Сумеречные дали. Книга 1

— У тебя девушка есть? — поинтересовалась я.

— Была.

— И что случилось? Вы расстались?

Стёпка ужасно стеснительный и в этом его проблема. Какой девушке будет интересно с таким парнем. Мы любим сильных, властных мужчин, а слабость нас отпугивает. От инстинктов никуда не деться.

— Да, расстались, — кивнул он.

В детстве этот паренёк был весёлым, задорным мальчиком с веснушками на носу и оттопыренными ушами. Теперь он симпатичный, высокий и мужественный молодой человек, но только с виду, а в душе он так и остался неуверенным в себе юнцом.

— Помнишь Юльку? Она жила через дом от вас — стал откровенничать Стёпка.

— Конечно, помню. Я шила одёжки для своих кукол, а она воровала их. И ведь потом ничего не докажешь — твердит, что это её вещичка и всё тут.

Стёпка тепло улыбнулся.

— Мы дружили с десятого класса, а потом она уехала с родителями в Москву на постоянное место жительства.

— Понятно, — кивнула я.

— Но ты мне всегда нравилась больше, — поспешил признаться Стёпка. — Но ты уехала.

— Я знаю, — ответила я и улыбнулась по-доброму. Прямо беда какая-то, девушки, к которым Стёпка питает симпатию, непременно уезжают из городка.

Эх, Стёпка, к сожалению, или к счастью, ты не подходишь под описание мужчины моей мечты. Мне нужен брутальный мужчина. Чтобы у него была изюминка или тайна. Ну, не знаю, что-то, что могло бы меня удивить…

— Значит, решила вернуться в родные пенаты? — сменил тему Степан.

— Да, как-то так, — сбивчиво ответила я. — Ненадолго, но всё-таки.

Глупые вопросы и не менее глупые ответы. Прямо мука какая-то. Сейчас съем мороженое, выпью фреш и попрошу Стёпку проводить меня домой.

— Как долго ты здесь пробудешь? — поинтересовался Степан.

— Год или два. Не знаю, как получится. Но склоняюсь к году, потому что дольше вряд ли продержусь.

— Ну, это мы ещё поглядим, — хитро улыбнулся Стёпка. Я не стала отвечать, пусть думает, что угодно, но я знаю, что так и будет. — Почему от матери уехала?

Прямо допрос устроил. Я же не пристаю к нему с расспросами.

— Решила набраться опыта, прежде чем стану работать в большом коллективе. Не хочу подводить маму. Она старшая медсестра в хирургическом отделении, почётный работник.

— Ну, да, — кивнул Стёпка. — Будешь в нашей больнице работать?

— Да, — кивнула я. — Представь, что, возможно, я буду делать тебе уколы.

Я рассмеялась, а Стёпка смутился.

— Что? — ещё задорней рассмеялась я. — Ты такую ситуацию не рассматривал?

В кафе вошли посетители, парень с девушкой. Ну вот, хоть кто-то появился, а то, как-то не по себе в пустом зале. Молодые люди сели чуть поодаль, выбрав столик в центре зала. Интересная пара, да и на местных они не похожи. И одеты, как-то причудливо. То есть, не причудливо, а нереально круто. Вещи на них дорогие и уж точно не в местных магазинах куплены.

— Кто это? — поинтересовалась я.

— А, это «гоблины», — отмахнулся Степан.

Чёрт возьми, этот парень… это он помог мне избежать конфуза, когда я запнулась на ступеньках и чуть не угодила носом в лужу. Теперь он смотрит на меня и широко улыбаясь, разговаривает со своей спутницей. Не может быть, он смеётся надо мной? Наверное, рассказал девушке о том, как я чуть было не растянулась перед ним.

— Как ты их назвал? — от волнения слишком громко спросила я.

— Местные их так называют, — с усмешкой на губах объяснил Степан. — Они года два назад переехали в наш городок. Кажется, из Сибири. Но ты ведь в курсе, что с «чужаками» у нас проблема, не принимаем мы «пришлых».

Это мне известно. В Борках и маму мою долгое время не принимали, пока она не вышла замуж за местного. А теперь осуждают её и опять же говорят, что «чужаки они и есть чужаки — ненадёжные». Могу представить, как этим людям должно быть сложно, выживать здесь. Да, на тамбовщине не любят чужаков и это факт. Не принимают, осторожничают и считают себя выше других однозначно.

— А имена у них есть? — поинтересовалась я.

— Да, конечно. Парня зовут Владом, а девушку Ольгой.

— Интересно.

— Ольга симпатичная девушка, но она взбалмошная какая-то. С нервами у неё не всё в порядке, кажется.

Девушка меня мало интересует, а вот молодой человек, хоть он смеётся надо мной, но меня так и тянет снова взглянуть на него и я не отказала себе в удовольствии. Волосы тёмные сияют чистотой, глаза… чёрт, глаза тёмный омут, а губы — чётко очерченные и такие манящие. Лицо мужественное и милое одновременно — странное сочетание, но так и есть.

А девушка типичная блондинка с большими голубыми глазами. Она тоже хороша, но всё же уступает парню в красоте.

— А почему их называют «гоблинами»? — поинтересовалась я. Из сказок мне известно, что гоблины, это маленькие человечки, которые живут в подземелье.

— Они держатся, как-то обособлено. Не общаются ни с кем. Не работают, а денег у них куры не клюют. Поселились у леса и заповедник устроили рядом с домом. Там у них волки живут. Говорят, что звери к самому дому подходят, и они их кормят.

— Волки к дому подходят? — удивилась я.

— Волки и в городе рыщут, особенно зимой, — поделился со мной Стёпка.

— И не страшно вам? — Меня даже передёрнуло, когда я представила, что могу встретить зверя на улицах городка.

— Мы не боимся волков, а они не трогают нас, — с гордостью поведал мне Стёпка.

Степан до корней волос местный. И рассуждает по-местному. Небось гордится, что остался в Борках и не уехал «за счастьем», как это сделали другие.

— Они вместе? Ну, они пара? — спросила я.

— Нет, они родственники. Ты что, увлеклась парнем? — забеспокоился Стёпка. — Не советую. Они же сектанты. Я их, между прочим, побаиваюсь даже. Как-то Влад приехал к нам в Автомастерскую. Дяди Паши, отца твоего, не было в тот день, и я взялся посмотреть его машину. Поломка пустяковая оказалась, но пока я чинил его автомобиль, он глаз с меня не сводил. И взгляд такой платонический, как будто он меня съесть хочет.

— Но ведь не съел? — в шутку заметила я.

— Что?

— Ничего, проехали. И, кстати, мне пора. Скоро отец придёт, а меня не будет дома, разве это прилично?

— Он сегодня в село соседнее уехал, — объяснил Стёпка. — Так бы он встретил тебя. Все уши прожужжал: «Доча едет, доча едет».

— Значит, Влад свой автомобиль доверяет чинить только моему отцу? — спросила я.

— Только ему, — подтвердил Степан.

— Наверное, мой папа нравится «гоблинам» больше, чем ты.

Стёпка ничего не ответил. Он заплатил по счёту, и мы вышли из кафе.

О прекрасном незнакомце я решила забыть: разве он обратит внимание на фельдшера из местной больницы.

— В следующий раз я угощаю, — предупредила я.

— Разве девушка может угощать парня? — удивился Степан.

— Эй, ты из какого века? — покачав головой, в шутку спросила я. — Девушки теперь могут всё.

Стёпка вызвался проводить меня домой, а я не стала возражать, мало ли. Вдруг, волки, и правда, по улицам бегают. Я не трусиха, но со зверем лицом к лицу встретиться бы не хотела. По вечерам лучше одной на улицу не ходить.

Тихий, заплутавший в Тамбовских лесах городок. Его-то и городом трудно назвать — частный сектор и только одна улица с тремя двухэтажными домами. Сейчас я нахожу городок убогим, а в детстве мне казалось, что лучше места не найти. А сколько здесь грибов по осени — идёшь, а они сами в корзинку просятся.

А вот и дом местной ведьмы, тётки Устиньи. Вспомнилось, как бабуля брала меня с собой на «посиделки». Пять-шесть старух, собирались у ведьминого двора на скамейке и начинались разговоры. А иногда старушки истории разные вспоминали. Одна мне запомнилась с тех далёких времён. Тётка Устинья её рассказала. Помню, так испугалась, что не спала несколько ночей подряд. Будто в наших лесах завёлся оборотень. По ночам выл так, что от ужаса на голове волосы вставали дыбом. Откуда беда такая случилась, никто понять не мог. Пошли местные охотники с поклоном к местной ведьме тётке Дарье, мол, помоги, ты ведьма тебе и бороться с магией. Тогда ведьма сказала им так: «Палите из ружья, куда попало, вот и пристрелили спутницу оборотня по ошибке. Теперь ждите беды, а я вам не помощница». От Дарьи охотники ушли ни с чем — отказалась ведьма помогать. Тогда взяли они ружья и, когда стемнело (а оборотень давал о себе знать только к полуночи) вышли на охоту. Не все вернулись к утру. Трое мужиков сгинули и с тех пор о них ни слуха, ни духа. Ведьма сказала, что оборотень «откупную» взял. Ну, за спутницу утраченную, охотников, которые сгинули он, обратил в оборотней себе в компанию. Так с той поры нет-нет, да и исчезнет кто-нибудь. Две подружки убежали в лес за грибами, там и сгинули. Искали их, но тщетно, вот и решили, что их оборотень прибрал к рукам, обратил ради забав.

— Спасибо, что не мешал мне думать, — пошутила я, когда мы со Стёпкой подошли к бабушкиному дому.

— Ничего, мне и молчать с тобой нравится.

Стёпка смущённо улыбнулся и, попрощавшись, ушёл домой. Чудной он какой-то.

Папа ждал меня у бабули. Он так растрогался, когда увидел меня, конечно, взрослая дочь, вернулась в родные пенаты. За разговорами мы просидели допоздна. Вспоминали прошлое, делились новостями. Он всё ещё настаивает на том, чтобы я перебралась к нему. С весны твердит, что я должна жить дома, а не у бабули. Оказывается, моя комната так и стоит не тронутая. Там мои игрушки, мои книжки, детские рисунки. Папа обещал сделать ремонт в комнате, купить всё необходимое, если только я соглашусь жить с ним под одной крышей.

Лучше мне соблюдать нейтралитет. Что скажет мама, если я переберусь к отцу?

Перед сном я разложила в ванной на полочке туалетные принадлежности, приняла душ, расчесала свои спутанные кудри и вернулась в свою комнату. Плюхнулась на кровать и укрылась одеялом: в комнате прохладно, а я не переношу холод, теперь бы мне согреться и заснуть, но от мыслей никуда не деться. Задумалась, чем завтра займусь. Обязательно попрошу Степана, чтобы помог мне разобраться с интернетом: я привезла с собой ноутбук, но интернет-то не подключен. И хорошо, если бы Стёпка согласился отвезти меня в лес: хочу пройтись по знакомым с детства местам. Тем более теперь, когда в лесу особая пора слегка грустная и невероятно романтичная. Люди склонны считать, что осень, это исключительно тоскливое время года, с проливными дождями и холодными ветрами. Но ведь кроме слякотной осени есть ещё золотая пора.

Я долго не могла заснуть. Мешала тишина. Мне не хватало городской суеты, которая не прекращается даже далеко за полночь. А у нас в Тамбове, на Советской улице байкеры ночные гонки устраивают, рёв стоит невообразимый, а мы умудряемся уснуть и спать спокойно до утра.

Да, шума мне здесь точно будет не хватать.

глава вторая

С утра на улице липкая морось и туман. Дождь в городке без тротуаров — это катастрофа. Хорошо, что бабушкин дом стоит неподалёку от Центральной площади, куда дошли удобства цивилизации, а вот отойди чуть подальше и «хорошая жизнь» заканчивается. По пути к больнице есть участок, который без резиновых сапог не одолеешь. А я привезла с собой гардероб одежды, которую мне не придётся здесь носить и обувь, в которой ходить просто нереально. Ну, с одеждой я, как-нибудь разберусь, но сапоги резиновые надо покупать.

Мой первый рабочий день начался со скверной погоды и горечи разочарований. Не хочу выходить в дождь и не хочу идти на работу. Хочу обратно, в Тамбов. А тут ещё каждую ночь сниться мама и я ужасно скучаю без неё. По телефону она говорит, что волнуется, просит подумать, и если только я соглашусь, то она в один день переведёт меня в свою клинику. Очень заманчивое предложение, но что-то останавливает меня, и пока я не могу понять, что именно.

— Завтрак на столе, — предупредила бабушка. — Обязательно поешь, я проверю, когда вернусь.

— И куда это ты собралась с утра пораньше? — поинтересовалась я.

— Я должна накормить завтраком твоего отца и проводить его на работу.

Бабушка приглядывает за моим папой и это так трогательно. Ему под пятьдесят, а для неё он сын, который требует внимания и заботы.

— Бабуль, а почему он до сих пор один? — решилась спросить я.

— Потому что от него жена сбежала в город, — ответила бабушка и вышла из дома.

Зачем спросила? Мне не нравится, что папа до сих пор один. Ума не приложу, почему такой интересный мужчина никого не нашёл до сих пор. Это даже странно. Неужели до сих пор хранит верность моей маме.

Завтрак состоял из бутерброда с маслом и сыром и чашки чая. В принципе, это я могу одолеть, чтобы не расстраивать бабулю: вообще-то я не привыкла завтракать так рано, но если учесть, что это, скорей всего вся моя еда на сегодняшний день — я не смогу есть в больничной столовой, — то лучше мне поесть. А ещё, надо купить кофе. Чай по утрам мне не придаст бодрости.

Кое-как «доплыла» до больницы. Ноги насквозь промокли, хоть ботильоны из натуральной кожи. Тут чернозём, а, значит, грязь липкая и чёрная. Пришлось возле крыльца обтирать обувь влажными салфетками — весь пакет извела.

Переоделась в «сестринской» и приступила к работе. Персонал в больнице — все приветливые люди. Приняли меня, как родную, тем более что многие помнят мою маму. Словом, я оказалась под опекой бывших маминых коллег. Особо меня не утруждали, но я сама рвалась в работу. Отделение у нас небольшое — двадцать коек. Работы немного, но я всё равно устала с непривычки: одно дело практика и совсем другое дело, когда ты работаешь в полную силу и ответственность, конечно. К моим обязанностям добавилась работа в процедурном кабинете. Но я не стала возражать, за работой скорее дежурство проходит.

Домой вернулась «выжатая», как лимон. Сразу отправилась под душ, а потом ушла к себе в комнату и растянулась на кровати. Но недолго длилось моё счастье — пришла бабуля. Она села на краешек постели и стала поглаживать меня шершавой рукой по волосам.

— Умаялась, — ласково сказа она, поглаживая шершавой рукой мои волосы. — Как тебя, хоть, приняли?

Я не стала рассказывать, что в больнице помнят мою маму, поэтому меня приняли, как родную. Не думаю, что упоминание о маме понравятся бабушке.

— Хорошо приняли, — сдержанно ответила я.

— Вот и славно, — довольно улыбаясь, сказала бабушка. — Отца твоего все уважают, вот и к тебе отнеслись по-доброму. — Пусть будет так, я не стану убеждать бабушка, что дело не в папе, а в моей маме. — Отец твой обещал зайти, ты выйдешь?

Если честно, я бы теперь уснула, но и с папой тоже хочется повидаться.

Бабушка накрывает на стол в гостиной, а я думаю, почему не в кухне? Там уютно, а когда мы садимся обедать или ужинать в гостиной, у меня аппетит пропадает: комната кажется пустой и холодной. К тому же гостиная проходная — из неё выход в другие комнаты и в прихожую.

— Твой первый рабочий день отмечать будем, — улыбнувшись, объяснила бабушка. — Ты не беспокойся, я сама управлюсь потом с посудой.

Конечно, я стала помогать ей, а вскоре пришёл отец.

— Мам, зачем так много еды? На ночь, вообще вредно есть, правда, дочка?

Каждый раз папа смущается, когда называет меня дочкой. Наверное, ему странно видеть меня взрослой. После того, как мама увезла меня в Тамбов, мы с отцом виделись очень редко. Мама не позволяла мне гостить ни у отца, ни у бабушки, за исключением одного лета, когда она с моим отчимом уехала в Москву на повышение квалификации. Отец приезжал навестить меня, но в последнее время мы общались только по телефону.

— Садитесь к столу, — не обращая внимания на замечание сына, сказала бабушка.

Мы сели за круглый стол, который я помню ещё с детства. Бабуля и правда постаралась, наготовила, как на «Маланьину свадьбу». Я выбрала вареники с творогом. Взяла два (они у бабушки крупные и пышные) и полила их сметаной.

— Ешь, ешь, дочка, — подбодрил меня отец. — Тебе надо немного мяса нарастить на кости, худенькая ты у нас, словно веточка. Ты мама, уже постарайся, помоги девочке набрать вес. Гляди, она у нас, как берёзка в поле, от ветра, небось, качается.

— Они теперь специально худеют, мода у них такая, — отозвалась бабуля. — А раньше так было, замуж никто не брал худышек. Ну, какая из неё работница? — рассмеялась она.

— Неужели и, правда, невест выбирали, как свинину на рынке, чтобы пожирней была? — удивилась я.