Омут

Галина Куриленко

Омут

После ужина я дала своим мужичкам выходной от мытья посуды . Они могли вымыть тарелки, ложки, чашки,  но кастрюли и сковородки мыть было для них задачей повышенной сложности. А сегодня были опустошены за ужином   две кастрюли , сковорода и я приступила к их чистке. Дело подходило к концу, когда в дверь позвонили и так, как я была ближе всех к ней, пошла открывать.

 На пороге стояла подруга Зоя. К слову подруга нельзя добавить лучшая, близкая, давняя. Это была Зоя! Она была в моей жизни всегда.  Мы родились на одной улице с разницей в полгода. Ходили в один детсад, учились в одном классе, в одной группе института и стали работать в одном  отделе управления  статистики . И теперь уже  дружили  семьями. Я была крёстной мамой её дочки Иришки.  Можно сказать, что мы были с ней одним целым. Разные по темпераменту и характеру прекрасно дополняли друг друга и были неразлучны.

– Привет. – Улыбнулась Зоя.

– Привет, давно не виделись? – Три часа назад мы уходили вместе с ней с работы.– Проходи на кухню, я там уборку заканчиваю, кормить тебя нечем, всё доели. Чай будешь?

– Не, не хочу, спасибо. Я только что поужинала. Да, я на минутку. Отдашь начальнику заявление на отгул завтра?

Я вытерла руки и села напротив неё за стол. Помолчала, не зная, как мягче изложить свои мысли.

– Начальник меня скоро пошлёт с твоими заявлениями к …! Что мне говорить на этот раз? Зуб болит, посещение гинеколога или психиатра? Опять свидание?

– Лучше ври про зуб. Да, свидание. – Грустно улыбнулась Зоя.

– Ты не боишься, что про твои фокусы дойдёт до Чернышова, и ты вылетишь с работы?

– Не боюсь, Оленька. Я уже ничего не боюсь… Это  омут и я тону. Я его встретила на свою погибель. Не спастись.

-Боже, что за настроение? Ну , если такая любовь, разведитесь , сойдитесь хоть в гражданском браке и живите не прячась в рабочее время на ворованных свиданиях. Ведь, рано или поздно всё откроется, и ты убьёшь Витю и Иришу.

– Исключено , он не бросит детей.

– Тогда ты его брось! Если он не может сделать выбор и использует тебя для разнообразия ощущений.

– Он любит меня, я знаю… Но всё сложно…

Я хотела продолжить атаку на Зою, но в кухню ворвался меньший сынок Миша и с рёвом пожаловался, что Пашка съел конфету, которую я дала ему после ужина. Успокоив малыша, вытерла ему слёзы, поцеловала, дала другую конфету и пообещала, что накажу Пашу самым строгим образом, за то, что ест чужие конфеты.  И он довольный покинул кухню.

– Счастливая ты, Олька.

– Ага, а чтоб стать несчастной советуешь любовника завести? Да?

Зоя засмеялась и засобиралась домой.

– Пока , до завтра – увидев мой насмешливый взгляд – ой , да, – до «потом»!

И, чмокнув меня в щёку, ушла.

-Что, приходила  впечатлениями об амурных похождениях поделиться?

В кухню вошёл муж с настроением злого волка. Он догадывался о Зоином романе на стороне, осуждал,  и при случае всегда мне это демонстрировал.

– Нет, заявление на отгул передала. А вообще выглядит она хреново, потерянная какая-то.

– Может совесть мучает? Хотя откуда ей взяться?

– Ну, Вова! Чего ты такой злой? Она попала в капкан, из которого не видит выхода. Ей бы посочувствовать, а ты…

– Да! Я  злой!!! Я готов её убить, когда представлю, как больно будет Витьке, когда он узнает о её шашнях. Как среагирует дочка подросток,  узнав о маминых похождениях.  А ты  у нас добрячка,  тебе жалко  подругу и ты её оправдываешь.

– Я не оправдываю, а сочувствую её беспомощности.

– Она нарушила все заповеди и нормы морали и достойна сочувствия? – Муж закипал всё больше.

– Сочувствия достоин каждый оступившийся.

– Мать Тереза, блин…

Он не смог закончить предложение, в дверь просунулась вихрастая голова Пашки.

– Вы уже закончили ругаться?

– Мы не ругаемся, просто, разговариваем.  Что ты хотел?

– Громко разговаривать значить ругаться. Я есть хочу!

– Вот, что делать с аппетитами этих юных спортсменов? Ужинали же не так давно. Ты зачем Мишкину конфету съел?

– Да, не брал я её!  Мелкий её на грузовике возил и потерял где- то. А виноват, как всегда, я!

– Ладно, не злись. Потерялась – найдётся. – Я поцеловала сына в знак примирения.

 Достав из недр холодильника НЗ – баночку рыбной консервы, отрезав хлеб , налив чай, пожелала приятного аппетита и ушла готовить ко сну меньшего. Муж вернулся в зал к телевизору. В спальню он придёт поздно, когда я буду спать. Это была наша методика гашения ссор. Утром обычно все обиды забывались и жизнь продолжалась!

Оставшись наедине со своими мыслями в спальне,  я расплакалась – почему муж меня не понимает? Почему думает, что жалея Зою, я оправдываю факт измены? Он боится, что и его постигнет участь Виктора?  Резко села на кровати.  Боже, как же ему должно быть трудно жить с такими подозрениями?

Заснуть в таком состоянии не получалось. Я слышала, как в комнату вошёл муж. Вошёл еле слышно, стараясь не делать резких движений, чтобы не потревожить сон той, на кого совсем недавно злился. У меня по щекам снова покатились слёзы. Дождавшись пока он уляжется, вытянувшись под одеялом и закинув руки на подушку  выше головы – его излюбленная поза, я склонилась над ним.

– Слушай, Владимир Великий, запомни – я люблю тебя! Я люблю только тебя! Мне не нужны острые ощущения на стороне потому, что счастье твоё и  наших  детей – смысл моей жизни. А Зойка?… Она мне не чужая, чтобы взять и оттолкнуть!

Слёзы продолжали катиться по щекам и капали на лицо мужа. Он сгрёб меня в охапку и стал целовать солёные щёки, глаза, губы.

– Ты чего , манюня? Чего ревёшь? Я верю тебе! И в мыслях ничего такого не было. Успокойся, перестань, слышишь?

Не придумало ещё человечество более надёжного места для примирения , чем супружеское ложе…

Утро как всегда было добрым и суетливым.  Мужу  на работу на час раньше. Убедившись, что мы проснулись и встали, он ушёл.  Мне же предстояло  собрать детей, собраться самой, завести меньшего в садик и старшего в городской спортивный лагерь и при этом не опоздать на работу. Потому, что обязательно находились обстоятельства, которые становились  «  обстоятельствами непреодолимой силы» и нивелировали  моё стремление быть пунктуальной . Сегодня это была  потерянная вечером Мишкой конфета, которая приклеилась к джинсам старшего, которые почему-то ночевали на полу. Быстро разрулив ситуацию – брюки замочила до вечера в воде, выдала следующие, дала подзатыльники обоим –  отправились на работу, по пути слушая Мишкины рассуждения, что Пашка должен спать в спальне с папой, а Миша с мамой и тогда конфеты не будут приклеиваться к брюкам.

Подбегая к Статуправлению , взглянула на часы – без трёх минут девять. Я ли ни умница? Не опоздала. На крыльце стоял Ежов Юрий Иванович, начальник моего отдела статистического анализа, мужчина пред пенсионного возраста, приятной внешности и с прекрасным чувством юмора. Ещё год назад он возглавлял всё управление, но пошёл на понижение , освободив место протеже вышестоящих  молодому красавчику Чернышову  Евгению.  Мы все были на стороне нашего старого начальника и поддерживали его , как могли.