Странник

Лилайна растерянно обернулась.

– Зачем?

– А ты хочешь устроить привал там, где могут появиться люди? Тебя, возможно, ничего не смущает, но я не хочу, чтобы моя жена плескалась в речке голышом на глазах у проходящих мимо крестьян.

Лилайна открыла было рот, чтобы возмутиться его строгому тону, но тут же закрыла его вновь, покрываясь румянцем.

«Так нечестно», – подумала она, но ничего не сказала, наблюдая, как он свернул с тропинки в лес.

Она не понимала, как он выбирал дорогу и определял, куда нужно идти, но думать об этом было некогда. Ее платье снова и снова цеплялось за сухие ветки, лежавшие под ногами. Чтобы его не порвать, она поднимала юбку все выше, оголив ноги до самых колен, но ветки, перестав цеплять платье, стали все чаще царапать кожу. То ли она была такой неловкой, то ли ее спутник специально шел такой дорогой, но к реке Лилайна вышла с глазами, полными слез, и изодранными в кровь ногами.

Антракс быстро осмотрел ее, и она была готова ответить на любую его колкость отчаянным обвинением, что это все его вина, однако он ничего не стал говорить и так же внимательно осмотрел берег.

– Остановимся здесь, – наконец сказал он, роняя мешок в кусты. – Пока я займусь огнем, можешь искупаться.

– Зачем? – машинально спросила Лилайна, глядя на быстрый бег речной воды.

– Чтобы смыть с себя наше поле, птичка, – с явной усмешкой ответил Антракс и, оставив посох у дерева, снова шагнул в лес.

Лилайна только покраснела, глядя на воду. Плавать она не умела. Ее муж вырос на берегу моря и, хоть они никогда не говорили об этом, она была уверена, что мальчишкой он не мог не прыгать со скалистых обрывов близ Эшхарата в бурные воды Белого моря. Она же выросла во дворце долины, поэтому плавала разве что в ванной под присмотром слуг.

Вздохнув и осмотревшись, она все же завязала волосы в кривой хвост на затылке, используя шнурок, которым была перевязана ее коса. Она уже успела пожалеть, что расплела волосы, а теперь едва ли представляла, как расчесать свои пушистые кудряшки. Стянув с себя ситцевое платьице, она аккуратно положила его на зеленый куст и шагнула в воду, прикрываясь руками.

Она не знала, что здесь река поворачивала, поэтому с брода ее нельзя было высмотреть. Точно также она не знала, что лес на другом берегу был так непроходим, что люди там никогда не появлялись. Она медленно входила в холодную воду, покусывая губы, не догадываясь, что синие глаза внимательно наблюдали за ней.

Антракс помнил ее совсем девчонкой – маленькой принцессой с едва заметной грудью; теперь же он видел миниатюрную женщину, прикрывающую маленькими ладошками пышную грудь. Тонкая талия. Округлые бедра. Понимая, что он скорее пообедает ею, чем зайцем, Антракс все же отошел от берега, чтобы заняться делом. Он и не знал, что быть здравомыслящим рядом с женой окажется трудной задачей.

Когда Лилайна вышла из воды, на берегу уже горел огонь.

– Обсохни у огня, прежде чем одеваться. Нечего платье мочить, – сказал ей Антракс, бросая ей деревянный гребень, словно прочел ее мысли о спутанных волосах.

Лилайна поймала его и долго смотрела. Обычно ее волосы расчесывали слуги и делали они это мягкими щетками, а не деревянными гребнями; правда, понимая, что это лучше, чем пытаться расчесать волосы руками, она села на плащ, заботливо оставленный на траве, и стала расчесывать волосы.

Антракс снял с себя рубашку и набросил ее ей на плечи, поцеловал в макушку и шагнул к воде.

Лилайна невольно улыбнулась, чувствуя, что его рубашка привычно пахнет мятой, и завернулась в нее с еще большим удовольствием. Секрет этого запаха она так и не разгадала, но он всегда преследовал ее супруга, и вот уже много лет она считала запах мяты запахом любви и нежности.

Она расчесывала свои волосы, наблюдая, как он небрежно швырнул штаны в сторону, выпрыгнул из башмаков и быстро шагнул в воду. Спина, покрытая ожогами, на ярком солнце показалось золотистой, словно кто-то старательно натер ее маслом.

Антракс повел в сторону правым плечом, затем сжал его на миг левой рукой, нажал куда-то, снова дернул плечом, словно пробуя движения, и, сделав еще один шаг в воду, мгновенно нырнул.

Лилайна только вздохнула, понимая, что она была права, и она действительно слишком многого не знает о своем любимом эштарце.

– И где мой обед?! – спросил Антракс, вынырнув и двинувшись к берегу. – Жена, ты вообще думаешь меня кормить? – спрашивал он не то серьезно, не то смеясь.

Лилайна только моргнула, глядя на него.

– Что ты смотришь на меня? – усмехнувшись, спросил он. – Зайца надо всего-то выпотрошить и поджарить, правда, шкурку стоит снять.

Говоря это, он спокойно сел в траву напротив, не одеваясь, и ощупал правую часть лица. Та не пострадала от воды, но он все равно потер стянутую мастикой щеку, так и не решив, раздражает его это ощущение или нет, и вновь посмотрел на Лилайну.

– Я не могу, – прошептала она жалобно.

– Не могу? – переспросил Антракс. – Может, не умею?

– И не могу.

Он улыбнулся.

– Значит, останемся без обеда.

От этого заявления у Лилайны, не позавтракавшей дома, заурчало в животе.

– Но ты ведь тоже хочешь есть, – прошептала она.

– Хочу, но что поделать.

Он развел руками, словно говоря, что жизнь страшна, и это придется принять, а потом рухнул в траву, не опасаясь песка, спешившего прилипнуть к обнаженному мокрому телу.

– Ну пожалуйста, – простонала Лил.

– Пожалуйста, что?

– Помоги мне, – попросила она ласково, заранее представляя, как она в итоге убедит его сделать все самостоятельно.

Антракс вздохнул и встал.

– Ладно, так и быть, но это только потому, что ты просишь.

Он действительно сжалился и все сделал сам, заставляя ее лишь немного участвовать в процессе. Это сложно было назвать помощью. Лилайна морщилась, кривилась и откровенно отворачивалась от несчастного зайца. В итоге, когда тушка оказалась на заточенной ветке, игравшей роль вертела, молодая королева Рейна сидела в перепачканной кровью рубашке. Взглянув на ее огромные, полные ужаса глаза, Антракс едва не расхохотался. Уткнувшись носом в локоть, чтобы не вымазаться, он постарался не смеяться, чтобы не обидеть свой любимый садовый цветочек.

– Ты в курсе, что ты вымазала мою единственную рубашку? – спросил он совершенно серьезно, подавив, наконец, желание смеяться.

Лилайна еще выше подняла брови, жалобно изогнув их резким углом, посмотрела на рубашку, потом на свои руки, потом на мужчину, сидевшего рядом в одних штанах.

– Прости, – прошептала она робко. – Я не хотела.

– Я знаю, – ответил Антракс, улыбаясь, а потом ткнул ее грязной рукой в кончик носа. – Иди отмывайся, птичка моя.

Радуясь, что ей, наконец, можно отойти и отмыться, она спешно побежала к реке отмывать руки. Она очень боялась показаться мужу трусихой. Ей всегда казалось, что она смелая, что может ему соответствовать, но, погружая пальцы в воду, понимала, что те нервно дрожат.

– Кстати, раз уж ты ее вымазала, попробуй отстирать, – серьезным тоном сообщил Антракс, не глядя на жену.

Лилайна даже сглотнула от этого заявления. Ей действительно было стыдно, но что вещи вообще стирают – было для нее чем-то загадочным. Всю ее жизнь красивые наряды появлялись в ее покоях словно по волшебству.

Покусывая губы и не поднимая глаз, она осторожно отмыла руки и шагнула к кусту, где оставила платье. Одевшись, она, все так же боясь посмотреть на мужа, поспешила к воде, глядя на грубую ткань сероватой рубашки. Ее одежда явно была дороже его собственной.

– Как ты все-таки решился вот так путешествовать? – спросила она, опуская рубашку в воду.

– Сейчас? Не знаю, думаю, ты дурно на меня влияешь, – совершенно серьезно ответил мужчина.

Лилайна невольно хихикнула.

– Нет, я имею в виду тот первый раз, когда ты ушел в путешествие. Не представляю, как такая идея могла прийти в голову. Ты же принц Эштара, у тебя было все, но переодеться простым лекарем, назваться авелонским именем и… почему?

Она не видела мужчину, но его молчание показалось ей недобрым, но когда она уже была готова обернуться, он спокойно заговорил:

– Я был избалованным ребенком, и Фу-Диен мне часто говорил, что я жизни не знаю; а я злился, мол, какого он говорит это мне, после всего, что со мной случилось? У меня случались подростковые приступы неоцененного величия. Однажды, когда он рассказывал очередную поучительную историю о своем путешествии, я заявил, что нечего меня учить, я все понимаю в жизни и сам могу вот так сходить куда угодно, мой отец позволял мне любые безумства.

Лилайна обернулась.

– И что?

– Фу-Диен был прав, и жизни я не знал, да и теперь, наверно, не знаю, – ответил он, странно улыбаясь.

Эта печальная, едва различимая улыбка всегда появлялась на его губах, когда речь заходила о покойном наставнике.

– Ну если ты ее не знаешь, то кто вообще знает? – пробормотала Лилайна себе под нос, вновь возвращаясь к безнадежным попыткам оттереть пятна с рубашки.

Говорить ей больше не хотелось, а Антракс беседовать не собирался, видимо, вновь о чем-то задумавшись.

Тревожить его Лилайна не стала. Она, осознавая свою вину, до боли в пальцах терла рубашку, но пятна, заметно посветлев, все равно не отмывались. В отчаянной попытке сделать хоть что-то, Лилайна сорвала пучок прибрежной травы и попыталась им оттереть самое большое пятно, а потом с ужасом осознала, что сделала еще хуже, добавив к розоватому пятну зеленого оттенка.

От этого осознания ей захотелось расплакаться. Пальцы противно ныли, она откровенно устала, живот уже болел от голода, а ничего полезного ей сделать так и не удалось.

– Все плохо? – спросил внезапно Антракс.

Лилайна вздрогнула, спешно вытирая рукой глаза, ставшие влажными, ответить ему она боялась, просто замерла, вдыхая.

– Оставь, как есть, и идти обедать, – спокойно сказал ей мужчина.

Он не видел ее возни и явно не собирался ни в чем упрекать, занимаясь все это время одним лишь мясом.

– Это тебе не дворцовый деликатес, но точно не отравишься, – сообщил он, когда Лилайна, осторожно положив рубашку на куст, вернулась к огню.

Есть руками оказалось еще большим испытанием. Антракс бережно накрыл ей колени краем плаща, на котором она сидела, но она все равно боялась все вымазать, да и вообще осторожно отщипывала кусочки мяса. Ей катастрофически не хватало тарелки и столовых приборов.

Антракса же все это не волновало, и пока она пыталась распробовать обед, заедая мясо хлебом, мужчина грыз обглоданную кость.

– Ты варвар, – вздохнув, прошептала Лилайна, наблюдая эту картину.

Антракс, смотревший в сторону реки, замер, посмотрел на нее, нахмурился на миг, а потом насмешливо заявил:

– Ты вроде знала, что выходишь замуж за эштарца.

– За сына авелонской принцессы, – поправила она его.

Он рассмеялся.

– А еще сына эштарского короля. Я же Клен Дерва!

– Ты Эйен Рен, – напомнила она ему строго.

Антракс рассмеялся.

– Простите, сударыня, что я бос и голоден; если вы не против, я продолжу трапезничать, как варвар в походе на север.

Лилайна рассмеялась, видя его совершенно серьезное строгое лицо во время этой речи.

– Ешь лучше – до ночи, скорее всего, еды больше не будет, и взять мясо с собой не получится. Оно испортится через пару часов в такой жаре, ясно?

Лилайна бодро кивнула, старательно жуя поджаристый кусок мяса. Он действительно не походил на то, что готовили придворные повара. Не было ни пряного аромата, ни золотистой корочки, ни тонких вкусов приправ. Мясо пахло дымом, местами почернело, но Лилайна была такой голодной, что была счастлива от того, что заяц не сырой, потому что она была готова съесть его даже сырым.

Забросив очередной довольно крупный кусок мяса себе в рот и откусив кусок хлеба, она чуть не подавилась, заметив, что мужчина с мечтательной улыбкой смотрит на нее.

– Что? – спросила она испуганно, с трудом спешно проглатывая еду.

– Да хорошенькая ты просто, птичка, – прошептал Антракс и встал. – Ладно, ешь, а я наберу воды в дорогу.

Заметно хромая на правую ногу, он, взяв флягу, шагнул к воде. Внутри фляги оказалась белая ткань. Сложив ее в несколько раз, Антракс плотно закрыл ей горло фляги и опустил под воду, а когда она наполнилась, сразу отнес ее Лилайне и протянул, снимая тряпицу.

– Ты первая.

Она с опаской покосилась на флягу, потом осторожно взяла. Та оказалась тяжелой, и женщине пришлось держать ее двумя руками.

– А ее точно можно пить? – спросила она с опаской.

– Как лекарь со свидетельством от самого всемирно известного Фу-Диена, я уверенно заявляю, что эта вода пригодна для употребления внутрь, – невозмутимо сообщил Антракс.

Лилайна выдохнула и сделала глоток.

– А если нет, то я тебя вылечу, – внезапно добавил мужчина.

Женщина тут же подавилась.

Антракс рассмеялся, а Лилайна, разозлившись, бросила в него флягу. Она очень хотела, чтобы та угодила ему в голову, но, стукнувшись о левое колено, та просто упала на землю, заливая остатки потухшего пламени.

– Прости, – простонал Антракс, сдерживая смех.

Он действительно ничего не мог с собой поделать, она всегда так очаровательно реагировала и так мило злилась, что он не мог отказать себе в удовольствии ее немного подразнить.

– Я просто пошутил, – прошептал он, опускаясь рядом с ней на колени и целуя ее в обиженно надутую щеку.

– Плохая это была шутка, – гордо глядя в сторону, ответила Лилайна.

– Плохая, – согласился Антракс и вновь поцеловал ее, только теперь в уголок губ.

Женщина едва заметно улыбнулась. Злиться на него у нее плохо получалось с тех пор, как он был ее мужем.