что ты немного свихнулась. Из огня и снова в пламя. Зачем? Ему мстишь? Что-то пытаешься доказать? — недоумённо спрашивает она.

Хмыкаю и шумно вздыхаю.

— Меняю собственный сценарий поведения. И да, хочу доказать себе, что я заслуживаю больше, чем боль, жестокость и темнота. А что касается «мотылька», то времени прошло достаточно, чтобы принять все факты и перешагнуть через них. Ты, ожидала видеть меня сломленной, покинутой, брошенной, уязвлённой, как он, да? Нет, я такой радости вам не доставлю. Я сгорела, но, увы, уже очень давно. И раз уж я могу жить с пеплом вместо сердца, то мне не составит труда продолжать это делать. А сейчас работать, миссис Грир, — разворачиваясь, направляюсь в конференц-зал, где меня ожидают сгоревшие «бабочки».

Как только я появляюсь, все затихают. Мавис передаёт мне досье на каждого, и оно не так прекрасно, насколько я себя чувствую. Мне предпочтительнее падения. Оказывается, я люблю видеть, как ломаю жизни людей. Я обожаю это делать. И я именно та, кем меня обозвал Рейден Броуд. Я знаю, и мне не стыдно. Я буду убивать дальше.

— Итак, ввиду обстоятельств и нарушения исполнения ваших договоров, с этой минуты каждый из вас выплатит нашей корпорации неустойку, которая прописана в них мелким шрифтом. Конечно, вы его не заметили, и это понятно. Это маркетинговый ход, чтобы такие, как вы, решившие предать интересы «Роксборро Интерпрайзис», запомнили ту минуту, когда я ломаю ваши крылья. Выплаты должны поступить на счёт корпорации не позже завтрашнего дня. Все расчёты лежат перед вами. Агенты тоже участвуют в благотворительности и лишаются высоких ставок, раз не сумели удержать своих подопечных в банках. У меня для каждого из вас есть собственная крышка. И я её без зазрения совести дарю вам. Что касается дальнейшего вашего сотрудничества с нами, то это теперь под вопросом. Вы опускаетесь до низшего уровня, на месяц испытательного срока. Воскреснете — дорога будет снова сверкать перед вами. Нет, это не моя забота. Прежде чем открыть рот, насекомое должно знать, что не умеет разговаривать. Для этого у него есть дрессировщик. На этом я завершаю встречу. Горите, ведь вы именно этого так желали, — ударяю ладонями по столу, рассматривая каждое лицо, которое я знаю лично. Я помню все имена. Все явки. Все пароли. Все тайны. Все причины. И я наслаждаюсь их страхом быть мёртвыми букашками под моими ногами. Обожаю это чувство. Эту вонь смерти.

— Мавис, отправь в пиар-отдел требование об организации большого набора новых лиц. Мы проведём несколько кастингов по всему миру. Я требую предоставить свежую кровь и наших старых знакомых. Свяжись с «чёрным вороном» и пригласи его на встречу со мной завтра в шесть вечера в любой шикарный ресторан. Клиенты довольны? — нажимая на кнопку вызова лифта, поворачиваюсь к девушке, быстро записывающей в планшет мои требования.

— Да, но есть те, кто хотят всё же заполучить Рейдена Броуда, а вопрос с его агентом ещё не решён.

— Почему? Неужели, у нас в штате с этим проблемы? — недовольно цокаю.

— Да… многие агенты перегружены. Мы вызвали остальных из других офисов, и они категорически отказываются работать с мистером Броудом. Его рейтинг повышается вне зависимости от того, снимается он или же нет. Интерес к его личности очень быстро растёт. К тому же после утренней новости о том, что беременность его невесты была лишь шуткой, и, вероятно, из-за этого свадьба расторгнута, телефоны пиар-отдела разрываются. Число заявок увеличивается, но никто не хочет получать даже возросшие комиссионные. Мы не можем заставлять агентов работать с теми, с кем они не хотят. Это прописано в контрактах…

— Свадьба расторгнута? — только эти слова я вырываю из всего нудного словесного потока помощницы.

— Мы не знаем. Рейден Броуд не выходит на связь. Никакой конкретики нет, и его поведение безобразно, — тихо отвечает Мавис.

— Сколько ему предлагают за самую паршивую съёмку? — уточняю я.

— Полмиллиона, мисс Лоу. Самая высокая ставка за главную роль в одном из фильмов про супергероя дошла до десяти миллионов долларов. А также ему предлагают стать лицом семи благотворительных фондов, лучшие проходы по подиуму у главных модельеров мира в Париже и множество рекламных съёмок. Сейчас их около тридцати. Помимо этого, есть частные заказы на Рейдена Броуда от миллиардеров и даже от конкурирующих компаний, чтобы он посетил их вечеринки. В общей сложности, если Рейден Броуд вернётся с новым агентом, то его гонорар за год будет насчитывать около двадцати миллионов долларов, и это минимум.

Молча смотрю в распахнутые глаза Мавис и не могу поверить. Это рывок. Как бы я ни относилась к Рейдену Броуду, но тот факт, сколько корпорация заработает на одном человеке, меня восхищает. Этого я и добивалась. Значит, моя политика работает. Надо брать худших. Прекрасно.

— Вызови ко мне Волфа и немедленно, — резко разрушаю тишину, направляясь в кабинет.

Когда пьедестал займёт «мотылёк», Аарон будет разочарован, и не только он. Отказываться от таких денег очень глупо. Тем более отдавать золотую жилу — просто идиотизм. Значит, я буду доить своего «мотылька» так долго, как смогу. И это успех. Мой успех.

— Но, мисс Лоу, Салливан Волф в данный момент в отпуске. Он ведь работает с Крейком Адамсоном больше шести лет, и он…

Ударяю ладонью по стене. Мавис подпрыгивает и издаёт писк.

— С каких пор ты перестала слышать то, что я говорю? Делаю тебе первое предупреждение. После второго я тебя вышвырну, — мой голос режет моментально ставшее тяжёлым пространство между нами.

— Простите… я… да, конечно, — она исчезает из поля моего зрения.

Сажусь за стол и потираю виски. Вторая бессонная ночь в попытках наладить работу корпорации. И по результатам, мы практически выползли из летней спячки. Но сейчас меня волнует не это. Вхожу в систему отдела-распределения и ищу все предложения на имя Рейдена Броуда. Я быстро прикидываю, что Мавис не только не солгала, но и приуменьшила сумму, которую мы сможем получить за него.

Постукиваю ногтями по столу, обдумывая следующие ходы. У меня столько планов, и я все их исполню. Каждый. Мы станем ещё мощнее. Бизнес, и ничего личного. Больше нет чувств. Я их пережила, и меня это радует. Меня очень радует тот факт, что я могу спокойно смотреть на фотографии Рейдена Броуда, и внутри больше ничего не колышется, кроме желания, использовать его по полной.

Раздаётся стук в дверь, и я закрываю вкладку.

— Входите.

— Привет. Три часа. Я. Скука. И отличный обед, — в кабинете, улыбаясь своей шикарной и очень приятной улыбкой, появляется Уэйн.

— Как быстро пролетело время, — откидываясь в кресле, оглядываю его с ног до головы. Он чертовски красивый мужчина. О таких многие мечтают, а я могу иметь. Когда-то я думала об этом, как о чём-то недопустимом. Нет, я даже не думала об этом. Но такое ощущение, что я хочу теперь попробовать всё, до чего дотянутся мои когтистые лапки. Я хочу быть яркой вспышкой в глазах каждого, кто увидит меня. Почему я должна отказывать себе в удовольствиях, если они больше меня не пугают, верно?

— Мавис, пусть в мой кабинет принесут два бокала с водой и через пятнадцать минут кофе. Меня не беспокоить, — отпускаю кнопку на телефоне.

— Странный взгляд, Шай. Конечно, я хорош, но у меня ощущение, что ты подглядываешь в мои трусы, — смеясь, Уэйн передаёт мне пластиковый контейнер с салатом и приборы.

Я лишь приподнимаю уголок губ и рукой указываю ему на стул напротив стола.

— Итак, как долго ты будешь скучать в мире «мотыльков» и «бабочек»? — интересуюсь я.

— А сколько нужно? — он заигрывает со мной. Хотя я не помню времени, когда он этого не делал.

— Послезавтра вечером я свободна.

— Ты приглашаешь меня на свидание? Вау, неплохо на тебя подействовал немецкий воздух.

— Что ты хочешь, Уэйн? Мы всегда могли сказать друг другу многое, но сейчас ты скрываешь от меня что-то, и я бы хотела это знать. Надеюсь, здесь не примешаны никакие чувства, потому что они меня не интересуют, — покачиваясь в кресле, обхватываю губами помидор «черри» и затем жую его под пронзительным взглядом красивых глаз.

— После «мотылька» не интересуют или вообще?

— И до, и после. Я не изменила своим принципам. Никакого постоянного мужчины.

— У тебя до этого, вообще, не было мужчин, Шай.

— Ящик Пандоры открыт.

— Ты флиртуешь со мной, и я ещё жив. Надо же, думал, что меня поразит молния, или эти коготки вцепятся в мои глаза за то, что я тоже подглядываю под эту скучную блузку.

За последнее время я впервые смеюсь. Я это делала только с Рейденом, но сейчас могу позволить себе подобную роскошь, потому что мне просто смешно. Это так глупо и такой азарт. Мне хочется убивать их… каждого. Изводить их. Насиловать их мозги. Это жестоко. Я знаю, что со мной нечто страшное происходит, но останавливаться не желаю.

— Там ничего не отличается от того, что ты видел. Форма. Размеры. Цвет. Разве в этом смысл подглядывать? Нет. Смысл заключается в том, чтобы понять — по зубам ли то, что глубже. Намного глубже, — шепчу, придвигаясь ближе к столу.

Уэйн откладывает свой салат и делает то же самое.

— Шайди Лоу, ты меня шокируешь сегодня. Определённо мне нравится с тобой скучать.

Мы смотрим в глаза друг друга. Если во взгляде Уэйна полное восхищение, воодушевление и страсть, то в моих лишь жажда добиться своего. Скоро я исчезну и поэтому хочу взять от этой жизни всё, как и обзавестись достойной стеной, которая защитит меня и Скай, когда я начну войну.

Дверь кабинета распахивается, и Уэйн отодвигается.

— Мисс Лоу, простите… ваша вода, — смущённо мямлит Мавис, опуская глаза в пол, явно почувствовав подскочивший уровень тестостерона в моём кабинете. А почему нет?

— Спасибо, — прочищая горло, Уэйн делает большой глоток воды, пока я не свожу с него взгляда. Кончики его идеальных ушей немного покраснели, как и щёки. Никогда не замечала ничего особенного в мужчинах, а теперь столько интересных открытий.

Как только за Мавис закрывается дверь, я возвращаюсь к салату.

— Ты выглядишь ещё более смущённым, чем моя помощница, — замечаю я.

— Умеешь ты вселить уверенность в мужчину, Шай, — Уэйн давится листом салата, вызывая снисходительную улыбку на моём лице. Никаких чувств я при этом не испытываю, кроме постоянно крутящейся мысли о том, какие жертвы мне придётся принести для исполнения заветной цели. Если всё получится, то уже через месяц я смогу начать действовать. Мои банковские счета станут неимоверно высокими, а влиятельный кавалер сможет помочь мне избавиться от не менее значимого прошлого.

Мы едим в молчании. В полной тишине. Уэйн старается даже не смотреть на меня, а я вот не лишаю себя возможности изучать его, как букашку. Новую букашку в моей жизни. Да, это слишком невоспитанно так относиться к человеку, которого я могу даже назвать другом, но я изменилась и довольно сильно. Я больше не вижу людей вокруг себя, а только надоедливых, жалких мух. И сама выбираю, кого прихлопнуть, а кого подкормить. Власть. Её я никогда не потеряю.

Мавис приносит нам кофе и забирает пустые пластиковые тарелки.

— Значит, послезавтра вечером? — уточняет Уэйн.

— Значит, послезавтра вечером. У меня. В девять. Я не люблю, когда опаздывают, — сухо отвечаю ему.

— Чувствую себя так, словно ты начнёшь отчитывать меня, Шай, за какие-то промахи, совершённые в школе, — усмехается он, поднимаясь со стула.

— Посмотрим.

— Я позвоню тебе или приду сюда завтра. Ты не против?

— Нет. Найдёшь меня где-нибудь.

— Зато не буду скучать.