Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 1
Родился я в небольшом провинциальном городке где-то на севере незадолго до начала эпохи перестройки (истинной "катастройки"!). Поскольку родители много работали, большую часть времени проводил у бабушки с дедушкой. Когда мне исполнилось семь лет, меня отдали в школу, где раньше училась мама, в пяти минутах ходьбы от моих стариков.
Помню первое сентября начала девяностых годов – первый учебный день в жизни. Утром в спортзале проходил праздник под названием «Первый звонок». Высокий одиннадцатиклассник, по совместительству тезка, посадил меня на плечо и понес по кругу, мимо других старшеклассников, первоклассников, их родителей и учителей. Именно мне выпала честь давать первый звонок! Я очень волновался, поэтому, должно быть, выглядел не совсем счастливым. Директор, учителя, мои родители (да и не только мои) жестикулировали и шептали «Улыбайся!». Преодолевая свои эмоции, я натянуто улыбнулся. Нас фотографировали и снимали на видеокамеру. Так и прошел праздник.
Учеба давалась мне с переменным успехом. Порой я не очень понимал какой-то материал, а спросить у учительницы стеснялся. Тогда на занятиях получал «тройбаны». А после этого, по вечерам, отец начинал объяснять, как решать задачи по математике, или мама – правила русского языка. А вообще, я не любил делать домашнюю работу под надзором родителей. Однажды папа, и так вымотанный за целый день на трудной работе, пытался растолковать мне какое-то правило, а я никак не мог его понять, раз за разом допускал ошибки в упражнении. И чем больше времени проходило за безуспешными объяснениями, тем больше родитель злился и нервничал. В конце концов, его терпение лопнуло, и он с такой силой перечеркнул мою писанину, что прорвал насквозь тетрадь! А после отвесил мне легкий подзатыльник и сильно ругался. Мама начала его успокаивать, увела в другую комнату, а меня уложила спать. На следующее утро родители по пути на работу завезли меня к бабушке с дедом. Благо, учился я тогда во вторую смену. И вот мы с бабушкой спокойно, не спеша, сделали все необходимые упражнения.
В начальных классах мне очень не повезло с учительницей. Как и многие, в начале девяностых она с головой ушла в торговлю, поэтому времени на своих учеников у нее оставалось мало. Кстати, когда мы перешли в среднее звено школы, после окончания трех классов, наша уже бывшая учительница и вовсе уволилась.
Раз меня не мог учить «профессиональный педагог», то это делали родители и бабушка с дедом. Например, делить столбиком меня научил на осенних каникулах дедушка, еще до того, как мы начали это проходить в школе.
В пятом классе начали изучать английский язык. И попал я в группу, у которой вела сей предмет лучшая учительница нашего города – Вероника Игоревна. На уроках иностранного языка всегда была железная дисциплина. Учила она нас как следует! Даже закоренелые троечники знали английский. Лично мне очень нравились ее уроки. Много всего интересного она рассказывала. И не только о Великобритании, ее достопримечательностях, традициях и праздниках англичан, но также и о своей жизни, полной удивительных историй. Учила Вероника Игоревна нас и тому, как нужно себя вести, воспитывала «Человеками» с большой буквы, отзывчивыми и готовыми помочь ближнему (жаль только, что в отношении этих вопросов мозгов у нас было маловато).
В первой же четверти пятого класса я получил итоговую пятерку по английскому языку. Отец тогда очень гордился мной, ибо сам в изучении иностранных языков никогда не преуспевал. Вообще, начиная с пятого класса, учеба стала даваться легче.
В седьмом классе я пристрастился к российской рок-музыке. Почти все мои одноклассники начали тогда слушать песни Виктора Цоя. Однажды я попросил друга дать на вечер послушать кассету группы «Кино». И мне понравилось. Именно так все и началось… Чем больше времени проходило, тем более тяжелую музыку я начинал слушать. В конце концов, скатился до «Гражданской Обороны», «Арии» и «Сектора газа».
После окончания седьмого класса, в один пасмурный летний день, я впервые попробовал пиво. Вдвоем с другом скинулись на бутылку самого дешевого, и я, собрав всю волю в кулак, направился к ларьку. Встав на носочки, чтобы казаться выше, произнес басом «Бутылку пива!». И ведь получилось – мне продали «запретный плод»! Уже повзрослев, я понял, что мог тогда не "корчить" из себя взрослого – все равно бы продали: время было такое – все плевали на законы и простую общечеловеческую мораль, жажда денег перекрывала все. Быстро добежав до заброшенной стройки неподалеку, мы сели на одну из железобетонных плит и начали по очереди отпивать из горла бутылки. Напиток показался мне горьким.
«Как взрослые могут его любить?» – все недоумевал я, делая очередной глоток.
После того, как пиво было выпито, мы немного посидели и разошлись по домам. Ни бабушка, ни дедушка ничего не заметили.
То было начало переходного возраста. Теперь основными темами для обсуждения были девчонки.
Вскоре начался новый учебный год. Поскольку мы стали старше, нас начали привлекать к работам по уборке урожая в местном колхозе. Первые две недели сентября вместо того, чтобы высиживать в душных кабинетах, грызя гранит науки, ученики с восьмого по одиннадцатый классы организованно выезжали рано утром на свежий воздух. И это всем очень нравилось. Еще бы! Продление каникул на две недели! И никаких домашних заданий! Работа простая – сидишь с другом в паре, выдергиваешь морковку или свеклу, обрываешь ботву, овощ кидаешь в одно ведро, траву – в другое. Когда ведра наполнятся, относишь и высыпаешь овощи в один мешок, ботву – в другой. За это платили какие-то копейки. Мелочь, но приятно! Но, я уверен, все бы и бесплатно согласились работать – только б не сидеть в школе. Итак, пара, проработав несколько часов, собрав урожай, начинала отдыхать – перекусывать или кидаться собранными овощами в сверстников из параллельных классов. Какой задор и веселье витали в воздухе во время этих поездок! Правда, за раскиданные корнеплоды сотрудники колхоза ругали нас, но, в принципе, плевать мы все хотели на их ругань. Даже классные руководители ничего не могли поделать с нами и нашими «играми». Днем приезжали автобусы и так же организованно увозили нас назад, к школе. Оттуда все расходились по домам, переодевались и бежали на улицу. Как правило, многие ученики ежедневно привозили из колхоза домой по полведра, а то и целому, овощей, уборкой которых занимались. Что тут скажешь? Предприимчивое поколение!
В тот год у нас ввели новый предмет – химию. А также для нас стали чаще устраивать школьные дискотеки, которые мы всегда с радостью посещали. В остальном же, ничего не изменилось.
В конце октября начались осенние каникулы. После собрания и получения дневников с оценками по итогам четверти мы с лучшим другом – звали его Костей – пошли гулять, ибо дома сидеть было скучно, заняться было нечем. Погода стояла ужасная: морось, слякоть, холод и сильный, пронизывающий насквозь, ветер. Бесцельно пошлявшись по улицам, решили заглянуть «на огонек» к нашему приятелю Андрею. Жил он в обычной «хрущевке»: две смежные комнаты, маленькая кухня, совмещенный санузел. Едва переступив порог его квартиры, поняли, что здесь уже вовсю идет гулянка, «дым коромыслом». Родителей не оказалось дома, вот и решила половина класса воспользоваться случаем и отметить здесь окончание четверти, в том числе и девчонки.
– Пацаны! Есть пиво и портвейн! Что будете? – спросил Серега, наш однокашник.
Весь стол в комнате был заставлен тарой: несколько «полторашек» пива, пара бутылок дешевого портвейна, стаканы, пачки сигарет… Мы присоединились. Я выпил пива и почувствовал расслабление и эйфорию. Но далеко не до эйфории было самому Андрею: у него по физике вышла итоговая двойка. Свое горе он пытался утопить в бутылке. Его все поддерживали и успокаивали, особенно в девчатах проснулись материнские инстинкты.
Спустя какое-то время хозяин квартиры пошел справить нужду. Тем временем, веселье продолжилось.
– Что-то долго его нет, – обратился ко мне Костя.
– Пойдем, проверим, – предложил я.
Постучав в дверь, Костян спросил:
– Андрюх, ты там как? Живой?
Но ответа не последовало. Тогда еще раз постучал я, спросив:
– У тебя там все в порядке?
Тишина.
Тогда я дернул ручку – дверь оказалась незапертой. Войдя внутрь, мы увидели следующую картину: в ванной, до половины наполненной водой, прямо в одежде сидел наш друг, тихо плача. В руках он держал лезвие отцовской бритвы.
– Братух, ты чего? Успокойся! – произнес Костя.
– Не делай глупостей! – сказал я, подходя ближе.
– Да не убивайся ты так! – продолжал успокаивать его Костян.
– Уж лучше я сам это сделаю, чем родители! – сквозь всхлипывания заплетающимся языком пролепетал Андрей.
Тем временем, я схватил его за руку, в которой была бритва. Костя сразу подскочил и крепко обхватил Андрея за плечи, чтобы тот не оказывал сопротивления. Я начал методично выкручивать руку до тех пор, пока бритва не упала на пол.
На шум сбежались все. Рома вошел внутрь ванной.
– Вы что делаете? – в недоумении спросил он.
Мы с Костей отпустили неудавшегося самоубийцу и, используя весь запас нецензурной лексики, объяснили, что наш одноклассник едва не вскрыл себе вены.
После этого происшествия я сразу протрезвел. Вечеринка была закончена. Все вместе навели порядок в квартире. А хозяин, сняв с себя мокрую одежду при помощи одноклассников, обмотался одним полотенцем, шатаясь, дошел до дивана, упал на него и уснул.
Все начали собираться.
– Его же нельзя оставлять одного! Вдруг очнется и опять попытается покончить с собой? – сообразил Денис.
– У него сестра должна прийти где-то через час, – откликнулся Роман. – Я пока что, до ее прихода, побуду здесь.
Мы разошлись по домам.
Какими же, порой, глупыми бывают дети! Убиваться так из-за какой-то оценки! Лишь со временем мы узнаем цену жизни. Только с опытом приходит к нам осознание того, что ни один адекватный родитель ни за что на свете не причинит зла своему ребенку – самому дорогому, что только есть у него в жизни!
Ну а насчет той двойки… Знаю только, что Андрей договорился с учителем и ходил к нему каждый день в течение всех каникул, занимался физикой. Перед началом новой учебной четверти он переписал контрольную работу, и двойка была исправлена на тройку.
Снова началась учеба. Мы довольно часто стали собираться перед уроками у Андрюхи. Позволяли себе выпить немного пива.
Кстати, продавали нам алкогольную продукцию в одном маленьком магазине, хозяином которого был армянин. Там всегда закрывали глаза на то, что мы еще дети. Правда, просуществовал тот магазинчик недолго: после первой же проверки его закрыли. А в том помещении организовали отделение милиции. И по сравнению с преступлениями и беспределом, которые творили «блюстители правопорядка» в том отделении, продажа алкоголя детям – просто невинная шалость. Может, то было проклятое строение, склонявшее человека к нарушению закона, а может просто – такое время и жестокие люди…
Однажды у меня было отвратительнейшее настроение. Я оделся и пошел к Андрею. Несколько одноклассников, в том числе и Костя, к тому времени практически невменяемый от выпитого спиртного, веселились там. На столе стояли несколько пластиковых бутылок пива и одна стеклянная – водки. Мне намешали «ерша». Выпив полкружки, я повеселел. Спешить особо было некуда. До начала уроков оставалось еще часа четыре. Настроение улучшалось прямо пропорционально количеству выпитого спиртного. Находясь в состоянии опьянения, я нарушил еще одно табу: решил вместе со всеми покурить. Сделал тяжку. Легкие обожгло, и я закашлялся. Еще одна… Не такая большая, как предыдущая. Прошло уже легче. И пошло-поехало! Пиво с водкой и сигареты…
В таком состоянии я не пребывал никогда. Жизнь казалась прекрасной! Никаких проблем или страхов! Просто божественно! Эх! Не знал я тогда, что меня ожидает впереди! Ведь за все приходится платить в этой жизни – после эйфории всегда приходит депрессия. Совсем не до смеха стало, когда меня начало тошнить. Да еще и время поджимало – пора было идти в школу. Прогуливать не хотелось, поскольку наш классный руководитель сразу сообщил бы об этом родителям. От запаха табачного дыма в квартире мне становилось все хуже. Нужно было выбраться на свежий воздух. Все стали собираться, а я решил подождать их на улице. Закинув ранец с учебниками за спину, спустился вниз. Выйдя из подъезда, я едва успел сделать пару шагов в сторону, как меня вырвало. Ноги стали ватными, и я упал на колени. Перед глазами все плыло и кружилось. Вырвало еще раз. И еще… Лишь когда вся гадость, что была в желудке, вышла, я почувствовал облегчение. Меня начало знобить. Чтобы подняться, сил не было. Услышал, как позади открылась дверь подъезда, и на улицу вышла компания моих друзей-собутыльников.
Сашка и Денис держали Костю, ибо последний был практически в бессознательном состоянии. Андрей, пошатываясь, подошел ко мне и спросил:
– Ты как? Совсем хреново?
Я лишь покачал головой в ответ.
– Давай, вставай, – протянув мне руку, произнес мой друг.
Поднявшись, я оперся на его плечо, и мы пошли. Через какое-то время мне стало чуть лучше. Разум начал проясняться. Перед тем, как идти в школу, мы купили жевательную резинку в ларьке, надеясь, что она перебьет запах алкоголя.
В школе, посмотрев на свое отражение, я сперва испугался, поскольку из зеркала на меня смотрело бледное, как лист бумаги, слегка опухшее и потрепанное человекоподобное существо. Костя выглядел далеко не лучше. В тот день я пообещал себе, что никогда больше не буду так напиваться. Шло время. Обещание я держал. Только иногда заходил к Андрею, выпивал бутылочку пива, но не более того.
Однажды я стал замечать, что к нашей тесной компании присоединяются новые ребята, которых раньше никогда не видел. Это были приятели Андрюхи или Ромы. Ну, что ж? Друзья моих друзей – мои друзья! Всех нас объединяло одно – нет, не стремление выпить, – а музыка. Мы просто с ума сходили от рока! Слушали такие группы, как «Ария», «Гражданская оборона», «Manowar», «Nirvana», «Metallica» и старые добрые «Led Zeppelin», «Deep Purple» и «The Doors». И одеваться мы стали соответственно: по весне некоторые, в том числе и я, носили отцовские кожаные куртки, более везучим родители покупали «косухи»; другим атрибутом нашей компании были напульсники и кепки или «банданы» с названиями рок-групп. Учителей в школе бесила такая мода. Они пытались нас пристыдить, взывали к разуму, которого у нас не было, и, в конце концов, жаловались завучам и директору, а те, в свою очередь, культурно просили одеваться хотя бы немного приличней. Но мы же, в меру своего переходного возраста, были нигилистами и плевать хотели на все возрастные авторитеты и вообще всякие устои общества! Так и продолжали ужасно одеваться, слушать рок и пить пиво. До поры, до времени…
Вот и восьмой класс был за плечами. Стоял ленивый летний воскресный день. Мы с Костей бесцельно слонялись по пыльным, загаженным улицам нашего старого города. И абсолютно случайно встретили двух парней из нашей «группировки» поклонников рок-музыки. Нельзя их назвать приятелями, ибо не были мы настолько близко знакомы. Тем не менее, один из них поведал нам историю:
– Слышь, пацаны! Тут херня такая приключилась! Короче, Тотошик (кто такой Тотошик, я представлял очень абстрактно) недавно по улице гулял. Идет, короче, никого не трогает. Вот, короче! И тут на него наехали какие-то «нигеры» (так называли любителей рэпа, хип-хопа). Да еще и с другого района! Пид*ры, в натуре! Короче, это… они Тотошику говорят, типа, ты че волосы длинные носишь? Типа, че, баба что ли? Ну их, это… Тотошик нахер послал. А они – шакалы, бл…! – его отмудохали! Нормально так запинали! Бляха! Вот, короче! Так это, короче! Тотошик ща дома лечится. У него вся рожа такая помятая! Ваще пипец! Ну вот, короче, этих козлов нашли, отмудохали их нашей компанией. А они, типа, крутые все такие! На понтах, бл…! Кому-то рассказали, нам стрелу забили. Вот, короче! Сегодня в восемь вечера за кинотеатром будем меситься с ними! Давайте, тоже подтягивайтесь! И пацанов еще подтягивайте! Пора этим уродам объяснить, кто тут хозяин района!
– Да давить их надо! – сиплым голосом подхватил второй. – Убивать таких пид*ров надо! Хрен ли! Совсем охренели уже! Зверье, мать их! Животные!
– Ну, так чего, пацаны, пойдете? – спросил нас первый.
Мы с Костяном переглянулись и в унисон ответили:
– Пойдем, конечно!
– Тогда, это… Короче! Сегодня собираемся в семь часов за кинотеатром! Надо еще будет подготовиться!
Мы попрощались до вечера и пошли дальше.
Все дело в том, что с развалом Советского Союза большинство спортивных секций и кружков по интересам закрылось, остальные же с переходом страны на рыночную экономику стали требовать за занятия деньги, которых у населения не было. Вот и остался у молодежи лишь один способ высвобождения энергии, которая хлещет через край, – уличные драки. А повод для них находился всегда: кому-то не понравился район, где ты живешь, или музыка, которую ты слушаешь, или твоя походка, или цвет твоих шнурков, или, или, или…
Вечером, где-то в половине восьмого, мы с Костей подошли в условленное место. На пустыре за старым, обшарпанным, заброшенным кинотеатром собрались наши единомышленники. Судя по количеству человек, намечалась глобальная потасовка. А еще более глобальной ее делал тот факт, что через одного парни были вооружены: кто палкой, кто ножом, кто еще какой-нибудь «хреновиной», попавшейся под руку. Я кожей ощущал напряжение, витавшее в воздухе. Тот, кто никогда не бывал в подобных передрягах, вряд ли сможет понять это чувство.
Вот показались вдалеке «орды», просто «тьмы», противника! Все они были одеты в мешковатые балахоны, широкие штаны, кроссовки. В голове мелькнула лишь одна мысль: «Понеслась!». Да, это была настоящая кровавая баня! Из-за выделявшегося адреналина я не чувствовал боли от наносимых мне ударов. Сам беспорядочно выбрасывал кулаки, разбивая носы и брови. В память навсегда врезалась одна картина: среди всего того хаоса я увидел, как один парнишка, рыхлый на вид, с первым пушком под носом, из нашей «банды», стоял на коленях, его методично избивал «вражеский элемент»; вдруг откуда ни возьмись, подлетел второй такой «элемент» и, вкладывая всю силу в удар, ногой пнул бедного паренька по лицу. Что было с ним дальше – не имею понятия. Мне нужно было заботиться о себе. Не знаю, долго еще продолжалась бы эта «бойня», но тут кто-то крикнул «Менты!», и все кинулись врассыпную. Я лишь успел заметить, что около кинотеатра стоял автобус, из которого выбегали сотрудники правоохранительных органов и начинали гоняться за участниками кровавого времяпрепровождения. Мы с Костей кинулись в сторону парка, что был неподалеку.
Отсиживаясь в кустах, смотрели, как по парковым аллеям бегают милиционеры в поисках нарушителей общественного порядка.
«И чего они так завелись? – недоумевал я. – Разогнали нас и ладно! Зачем еще искать, ловить?»
Когда же все более-менее утихло, мы выбрались из кустов и разошлись по домам.
Как позже выяснилось, еще до начала драки, когда наша «группировка» ждала противника, мимо того пустыря, сокращая путь, наверное, шла из гостей домой мать одного из моих одноклассников. Увидев толпу вооруженных отморозков, она решила вызвать милицию – вряд ли ребята такого вида собрались, чтобы поэзию Байрона обсудить. Служила она в судебной системе – поэтому менты приехали на вызов быстро и прикладывали такие усилия для поимки как можно большего количества участников потасовки. А, увидев в толпе нас с Костей, эта женщина решила еще и нашим родителям позвонить.
И вот дома меня ждал разгневанный отец со старым добрым здоровенным армейским ремнем в руках! На утро болела не только губа, разбитая в драке, но и «пятая точка», разбитая во время разъяснения мне, «что такое хорошо, а что такое – плохо». С того самого дня мне запретили встречаться с «отмороженными товарищами».
Проснулся я рано. Отец уже остыл и перед тем, как уйти на работу, в спокойном тоне поговорил со мной:
– Ты пойми одно: мы с матерью не хотим, чтобы тебе голову проломили и убили. Мы хотим, чтобы ты выучился и уехал из этого «гадюшника»! А не гнил тут, как мы. Здесь, в этом городе, нет будущего. Люди уж спились все! Знаешь, что по статистике сорок процентов детей у нас в области рождается с теми или иными умственными и психическими отклонениями? Дебилы рождаются, иными словами! А чего ожидать? Сейчас уже молодежи здоровой почти не осталось: одни алкоголики и наркоманы. Ты вокруг оглянись! Идет мамаша, коляску катит. В одной руке сигарету держит, в другой – бутылку пива. Какого ребенка такая родит? Здорового, разве? Работы здесь тоже нет! У кого мозги есть – уезжают отсюда. Мы с мамой очень надеемся, что и ты после окончания школы поступишь в институт в Москве, отучишься, закрепишься там… в люди выбьешься! А для этого надо «учиться, учиться и еще раз учиться!», как завещал Владимир Ильич Ленин. Ну, а если с такой компанией отморозков поведешься, ничего хорошего из этого не выйдет! Поверь мне! Потом еще спасибо нам с матерью скажешь. Вот увидишь! – отец похлопал меня по плечу и уехал на работу.
В качестве наказания мне разрешалось гулять не дальше двора дома моих бабушки с дедом (именно у них я проводил все время, пока родители были на работе). А они всегда могли проследить за исполнением наказания. Сначала было тяжело. Душа разрывалась от скуки в жаркие долгие летние дни. Мне очень хотелось встретиться с друзьями, поболтать и, может быть, выпить по бутылочке прохладного пивка. Но, увы! Так и тянулись дни. Я просто изнывал от тоски и безделья! Тогда взял книгу из домашней библиотеки и буквально «проглотил» ее. Потом еще одну. И еще… Именно так я и пристрастился к чтению. Обычно выходил во двор, садился на скамейку и, греясь и загорая на солнце, читал классиков, российских и зарубежных. Иногда ко мне приходил Костя. Порой, мы разговаривали по телефону. Ему тоже приходилось несладко после того «ЧП»: все лето он выполнял абсолютно всю работу по дому, а также должен был в день прочитывать определенное количество страниц книги, выданной ему родителями. Пролетали дни, недели. К концу лета, вспоминая «старых приятелей», я осознавал, насколько вырос умственно и духовно над ними. Больше не было первоначальной тоски.
Осенью же, когда начались занятия в школе, я стал буквально «вгрызаться в гранит науки», особенно в английский язык. И это принесло свои плоды: в июне следующего года практически без всякой подготовки на отлично сдал все экзамены. А после них был выпускной!
Торжественная часть прошла быстро. Получив аттестаты, всем классом мы сели в заказанный заранее нашими родителями автобус и поехали в кафе. Заведение находилось на самой окраине города, вдали от пыльных центральных дорог и шума жилых кварталов. Обстановка внутри была следующей: на первом этаже располагались составленные в длинный ряд накрытые столы с соками и закусками; на втором этаже – бильярд. Отведав яств, мы с одноклассниками решили сыграть партию в американский пул. Когда я поднялся на второй этаж, взору предстал прекрасный пейзаж в большом окне: закат, летнее солнце озаряло алым светом верхушки деревьев необъятного леса нашей области, их тени ложились на ровное поле со свежей сочной зеленой травой, что было прямо позади кафе. Посередине того поля находился небольшой пруд, еще не засоренный отходами очередного производства. Сердце мое заликовало, на душе стало тепло и радостно оттого, что я родился и живу в этой стране, красивее которой нет в целом мире!
Впервые родители разрешили мне гулять всю ночь, и этим нельзя было не воспользоваться. Организованно доехав назад, к школе, мы быстро попрощались с родителями и поспешили скрыться с глаз их долой. Свобода! Дойдя до ближайшего круглосуточного магазина, мы затоварились спиртным. А далее пошли в парк, тот самый, где когда-то скрывались от милиции, и, расположившись там на лавочке, принялись отмечать по-настоящему, в свое удовольствие, выпускной – пустились во все тяжкие.
Домой я вернулся только под утро, когда уже солнце начало вставать.
Проснувшись в обед, чувствовал себя, мягко говоря, плохо. Похмелье прошло только к вечеру. Родители, хоть и заметили мое состояние, но отчитывать не стали.
Лето летело быстро. Мы с друзьями, отдыхая после первых в жизни экзаменов, почти каждый день ездили на городской пляж – купались, загорали, заглядывались на девчонок. И были бы каникулы как каникулы, не случись одно происшествие.
Где-то в начале августа мы снова поехали на речку, прямо с утра пораньше. Пробыли там до вечера. Чего ж греха таить – выпили по паре банок пива. И уже собирались покидать пляж, но Андрей решил искупаться напоследок. Пока он плавал, мы – Костя, я, Рома и Денис – одевались, складывали лежаки и собирали мусор, оставшийся после приятного времяпрепровождения (как это ни странно, хоть мы и не относились к самым законопослушным подросткам, но были приучены родителями не мусорить в общественных местах).
– Ну где там этот водоплавающий? – стал уже возмущаться Роман.
Поделиться книгой: