Дружеское плечо

– Папа говорит, скоро откроют школу и тогда у него появится работа. ― вдруг сказал Ленни.

– Что такое школа? ― повернулся к нему Рэй.

– Ну, ― протянул Ленни, ― вроде, это место, где детей учат книгам, пока они не станут взрослыми.

– Как? ― Рэй вскочил, ― Только учат? Даже гулять нельзя?

– Не знаю. ― Ленни лёжа пожал плечами, ― Ты же говорил, у тебя папа все время книги учит? Мой ― тоже. Так что, наверное, да.

Он говорил это безразличным голосом, глядя на воду.

– А её точно откроют? ― спросил Рэй, взволнованный не на шутку, ― Я не хочу учить книги, как папа. С ними он совсем не ест мороженое.

– Смотри!

Из-за поворота реки выглянул корабль. Мальчики вскочили, наспех обулись и ринулись к причалу, прямиком через оживленный рынок, начисто забыв, о чем только что говорили. Юркая мимо торговцев и покупателей, перепрыгивая корзины овощей, они бежали, среди криков, половина которых предназначалась им, вдыхая запахи специй, фруктов, горячего пота с дохлым парфюмом, чтобы успеть первее остальных мальчишек.

У причала стоял галдеж целой оравы детворы, но каждый раз всем хватало работы. Судно подошло ближе, трап опустился на дерево причала, матросы спрыгнули привязывать корабль, а мальчики кинулись наверх, помогать с товарами. Капитаны запрещали носить слишком тяжелые грузы, так что ребята таскали только мотки веревок, круги сыра или вязанки меха, скидывая их прямо в порту, у рынка, куда сразу налетела толпа, и где сразу закипела торговля.

Справившись с разгрузкой, мальчики подбежали к капитану, и, получив по монетке с дружеским хлопком по плечу, рванули к трапу, чуть не сбив с ног Артура.

– Эй, черт вас! ― крикнул он, не успев разглядеть их.

– Папа!

– Рэй, Ленни-младший! Вы тут зачем?

– Помогали просто.

Артур пару секунд смотрел на мальчиков, а затем улыбнулся и потрепал Рэя по волосам.

– Ну ладно, бегите. Только будь к ужину.

– Хорошо! ― крикнул Рэй.

Он рванул в гудящую перед кораблем толпу. Ленни постоял еще секунду, глядя на Артура, и побежал вслед за другом.

Артур провожал глазами Ленни, прикусив губу, пока окончательно не потерял в цветастой толпе. Отвернувшись, он помотал головой и поднялся на палубу корабля. Капитан орал на подчиненных так гнусно, что Артур скривился, силясь забыть, что недавно тут были дети.

– Здравствуйте. ― крикнул он в спину капитану.

Капитан, немолодой моряк с иссушенным лицом и золотым кольцом в ухе, повернулся к нему.

– Внизу мой помощник, покупки через него, матросы не нужны…

– Нет-нет. ― прервал его Артур, ― Я хотел узнать, можете ли вы взять пассажиров на обратный путь, в столицу?

– Могу, отчего нет? ― капитан пригладил бороду, ― Только не бесплатно. Да и, скажу я вам, ― продолжал он, ― если думаете, что привыкли к суматохе, вы её и не видели. Жуть что там творится.

– О, не беспокойтесь, меня обо всем предупредили ― я еду по приглашению.

– А, ― протянул капитан, ― вон оно как. Небось, видный человек? Хотя один черт поберегли бы себя. Там что ни день ― новая странная вещь. Новая машина или машина, заставляющая работать новые машины. Хоть этот корабль. Да его каждую стоянку крутят-вертят, что-то меняют. Сил моих нет.

Артур слушал, решив позволить капитану выговориться.

– Ну ладно, ― сказал моряк, не дождавшись реакции, ― мы уходим прямо сейчас. Через неделю, в это же время, готовы?

Артур согласился, они обменялись именами и рукопожатиями. Артур не умел торговаться, но его устроила бы любая цена. Пожав руки снова, они разошлись. Капитан вернулся к своим матросам, Артур направился домой.

Около недели назад пришло письмо от одной из академий столицы, с ответом на исследование Артура. Они приглашали его с семьей, предлагая Артуру работу и жилье. Артур благодарил Бога за эту возможность, не сомневаясь, что они поедут, пусть никого еще не спрашивал.

Дома, за ужином, он открыл свой план. Рэй устроил истерику, отказываясь поступать в школу, которую ему расхваливал Артур, Джанет лишь молча смотрела в тарелку, а старик вообще отказался уезжать.

Внук выбежал из дома, в котором сын с отцом еще долго ругались. Пару минут спустя, Артур, бросив, что не может не ухватиться за шанс и пусть отец сам за себя решает, ушел работать, захлопнув за собой дверь.

Оставшись вдвоем, Джанет со стариком долго молчали, а потом стали делиться воспоминаниями о жизни в деревне. Казалось, только они понимали друг друга.

Рэй не убежал далеко ― он сидел на крыльце всё время и слушал крики внутри. У него не укладывалось в голове, почему нужно куда-то уезжать.

Дом за ним давно затих, когда дверь дома напротив открылась. На улицу выскочил улыбающийся Ленни. Заприметив Рэя, он перебежал оживленную улицу, юркнув перед автомобилем и телегой, под озлобленные крики шофера и кучера, и подсел к Рэю.

– Эй! ― крикнул Ленни, хлопнув Рэя по плечу, ― Я рассказал папе про порт и мороженое, а он строго-настрого запретил мне работать, но пообещал сам давать по монетке в день, так что, смотри!

Как настоящую святыню, Ленни вытащил из кармана медную грошовую монету.

– Как насчёт половинки мороженого? Я угощаю! ― голосом богача, подслушанным на рынке, бросил Ленни и улыбнулся держа руку на плече друга.

– Я не хочу. Я дома поел.

Радость Ленни будто пробкой заткнули. Он потряс плечо Рэя.

– Это же мороженое! Что стряслось?

Помолчав пару секунд, Рэй повернулся к нему и сказал:

– Папа хочет отдать меня в школу!

Ленни приподнял бровь.

– Это же не скоро, её ещё не построили, чего сейчас горевать? Меня папа тоже отдаст. ― с выдохом проговорил Ленни.

– Не здесь ― в столице! Я не хочу в школу! ― крикнул Рэй и упал лицом на руки.

Ленни хмыкнул.

– Так ты уезжаешь?

Рэй не реагировал. Ленни сидел рядом, держа на плече друга застывшую руку.

– А когда? ― снова спросил он.

– Через неделю. ― донесся до него приглушенный голос Рэя.

Ленни помолчал с минуту. Резко мотнув головой, он натянул на лицо улыбку и снова потряс плечо Рэя.

– Тогда не кисни, можно много всего успеть! Поиграть в прятки, покидать камнями в машины, побегать по рынку, по крышам полазить, целую гору мороженого съесть. Пойдем прямо сейчас!

Ленни вскочил и протянул руку, сняв её с плеча; улыбка на лице переросла в настоящую; он ждал. Рэй поднял тяжелую голову.

– Ты дурак? Меня в школу забирают ― мне теперь никакого мороженого.

Он говорил медленно, как закончил ― захныкал. Поднявшись без помощи Ленни, он забежал домой, и разрыдался на кровати, еле успев унести слезы от друга. Ленни так и стоял минуту с протянутой рукой, глядя сначала вслед Рэю, а затем ― на руку. Достав из кармана монетку, он долго крутил её в пальцах.

Спустя неделю сборов, Артур увез семью из городка. Все это время Рэй провел дома, на кровати. Артур решил игнорировать сына, мама с дедушкой напрасно пытались его успокоить. Рэй оплакивал свою потерянную, как он думал, беззаботность, пусть не умел назвать её.

Ленни бродил по городку один. Пару раз он стучался к Рэю, но Артур не пускал его, только недовольно осматривал и отвечал, что Рэй наказан. Джанет безуспешно спорила с мужем. Она пыталась убедить его, что Рэю нужно попрощаться с другом, но Артур не слышал её ― он уже жил в грядущей жизни, где оба Ленни, старший с младшим, ― просто его с сыном воспоминания.

В день отбытия, впервые за последние восемь лет, Артур постучал в дверь дома напротив. Джанет с крыльца видела, как он вошел и почти сразу выскочил, весь сияющий. Он ворвался домой и объявил счастливую новость ― им пора. Вот только, он забыл, что радость одного не значит радость всех вокруг. Рэй вырывался, весь в горячке от долгой истерики. Пришлось силой тащить его в порт, через слёзы и крики. Дедушка пошел проводить их ― он решил остаться. Джанет завидовала ему.

Артур затащил выбившегося из сил Рэя на палубу и отправил в каюту. Не сказав ни слова дедушке, даже не взглянув на него, Рэй убежал вниз. Матросы помогли перенести на корабль вещи. Дедушка обнял сына с невесткой, и корабль уплыл.

Рэй лежал в каюте без сил. Корабль отчалил и направился вниз по реке, к столице. С причала его провожали глаза дедушки. С лавочки на опушке ― глаза Ленни.

3

Время понеслось невероятно быстро. Только Рэй уехал, Ленни захлестнула волна жизни, из-под которой он уже не смог выплыть. Вскоре построили школу, он поступил в неё, по вечерам ― подрабатывал, где получится. Город рос с растущей же жадностью. К выпуску Ленни из школы, в нем уже нельзя было узнать ту деревушку, с которой все начиналось. Кладбище ширилось каждый день, уже не единственное. Дома и улицы обновили в камне, через реку перекинули мост, застроили другой берег. Только лавочку на опушке почему-то обошли стороной.

Ленни часто сидел наверху, глядя на пальцы вечерами, после работы. Он любил это место, но город за ним не следил, потому Ленни сам чинил лавочку. Иногда, он мечтал, что снова увидит Рэя, и они вместе посмотрят на закат. А до тех пор ― он должен был сохранить их место.

От Рэя не было новостей. Вскоре после отъезда, умер его дедушка, и дом снесли, так что одна лавочка напоминала о друге детства. Ленни не знал, где живет Рэй, не знал куда писать, но и не знал, что бы написал. И вот, однажды, Ленни вызвали на почту. Ему дали давно вскрытое письмо, что уже некоторое время кочевало из города в город. На нем были обратный адрес и имя.

“Привет, Ленни.

Школа оказалась не таким ужасным местом, как я думал. Но ты и сам знаешь, я слышал, дома её тоже построили. Папа устроился в университет, в котором теперь учусь и я. Часто скучаю по дому, столица его так и не заменила ― тут слишком людно и грязно.

Мечтаю вернуться в наш тихий городок, жаль что я его оставил. Сейчас работаю с папой над одной идеей ― астрономия с физикой.

А как ты? Прости, что не писал. Я понял, что не попрощался с тобой, только когда уехал, не знал, имею ли право. А теперь не знаю даже, там ли ты живешь, прочтешь ли вообще письмо. И так я еле нашел куда писать. Напиши мне ответ, если прочтешь, я буду ждать. Однажды, мы обязательно должны снова встретить закат на лавочке.

Через месяц думаю посетить деревушку. Буду искать тебя. Только не прячься, как умел в детстве.

Твой друг, Рэй.”

Дочитав, Ленни облегченно выдохнул. Он был рад, что с Рэем все хорошо, тот устроился, не пропал. Ленни сел за стол и начал писать ответ. Он просидел над ним час, уже опаздывал на свою смену, но не смог выдавить ни строчки, что сразу не зачеркнул бы. Ленни не знал, с чего начать, чем он хочет поделиться, и хочет ли вообще.

Ленни отправился на работу, твердо решив ответить позже. Но он так этого и не сделал ― его постоянно отвлекала жизнь. Он решил просто дождаться, когда Рэй приедет, но этого не случилось.

Однажды, Ленни почувствовал, что не хочет ничего отвечать, что теперь, полгода спустя, это лишнее. Целых полгода его точило чувство незавершенности, от постоянно рвался послать ответ. Но его останавливали слова папы: “Письмо Рэя ― взгляд назад, когда весь мир, сломя голову, несется вперед”. Ответ Ленни стал бы таким же.

Так что Ленни отложил бумагу и ручку. Он успокоился и забыл про Рэя, но все равно продолжал содержать лавочку, на которую спустя годы водил уже собственных детей.

4

Ленни читал утреннюю газету, сидя в придорожном кафе. В городе творилось безумие: люди носились по улице, закрывались магазины, на дорогах гудели машины, доверху забитые вещами в салоне, на крыше, даже багажники были приоткрыты и стянуты веревками. Заголовок гласил:

“Четыре пальца приближаются” ― астроном Рэй Брэдбери о конце света.

В недоумении Ленни прочитал всю статью. В ней описывались научные подтверждения, что горы движутся на них. Эта байка ходила уже давно, но никто особенно не верил. Но теперь… Выглянув в окно, Ленни вдруг почувствовал настроение толпы, увидев кончики пальцев из-за зданий. Он не понимал, как не видел, что они не были так высоко в детстве. Выскочив из кафе, он помчался домой. Ворвавшись в квартиру, он покидал вещи в машину, и, подхватив в городе жену с дочерьми, направился в столицу.

Мир сошел с ума от этой новости. Правительство работало без отдыха, чтобы направить максимум людей на решение проблемы. Всех распределили в сферы производства и науки, кафе исчезали, в магазинах не было никого кроме покупателей. Вскоре отменили и деньги, полагаясь на честность граждан, но ненадолго ― пришлось перейти на талоны, поставив в каждом магазине проверяющих.

Рэй продолжал исследования и скоро совершил еще более невероятное открытие. Он узнал, почему пальцы двигались. Весь мир был плечом великана. Такое странное заявление вызвало много сомнений, но Рэй доказал его, лично отправившись в экспедицию. Он искал сказочный “конец земли”. И он нашел его. Черная пропасть, теряющаяся в тумане, границей до самой горы света. Когда, он вернулся, сомнения у людей кончились.

Позже, нашлись еще две цивилизации: на другом плече, где люди не знали ничего о происходящем ― даже не видели руку великана, из-за его шеи, и на голове, где жила гораздо более развитая группа, самая многочисленная.

Втроем, они сразу заключили договор о сотрудничестве, что привело к еще большему технологическому буму, чем тот, что был в детстве Рэя и Ленни. Небо над всеми городами затянулось смогами, а сами города расползались все шире, как капли чернил по бумаге.

Десятилетия шли, рука всё приближалась. Люди перебрали тысячи вариантов спасения и поняли, что сработает только один ― убраться с великана. Даже если переселиться подальше от плеча, землетрясение от удара разрушит всё на его поверхности. Решая вопрос жизни их вида, люди работали вместе. И лишь поэтому они справились.

5

Заброшенный город, ржавые балки домов, такие же трубы фабрик. Вся земля покрыта хламом, поверх пробившейся сквозь асфальт травы. Природа забрала свое у людей, покинувших это место.

На небе, все еще светлом, как бывало теперь лишь несколько часов в день, нет ни облачка. Только недавно отцвел полдень, что значило, через час ― закат. Люди давно бежали. На обоих плечах день короче, чем на голове, но здесь еще и рука крала большую часть светлого времени.

Гигантская черная кисть занимает полнеба. Казалось, она хочет схватить Солнце, оставляя ему для побега лишь узкую полоску до головы великана.

Пустые улицы все зеленые, тишину тревожит только щебет птиц. В воздухе висит жар, отражаясь от стен заброшенных зданий. Деревья растут прямо в застекленных первых этажах, где раньше были магазины. Посреди перекрестка, молодая лань щиплет траву, пригнувшись к земле. Вдруг, подняв уши, она стоит пару секунд и бросается прочь.

Среди щебета птиц, на опустевшей планете раздался редкий звук ― один из человеческих. Сгорбленный дряхлый старик шел, цокая тростью, озираясь, вдыхая сухой запах неуместного городского леса, слушая птиц и шум ветра в листьях. Он встал на перекрестке, глядя вперед, не веря своим глазам. Он даже снял и протер очки. Слеза нашла путь среди глубоких морщин, он побрел в горку, задыхаясь от столь тяжелого подъема.

Холм казался источником всей зелени города, будто вся растительность пустых улиц черпала из него силы. Поднявшись наверх, старик отдышался и медленно подошел к огрызку лавочки. Она сохранилась ― если так можно было сказать ― только благодаря слившимся над ней кронам деревьев, защищающих её от непогоды. Тем не менее, выглядела она жалко. Из трех досок наверху осталась только одна, и та ― полусгнившая. Никто бы не решился на ней посидеть, если бы вообще разглядел в облепившей её высокой траве.

Старик озирался. Он искал это место всю жизнь, однажды потеряв в растущем мире, оставил в рыбацкой деревушке, а нашел на окраине столицы. Раньше только отсюда были видны пальцы, теперь трудно было найти, куда посмотреть, чтобы не увидеть их, все пять.

Он медленно опустился на лавочку, прислонив к ней трость, и размял уставшее плечо. Сверху нависала крыша из листьев, по бокам были стены из стволов деревьев. На лавочке, он чувствовал себя, как в беседке, в плотной тени, прохладе.

Он смотрел вокруг несколько минут. Леса не было; сколько хватало глаз, серо-зеленым полотном стелилась столица; под холмом текла зажатая каменной набережной река, стянутая мостами. Старик достал из-за пазухи книгу и положил рядом с собой. Леонард Айкс-старший: “Атлант расправит плечи”. Он сидел и смотрел наверх, на более светлые листья, отмеченные Солнцем с другой стороны, до тех пор, пока они не потемнели, вместе с миром вокруг.

Опустив глаза, он усмехнулся мысли, что наконец нашел его ― тот самый закат. Но сохранился он не лучше лавочки.

Серебряное сияние гладило его спину. Теперь он знал ― это лишь отражение солнечного света от самого обычного камня горы.

На земле валялась игрушечная машинка. Он перевернул её и повозил ногой, думая, что иначе никто бы больше с ней не поиграл.

Старичок усмехнулся в усы и прикрыл глаза.

– Всегда ты как надо прятался, а я как попало искал. ― шепнул он бесконечно пустому городу, положив руку на уставшее плечо.