Охотник и жертва

— М-да? И сколько?

Эндрю назвал цифру. Парень призадумался. Мыслительный процесс подогнала наглядная демонстрация суммы.

— Хм-м… ну ладно, так и быть, — проворчал парень, засовывая увесистую пачку в карман. — Видно, ты на сегодняшнюю дискотеку всю жизнь копил! Но ты вообще в курсе, что это за вечеринка?

— Я только слышал, что она какая-то… особенная. — Эндрю не стал рассказывать наглецу, что сумма собиралась потом и кровью неграждан резервации многие месяцы, что многие матери не додавали своим детям еду, во имя высшей идеи.

— Ты правильно слышал… Сегодня Айк проводит Вуду-Рождество. Шаманские танцы, проткнутые куклы и все такое. Вроде бы даже колдуна привезли из Африки — хунгана.

Охранник впустил Эндрю через массивную железную дверь, которая скрывала широкий коридор в подвальные помещения. Там его липко обыскал тандем силиконовых верзил, после чего указали на проход в большой зал, до отказа забитый народом.

Эндрю знал тип подобных сборищ. Нелегальные, антисоциальные дискотеки с тематическим наполнением считались верхом шика в высших кругах любого мегаполиса на этом побережье. Каждый Первый отрывался на таком шабаше хотя бы раз в полгода, забывая о своем высоком статусе, о том что ему как порядочному человеку надлежит проводить досуг в Центре Развлечений — за просмотром милых семейных фильмов или играми в «Скрэббл». Человек остается человеком в любом обществе, и как бы высоко он ни забрался, сквозь его благородный облик проглядывает свинская сущность, требующая удовлетворения примитивных звериных инстинктов. А здесь тебе и наркотики, и дешевые секс-услуги, и азартные игры, и кибер-битвы на смерть. Словом, полный комплект. Список удовольствий можно продолжать до бесконечности — он удовлетворил бы вкусы самого отмороженного извращенца. Полиция закрывала на это глаза, засовывая жирный кусок из общего торта в карман — лишь бы шум не поднимать.

Значит, сегодня в меню африканское буги-вуги, думал Эндрю, взяв курс на барную стойку. Ну что ж, посмотрим.

— Один шотландский, неразбавленный, — попросил он, усевшись на табурет в пол-оборота — так, чтобы видеть все пространство танцпола.

— Сию секунду, сэр! — бармен, Третий, проворно выхватил бутылку из стойки. Парню конечно же было невдомек, что перед ним вместо топ-менеджера какой-нибудь «Suzuki» сидит оборванец из самых гнилых трущоб, с 14 лет убиравший собачьи фекалии.

— Спасибо, — Эндрю приступил к поиску. Пригубив виски, он притворно ленивым взглядом обшаривал толпу неистовствующих людей. А полюбоваться действительно было на что.

Зал вмещал более тысячи человек. И все они двигались в едином ритме, задаваемом музыкой ди-джея. Это была быстрая, примитивная и притом поразительно энергичная музыка. Очевидно, мероприятие транслировалось он-лайн по Кибернет, так как в избытке установленная снимающая аппаратура жадно ловила объективами происходящее. Многие были в инфо-шлемах, а кто-то, как и Эндрю, использовали более компактные консоли. Множество желающих, но не попавших, незримо присутствовали сейчас на точно такой же, спроецированной из реальности в Сеть площадке, в виде электронных образов. Это было средством дополнительного заработка для таких ребят, как Айк. Это обеспечивало его тусовкам дикую популярность и ротацию в общественных кругах. Пока одна тысяча отрывалась вживую, еще тысяч сто подпрыгивали в креслах у себя дома.

Люди, пестро разодетые в самые немыслимые костюмы, образовывали море голов, по которым скользили круги от лучей прожекторов. Прокуренный воздух тяжелыми потоками ворочался в их свете. На специальных постаментах вертелись наемные танцоры и танцовщицы, обряженные по случаю, в ритуальные костюмы. Взмокшие от пота тела извивались, образуя стремительные узоры танцевальных фигур. Организаторы позаботились и о дизайне: стены украшали копья, боевые маски, головы животных, тотемы. На концертной площадке трое негров азартно лупили в том-томы, страшно вращая белками глаз…

Она танцевала возле ближней к бару стены, в компании подружек и парочки ухажеров на один вечер. Эндрю сразу успокоился. А вот и охранники: ребята облюбовали один из столиков в банкетном зале и внимательно наблюдали за подопечной, не забывая при этом глушить сок из графинчика. Судя по водоизмещению посуды, объем порций измерялся литрами. Эндрю деликатно отложил очки в сторону и подобрался.

Музыкальный сэт закончился и микрофон на постаменте взял в руки костлявый субъект в растаманской желто-зеленой шапочке. Очевидно, это был сам Айк.

— Друзья! — он вяло поднял ладонь в знак приветствия, — Объявляю вечер открытым! Этой волшебной ночью вас ждет множество сюрпризов. Вы узнаете много нового о себе и этом мире! Прошу вас — отдыхайте! Ведь жизнь дается нам один раз! Еще немного танца, а потом основная программа. Веселитесь юноши в юности своей! Веселитесь, девушки! Во имя Доброго Бога!

После тирады ди-джей запустил в динамики новую порцию демонических звуков, и толпа задвигалась с удвоенной силой. Эндрю взглянул на таймер: до нового Рубикона, то есть до пяти часов утра оставалось четыре с половиной часа. Терпимо. Он выждет некоторое время, прежде чем начнет действовать.

Эндрю пригляделся к цели. Девушка была одета чересчур просто для своего класса, но стильно. Синяя курточка-комби с множеством нашивок, поверх белой кофты со стоячим воротом, джинсы-хамелеоны, однотонные синие кеды; их высокие голенища прятали края джинсов. На шее болтались очки для плавания. Даже по первым прикидкам одежда стоила месячного заработка Третьего. Черные вороненые волосы с единственной ярко красной прядью были подстрижены под каре. Один из парней неумело пытался за ней ухаживать; она снисходительно улыбалась. Если кавалер — Второй, ему мало что светит. Нужно очень сильно выпендриться, чтобы получить право на дружбу с человеком из высшей категории. Социум граждан СШСЮА страдал кастовостью.

Вечеринка шла свои ходом, песни играли, публика отдыхала, и наступал ответственный этап во всей сегодняшней миссии. Допив виски, Эндрю съехал с табуретки и степенно направился погулять по периметру зала вдоль стен. На его суховатом лице плясали отсветы от прожекторов, а танцующие так и норовили наступить на ногу. Эндрю это мало заботило. Он прошел под ди-джейской установкой и приблизился к объекту. Как раз в этот момент началась очень заводная песня с живым женским вокалом и рваным, шагающим ритмом. И, неожиданно для себя Эндрю… задвигался в танце.

Он, отщепенец из резервации, имел довольно смутное представление о танце, но часто повторял движения, которые показывали по развлекательным каналам. И сейчас ему стало наплевать на окружающих, что-то случилось с ним, возможно, раскрылась некая чакра, ответственная за движение. Эндрю закрыл глаза и отпустил тело в свободный дрейф. Мир исчез, осталась лишь музыка.

Когда трэк закончился, они оказались лицом к лицу.

— Привет, — просто сказал он.

— Привет! — в ее глазах плескалось озорство. — Классно танцуешь.

Он улыбнулся одними губами:

— Мы знакомы?

— Я не помню, — засмеялась она. — Лицо вроде знакомое. А! Вспомнила тебя. По волосам.

— А что в них такого?

— Ты единственный, у кого такие густые пепельно-черные волосы. Как будто снегом макушку присыпало.

— Хорошо хоть не перхоть, — сострил он.

— Ага!

— Как настроение?

Она показала большой палец:

— Наконец-то из дома удрала. Достали уже. Как собака на привязи.

Они представились друг другу. И Эндрю сказал:

— Что, даже здесь в покое не оставляют?

— Ну да! Приставили амбалов, таскаются за мной как приклеенные.

— Я знаю, как решить эту проблему, — заявил Эндрю. — Моника, я хочу тебя похитить.

Она даже пританцовывать перестала:

— Ты серьезно?

— Да. Хочу тебя украсть. Как ты относишься к такой инициативе?

— Положительно, — заявила она после секундного раздумья. — Вот только…

— Забудь об этом. Медлить нельзя. Или сейчас или никогда, — предупредил Эндрю.

— Тогда вперед.

Эндрю вытянул вперед руку, она вложила в нее свою. И они затопали к выходу.

— Приятель, — двое охранников среагировали мгновенно. — Иди своей дорогой. Оставь малышку в покое.

— Не мешайте мне. Пожалуйста.

Один из охранников разразился обидной площадной бранью, после которой обычно следует драка. Он явно рассчитывал на бурную реакцию или трусость.

Но Эндрю был машина, а у машины отсутствуют эмоции. Ей безразличны оскорбления, унижения и плевки. Машина выполняет свою функцию. Поэтому он не имеет права отвлекаться на пустяки, возможно позже, а сейчас он просто смахнет этих двух мужиков с дороги, как жуков с ветрового стекла. Мужики совершат полет в толпу, — один за другим, — в красивых балетных па, образуется свалка, неразбериха, в лучшем случае — массовая драка, и он спокойно уйдет. С добычей.

Так и произошло. Он даже не оглянулся. Сразу впавшая без посторонней помощи в транс Моника, семенила где-то позади. Она вроде бы что-то говорила, но Эндрю это не заметил, так как был сосредоточен на проблеме под названием «Добраться до фургона».

Знакомый секьюрити с налетом легкого дебилизма на физиономии наблюдал за тем, как они просачиваются через дверь. Внизу слышались вопли.

— Что, уже уходишь?

— Да. Паршивая вечеринка, — бросил Эндрю через плечо, волоча за собой Монику.

Они быстро подошли к фургону, Эндрю коротко сказал «Садись», девушка села, он обошел машину вокруг, поглядывая на вход в клуб, где образовалось движение, юркнул на водительское сиденье, снял заблаговременно — дистанционно — заведенную машину с ручного тормоза и дал задний ход, выруливая с бордюра. Наконец сквозь баррикады тел пробился один их опекунов, размахивая оружием, заорал: «Стой!!», после чего произвел пару неумелых выстрелов по тротуару недалеко от машины. Шрапнель попала в боковое стекло, разукрасив его длинной трещиной. Эндрю, левой рукой вертя руль, взял в правую газовый пистолет и, высунувшись из окна, запустил снаряд прямо в жерло входа. Раздался чпокающий звук, громкое шипение. Затем истошный визг. Люди скрылись в стремительно растущем облаке газа.

Эндрю нажал на педаль ускорения и фургончик, с поразительной для своей конструкции быстротой, рванул вниз по Валкер-стрит. Проехав три квартала, Эндрю спросил:

— Консоль у тебя есть?

— Да…

— Отключи. Имплантанты есть? Адаптационный чип? Портативный модем? Маячки?

— Чип есть. Послушай, но…

— Нет времени объяснять. Выключи всю электронику, все средства связи.

— Слушай, Эндрю, спасибо тебе, конечно, что помог избавиться от этих… дядек, но ты зря это сделал, — бормотала девушка. — Я думала, ты шутишь. Пока что они растеряны, но очень скоро оправятся, и поднимут тревогу. Они — настоящие профессионалы. Высади меня.

— Но ты же хотела почувствовать свободу, разве нет? — удивился он.

— Да, но… мне это не нравится. Это зашло слишком далеко.

— Главное, не бойся. С остальным справимся.

Эндрю завернул в переулок. Выключил зажигание.

— Нам нужно замести следы…

— Какие еще следы? Ты говоришь как преступник. Мне совсем не нравится то, что ты делаешь! — в голосе Моники зазвенели нотки истерики. — И вообще, я ухожу. Адью!

Девушка открыла дверцу и сделала движение, порываясь выйти. Его рука быстро метнулась к предплечью и водрузила девчонку на место.

— Да ты! — заверещала она, — Как ты смеешь?! Если ты из тех маньяков, со мной этот номер не пройдет, понял?! Я прошла курсы самообороны! Только тронь меня еще раз, подонок! Я буду звать на помощь! Помогите!!

— А ну заткнись, — процедил он, играя желваками скул. — И успокойся. Никто тебя трогать не собирается.

Он медленно ослабил хватку. Наступила нервная пауза. Девчонка обиженно сопела, растирая предплечье, а Эндрю глубоко дышал, собираясь с мыслями. Ему было жарко и неуютно в этом дурацком полимерном балахоне, прикрывающем униформу.

— Слушай сюда и не перебивай, — заговорил он, разглядывая кирпичную стену прямо перед собой. Он старательно делал промежутки между предложениями, чтобы смысл наверняка дошел до пленницы. — У нас с тобой два сценария. Первый — приемлемый. Мы с тобой сотрудничаем, ты мне помогаешь и не мешаешь. Ты выполняешь все мои указания, держишь свой рот на замке, в итоге все пройдет гладко и закончится быстро. Второй сценарий. Неприемлемый. Для тебя. Если будешь плохо себя вести, я заставлю тебя выполнять мои указания. Заставлять я умею. Мне будет неприятно это сделать, но я сделаю, поверь. Если будешь звать на помощь и попытаешься удрать, я тебя проучу. Знаешь что это такое? — он достал из-за пазухи станнер. — Это называется оружием, которое способно убивать. У него сдвоенный ствол. Пули вылетают парами и идут параллельно, нанося двойной урон. А еще он может выстреливать паралитические заряды, такой мощности, что у тебя мозги из ушей потекут. А вот это нож. При помощи него можно добиться…

— Я, я, я кажется все поняла… - зачастила девушка, — т-т-только не т-трогай м-меня, п-пожалуйст-та… — и всхлипнула. — Я все сделаю.

Эндрю сглотнул. Убрал оружие. В такие моменты он просто ненавидел себя.

— Даешь слово?

— Да… Да.

— Ладно. Вынимай свое «железо» и «девайсы».

Эндрю критически наблюдал за тем, как девушка отсоединяет коммуникаторы, вынимает чип и маячок. Нет, еще не все, заявил он и достал портативный сканер. Хорошенько проутюжил прибором девушку с головы до ног. Над поясным ремешком сканер мигнул красным. Пришлось вынимать бляху и раскрывать ее, словно морскую раковину. Внутри притаился военный маячок слежения. Эндрю никогда таких не видел.

— Вот теперь ты чиста. Выходи из машины и помни, что я за тобой слежу.

Моника вывалилась наружу и на ватных ногах прислонилась к стене, наблюдая намокшими глазами за тем, как Эндрю собирает сумку, оставляет что-то на заднем сиденье. Он повел ее по проулку к другой улице. На полпути скомандовал остановиться, нажал на маленький пульт, и фургон разметало взрывом. Они снова двинулись в путь.

Со стороны оба напоминали прогуливающихся по улице друзей, вот только час был поздний для подобных променадов.

— И зачем же ты меня умыкнул, позволь узнать? — расхрабрившись, спросила Моника.

— Во имя высшей идеи. Во имя свободы. — Эндрю угрюмо зыркнул на нее. — Но ты вряд ли это поймешь.

— Значит, ты террорист. Мой отец тебя из-под земли достанет, — сказала она, осмелев. — Поймает и яйца отрежет. Он поднимет всю полицию на уши, все спецподразделения. Наверняка твоя рожа уже во всех новостных колонках светится.

— Это неважно.

— Вот ты какой смелый? Похоже, мало вас давило Министерство. Вы, как грязь — везде просачиваетесь! — в ее голосе сквозила брезгливость.

Эндрю рывком развернул девушку к себе и тихо сказал:

— Закрой. Пасть.

После чего диалог как-то не клеился. Эндрю распорядился, чтобы Моника шла чуть впереди и сбоку от него, по правую руку, а сам задавал направление. Путь отступления был загружен ему в память, поэтому за дорогой нужно было следить четко. Малейшее отклонение чревато заминкой. Они пересекли пять улиц и вышли на относительно оживленный проспект, который разделял сектор Третьих пополам. Проспект назывался Биттер-авеню. На перекрестке с Купер-стрит возвышался громадный купол гипермаркета «Point-house». Здание напоминало чем-то станок по переработке болванок, аналогами которых служили люди: в одно отверстие затекали массы людей, а и из другого вытекали, обремененные пакетами, детьми и воздушными шарами.

— К стоянке, — скомандовал Эндрю, когда они ступили на территорию комплекса.

Парковка располагалась под открытым небом и размерами напоминала футбольное поле международного класса. Вообще, многие здания в Лайт-тауне имели явные признаки гигантомании: отпечаток эпохи. Создавалось впечатление, что они специально выстраиваются людьми для каких-то титанов, которые однажды явятся созерцать результат. Парочка быстро шла по размалеванным разметкой квадратам, мимо уткнувшихся в бордюр машин. Ближе к концу площадки машин становилось меньше. В дальнем углу торчала будка охраны; один из служащих усердно зевал, привалившись к стене. Второй прихлебывал кофе из жестяной кружки, что-то втолковывая собеседнику. Слабый ветерок разносил по окрестностям запах дешевой «арабики».

Эндрю поискал и увидел припрятанное специально для него транспортное средство — трехметровый болид «Honda» нежно-салатового цвета с анимированными языками пламени по бокам. Хромированные диски его высоко посаженных колес агрессивно сверкали даже в далеком свете огней гипермаркета. Все шло по плану.

— Туда, — распорядился он, кивнув на болид.

А затем произошло то, чего Эндрю опасался больше всего. Девчонка не захотела мириться со статусом жертвы; ведь такие особы привыкли к уважительному отношению. Едва завидев охрану, она изменилась в лице, а теперь, когда Эндрю отдал приказ, остановилась и звонко крикнула:

— Да пошел ты! Отвали!!

— Малыш, хватит, — Эндрю попытался сымпровизировать. — Все будет хорошо.

С этими словами он заботливо взял ее за рукав курточки. Моника рванула руку на себя, пока он пытался найти точку, парализующую нерв. Так как сил вырваться у нее не было, девушка истошно заорала:

— Отпусти!! Помогите!! На помощь!

— Хватит вопить, — зашипел Эндрю, но это только раззадорило ее.

— Ребята, помогите!! Этот псих домогается меня!

— Парень! — охранники соизволили обратить на них внимание и отставили свое кофе. — Ну-ка отпусти девушку.