Помоги проекту - поделись книгой:
2. Герои. Про них тоже нужно знать все. С ними нужно жить. Их нужно видеть, слышать, знать их привычки, вкусы, сокровенные воспоминания, желания. И совершенно необязательно это вводить в текст книге. Я вот, например, вообще сторонник скупых описаний — мне интереснее несколько характерных черт, которые позволяют почувствовать характер, чем перечисление всех застежек плаща. Но это — на вкус и цвет. А вот знать автор должен все. Поэтому иногда, мне кажется, полезно прописывать или хотя бы проигрывать в голове те сцены, которых в книге нет — так легче увидеть персонажа, дать ему раскрыть свой характер.
3. Мир и атмосфера. К моему отзыву на «Случайностей не бывает», а конкретнее, на эту фразу
Вообще, обилие ненужных деталей — бич почти каждого начписа.
Анна Алмазная заметила, что как раз часто бывает, что у начписов мир недопрописан. Я думаю, что на самом деле обе эти крайности проистекают все из того же незнания собственного мира, неполной картинки в голове. Если лень — мир просто картонный и невыписанный. А следующая стадия — это, наоборот, когда в каждой сцене описан самый ненужный и неважный винтик. Сейчас я думаю, что так происходит потому, что автор сам себе выписывает окружение, рисует картинку в процессе создания сцены. Опять-таки, хороший прием — но впоследствии такую сцену следует отредактировать, убрав из нее ненужные, нерабочие детали. И если автор в голове видит картину, существует в описываемом им пространстве, то даже несколькими штрихами легко можно создать атмосферу. Как и с сюжетом, возможен и другой путь — сначала нарисовать себе четкую картину, а затем писать ее словами, акцентируя внимание только на том, что нужно.
Ну и это. 4. Идея. Концепт даже — воспользуюсь этим словом из мира дизайна. Почему эта история должна случиться? О чем она будет говорить с читателем? О чем она говорит с вами, как с автором?
Потому что если книга ни с кем ни о чем не говорит — то зачем она?
P.S. Все вышеперечисленное нисколько не означает, что читатель все увидит и поймет так, как это увидели и поняли вы. Так ведь и живых людей каждый видит по-своему. Но те, кто знают себя — или хотят узнать — обычно оказываются куда интереснее в общении.)
Отрецензировать себя
Речь пойдет о способе работы с текстом черновиком. Сразу оговорюсь — этот метод не подходит для тех, кто работает строго по плану, и для тех, кто пишет, мгновенно выкладываясь. А вот для неорганизованных снусмумриков вроде меня — почему бы и не да.
Итак, вы пишете роман. Как и я, вы это делаете в абсолютном творческом
Мой ответ — написать на себя рецензию.
Ну, на самом деле, можно не писать-писать, но вот обдумать — очень полезно. Взять каждую сюжетную линию и разобрать ее по косточкам. Проверить, а нужна ли она вообще в романе, или ее нужно превратить во вбоквельный рассказ. Проговорить для себя характер персонажей — не как его видит автор, а каким он вырисовывается в результате описанных действий. Совсем круто — вычленить из написанного идею, опять-таки не ту, которую хотел написать, а ту, которую постулирует сам текст, атмосферой, персонажами, сюжетом.
Все это помогает посмотреть на роман со стороны в тот момент, когда еще не поздно все исправить, а так же дать написанному возможность проявить себя, а не прогибаться под наших осознанных тараканов.
Лично я активно применяю этот метод в «Драконе», и пока что, судя по отзывам, результат хороший. Уверена, что он описан кем-нибудь умным в какой-нибудь умной книге, но я — воин-самоучка. Посему и делюсь с вами пособием «Как я наступил на грабли семь раз и как этого можно было избежать»
О мужской и женской литературе
Я уже некоторое время заигрываю с мыслью, что же на самом деле отличает мужскую и женскую литературу, потому что обе они реально существуют, но явно корень зла не в тэгах и жанрах, или, точнее, не только в них.
Дальше я буду оперировать понятиями Мужчина и Женщина, но в качестве условных архетипов, подразумевая, что в каждом человеке есть и тот, и другой. Ну, как тестостерон и эстроген.
Имхо, принципиальное различие между архетипами заключается в отношениях с реальностью.
Женщина воспринимает мир изнутри. Если мы представим, что у человека есть кокон его внутреннего мира, то Женщина живет внутри этого кокона. Внешний мир опосредованно влияет на то, что в этом коконе происходит — на этом и строятся взаимоотношения с окружающим миром. Для Женщины первично то, что она чувствует и думает.
Мужчина, наоборот, кокон своего внутреннего мира не любит, заглядывать в него не стремится, скорее даже наоборот. Иногда умение заглядывать специально тренируется и называется «рефлексией». Но по-настоящему для Мужчины важно то, что он делает и говорит.
Женщина — чувствует и думает.
Мужчина — делает и говорит.
На этом различии построен классический конфликт «он, тупая скотина, меня не понимает» — «баба-дура, сама придумала, сама обиделась». Причина этого конфликта как раз в том, что пока мужчина думает, что ничего не произошло (он ничего не сказал и не сделал), у женщины внутри кокона мог случится целый переворот (она-то уже все почувствовала и подумала!).
Существует и зеркальная ситуация — когда мужчина что-то говорит и делает, косячит, пытается исправить ситуацию словами или действиями, снова косячит, снова пытается исправить ситуацию… А всего-то надо было притормозить и
Разумеется, это крайние значения. И ум, имхо, дан представителям обоих полов как раз для того, чтобы осознавать, отслеживать и контролировать проявления своих архетипов. Потому что в самих них ничего плохого нет — правильно примененное мужское рацио и женское эмоцио работают отлично, если уметь их готовить.
Умные мужчины умеют смотреть внутрь своего кокона и понимать, что то, что там происходит, таки влияет на них и окружающий мир. Умные женщины умеют видеть за пределами своего кокона и понимать, что происходящее в нем не является объективной реальностью.
При идеальном балансе и получается идеальный Хомо Сапиенс. Эврика!
Ну а теперь коротко о
Беда жанровой литературы не в том, что она жанровая, а в том, что она, чаще всего, сознательно тяготеет к одному или другому архетипу. И из-за этого априори бедна. На экстремумах мы видим критические значения в виде боевика (где уже даже мужского «говорить» нет, одно «делать») и любовного романа (где остается только «чувствовать», «думать» — в топку). А дальше уже распределение по другим жанрам значения не имеет, кроме как в качестве антуража. Боевик и любовный роман могут быть фэнтезийными, фантастическими, детективы, хорроры, триллеры, реализм… Вот только любовных романов в жанре ЛитРПГ я еще не встречала — но вангую, что скоро и они появятся.
А еще, кроме крайностей, есть целый пласт того, что между. Что чуть более то или чуть более это. И, посередине — идеальная литература, которая не агендерна, но бигендерна, потому что становится выше архетипов.
Творя у экстремумов, вы получите больше лайков, комментов и прочих статусных плюшек сетевых сайтов. Потому что там работают простые триггеры, затрагивающие базовые инстинкты. Пытаясь уравновесить себя и выйти к середине, вы встаете на опасную дорожку «неформата». Но, может быть, в вас признают за это Хомо Сапиенс?:)
О ценности высокого и низкого искусства
Дисклеймер — я не искусствовед, но у меня было сначала одиннадцать лет гуманитарной частной школы, а затем шесть лет архитектурного института с соответствующим погружением во всевозможные истории искусств.
Для меня — это искусство, которое оказало серьезное влияние на последующие поколения. Можно сколько угодно смеяться над «Черным квадратом» — но эстетика аккуратного прямоугольника смартфона, который вы держите в руках, идет от него, прошедшая через модернизм и постмодернизм. Дело не в том, легко или сложно нарисовать черный квадрат и какая философия в него заложена (или не заложена). Дело в том, что супрематизм вообще — это открытие принципиально нового художественного языка. Сейчас это сложно понять, потому что мы уже живем в этой измененной эстетике — но если посмотреть на архитектуру и салонную живопись того времени, станет понятно, насколько революционным был подход. Да что там смартфон — фактически весь современный дизайн построен на принципах, открытых Малевичем и Ко.
Вывод 1. Великое искусство — это то, что меняет привычный порядок вещей. Создает новый язык. При этом, имхо, важно понимать — не любой авангард станет великим. Ибо не все новое оказывается воспринятым. Именно с авангардным искусством решающее значение имеет нужное место и нужное время. Пару лет назад я смотрела документальный фильм «Хайп» о зарождении гранжа в Сиэтле. Там были десятки талантливых групп — но вот помним мы только Нирвану. Что-то они такое смогли, чего другие не смогли. И, на самом деле, никогда не возможно сказать, что именно. Можно только смириться с фактом — вот, иногда случается так. И, тем не менее, авангард нужен, и нужен весь. Иначе не будет таких прорывов, не будет роста, развития, эволюции. Поэтому мой низкий поклон всем, кто не боится пробовать новое. Это невероятно опасно — ты можешь так до конца жизни остаться непонятым никем, кроме своего кота. Да и он, скорее всего, за жратву и любит. Поэтому те, кто идут на такой риск — герои. И пусть сейчас кажется, что эти люди творят ахинею — мы не знаем, что будет через пять, десять, двадцать лет. Возможно, фрик, живущий в соседней квартире — это гений? И лучшее, что вы сможете рассказать своим внукам — это что встречались с ним когда-то на лестнице?
Но, имхо, очень важно не путать авангард — и так называемое «современное искусство».
Да-да, то самое, которое «Два прямоугольника — красный и синий». Это то, что я называю для себя «псевдо-авангардом». Если авангардисты принимают сигналы из космоса о том, что будет актуально в будущем, то псевдо-авангардисты ловят флюиды сиюминутной моды. Ловят немного с опережением — это тоже, на самом деле, огромный талант. Вовремя сказать сегодня то, что станет мемом завтра — бесценное умение. Или, вернее, крайне ценное. Ибо именно такие люди делают миллионы. При этом, когда хайп спадает, все удивленно вертят головой и спрашивают друг друга: «И что, мы за
Вывод 2. Самое популярное и модное сейчас — это просто актуальное и модное сейчас. Оценивать же влияние и значение можно только тогда, когда волна спадет. Поэтому говорить о том, что происходит в искусстве прямо сейчас с точки зрения «величия» и «абсолютной культурной ценности» — бессмысленно. Мы не знаем. Вот пройдет лет — цать, хотя бы, — тогда и поговорим.
Нет, конечно. Есть еще третий тип — невеликое и немодное искусство. Это то, что не прогремит в веках и не соберет миллионов — а просто открывает для человека что-то новое, заставляет его думать, чувствовать, рефлексировать. Люди, занимающиеся таким искусством, обычно не желают для себя громкой славы, а просто делают как можно лучше то, что им нравится. А другие люди это смотрят, слушают, читают — и им тоже нравится. Никакой революции не происходит, никто никуда не бежит — просто происходит постоянный обмен эстетическим, интеллектуальным и духовным опытом. И это тоже очень важная составляющая культурной среды, без нее — никак.
Вывод 3. Для того, чтобы быть хорошим художником, поэтом, музыкантом, писателем, режиссером, совершенно не обязательно собирать стадионы и зарабатывать миллионы. И даже не обязательно, чтобы после смерти тебя похоронили в Вестминстере. Просто надо делать свое дело и делать его хорошо.
Но — и вот тут мы собственно подходим к тому вопросу, который и волнует уважаемых авторов АТ. Все ли то искусство, что сделано хорошо?
Тут я вместо многобукв хочу вставить отрывок из фильма «Дьявол носит Прада». Там, конечно, про моду — но ровно та же пищевая цепочка работает в любом другом виде искусства.
Вывод 4.
Итак, у нас есть творчество, которое суть — поиск и создание нового. И постепенно это новое, встраиваясь в культурный код, превращается в проверенные приемы и штампы. И тогда начинается производство продукции. Которое суть использование наиболее эффективных приемов для получения максимальной прибыли.
И все. И точка.
Нужна ли культуре массовая продукция? Нужна. Как полуфабрикаты. Есть большая часть людей, которая не умеет, не хочет и не будет готовить смыслы. Ей нужно давать разжеванное, понятное и простое. Другое дело, что лучше бы не пихать в эти полуфабрикаты всякую гадость — но это уже всегда на совести производителя. Делать качественное ведь всегда дороже.
Может ли искусство быть коммерчески успешным? Может. Если оно появилось в нужный момент в нужное время. Джоан Роулинг ведь не сидела и не думала «а как бы мне срубить побольше бабла?» Она придумывала свою историю, вкладывала в нее охрененное количество времени и сил — без гарантии отдачи. Она искала новое. Роулинг вполне могла бы сесть и начать штамповать детективы. Они у нее были бы хорошими, она это дело понимает, их было бы много, одинаковых, и она бы сколько-то на них заработала. Может быть, даже много.
Но, наверное, никто бы тогда про нее не услышал.:)
Профессиональный инструментарий и высота порожка вхождения в профессию
Дословно не вспомню цитату, но, кажется Пикассо сказал что-то типа: «Когда собираются критики, они говорят о школах, направлениях, приемах, значимости. Когда собираются художники — обсуждают, где лучше купить краски».
Написал Василий Криптонов в ответ на мой комментарий. И меня каааак торкнуло…
Опять же, по своему недавнему обычаю, расскажу про себя, то есть то, что знаю.
Что нужно, чтобы стать архитектором? Для начала — получить профильное высшее образование. И нет, бакалавр сойдет, только чтобы лесенки чертить. А подписывать проектную документацию может только специалист/магистр. То есть минимум 6–7 лет. Чтобы там не говорили про качество образования — но все-таки хоть какая-то информация за эти 6–7 лет успевает осесть в мозгах, что-то там строит.
Потом, после учебы (а чаще всего уже во время) идешь работать. Быстро выясняешь, что теория с практикой имеет не очень много общего, и учишься снова — год, два, пять, десять лет. Зависит от амбиций и способностей. До более или менее ответственных решений тебя допускают, когда ты способен их принимать. Потому что на кону деньги, и не маленькие, и прошли, слава богу, те годы, когда деньги на строительство и проектирование швырялись, не глядя. Теперь их считают, поэтому все должно быть быстро, качественно, гарантированно.
Теперь небольшое лирическое отступление. Профессиональная задача современного российского архитектора — это не дом красивый построить, а пройти экспертизу (ну, если только вы не работаете исключительно с малоэтажкой и интерьерами). Это главное, что нужно заказчику и за что он платит деньги — пройти экспертизу и получить разрешение на строительство. Поэтому качественный проект — это тот, который получил положительное заключение. Творческое самовыражение архитектора, амбиции, манифесты и т. д. — это уже на его страх и риск. Удалось уговорить заказчика, протолкнуть красивое и элегантное решение — молодец. Но это личная война каждого. И, если честно, куда проще на этом не заморачиваться. Но, тем не менее, человек, который спроектировал некрасивый, но построенный дом — архитектор. У него в дипломе написано — «архитектор», на проектной документации написано «архитектор». Но да, к этому слову он прошел долгий путь. И вряд ли нам придет в голову всерьез назвать дядю Ваню архитектором только потому, что он спроектировал и построил свой коттедж. Потому как архитектор — согласно тете Вике — это «квалифицированный специалист, который на профессиональной основе осуществляет архитектурное проектирование (организацию архитектурной среды), включая проектирование зданий, в том числе разработку объёмно-планировочных и интерьерных решений».
Есть порог вхождения в профессию, и он очень высок. Надо неплохо так задолбаться, чтобы его пройти, и еще больше задолбаться, чтобы начать карабкаться внутри профессии. Есть инструментарий, которым необходимо уметь пользоваться, терменология, теория… Да дофига всего.
Какой порог у писателя? У него инструментарий — язык и носитель, на котором можно слова записывать. Все. Знаешь язык, есть, куда записать — готово. Дописал до конца, поставил точку — поздравляем, ты писатель.
Даже не надо обсуждать, где покупать краски.
У профессии нет фильтра, саморегуляции, которая отсеивала бы всех профнепригодных. А отсеивать бы надо, потому что, объективно, не все могут быть одинаково хорошими писателями. Равно как не могут быть хорошими архитекторами, инженерами, учителями, художниками и даже менеджерами (это, ведь, кстати, тоже огромный талант — быть хорошим менеджером. И тоже у профессии порожек так себе). Но нельзя сказать себе: «А не стать бы мне архитектором? У меня же столько замечательных идей!». А вот с писательством — пожалуйста.
Нет, я в этом посте не делаю никаких выводов и не призываю их делать. Более того, я считаю, что это очень хорошо — что писателем может стать каждый.
В конечном итоге, время — самая лучшая регуляция. Оно все отсеет, просеет, проверит — и останется в памяти только то, что стоит помнить.
Я вот хочу писать так, чтобы не стыдно было дать читать своим детям. А вы?)
Пустые слова, бессмысленные предложения
Очередной пост из серии «сформулируй для себя — поделись с другими». Родился он из разбора чужого стихотворения, когда я пыталась понять, что не так. А в результате определила для себя некую примерную точку перехода в формат «качественного текста». И заодно ответила на вопрос «можно ли научиться писать».:)
Условно любой текст можно разделить на содержание (о чем?) и форму (как?). Любые аспекты текста тоже можно так поделить. Есть фабула (о чем?), а есть сюжет (как это рассказано?). Есть характер персонажа, а есть то, какими средствами он описан. Есть стиль произведения, а есть язык. Ну и так далее.
Можно ли научиться тому, как писать текст? Да. Безусловно. Кому-то это дается проще, кому-то сложнее, но овладеть приемами могут все. И в какой-то момент достигается точка «мастерства» — у каждого она своя, но характеризуется очень просто.
Отсутствие пустых слов и бессмысленных предложений. Лишних сюжетных линий. Ненужных стилистических приемов. Стихотворных строк, написанных только для рифмы и размера. Точка «мастерства» — это понимание, зачем нужен каждый элемент текста. Почему он написан так, а не иначе. Равная смысловая насыщенность и структурированность повествования. Стилистическое единообразие при языковом разнообразии. Когда мы имеем дело с текстом автора, прошедшим эту «точку бифуркации», разбирать технические аспекты уже становится неинтересно и бессмысленно — если автор знает, зачем он написал так, а не иначе, нет никакого прока пытаться научить его писать как-то по-другому. Это осознанный выбор, который читатель может только принять или не принять.
Тексты, написанные на таком уровне, можно рассматривать только с точки зрения «о чем?». Собственно, это и есть поле настоящей литературной критики, а не «сюжет/язык/герои». И, по моему убеждению, это то, чему нельзя научиться.
Потому что «о чем?» проистекает из самой личности автора, его опыта, кругозора, мировоззрения. Косвенно уровень смысловой насыщенности текстов можно поднять, занимаясь саморазвитием — читая книги, смотря фильмы, слушая музыку, путешествуя… Но здесь уже не может быть гайдов, курсов и пособий. «Как стать более глубоким человеком за 100 дней» — сомнительное руководство, хотя подобные вещи пользуются большим спросом. Проблема в том, что личность формируется с детства, опыт и восприятие уникальны, а свойства характера и темперамента накладывают ограничения на то, какую информацию человек вообще способен впитать. Гениальность — неповторимое сочетание тысячи факторов, воспроизвести которые искусственно практически невозможно.
Но — и это важно — «о чем?» начинает раскрываться в полную силу только после достижения «точки мастерства».
Поэтому — учиться, учиться и еще раз учиться.
Фокус и линза (о цели искусства)
Должно ли каждое событие в произведение быть наполненным неким смыслом. В целом, в жизни все происходит просто так, так, может, и в искусстве можно так? Да? Нет?
Для меня — нет. И вот почему.
Основная цель искусства, с моей точки зрение — концентрация внимания. Поясню. За постоянной рутиной повседневности мы перестаем видеть и воспринимать суть вещей. Видеть мир неискаженным наносными смыслами, конструкциями, идеалогиями, схемами и системами. As is. Искусство, концентрируя внимание на чем-то (идее, событии, месте, времени, проблеме), помогает выхватить немного этой самой сути. Фокусирует взгляд. Заставляет увидеть то, что раньше, с «плохим фокусом», не видел.
И именно для этого нужны композиция, выстроенный сюжет, акценты, стилистическая выдержанность, ритм и рифма в стихах. Это все — линзы. Чем точнее они подогнаны, чем прозрачнее выполнены — тем точнее фокус.
То есть искусство — не зеркало, а объектив.
О вдохновении — ареал обитания, особенности поведения, жизнь в неволе
Один из поводов для разделения писателей на «тупоконечников» и «остроконечников» — это вдохновение. Можно ли, нужно ли писать без него? Или только с ним? Разумеется, обе партии не только защищают свою точку зрения, но и подвергают остракизму оппонентов — сторонники вдохновения кричат «бу-у-у-у, ремесленники!», сторонники дисциплины кричат «бу-у-у-у, дилетанты!»
Ну а истина, ИМХО, «лежит посередине и, как всегда, немного в стороне».
Что такое вдохновение с точки зрения написания текста? Это когда вы на 100 %, а то и на 146 % знаете, о чем писать. Иногда слова буквально сами появляются на экране, и пальцы едва успевают их напечатать, и текст складывается бодро, складно, а иногда и, что греха таить, просто гениально. И многие совершенно верно подмечают, что написанные таким образом фрагменты — самые лучшие.
Но вдохновение — штука капризная. Приходит не всегда. Не вовремя. Вообще на тему другого текста, который вы в глаза не видели. А у вас лежит наполовину написанный роман, а в нем все застопорилось и вдохновения нет. У вас блок, творческий кризис, вы не можете написать ни строчки.
Собственно, самое простое решение — не писать. Если оно вам не надо — то и забудьте про него! Возможно, вдохновение еще придет, и все получится. А не придет — ну и фиг с ним.
Другое дело, если вам хочется дописать. Мысль о недописанной книге гложет и не отпускает вас. Вам важно дописать ее, необходимо довести до конца. Но — блок и творческий кризис. Что же тогда?
Для начала нужно понять, в чем причина кризиса. Логично предположить, что если вдохновение — это полное понимание, о чем писать, то кризис — отсутствие этого понимания. Когда у нас есть вдохновение, нам
Поделиться книгой: