Знай, что я люблю тебя

- Нет, - задумчиво пожевал нижнюю губу блондин, вздыхая тяжело. – Как можно быстро и безболезненно решить вопрос мирного сосуществования с родителем твоей девушки, если он тебя ненавидит? Я уверен, в романах же герои как-то эту проблему решают!

- Ой, идиот, - вздохнула Алла, прикладывая ладонь к лицу.

Полковник ОВД Степан Ерофеич Кошкин задумчиво жевал пельмени, приготовленные его супругой на ужин в своем кабинете на улице Таганская 15. День был тяжелый, несколько папок с парочкой «горящих» дел покоились на его столе. Хоть к оперативной работе мужчина боле не имел никакого участия, но любил вникать в работу подчиненных, порой с большим удовольствием анализируя тот или иной случай. Прямо, как сегодня. Участившиеся ограбления мелких магазинов одним и тем же лицом, которое лишь однажды частично сумела засечь камера да полуслепая бабушка с таксой. Последняя толкового описания дать не смогла, память подводила, но клялась, что если увидит, обязательно вспомнит. Только как увидеть того, кого никто не знает? А тем временем это был уже шестой магазин. Масштаб краж не прямо уж невероятный, но достаточный считать, что у грабителя растут аппетиты. Тем более в этот раз пострадал охранник, в прошлые разы ЧОПовцы попросту не приехали на вызов, посчитав его ложным.

В любом случае мужчине было не до проблем насущных. Задумчиво скользя взглядом по свежеокрашенным в светло-зеленый цвет стенам, вперился суровым взором синих глаз в трещину, уходящую далеко за старый советский шкаф переполненный папками и документами. Телефон молчал, наверняка Лариса сейчас смотрит любимый сериал или разговаривает с дочерью. В последнее время Рая повеселела, во всяком случае, старалась это показать. Каждый раз, вспоминая зареванные глаза своей малышки, Степан сжимал кулак, удерживая себя от желания разорвать этого белобрысого сопляка. Не зря ему этот выхухоль с первого взгляда не понравился. Больно холеный, женщинами обласканный. Знавал он таких парней, а этот еще с тараканами в голове непугаными. Странный, хотя признаться, он даже начал ему нравится.

В какой-то мере.

Обернулся на портрет президента над головой, вздохнув, откидывая на скрипнувшую спинку рабочего кресла, убирая подальше мышку от компьютера, чертыхаясь от необходимости писать очередной доклад на ближайшее собрание. С его скоростью печати будет полночи настукивать, хотя конечно мужчина утрировал, но все же. Потому звонок от дежурного внизу на первом этаже стал приятной неожиданностью, оторвавшей мужчину от горестных мыслей о работе, пельменей и того, что пора бы уже на пенсию.

- Да, полковник Кошкин слушает? – буркнул чуть недовольно.

«Товарищ полковник, тут какой-то псих проситься к вам на аудиенцию», - проскандировал офицер.

- Ну и гони его в шею, Приходькин, мне, что тебя учить надо?! – грубо отозвался, едва не бросив трубку, когда услышал немного приглушенный голос сержанта Гриши Приходькина на том конце. Неуверенный такой, будто он сам не верил в то, что говорит.

«Но товарищ полковник, он говорит, что ваш зять»

Полковник Кошкин, выплюнув крепкий чай прямо на стол, заляпав часть важных бумаг, едва успел отставить большую кружку подальше, взвизгнув на повышенных тонах:

- Кто-о-о?! Какой еще зять?! Приходькин, ты там совсем на дежурстве за вторые сутки ополоумел!?

«Товарищ полковник», - снова жалобный тон Гриши. На заднем фоне были слышны голоса, причем один особого громкий, правда, слов Кошкин разобрать не мог.

«Не могу же я его арестовать. А он сам не уходит. Говорить: «Сидеть тут буду, покуда сам батька меня не примет. Мне терять нечего». Это не я сказал, это все он», - вздохнул печально Гриша. Степан Ерофеич сжал кулаки, покраснел, зарычав, сжимая трубку до скрипа пластика. Еще немного и по ней трещины пойдут.

- Вышвырни его!

«Пытались, он под дверьми стоит!»

- Тогда пристрелите!

«Не положено, куда мы потом труп прятать будем?»

- Ничего, сунете в багажник, вытрите отпечатки и где-нибудь закопаете в топях. Вас что учить надо?! Нет тела, нет дела. Все! – рявкнул, с грохотом бросив трубку, сбрасывая звонок. Вдохнул, выдохнул, прикрывая глаза.

- Надеюсь, эти придурки не подумали, что я всерьез, - пробурчал, вновь беря в руки вилку и ткнув прямо в пельмень, вдохнул мясной аромат, прикрывая глаза. Взбудораженный организм немного успокоился. Мужчина даже позволил себе расстегнуть фирменный пиджак, оттянув надоевший галстук. Батареи нещадно грели, отчего в помещении было немного душновато. Поднявшись из-за большого стола, подошел к окну, открывая на проветривание, и вдохнул морозного воздуха, рассматривая в сумерках полицейскую парковку. Да так и замер с приоткрытым окном, раскрытым ртом и выпученными глазами.

На полицейском УАЗе, прозванном в народе «бобик», рассевшись прямо на капоте, сидел Тасманов Ярослав. Из динамика его смартфона играла жуткая песенка времен блатных девяностых. Старый добрый шансон, что так любили на многих застольях даже коллеги полковника, а блондин беспардонно фальшивя, завывал на всю округу соловьем, подпевая неизвестному мужчине певцу:

- Бледной зарёй озарился, тот старый кладбищенский двор. А над сырою могилкой, плакал молоденький вор: «Бедная ты моя мама, зачем ты так рано ушла. Жизни своей не видала, отца-подлеца ты нашла. Я - сын трудового народа, отец мой родной - прокурор. Он судит людей беззащитных, не зная, что сын его - вор!»

В начале у него задергался один глаз, затем синхронно стал подергиваться второй. Тем временем ребята уже бежали к машине, наспех натянув куртки, крича, чтобы слезал. Не тут-то было. С невероятным проворством Ярослав перебрался выше на крышу, заорав на всю округу:

- Папа-а-а Степа, не губите душу безвинную! Не оставьте грешного без возможности покаяться!

- Что делает этот выхухоль белобрысый? – выдохнул, когда он, приметив кого-то в пытавшихся схватить его ребятах с крыши, заорал, тыча в него пальцем:

- О, рожа ментовская! Это ты моего Рысенка на Новый год целовал! Статья 318 часть 1 УК РФ «Применение насилия в отношении представителя власти».  Штраф, или срок от 6 месяцев ареста до пяти лет принудительных работ, - радостно возопил, разбивая нос Стасу Морозову по прозвищу Морозик раньше, чем сотрудники полиции его скрутили.

- Твою мать, он мне нос сломал!

- Добегался, гаврик, будет тебе встреча с полковником на нарах, - гоготали остальные, прижимая Тасманова к капоту, застегивая наручники, чрезмерно сильно выкрутив руки.

- А мне дадут помолиться на дорожку? – поинтересовался вкрадчиво Ярик, немного повернув голову.

- В тюрьме за баланду молиться будешь, - огрызнулся Стас, утирая кровь, сплевывая немного на снег, яростно сверкая серым взглядом.

- Тебе, мусор, я бы еще раз в нос дал, - вкрадчиво ответил ему Ярослав. В этот раз их пришлось растаскивать по разным углам. Стаса тащили с одной стороны двое, с другой уводили Тасманова в отделение. А полковник задумчиво почесал бороду, вздохнув полной грудью.

- Ну, вот. Даже придумывать повода его посадить и проветрить мозг не надо, - радостно потер ручки, решив, что с выхухолем он поговорит как-нибудь потом. Завтра. Или послезавтра. У него ведь еще пельмени стынут, к тому же, куда он теперь денется.

Глава 7 - Этот чокнутый блондин

«Не пришел», - мелькнула мысль в голове, а разочарование затопило грудь. Рая не настолько лицемерна, чтобы не признать – она очень ждала его прихода. Не знала для чего, но в глубине души надеялась, что ради нее. Главная женская беда: всегда надеяться на исполнение наших самых сокровенных желаний.

Окинув взглядом зал, принялась за разминку, повязав волосы в хвост и растянувшись, побежала вперед разогревать мышцы перед подъемом.

- Кажется, больше бравады, было, - услышала голос Дениса рядом. По лицу видно, как он доволен нынешним положением дел. Бежал рядом с ней, вдыхая через нос и выдыхая ртом, максимально подстраиваясь под ее темп, дабы бежать рядом. Сама Раиса не мешала ему, в конце концов, пора выбросить все мысли о Ярике из головы и заняться устройством личной жизни. Тем более, что вчера они с Денисом прекрасно провели время.

До момента появления одного нахального блондина.

- Лучше думай о том, как я снова обойду тебя, - слабо улыбнулась, стараясь сосредоточиться на тренировке.

- Ха! Не мечтай, красавица. Сегодня я буду в ударе!

Было труднее, чем обычно. Подъем казался невероятно долгим, мучительным, отчего горела каждая мышцы тела. Дыхание сбивалось с ритма, стена казалась бесконечной, потому, когда девушка смогла, наконец, спуститься вниз, испытала настоящее облегчение. Сильные руки обхватили за талию, стоило ногам в кроссовках коснуться пола. Подняв глаза, встретилась с карим взором озорным взором. Ощущение чужих пальцев на своем теле неприятия не вызвали, но и каких-то запредельных чувств девушка не испытала. Молча, уставилась куда-то в район груди, разглядывая белую надпись на красной футболке парня, обтягивающей мощную грудную клетку Денис, и вздохнула.

- Ты любишь его?

Вопрос неожиданный, немного не в тему. Вздрогнула, с удивлением подняв голову, вглядываясь в сжатые челюсти, затем покосилась в сторону, наблюдая за подъемом парочки школьников, периодически сталкивающих друг друга со стены, пока не  видит тренер. В груди все сжалось, а горло сдавила, не давая вставить хоть слово против.  Ладонь парня скользнула по изгибу спины, вызывая мурашки, но совсем не те, от которых «предает тело».

- Денис…

- Ладно, я просто злюсь и ревную, - попытался сгладить неловкость парень, подступая ближе, практически вжимая ее тело в себя, утыкаясь носом в макушку, вдыхая аромат шампуня девушки и прикрывая глаза. – Вижу ведь, чем он берет. Понимаю, что не конкурент, но и сдаваться не собираюсь.

Слабо улыбнулась, сминая в руках футболку. Надо бы по-хорошему что-то ответить. Нечто ободряющее, однако, не могла. Разум все понимал, а вот сердцу не прикажешь. Точно глупый маленький зверек, прирученный к одним рукам, продолжало замирать в темном углу в ожидании, когда вернется его хозяин. Вновь приласкает, погладит и все вернется на круги. Глупые надежды. Наивные мечты.

- Помни, на выходные у нас запланировано официальное первое свидание, - чуть отстранился Головин, сжимая в ладонях ее пальцы. Рая чувствовала на себе прожигающие женские взоры, несколько школьниц, что постоянно ходили сюда заниматься, пара студенток. Все они влюблены в Дениса, издалека. По-девичьи, но все же. Возможно, отмотай время назад и встреть она его чуть раньше, все могло бы сложиться иначе. Хотя, безусловно, это был скорее акт самоубеждения. Денис был хорошим, милым, приятным, симпатичным, но на этом все. Не было ничего, за что бы можно было зацепиться. И дело вовсе не во внешних данных, скорее в самом парне. Настолько все просто, что хочется спустя час-два лезть на стенку от скуки. Он будто отражение ее самой в какой-то мере. А самой с собой долго оставаться Кошкина Раиса точно не могла.

- Конечно, - мысленно пнула себя за подобные мысли. Надо попробовать. Всего лишь попробовать. – Еще разок?

Уже чуть позже выходя из душа, суша волосы, увидела в сумке мигающий индикатор на смартфоне, удивившись, когда взглянула на экран. Отец звонил довольно редко, тем более, будучи на службе, а уж писать подавно. Не любил новомодные гаджеты. Предпочитая им с упорством динозавра свой старенький кнопочный Филипс, однако, на нем неудобно было писать СМС. Чаще всего выходила какая-то нечитаемая белиберда, прямо как сейчас.

«дочктвой Зять досталзаберипокапапанеприс78оол», - бровь девушки дернулась невольно вверх, затем она еще перечитала, попыталась сложить буквы в адекватное предложение. Снова перечитала.

- Какой зять? – набирая отца, спросила сама у себя. Гудки, но никто не брал трубку. Удивленно покосилась на телефон, сбрасывая вызов, затем вздрогнула, стоило смартфону разразиться песней Таисией Повали, которую она поставила на дозвон матери. Поднесла трубку к уху, услышав взволнованное:

«Дочь, привет. Ты папе не звонила? А то я что-то до него дозвониться не могу. Вчера домой так и не пришел, написал, что заночует в отделе, работы много. Ох, знаешь же его, волнуюсь что-то, здоровье то у него то, ночами работать!»

Пока Лариса говорила, у Раи внутри все замерло от страха. А вдруг с папой что-то случилось? И его текст, какой-то странный. В голове тут же пронеслись мысли об инсульте, человек не может контролировать пострадавшую часть тела, на которую идет воздействие. Возможно, это последствие удара. Может, пытался предупредить или попросить помощи. Хотя с другой стороны. Если это случилось на работе, то почему никто из отдела до сих пор не позвонил? Тот же Стас, он бы на уши всех поднял, если бы с отцом Раисы что-то случилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Быстро принялась собираться, вызывая на ходу такси через приложение. С деревянной скамьи схватила сумку, запихивая остатки вещей, застегивая на молнию. Назло ей, сработал принцип: «стоит поторопиться – все рушится». То собачку заело, то ключи найти не могла, то машина приехала. Но едва не забыла фен, пришлось возвращаться. Выйдя уже одетой, бросилась вниз по лестнице к гардеробной неподалеку от стойки регистратора. Там стояла очередь, которой обычно не бывало, и дама за стойкой не особо торопилась всех обслужить.

- Побыстрее, пожалуйста, – попросила старушку в очках, с недовольством зыркнувшую на нее раздраженным взглядом, с нарочитой медлительностью принимая номерок. В этот момент Рая прокляла того, кто разрешал пенсионерам вообще работать. Особенно тем, кто даже свои не особо трудные обязанности со скрипом выполняет.

- Всем вам быстро, а я тут одна, – огрызнулась гардеробщица, с неудовольствием выдавая ей пуховик и пакет с уличной обувью. Не став спорить, Кошкина кинулась к диванчикам в холле, принявшись натягивать обувь, услышав голос спустившего Дениса.

- Рая? Ты почему меня не подождала, мы разве не идем в кафе? – вскинул брови, на что девушка почти не глядя на него, ответила:

- Мне надо к отцу. Срочно, у него что-то случилось. Он дома не ночевал.

Головин нахмурился и, бросив взгляд на гардероб, быстро проговорил:

- Подожди меня, вместе поедем.

- Не надо я такси вызвала…

- Жди, отменяй свое такси, я нас отвезу! – проговорил упрямо, поспешив к бабушке, отложившей читаемый роман в очередной раз с ворчанием, двинувшись вглубь гардероба, правда, уже гораздо шустрее.

Раю мало волновало, что таксист уже приехал. Отменив заказ, покорно дождалась парня, двинувшись с ним на улицу через парковку. Старенький белый Фольксваген дожидался их, приветливо сверкнув фарами, стоило Денису снять его с сигнализации. Забираясь в салон, повернул ключ зажигания, взглянув обеспокоенно на севшую рядом Раю.

 - Куда ехать?

- Пятницкая 49. ОВД по району Замоскворечье, - выдохнула, поймав его удивленный взгляд.

- Твой папа задержан?!

- Он полковник…

Шли вторые сутки, а полковник Кошкин думал о том, что делать с Яриком. Пристрелить или пойти навстречу? Отцовская гордость шептала первое, но мужская солидарность, да и некое внутреннее восхищение все-таки советовало обратное. Этот парень был настолько же отчаянным, сколь до безобразия упрямым. Домой из-за него не пошел, хотя наверняка жена там волнуется.

Все началось вчера. Стоило посадить балагура писать чистосердечное по собственному у дежурного в кабинете, как спустя пару часов начался какой-то хаос. Мужчина уже собирался домой, когда со стуком в кабинет под его согласие вошел бледный Приходькин. На лице вселенская печаль, форма покосилась, глаза бегают, ручки дрожат. Таким бравого парня суровый полковник еще не видел.

- Что случилось, сержант Приходькин? – удивился, приподняв брови, пока Гриша вытирал галстуком пот со лба.

- Товарищ полковник, не могу больше! Он меня достал, - взвыл Гриша. – Можно мне его пристрелить? В случае чего, всю. Вину обещаю взять на себя, - сорвался парень, схватив в углу чайник без разрешения вышестоящего, что само по себе нонсенс, отпивая прямо с носика, не замечая, как капли льются на форму.

- Ты чего, Гришка? – нахмурился Степан, откладывая пакет с пустым контейнером из-под еды и садясь обратно в кресло.

- Товарищ полковник. – снова жалобно выдавил Приходькин, едва не плача. – Пожалуйста. Или я сам застрелюсь, или его убью. Этот Тасманов, чтоб его черти забрали, настоящее чудовище! Я ему: пиши чистосердечное. А он мне статьи из уголовного, гражданского и даже трудового кодекса! Я ему слова. Он мне пять! Позвали Сердюкова, так он и Борьку довел, сейчас коньяк из закрамов… в смысле валерьянку пьет. Думали Стаса натравить, Морозик через двадцать минут точно ошпаренный вылетел и все сигареты у пацанов выкурил!

- Вы что там, толпа бравых мужиков, с одним идиотом справиться, не можете?! – возмутился Кошкин, стукнув кулаком по столу, отчего бедный Гриша подпрыгнул, фуражка покосилась на голове, а сам сержант вздохнул.

- Бить нельзя по правилам, сами учили нас. И что с ним делать? Он не замолкает. Вы вообще слышали, что он у нас в кабинете распевает? Слушать невозможно, весь тюремный шансон вспомнил! А как закончились песни там, перешел на попсовые песенки! Сказал, пока с вами не поговорит, не успокоится. А если нужно, то в тюрьме петь будет так, что его обратно к нам отселят и еще приплатят, чтобы не возвращали!

По закону ничего с ним не сделаешь. Первое преступление, сажать некуда, оформлять из-за разбитого носа, тем более сам Стас отказался заявление писать. Стыдно ему, да и история эта с поцелуем из пальца высосана, хотя узнай Кошкин о ней раньше, сам бы, наверное, парня побил за то, что к дочери полез его.  Решили поддержать для страху, а он сам ужаса навел. Степан бросил взгляд на часы – время уже одиннадцать вечера, домой бы. А этот за ворота вышвырнуть.

- На улицу его.

- Пфф, товарищ полковник, - прямо фыркнул Гриша, забыв всякую субординацию на нервной почве. – Этим тоже угрожали.

- И что?

- Ничего. Сказал, будет под воротами горланить, пока обратно не заберем.

«Идиот. Как есть идиот», - подумал про себя мужчина, проведя рукой по седым волосам. Взглянул на темное небо за окном, затем повернувшись к Приходькину, проговорил:

- Ладно, сейчас приду.

От его кабинета до кабинета дежурного четыре этажа, несколько лестничных пролета. Пока шагал, думал о том, почему парень с таким упорством добивается их встречи, ведь с его дочерью в отношениях больше не состоят. До сих пор помнил, как девочка рыдала, молча на груди, ничего не говори. Лишь вскользь упомянула, что проиграла в борьбе за любовь, потому что дура. Да даже если и так, Раиса его ребенок и за нее он голову был готов парню тогда оторвать. Остановила жена, просившая не лезть.

«Взрослые уже, Степ. Не нам сюда вмешиваться. Мы не знаем, что произошло. Со стороны судить всегда легко, особенно родителям, но в первую очередь мы и должны держать нейтралитет. Лезть только в крайнем случае», - тогда послушался мудрую жену, она всегда была права в таких случаях, знала что сказать. Не такая импульсивная, более разумная. И почему-то к этому светловолосому парню она относилась хорошо. В нем что-то ее затронуло, возможно, видела чуть дальше красивой обертки. Хоть признаться, он его безмерно на празднике удивил. Дети до сих пор спрашивали, когда в гости придет «дядя Яра».

Он сидел на жестком стуле, руки скованы наручниками, видать, чтобы ничего натворить не смог. Чуть покачиваясь на стуле, то и дело, скользя рассеянным взором по стенам. От портрета президента, к грамотам, правилам пожарной безопасности и прочим документам, вывешенным на стенде позади стола дежурного. Красивый. Зараза, даже Степан Ерофеич это признавал, просто удивительная притягивающая харизма. Во взгляде, в движениях, во всем. Таким парням достаточно поманить за собой пальцем, чтобы молоденькие девушки и даже взрослые женщины бросали все. Но было нечто такое в нем, что не вязалось с образом безалаберного балбеса. Опытный взгляд полковника порой ловил в глазах с хитринкой грусть, печаль и боль. Там много чего, настоящая трясина полная грязи. Опытные следаки за версту чуят подобное. На своем веку мужчина повидал многих людей, откровенных подонков, сбивших, но еще видел жертв. Тех, кто в свое время слишком рано повзрослел в отношении к людям, но остался запуганным ребенком где-то глубоко в душе.

- И чего ты тут устроил, выхухоль? – поинтересовался, складывая руки на груди, смотря на парня перед собой, ожидая его реакции. Сзади крутился Гришка, шум выглядывающих парней. Жестом приказал выйти и те безмолвно подчинились, хоть умирали от любопытства. Наверняка будут ставки ставить, сколько минут понадобится полковнику, дабы вышвырнуть Тасманова за шкирку из отделения.

Вопреки всему услышанному ранее, Ярослав не стал поясничать. И песни петь не стал. Он решительно поднялся, заметив ключи от наручников, молча протянув руки. Фыркнув про себя, Степан Ерофеич подумал, что тот испугался или передумал говорить. Но едва успел снять оковы, как к его удивлению Тасманов медленно опустился на колени перед мужчиной, упираясь в них ладонями, опустив голову, заставляя рот приоткрыться.

- Степан Ерофеич, - проговорил чуть сдавленно. – Прошу позвольте мне вновь завоевать сердце вашей дочери?

Если бравого полковника полиции раньше думал, что удивляться ему больше нечему, то сегодня Ярослав Марсельевич Тасманов заставил сильного, смелого сурового мужчину испытать настоящий шок.

Он отказал ему. В ту же секунду. Едва успев оправиться от оцепенения, грубо прорычал, сжимая кулаки.

- Думаешь так легко заслужить прощение за слезы моей дочери, пацан? Да хоть всю ночь тут сиди на коленях, хрен ты к ней подойдешь. А ослушаешься, найду что припаять, никакие песенки из тюрьмы выйти не помогут, в одиночке себя развлекать концертами будешь без права посещения!

Он думал, что Тасманов испугается. Но взгляд упрямых голубых ярких глаз, поднятых на него, и не изменившаяся поза заставила во второй раз замереть.

- Значит, буду сидеть, пока не дадите объясниться.

- Да хрен с тобой, осел упрямый, сиди, - буркнул, разворачиваясь и выходя в коридор, впервые не находя слов. За дверью стояли бравые парни, как один прислушивающиеся к разговору. Пришлось даже рявкнуть на них, чтобы разошлись.

- Чего встали, как бабы на базаре?! Заняться нечем? Так сейчас найду!

А сам вместо дома пошел к камерам, установленным в отделе. Не может же этот идиот в действительности столько сидеть. Глупости, сейчас затечет все, сам подскочит и уползет отсюда. Да кто бы знал, как он ошибался в тот момент. Потому что всегда считал себя очень упрямым человеком, все говорили, что Степан Кошкин до невозможности твердолобый. Да только, похоже, этот белобрысый выхухоль оказался в сотни раз упрямее самого полковника.

- Товарищ полковник, может все-таки…