Мое имя — Вендетта!

— Как видишь, — я встала с кресла и подошла к окну, повернувшись спиной к Яну.

— А где твой муж?

Ну, конечно, еще бы он не задал этот вопрос!

— Его здесь нет, — не моргнув и глазом, соврала я.

— То есть Синица спокойно отпустил тебя в Россию, зная, что я здесь?

Вопрос с подковыркой, ну что ж, держи фашист гранату.

— Муж мне доверяет с некоторых пор, чтоб ты знал. Да и влюбленность в тебя у меня давным-давно прошла.

Выражение лица Яна я не видела, зато шестым чувством чуяла, что ответ ему не понравился.

— И что нужно жене криминального авторитета от майора ОБОП?

Вот тут настал черед удивляться мне. Ну, ничего себе заявление! Оказывается, Ян тут тоже не бездельничал, а ловил бандитов, видно хорошо ловил, раз майором стал. Цель моего прихода отпала сама собой. Идя к Яну за информацией, я шла к влюбленному в меня мужчине, а не к майору отдела по борьбе с организованной преступностью. Тем более по всем параметрам, я была частью, этой самой организованной преступности. Соответственно, если Ян узнает, что Антон в городе, то моему мужу несдобровать. Конечно, плюсом служила смена внешности Антона, но это не существенно, анализ ДНК подтвердит, что Сергей Ладников на 99, 9 % является Антоном Синицыным.

Вот попала, так попала…И что мне отвечать ему? Зачем я пришла в его дом посреди ночи?

— Извини, наверное, все это глупо, просто, я думала, что мы до сих пор друзья, — я отошла от окна, и не глядя на него, пошла в коридор. Возле двери он поймал меня за руку и заставил развернуться к нему лицом.

— Зачем ты пришла?

— Узнать, есть ли у меня в этом городе враги, — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Почему ко мне?

— А к кому еще? — искренне изумилась я.

— Зачем ты вернулась? — последовал вопрос. Час от часу не легче. Причин для возвращения у меня действительно не было.

— Это что допрос?

— Хватит! — заорал он. — Хватит отвечать вопросом на вопрос! — и так меня тряханул, что голова вписалась в стену.

— Ай! Ты идиот, что ли?! Держи себя в руках!

Держать себя в руках он сроду не умел, и, видимо, поэтому впился в мои губы, как изголодавшийся. Через минуту он отпустил меня, а я с удивлением обнаружила, что ничего к нему не чувствую, совсем ничего. Он вглядывался в мое изумленное лицо и растолковал мое удивление по-своему.

— А, по-моему, ты за этим вернулась, — усмехнулся он.

— Думай, что хочешь, — ответила я, спокойно глядя в его глаза. От моего взгляда он помрачнел и отпустил меня.

— Похоже, ты не врала, говоря, что влюбленность прошла.

Для Яна это было открытием, и пока он прибывал в легком шоковом состоянии, я тихонько открыла дверь.

— Пока, Ян.

Уж не знаю, чего он от меня ожидал, но точно не ледяного спокойствия. Глупая, очень глупая ошибка с моей стороны. Не нужно было к нему идти. Разве сказал бы мне, даже прежний Ян, что-нибудь о том, что твориться сейчас в криминальных кругах? А теперь, своим приходом, я вызвала очень много вопросов с его стороны.

Очнувшись от воспоминаний, я увидела, что сын уже ушел дальше спать, а я, как дура, стою посреди комнаты. Я тяжко вздохнула и в следующий момент услышала, как открывается входная дверь. Вернулась на диван и села по-турецки, в комнату тихо зашел мой муж, встал, как вкопанный, видя, что я не сплю и виновато произнес:

— Привет.

— Привет, кофе будешь? — как ни в чем не бывало, спросила я и, не дожидаясь ответа, встала и прошла на кухню. Антон, как хвостик за мной. Чувствует, собака, что тапочкой пахнет!

— Ты чего не спишь? — спрашивает он у меня, пока я насыпаю кофе в турку. Я неопределенно пожимаю плечами и продолжаю молчать.

— Лен, — начал он вкрадчиво говорить. — Пойми…

— Лучше молчи, — прервала я его, — Даже не начинай ту старую песню, про обстоятельства и тому прочее.

Дверь на кухню отворилась, и вошел наш сын — в рваных джинсах, с заспанным лицом и совершенно сумасшедшей прической. Ага, значит спать он лег в своих любимых «лохмотьях», я и не заметила сразу…

— Ты бы хоть разделся, — бросила я ему.

— Прямо сейчас? — невинно осведомился у меня сын, я нахмурилась, а Антон хмыкнул.

— Вот, — указала я мужу на Кирюху, — Твое воспитание.

Они посмотрели друг на друга, Антон взлохматил сыну волосы, как когда-то в детстве.

— Мам, ну ты чего, отец вернулся, все в порядке, — протянул мой сын и отхлебнул кофе из бокала отца, который я только что поставила на стол.

Так было все девять лет, если я начинала злиться на кого-нибудь из них, они объединялись и упорно делали вид, что мое плохое настроение не стоит и выведенного яйца. Только сейчас этот номер не пройдет.

— Что, Антон, стоило вернуться и ты опять начал? — спросила я с ехидством. — Запусти козла в огород…

— Лена! — рявкнул мой муж так, что я подпрыгнула, а Кирюха уставился на нас удивленным взглядом. Удивляться было чему — Кирилл ничего не знал о прошлом своего отца. Во Франции мы не затрагивали эту тему при нем, было незачем. А теперь, что теперь? Кир взрослый и умный парень, если Антон будет продолжать в том же духе, он сам в скором времени все поймет.

— Слушайте, а хорошо, что мы сюда приехали, — перевел тему сын, — Я же ничего не помню, так, смутно, кое-какие отрывки. Мам, я тут с девчонкой познакомился, она меня на днюху завтра звала, вернее уже сегодня. Так что буду поздно.

Я вздохнула, мой сын уже не спрашивает, а предупреждает.

— Красивая? — вставляет мой муж, а я гляжу на него без удовольствия.

— Нормальная, — пожимает плечами мой сын и удаляется дальше спать.

— Зачем ты при нем начала? — шипит мой муж, как только дверь спальни захлопывается.

— Кто-то когда-то мне говорил, что сыну мы врать не будем, — отвечаю я ему в том же тоне.

— Лена, — Антон тяжело вздыхает и трет своего красивое лицо руками, — Ничего такого не происходит…

— Какого такого? — ору я шепотом, и еле сдерживаюсь, чтобы не треснуть тарелку об пол.

— Любимая…

— Все, иди к черту, Синицин! Я иду спать.

Я действительно, подхожу к дивану, раскладываю его, быстро стелю постель, и укладываюсь.

— Подвинься, — слышу я голос мужа через минуту.

— Иди, спи в кресле.

— Обнаглела, — слышу возмущенный шепотом в ответ и через секунду меня не церемонясь, пододвигают к стенке.

— Обожаю твои духи, — начинает ластиться мой муж.

— Изыди, сволочь, я из-за тебя уже которую ночь не сплю, — возмущенно шиплю я в подушку, но меня не слушают, вместо этого он поворачивает меня к себе лицом, накрывает мои губы своими, несмотря на все мое сопротивление. Впрочем, возмущения хватает ненадолго…

Уже на краю сна я некстати отмечаю, что мужу уже сорок пять, а ведет он себя как мальчишка.

Утром просыпаюсь без настроения. Шлепаю босиком в ванную и долго принимаю душ. Скоро мой день рожденья, а энтузиазма по этому поводу я не чувствую. Может не отмечать, все- таки тридцать четыре не круглая дата?

Выйдя из душа, я взлохмачиваю рукой свои короткие волосы, подстриженные под каре, и иду на кухню. Там мой муж уже готовит кофе.

— Доброе утро, — говорит он мне и лезет с поцелуями, я отворачиваюсь.

— Так, понятно, — хмурится Антон, — Ани Бошан сегодня без настроения.

— Не называй меня Ани, — тихо прошу я.

— Загляни к себе в паспорт, дорогая, — видимо, его хорошее настроение тоже идет на убыль.

— Тошь, может, вернемся во Францию? — спрашиваю я, не надеясь на положительный ответ.

Он молчит, а я с упорством продолжаю:

— Я по Катарине соскучилась, да и мой небольшой магазинчик сейчас никто не контролирует.

— У тебя отличный управляющий, — отвечает Антон, ставя два бокала кофе на стол, — Позвони матери, узнаешь, как там Катька, а заодно попросишь ее проведать свой магазин.

Я вздохнула и только головой покачала. Никуда он сейчас не поедет, чувствует себя здесь, как рыба в воде. И что у него за дела здесь?

Муж допивает кофе и идет в душ. Я продолжаю сидеть на кухне, болтать тапочкой на ноге, когда вдруг мой телефон начинает звонить. Номер незнаком, но я все-таки поднимаю трубку.

— Может, ты мне все-таки объяснишь с какой целью ты приехала в Россию, Лена? Или мне тебя называть Ани?

Я судорожно хватаю воздух ртом. Как он узнал мой номер? И откуда он, черт побери, знает мое имя?

— Ян, как ты…

— Ты забываешь, кто я, — самодовольно перебивает он меня, угадав вопрос.

— Мне не совсем удобно сейчас с тобой разговаривать.

— Хорошо, сегодня в час дня тебя устроит?

Я говорю «да» и поспешно отключаюсь. Антон, если узнает, по головке меня не погладит.

Солнечные лучи светят приветливо прямо мне в лицо, а мне что-то не радостно. Антон выбрался из ванной и ее тут же занял мой сын. Тошка уже чисто выбритый, с полотенцем на внушительных плечах заходит на кухню в хорошем расположении духа, где я все также с уже остывшей чашкой кофе в руках, болтаю тапочкой на ноге. С минуту смотрит на меня, потом пододвигает к себе стул и садиться. Я не выдерживаю первой:

— Ты считаешь, что все нормально, да?

— Нормально, Лен, погостим тут немного и вернемся в твою любимую Францию, — отвечает он мне как непонятливому ребенку.

— Хорошо, — напряженно отвечаю я и кидаю свой последний «козырь» — Понятно, что ты себя не жалеешь, опять что-то задумал, по ночам пропадаешь, но ты хоть обо мне подумай, не молодая я уже в такие игры играть.

Мой муж разражается хохотом и глядит на меня с веселыми искорками в глазах.

— Тоже мне старуха нашлась! Родная, ты хоть постеснялась бы, — улыбается он во всю физиономию, — Некоторые, после тридцати только мечтают выглядеть, так как ты.

— Да ну тебя, — отмахиваюсь я от него и с тоской спрашиваю, — Может, у тебя любовница завелась? — и снова слышу хохот в ответ.

— Маленькая, а это вопрос или предложение?

Я рассерженно шиплю и порываюсь кинуть в него чем-нибудь, пока он смеется, но ничего под рукой так и не нахожу.

— Я тебя убью, а потом сяду, — говорю я, насупившись, Тошка, все еще смеясь, встает со стула, подходит ко мне и обнимает.

— Нет у меня никого, кроме тебя, родная. И не будет. Все будет хорошо.

— Тогда чем ты занимаешься по ночам?

— Родная, я тебе клянусь, ничего криминального.

Ага, как же, так я и поверила. Вздыхаю, запускаю свою руку в его шикарную черную шевелюру и, вдруг, чувствую его руки на своей груди. Подняв глаза, уже вижу отнюдь не веселье на его лице.

— Синицин, прекрати, у нас сын за стенкой!

— Во- первых, он в наушниках, — шепчет мне мой муж, не прекращая ласкать мою грудь под халатом, — Во-вторых, мы успеем, — с этими словами он подхватывает меня на руки, я все еще продолжаю сопротивляться, тогда он просто перекидывает меня через плечо и несет в спальню.

— Ты — неандерталец! — тихо говорю я ему, пока он меня несет.

Он скидывает меня на кровать, закрывает дверь спальни на замок и с ухмылкой приближается ко мне.

— Сдаешься?

— Ни за что! — уже еле сдерживая смех, говорю ему я и начинаю сползать с кровати.