Помоги проекту - поделись книгой:
А БЫЛ ЛИ КУЧКА?
Формула Ивана IV: «Москва – Третий Рим, а четвёртому не бывать» была изречена иноком псковского монастыря Филофеем в письме к отцу Ивана Грозного. Эта формула дала простую, как ясный день, и глубокую, как народная мудрость, матрицу настоящего и будущего русской государственности. Наша государственность родилась, жива и будет жить только как государственность римская, то есть имперская. Любая другая форма ей противопоказана.
Ведь почему Москва стала центром собирания земель русских? Что, до Москвы никого не было? Были, и не раз, и не два. Целых четыре попытки. Киевская Русь началась как племенной союз, но к XI веку выросла до восточноевропейского великого княжества, включившего в себя Юг – Хазарию и половецкую степь, и Север – с Новгородом и Псковом. Однако не удержалась. Ошибка допущена. Великим киевским князем Ярославом, почему-то названным Мудрым. Ведь он не только свод древних законов «Русская правда» произвёл на свет, но и сам же заложил мину под созданное им централизованное государство— поделил Киевскую Русь между своими сыновьями на уделы. Из единой системы государство превратилось в Русь удельную, уязвимую. Что и доказало в XIII веке татаро-монгольское нашествие.
Были и ещё попытки. Галицкое княжество. Однако западно-русские земли, не попавшие под ордынское иго, не смогли выполнить роль объединителя. Не хватило то ли государственной, то ли экономической мощи. Но ведь и у Москвы такой мощи не было. Форменная деревня при Даниле Александровиче, с которого начиналась московская династия Даниловичей – Калита, Василий, Иван. Откуда же прыть взялась? Почему не Новгород со Псковом? Там была экономика, торговля, деньги. Могли запросто купить что угодно и кого угодно. Купили же, например, Александра Невского. Служил им верой и правдой.
И ведь, как и Галич, Новгород со Псковом не были под ордынцами. Стало быть, никто их не ущемлял так, как ущемляли Москву, Тверь, Рязань. Так ущемляли, что, скажем, разрушенный в начале XIII века татарами Курск так и простоял в развалинах почти полтораста лет. Только в XV веке при Иване III зашевелились. А до этого силёнок не было. Да и некому было отстраивать.
Почему не Новгород? Логика подтверждалась и геополитически. Рядом с Балтикой, Европа у ворот, а Москва – чёрт знает где, за две-три тысячи вёрст, вся в лесах непроходимых. Сергий Радонежский, основавший Троице-Сергиеву лавру (это полсотни километров от Москвы), костры жёг по ночам, от волков и медведей спасу не было, того и гляди загрызли бы! Вот какая глушь! Кстати, геостратегическое направление на Новгород потом полностью подтвердил и Пётр I, основавший в 200 км севернее Санкт-Петербург.
За 100 лет до Москвы пробовал объединить всех владимирский князь Андрей Боголюбский. Всё было у владимирцев: сила, мудрый руководитель, даже епархию выпросили у Константинополя, тогда ещё столицы Византии. Не вышло. Почему?
Царские историки до октября 1917 года и советские после октября 1917-го извели тонны бумаги для разъяснения, почему именно Москве удалось с четвёртой или пятой попытки объединить Русь в централизованное государство. Каких только аргументов не приводилось. Тут тебе и географическое положение в центре Великой Русской Равнины. Здесь и ссылки на торговые пути с Юга на Север. Назывались и приятельские отношения московских Даниловичей с Ордой. Н.М. Карамзин прямо писал, что «Москва обязана своим величием ханам», то есть Орде. Но главное, что подчёркивалось, если не всеми, то очень многими историками, это экономические обстоятельства выдвижения Москвы. Мол, Русь постепенно отходила от шока после татаромонгольского нашествия, налаживались ремёсла, хозяйство в целом, вот Москве и повезло подключиться к данному процессу быстрее других русских городов.
Много ссылок и на всякие другие особенности московского возвышения. Но все они нам кажутся притянутыми за уши. Нет в них путеводной нити или, как говорили классики, того звена, за которое можно было бы вытянуть всю цепь.
Как и в случае с Киевской Русью, Московское государство возникло как-то вдруг, ни с того ни с сего. Вот как представлял себе это появление один из наиболее объективных историков, объединивший обе исторические школы – до- и послеоктябрьскую – С.Ф. Платонов: «Начало Москвы. Во второй половине XIII и начале XIV века (то есть после покорения Руси татаро-монголами. –
Оно было настолько «незаметным», что вызывает сомнение даже сам факт основания Москвы в начале XII века, то есть официальная дата её рождения – 1147 год. По крайней мере, ни в одной летописи нет упоминания о Москве. 1147 год возник чисто произвольно. В Ипатьевской летописи приводится отрывок, в котором суздальский князь, занявший потом Киев, Юрий Владимирович Долгорукий приглашает вместе поохотиться и потом «посидеть» новгород северского князя Святослава Ольговича. Последний, кстати, был отцом князя Игоря – героя «Слова о полку Игореве». Вот и вся ранняя «история» Москвы и её «основателя» – Юрия Долгорукого.
Не случайно даже сам С.Ф. Платонов, запутавшись в силках разных мнений о причинах столь быстрого развития Москвы, махнул на всё это явление рукой: «Разбираясь в указанных мнениях, – записал историк, – мы видим, что вопрос о принципах возвышения Московского княжества не развивается, и последнее по времени мнение не есть самое удовлетворительное» (Там же. С. 156).
Важно отметить, что уж если кто и «повинен» в основании Москвы, то это владимирский князь Андрей Боголюбский, сын Юрия Долгорукого. Именно он превратил московское поселение в город, обнеся его деревянными стенами. Это обстоятельство дало основание И.Л. Солоневичу заявить, что «Московскую Русь основали эмигранты из Руси Киевской» (И. Солоневич «Народная монархия». – 1991. С. 285). То есть люди, которым раньше других опротивели «феодальные отношения», выражавшиеся в бесконечных междоусобных разборках Мономаховичей и Ольговичей, потомков князей Владимира Мономаха и Олега.
Об Андрее Боголюбском у нас почему-то не любят вспоминать и говорить о его заслугах. А зря. Среди княжеского разнообразия времён Удельной Руси, той, которая рассыпалась на отдельные княжества – уделы, враждовавшие между собой и ставшие затем лёгкой добычей татаро-монгольских завоевателей, Андрей Боголюбский был одним из самых талантливых и ярких личностей. По сути дела, он предварил реформы Ивана Грозного и его кадровую политику по формированию новой русской политической элиты – служилого дворянства. Боголюбский подбирал соратников не по знатности и рождению, а по способностям и заслугам. Он не побоялся опереться на низы российского общества, противопоставив их самовластию и расколу верхов, в лице удельных князей и их боярства. Он перенёс свою резиденцию из Суздаля во Владимир, где не было никакой аристократии. Боголюбский отказался сесть на Киевский княжеский стол и сделал административным центром Киевской Руси провинциальный городишко Владимир.
Тем самым показал почин всем другим князьям и городам русским – судить не по знатности и бывшим заслугам, а по полезности и вкладу в реальное дело. Путь к так называемым «безродным» городам- выскочкам, каким и оказалась Москва, век спустя после владимирского эксперимента Боголюбского был открыт настежь. Без этого поступка-подвига Боголюбского ни о каком возвышении Москвы не могло быть и речи. Почин в России – величайший двигатель. Не зря Ленин назвал свою известную статью о зачатках коммунистического труда в Советской России «Великий почин» (1919 г.). И ведь прав оказался, пусть и на сравнительно небольшой временной отрезок нашей истории. Сотни миллионов советских людей в 20-60-е годы фактически работали по коммунистически, то есть почти бесплатно вкладывая свой труд в копилку советского общества…
Это одно из важнейших обстоятельств. И другое, ещё более существенное, – горький опыт Киевской Руси. Развал Древнерусского государства на удельные княжества, приведший Русь в положение данницы Золотой Орды, фактически превративший её в зависимое государство с внешним управлением из Сарая – столицы Орды, научил не столько политэлиту (её нельзя научить ничему!), сколько служилые сословия. Именно киевские эмигранты Андрея Боголюбского и их потомки поддержали трёх Иванов, которым Москва обязана своим положением сперва центра, а затем и столицы централизованного общерусского государства – Калиту, Ивана III и Ивана IV.
Итак, чтобы понять главное в некоторых исторических эпизодах, которые вопреки официальным версиям лучше и ярче высвечивают суть, не всегда стоит гнаться за общепризнанными авторитетами. Можно обойтись и столь же случайными, но, может быть, поэтому и более откровенными, чем официоз, мнениями. Одно из таких свидетельств содержится в справочнике-путеводителе В.В. Волиной «Моя Москва. Прогулки по Кремлю» (М., 1998). Там, в частности на с. 10-12, обращается внимание на следующие факлы.
По первому упоминанию в летописи основателем Москвы считается суздальский князь Юрий Владимирович, сын Владимира Мономаха. Своё прозвище Долгорукий он получил уже после смерти за постоянное вмешательство в южнорусские дела, в борьбу за киевский престол. В «Истории Государства Российского» Н.М. Карамзина читаем про нашего героя: «Знаменит в нашей истории гражданским образованием восточного края древней России, в коем он провёл все цветущие лета своей жизни. Распространяя там Веру Христианскую… умножил число духовных пастырей, тогда единственных наставников во благонравии, единственных просветителей разума; открыл пути в лесах дремучих, оживил дикие мёртвые пустыни. основал новые селения и города».
Но, справедливости ради, следует сказать, что он, «будучи сыном князя, столь любимого, не имел добродетелей великого отца, не прославил себя в летописи ни одним подвигом великодушия, ни одним действием добросердечия, свойственного Мономахову племени».
За что же так суров Н.М. Карамзин к личности, которую мы считаем выдающейся уже за одно великое дело основания Москвы? Может, за убийство боярина Стефана Ивановича по прозванию Кучка, владевшего «красными селами» Москвы? А был ли Кучка? Если нет, то кому и зачем понадобилось убивать его, несуществующего? Одно из летописных сказаний о начале Москвы повествует о том, что Москва, подобно древнему Риму, основана на крови (о чём свидетельствовал и старец Филофей, доказывавший, что Москва в действительности есть Третий Рим). По этому поводу сочинитель рассказывает следующее: «Два Рима убо падоши, а третий стоит, а четвёртому не быти. По истине град Москва именует Третий Рим…
Первый Рим создан от Рома и Ромула. Начали копать Алиан (от лат. aula – дворец, палаты. –
Так и Второму Риму, Константинополю, основание и зачало было не без крови же, но по убийстве и по пролитии кровей многих. Точно также и нынешнему сему Третьему Риму, Московскому Государству, зачало было не без крови же, но по пролитии, и по заклании и убийстве».
Эти сказания о якобы созидательном значении кровопролития при постройке крупных городов, по- видимому, совпадают с господствовавшим в Средние века (на Западе) поверьем, по которому при сооружении какого-либо значительного здания требовалось закласть живое существо и на его крови положить основной камень, отчего здание никогда не будет разрушено.
И в повести «О начале царствующего великого града Москвы.» тоже говорится об этом же: как и Древний Рим, и Второй Рим – Константинополь – возникли на крови, так и Москва как Третий Рим должна была во всём быть равна своим предшественникам и создаться «по кровопролитию же и закланию кровей многих».
И чтобы приравнять Москву – Третий Рим к двум первым Римам, надо было сочинить обстоятельство или историю о кровопролитии при создании новой Москвы. Вот и была создана легенда об убийстве (или казни) боярина Кучки. Многие учёные-историки убеждены, что убийства на самом деле не было. Но был ли Кучка? Долгое время на предания о Кучке историки смотрели как на вымысел XII века. Чьи же тогда родственники Кучковичи, упоминавшиеся в более ранних летописях? Откуда тогда существовавшее во второй половине XII века двойное название города – и Москва и Кучково? На чём основаны строки древнерусского летописца: «Идоша с ним до Кучко рекше до Москвы»? На реальных фактах – совсем недавно был обнаружен ещё один документ, подтверждающий, что владельцем московского поселения до Юрия Долгорукова был Степан Иванович Кучка. Это – берестяная грамота, найденная археологами в Новгороде. В 70-80-х годах XII века на бересте записали: «Плонение от душилы ко Нясе… Аже хотя, ажи не хотя, но у Федосии своё возьму. Шёл ти еси Кучково».
Это самое древнее на сегодняшний день сообщение, в котором Москва именуется Кучковым по имени владельца земли, а не по названию реки. Кстати, место в районе Сретенки и Чистых прудов называлось Кучковым полем.
Некоторые исследователи полагают, что Кучка был одним из вятических старшин или князьков, земли которого затем были завоёваны Юрием Долгоруким при помощи. кровопролития. За непокорность и непочтительность к князю Юрию Владимировичу этот сильный и гордый боярин якобы был казнён. Кстати, Кучки, зять и дети, упоминаются в летописях как зачинщики заговора-мести бояр против сына Юрия Долгорукова – Андрея Боголюбского – и убийства последнего.
Другой сочинитель даже переписал старинную летопись, чтобы вставить свою историю об основании Москвы. Уж очень ему хотелось отнести основание русской столицы подальше в глубь веков и тем самым лишний раз возвысить её. Самым подходящим временем для её основания оказались времена «вещего Олега», тем более что в летописях есть упоминания об основании Олегом множества новых городов. Вот и написал сочинитель: «Олег же нача грады ставите… и прииде на реку, глаголемую Москву, в нея же прилежат реки Неглинная и Яуза, и поставил град не мал и прозвал его Москва».
Существовали также легенды о каком-то Вуколе или Буколе, который вёл отшельническую жизнь в здешних лесах, а потом вдруг почему-то предсказал новому городу великую судьбу. Упоминается и ещё один отшельник – некий римлянин Поддон.
А многие исследователи просто убеждены, что основателем Москвы по праву должен считаться не кто иной, как Даниил Александрович. Да, велики заслуги князя Даниила (сына легендарного освободителя Земли русской, причисленного к лику святых, – Александра Невского). Забегая вперёд, скажем, что именно с именем Даниила стали говорить о Москве как о сильном, крупном удельном городе, центре новой Руси.
Согласимся с И.Л. Солоневичем, который считал, что при первых Романовых Москва дала нам наиболее законченное выражение всей своей правительственной системы. Такой системы в мире не существовало никогда, даже в лучшие времена Рима и Великобритании, ибо Рим и Великобритания были построены на принципе неравноправности включённых в эти империи побеждённых племен («Разделяй и властвуй!»). Москва властвовала не разъединяя, а соединяя.
ВЕЛИКИЕ ПРОВОКАТОРЫ
Наиболее выдающимся деятелем династии Романовых стал царь, а затем император, Пётр I Великий (1672-1725 гг.). При нём значительно ускорился процесс централизации государства, окрепло его внутреннее единство. При Петре были проведены реформы государственного управления (созданы Сенат, коллегии, органы государственного контроля, политического сыска, проведено деление страны на губернии, церковь была подчинена государству). Быстрее пошло экономическое развитие страны. Большое внимание Пётр уделял развитию промышленности и торговли, содействовал созданию металлургических, горных и иных заводов, верфей, пристаней и каналов, положил начало российскому судостроению, создал отечественный флот и регулярную армию.
Пётр нанес окончательный удар по всевластию боярства, сделав своей социальной опорой крепнувшее дворянство. Цитадель боярства Москва перестала быть столицей Руси. Столицу царь перенёс в специально построенный новый град Петербург.
Встаёт вопрос, нужно ли было переносить Российскую столицу? Петербург стал «окном», через которое на Русь хлынули иноземцы, утвердившиеся в правительственных кругах страны.
При Петре внешняя политика России стала весьма активной и воинственной. Решалась важнейшая геополитическая задача по выходу России к морям как на Западе, так и на Юге. Пётр сам возглавлял основные военные действия, в том числе Азовские походы в 16951696 годах. В ходе Северной войны 1700-1721 годов со шведами Россия утвердилась на берегах Балтийского моря, вернула себе земли, когда-то принадлежавшие ей, а также приобрела новые территории в Прибалтике. Несколько позже в её состав на правах автономии вошло Великое княжество Финляндское. Укрепились и позиции России на юго-западных рубежах, особенно после разгрома шведских войск под Полтавой в 1709 году. Активно развивались дипломатические отношения России с Западной Европой.
Фигура и дела Петра Великого оцениваются неоднозначно. В советской историографии сложилась в основном положительная оценка деяний Петра I. Но если посмотреть на них с точки зрения этногеополитики, то можно подвергнуть сомнению необходимость войн со Швецией и Турцией.
Когда русский царь начал войну с Карлом XII, ему было всего лишь двадцать восемь лет. А Карл был ещё моложе. Схлестнулись молодые правители. Молодости свойственны экстремизм и горячность. Как это: я царь и вдруг буду царствовать без войны. Где слава, награды, почести?
России не обязательно было воевать с Карлом XII, у которого не было желания покорять нашу страну, ему нужна была тёплая Европа, упакованная, обустроенная. Встаёт вопрос: кто провоцировал и направлял не туда, куда нужно, русскую внешнюю политику? Ответ: Британия – более опытная держава, руководитель европейской политики, морская страна, знавшая ситуацию во всём мире. Карл и Пётр поддались на уловки британской провокационной политики.
Пётр I не должен был воевать с Карлом XII, а тем более не следовало нам идти против турок. В результате была заложена основа для постоянной борьбы с ними – тридцать раз Россия воевала с турками. Зачем? Сколько русских солдат погибло – за что? Освободили Балканы – сегодня все Балканы вступили в НАТО, враждебный России блок. Зачем вся эта пролитая кровь?
А если уж воевать с турками, то надо было действовать через Кавказ. И тогда русским солдатам не пришлось бы проливать кровь. Пусть воюют армяне, курды. Надо было дать оружие им, пусть сами добиваются независимости. И сегодня было бы большое Армянское государство, на вечные времена благодарное России за возможность воссоздать нормальную Армению – и восточную, и западную. И было бы Курдское государство, которого ранее не было, ибо земли курдов были расчленены между арабами, персами и турками. Россия могла бы дать такую возможность курдам. И у нас на Кавказе была бы полная тишина. Сегодня вся каспийская, вся арабская, вся персидская нефть была бы под нашим контролем.
Но всего этого не понял Пётр I, а вернее юный властитель повёлся на провокацию. Почему Британия провоцировала русских царей? Потому что шведы были опасны для её господства в Европе, а потом и турки, которые подошли к Вене, тоже начали представлять угрозу. И кто должен воевать с ними? Европейцы были не способны, а русские вполне для этого тяжёлого дела подходили. Поэтому Россия всё время воевала с врагами Британии. И гибли наши солдаты. Всё это как-то не учитывалось историками.
В настоящее время в России демографический кризис – это результат тех войн, в которых погибали лучшие, породистые русские мужики. А в деревнях оставались их вдовы-жены. Трудно было создавать семьи и рожать новых жителей Российского государства. Эти войны – ошибки. И тем не менее вся история России – войны.
Отметим ещё один момент. Бытует мнение, что лучше бы в России после смерти царя Алексея Михайловича царствовала царевна Софья, которая стояла у власти с 1682 по 1689 год по причине малолетства Петра и его брата Ивана. При ней сохранились бы традиции Русского государства. А Пётр широко открыл дверь («окно») немцам и другим пришельцам из Западной Европы, после чего произошло засилье иностранцев во властных структурах России. К тому же русская династия Романовых по вине Петра стала перерождаться в немецкую. В результате в течение почти 200 лет Россией правили императоры немецкого происхождения, что отрицательно сказалось на русском народе.
Поощрялось проникновение немцев и других иноземцев в государственные, научные и культурные учреждения. Они всё больше и больше определяли внутреннюю и внешнюю политику России, нередко вопреки её национальным интересам. Произошло не только кровное смешение царской династии с немцами, но и возведение их на российский престол (Екатерина II). Таким путём Запад стремился проводить свою экспансионистскую политику в отношении России и её народа. Многие русские политики и учёные, в том числе историки, считали и считают большой ошибкой, что с позволения Петра I и его приемников двери России были широко открыты иноземцам в ущерб национальным интересам России.
Со времён Петра I и особенно Екатерины II в Россию переселилось множество немцев (свыше 400 тысяч), для которых создавались наиболее благоприятные условия. Екатерина II, например, предоставила немецким колонистам обширные хорошие земли в Саратовской и Самарской губерниях и ввела для них чрезвычайные льготы. Они были освобождены от податей, служб и налогов, получали беспроцентные ссуды из банков. А в это же время положение русских крестьян лишь ухудшалось, они несли все тяготы налогов и податей. В результате благоденствие немецких колонистов обеспечивалось за счёт сил и средств русского населения.
Многие историки безмерно преувеличивают роль императрицы Екатерины II (годы правления 1762-1796), называя её Великой. Без сомнения это была умная, высокообразованная по тому времени и изощрённая в дворцовых интригах правительница. Но на престол её поставили русские дворяне, братья Орловы, государственными делами управляли в основном русские, среди которых выделяется Григорий Потёмкин, сделавший так много в освобождении из-под власти турок Крыма, освоении Причерноморья и строительстве Черноморского флота.
В ряду крупнейших политических и военных деятелей екатерининского времени стояли также русские полководцы граф П. Румянцев-Задунайский и фельдмаршал А. Суворов, да и многие другие. Именно они содействовали укреплению могущества Российского государства, упрочению его геополитического положения. Россия превратилась в сильнейшее государство мира, с которым считались как старые европейские державы, так и молодые (США), и перед которой отступила могущественная Оттоманская империя.
К тому же сохранилось множество правдивых легенд о любовных связях Екатерины II со своими фаворитами. А её официальный супруг император Пётр III был не только смещён с престола, но и убит не без ведома Екатерины. Её немецкое происхождение, возможно, повлияло на одно роковое решение, а именно участие вместе с Пруссией и Австро-Венгрией в разделе Польши и присоединении её части к России. Немцы издавна вели наступление на Восток, на русские и польские земли. И при поддержке екатерининской России им удалось ликвидировать Польское, подчеркнем славянское, государство. В принципе, России чисто польские земли были не нужны. Захваченная поляками территория Киевского княжества в основном уже была возвращена России. Поэтому в результате раздела Польши мир славянских государств был уменьшен и ослаблен. Более того, в огромной степени выросла неприязнь поляков к России, к русским, что нашло выражение в восстаниях против России и усилило давнее соперничество между поляками и русскими.
Противоречивый характер имела политика Екатерины II во время борьбы североамериканских колоний за независимость от Англии (1775-1783 гг.). Английское правительство обратилось к Екатерине II с просьбой предоставить русские войска для подавления восстания в колониях. Но поскольку Англия препятствовала морскому торговому судоходству, чтобы блокировать свои колонии в Америке, Екатерина II по подсказке зарубежных политиков, в том числе прусского короля Фридриха II, выступила 28 февраля 1780 года с Декларацией о вооружённом нейтралитете, в которой провозглашала защиту свободы торговли нейтральных держав с портами враждующих государств, а также с требованием, чтобы нейтральные суда не подвергались задержанию на море и обыску со стороны британского флота без достаточных оснований. Предлагалось нейтральным державам применять на морях силы своих флотов, а также создать Лигу вооружённого нейтралитета. К этой Лиге присоединились Швеция, Дания, Голландия, Пруссия, Франция и некоторые другие страны.
На первый взгляд Декларация о вооружённом нейтралитете представляется как выдающийся шаг российской дипломатии. Действительно этот документ серьёзно обогатил международное право, его концептуальные принципы сохраняют своё значение до настоящего времени. Но его глобальные исторические последствия для России нельзя однозначно считать положительными. Своей политикой Россия способствовала победе североамериканских колоний и созданию США, которые в будущем стали главным политическим противником России, главной международной силой, приведшей к развалу России (СССР) в конце ХХ века.
Одновременно Россия способствовала поражению Англии, потере ею североамериканских колоний и надолго, на столетия, сделала её последовательным соперником и даже врагом Российского государства. Неоднократно Англия провоцировала войны против России: с Наполеоном в 1812 году, Крымскую войну 1853-1856 годов, вовлечение России в Первую и Вторую мировые войны, активно разжигала «холодную войну» против СССР.
Напомним также, что вслед за борьбой американских колоний за независимость началась череда грандиозных революционных потрясений во многих странах и регионах мира, от Французской революции 1789 года до Русской революции 1917 года и т. д.
России следовало бы поддержать Англию, помочь ей сохранить свой контроль над колониями в Северной Америке, пойти на соглашение о своего рода разделе сфер влияния в традиционных тогда для Англии глобальных интересах с тем, чтобы Россия закрепила и расширила сферы своих интересов в Европе, на Ближнем Востоке, в Среднеазиатском регионе и на Дальнем Востоке. Но немецкая фрейлина, оказавшаяся на Российском престоле, не смогла освободиться от влияния со стороны своих соплеменников. Всё это, в конечном итоге, обернулось для России историческими трагедиями.
По целому ряду оснований следует снять с Екатерины II титул Великой. А главное, нельзя забывать или принижать роль выдающихся русских политиков, которые при императорах с немецкой кровью и их нерусских супругах содействовали росту величия и могущества Российской империи.
Со времён первых Романовых, особенно при Петре I, началось продвижение России на юг, к Азовскому морю и на Кавказ, а также в Среднюю Азию. Русских не оставляла мысль вернуть захваченные турками земли, вновь обратить Чёрное море в Русское. Для этого пришлось вести упорную борьбу с могущественной тогда Турцией. В XVIII и XIX веках Россия упрочилась в Причерноморье – от устья Днестра до закавказских берегов Чёрного моря, отобрала Крым у турок, вернула себе западные земли, находившиеся длительное время под оккупацией Польши. Частью России вошли закавказские земли Грузии, Азербайджана, Армении, а также обширные пространства Средней Азии. Народы большинства этих земель вступили в состав России добровольно, некоторые территории были отвоёваны, главным образом у Турции, которая в своё время захватила их у Византии или у других государств. Одновременно Россия способствовала освобождению многих славянских народов Юго-Восточной Европы, находившихся под турецким игом. Так частично решалась задача возвращения русских и других славянских народов на южные территории, с которых их когда-то вытеснили иноземные захватчики.
На этом же историческом этапе шло заселение северных и восточных земель. Русские люди осваивали отдалённые районы мирным, почти бескровным путём, уживаясь с немногочисленным коренным населением. Европейский Север России наполнялся русскими людьми главным образом посредством торговли и развития промыслов. В отличие от американцев, которые бесчеловечными способами истребляли местное индейское население Северной Америки, русские переселенцы на Севере и на Дальнем Востоке не загоняли местных жителей в резервации, а приобщали их к своему более высокому образу жизни.
На Восток, за Урал первыми также пошли русские торговые люди, затем и казацкие отряды, которым приходилось вступать в столкновения с татарскими князьками, проникшими в Сибирь со времён татаромонгольского нашествия. Нередко коренные жители Сибири были рады освобождению их русскими казаками от жестоких тюркских поработителей. Постепенно Сибирь и Дальний Восток заселялись русскими людьми, что поощрялось центральным правительством. В результате освоения выходцами из России сибирские земли образовали единое целое с европейской частью нашей страны. Лучшие умы России были единодушны во мнении, что богатство и сила России будут произрастать Сибирью.
КИБИТКА СПЕРАНСКОГО
Мутным мартовским утром 1812 года, за два месяца до начала первой Отечественной войны, Санкт-Петербург покинула маленькая повозка, запряжённая парой гнедых лошадей. В общем, дело привычное. Повозка как повозка. Или, как их тогда называли, кибитка как кибитка. Именно в такой, трясущейся на российских ухабах кибитке объезжал заштатные помещичьи деревеньки Павел Иванович Чичиков. Известно, зачем и почему объезжал. Искал «мёртвые души», а через них – достаток и обеспеченную старость.
Но в тот мартовский день 1812 года пассажиру дорожной кибитки было не до мёртвых душ, да и вообще – не до жиру, а быть бы живу. Кибитка правила вглубь России по тому же пути, который уже совершил ещё один пассажир Российской империи А.Н. Радищев, описавший свою поездку в популярной книге «Путешествие из Петербурга в Москву». После известных слов Екатерины II («он бунтовщик, хуже Пугачёва») книга была конфискована, Радищев арестован, заключён в Петропавловскую крепость и приговорён к смерти. Смертную казнь писателю Екатерина II заменила 10 годами ссылки в сибирский острог Илимск. Но и Сибирь не исправила психику Радищева, который в итоге наложил на себя руки.
Психическое заболевание – весьма распространённый по тем временам недуг. В той или иной форме им страдали многие. Чудак П.Я. Чаадаев, современник А.С. Пушкина, с которым он дискутировал о путях развития России, написал бредовый трактат «Письма о философии истории». Николай I прочитал этот трактат, но так и не оценил его достоинств. Сам же Чаадаев был в 1856 году объявлен сумасшедшим (ему запретили не только писать, но даже «наносить визиты»). Его могила на кладбище Донского монастыря в Москве находится рядом со входом в Малый собор, возле которого монахи варят ладан, развозимый потом по всем храмам Русской Православной Церкви. Пушкин так и не смог убедить Чаадаева в том, что Россия – это не Запад, что ей противопоказаны образцы так называемой западной демократии, что у нашей страны свой особый путь развития, с чем следует считаться любому управителю страны – хоть императору, хоть рядовому чиновнику. Не смог.
А вот того самого пассажира, с поездки которого мы начали эту главу, убедить смогли. Или, по крайней мере, пассажир сделал вид, что понял свои заблуждения. Поэтому он не стал писать никаких философских трудов и тем более сходить с ума. А тихо, без лишних возражений уселся в свою путевую кибитку и отправился по тракту с едва начавшими подтаивать на обочине грязными сугробами в указанный ему высшей властью Империи пункт назначения – Нижний Новгород. Потому что в отличие от Радищева и Чаадаева у этого пассажира не было убеждений. Он просто делал то, что предписывало его руководство. Он был не идеологом, а исполнителем. Фамилия и имя пассажира – Сперанский Михаил Михайлович, только что получивший отставку у государя императора Александра I. Государственный секретарь – председатель канцелярии Государственного Совета при императоре.
Спустя 200 лет (уже, конечно же, при совершенно других условиях и других «государях») было заимствовано название должности Сперанского. Государственным секретарем при Президенте РФ обозначил себя Э. Бурбулис, ближайший сподвижник ставшего в 1990 году Президентом России Б.Н. Ельцина. Вот так. Проходят годы, уходят люди, а стремление к подражанию остаётся и даже укрепляется.
Ведь и сам Сперанский был подражателем. Кому и в чём он подражал, читатель, наверное, знает или догадывается. Чего точно мы уже никогда не узнаем, так это того, что творилось в душе сорокалетнего сановника Империи, разжалованного в пух и прах и отправленного в Нижний, а затем и ещё дальше – в Пермь под надзор полиции. Не узнаем и другого – как этот худородный с точки зрения придворного этикета выскочка оказался рядом с троном. И не просто рядом, а фактически одним из серых кардиналов Александра I. А очень бы хотелось узнать, как это удалось сыну сельского священника из Владимирской губернии вознестись на такую высоту.
Судя по разным внешним признакам, тут не обошлось без личных симпатий сильных мира сего. Хотя, конечно, никто этого в точности сказать не сможет. Но разве в таких ситуациях есть место точности? О внешности Сперанского-юноши сказать ничего уже нельзя. На портрете кисти В. Тропинина он изображён уже в возрасте. На вас смотрит круглолицый с мелкими чертами лица лысоватый человек. Кисти рук, весь мягкий облик говорят об умственном направлении его деятельности. Но не более того. Именно эту особенность – ум и незаурядные способности Сперанского отмечают все, кто пытался охарактеризовать его человеческие качества и причины карьерного роста.
Прямым покровителем Сперанского оказался князь Куракин, владелец родного села Сперанского. Князь пристроил Мишу в семинарию при Александро-Невской лавре в Петербурге. По окончании учёбы взял молодого семинариста к себе в личные секретари и поселил в своем доме. Часто ли удостаиваются такой чести способные юноши? Став при Павле I генерал-прокурором, Куракин определил Сперанского на службу в свою канцелярию. Более того, после своей отставки при Александре I князь походатайствовал перед государем не просто об оставлении Сперанского на службе, но и назначении его статс-секретарём с последующим переходом в центральное по тем временам министерство внутренних дел.
Личное знакомство Александра I со Сперанским состоялось в 1806 году. Молодой чиновник уже имел вместо Куракина другого покровителя князя Кочубея, министра внутренних дел. Кочубей также оценил способности Сперанского и в случаях своей болезни посылал 30-летнего чиновника вместо себя на доклады Александру. Раз посылал, значит доверял? Раз доверял, значит за что-то? Умственные способности уважают, но за них не доверяют. Скорее, наоборот – начинают опасаться умника, как бы не подставил, а значит, и не обошёл.
Император также оценил способности Сперанского и также оказал ему высшее доверие. Сперанский был в свите Александра во время его тайных переговоров с Наполеоном в Эрфурте (1808 г.). Там же Сперанский сближается с французскими политиками. Сближается настолько, что сам Александр это заметил. Он даже поинтересовался у Сперанского, чем его так привлекло общение с французами.
– Законы у них лучше, государь, – ответил Сперанский. – Но у нас лучше люди.
– Вот о том и надлежит нам говорить, чтобы законы у нас стали тоже хороши, – ответил император. (В.Р. Мединский. «Мифы о России». – М., 2007. С. 492.)
Конечно, дело не в приверженности Сперанского Кодексу Наполеона, кстати, образцовому гражданскому кодексу, опиравшемуся на римское право. Наполеон вошёл в историю в большей степени не как военный и государственный деятель. В тогдашней Европе таких деятелей было немало. Были и такие, которые превосходили Наполеона и в военных, и в государственных делах. Он велик именно созданием своего Кодекса. Поэтому подражания Сперанского таким юридическим образцам, думаем, шло только на пользу. И не за переписку с французскими юристами и государственниками, которой он не прекращал даже в период войны 1812-1813 годов, стоит пенять Сперанскому. Всё это естественное общение. Неестественно другое. Может быть, впервые в истории России в высшем бюрократическом аппарате страны появился по современной терминологии агент влияния Запада.
Такие агенты, естественно, не расписывались в ведомостях за получение гонораров в иностранных посольствах. И не высылали ежеквартальных отчетов о проделанной работе. Их зависимость и служба как агентов влияния выражалась и выражается по сей день в другом. Они (кто искренне, как Сперанский, кто корыстно, как Нессельроде) действовали вопреки интересам нашей страны (не случайно таких агентов влияния метко назвали «пятой колонной»), однако редко можно найти обнародованные факты их антигосударственной деятельности. Но, как бы ни скрывала свои делишки «пятая колонна», патриотическая общественность во всех странах быстро и точно распознаёт политическую подоплеку этой деятельности и решительно восстаёт против агентов влияния. Иногда безрезультатно восстаёт, как, например, в 1990-е годы при президентстве Ельцина. Но заказной и, главное, противоестественный характер поведения такого сорта «колонистов» любое общество в любой стране улавливает безошибочно. И Сперанский тут не исключение.
Суть его реформаторства общеизвестна. По поручению императора Сперанский подготовил план государственных преобразований, над которым он работал с 1802 года. В его основу легли идеи и намерения Александра I. Сперанский представил свой проект документа под названием «Введение к уложению государственных законов». Сперанский поставил задачу преодолеть противоречия между уровнем развития России и не соответствовавшей этому уровню самодержавной формой правления. Он считал, что существующее общественное устройство «несвойственно уже более состоянию общественного духа», поэтому страна оказалась на грани революционного взрыва. Чтобы этот взрыв не случился, надо было ограничить самодержавие конституцией, осуществить разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, приступить к поэтапной отмене крепостного права. Россия, полагал Сперанский, идёт по тому же пути, что и Западная Европа, значит, следовало реформировать российскую государственность на европейских принципах. В проекте Сперанского принцип разделения властей объявлялся основой государственности России. Предполагалось создать Государственную Думу, исполнительную власть воплотить в министерствах, а высшим органом судебной власти сделать Сенат.
Сперанский не ставил задачу отмены самодержавия. Но общественность не зря усмотрела в том, что он предложил, «измену». Фактически план Сперанского был реализован в России столетие спустя, начиная с 1906 года, после издания царского Манифеста об учреждении Государственной Думы, выборов и прочих западноевропейских демократических институтов. К чему это привело Россию, известно – к крушению монархии и затем всей Российской империи. К этому могло привести воплощение проекта Сперанского уже в начале XIX века. И тогда ни о какой победе в Отечественной войне 1812 года не пришлось бы даже говорить. Может быть, и самой войны не понадобилось, ведь достигалась цель западноевропейской закулисы, как раз и состоявшая в ликвидации Российской империи на карте Европы.
В случае со Сперанским нас удивляет единодушное отвержение всей, подчёркиваем это, всей российской элитой его реформаторских предложений. Ладно, Государственный совет отказался поддержать реформы Сперанского. Можно сказать, что высшее чиновничество спасало свой, как говорится, зад. Но удивляет, что против реформ выступили и такие либералы, как Н.М. Карамзин и все другие мыслящие люди империи. Записка Карамзина, переданная императору, полное название которой весьма показательно – «Записка и древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях», стала не манифестом дворянского консерватизма, а платформой сплочения нации накануне наполеоновской угрозы. Не надо винить Карамзина в излишней запальчивости, когда он писал, что «всякая новость в государственном порядке есть зло». Важно обратить внимание на другое. Признавая необходимость перемен, Карамзин справедливо замечал, что стране нужна не конституция, а пятьдесят «умных и добродетельных губернаторов».
Разве не то же самое сегодня нужно нашей стране – Российской Федерации, Конституция которой едва ли не в деталях восприняла проекты Сперанского? Не важно, что вместо института самодержца государя-императора введен институт президентства. Вертикаль власти от этого мало изменилась. Как не важно и то, что институт президентства – не наследуемый родственниками главы государства, а избираемый на всенародных выборах. Это формальные подробности, которые поправлены в связи с современными общепринятыми нормами. России в начале XXI века, как и в начале XIX-го, явно не хватает региональных исполнителей распоряжений верховной власти.
Кто-то может сказать, что Сперанский опередил своё время. Мол, если бы к нему прислушались и попытались воплотить на практике его реформаторство, то Россия не испытала бы тех неприятностей, которые затем пережила в ХХ веке. Смеем уверить сомневающихся – ничего подобного! Такого рода рассуждения в оправдание «гения» Сперанского относятся к числу тех, про которые говорят: «Задним умом крепок». В истории, как, впрочем, и в жизни конкретного человека, заднеумочное мышление не принимается в расчёт. Прошлое тем и отличается от настоящего и будущего, что оно не имеет альтернативы. История – однопорядковое явление. Это, во-первых.
А во-вторых, не только Россия в начале XIX века оказалась неготовой к западноевропейскому формату демократического устройства. Но и сама родоначальница этого устройства Франция также угодила в глубокую яму конфликтов и потрясений, которые сотрясали страну весь XIX век. Революция следовала во Франции за революцией буквально с четвертьвековыми промежутками: 1830-1848-1871. Даже в ХХ веке не произошло успокоения. Первая мировая война, Вторая, волнения в 40-50-е годы, май-июнь 1968 года. Пять республик сменилось после Второй мировой войны.
О чём это говорит? О том, что формальная демократия западного образца – штука весьма и весьма острая. Она требует очень многого от страны, внедряющей у себя такие образцы (например, нужны высокий уровень развития экономики и наличие развитого гражданского общества). Особенно необходимо наличие патриотически настроенной элиты.
Вам мало Франции, так возьмите Германию. Почему провалилась Веймарская республика в 20-30-е годы ХХ века, самая демократическая из всех демократических европейских демократий того времени? Собственно, она и сегодня представляет собой едва ли не идеальный образец демократии парламентского типа. Провалилась. С Германией случилось то же, что и с Россией после событий 1917 года. Не было гражданской войны. Но зато был фашизм. И всё-таки, почему провал демократии? При Гогенцоллернах за 25 лет после объединения во второй половине XIX века Германия становится в ряд с самыми развитыми державами мира. А при Веймарской демократии скатывается в кювет фашизма, превращается в мирового агрессора, угрожавшего благополучию всей Европы.
Причина неудач демократического этапа развития Германии та же, что и во Франции – отсутствие развитого гражданского общества. Оно формируется десятилетиями, а не с момента принятия конституции страны. Это не значит, что ни в Германии, ни во Франции не было гражданского общества в формальном варианте. Всё было. И выборы, и партии, и свободы. Но в целом и общем это не срабатывало на всё население, на всю страну.
Гражданское общество было и в России при Александре I. Хотя формально в стране не было самого института гражданства. Было подданство, подданные Российской империи. У дворянской и купеческой частей этих подданных были паспорта. По крайней мере, они выдавались при выезде за границу. Был в России и институт выборов. Избирались дворянские собрания, купеческие союзы и т. д. Крестьянство было ещё крепостным, но далеко не всё, а всего лишь одна треть его состава. В Финляндии и Польше как провинциях Российской империи действовали конституции или что-то вроде них. Короче, жизнь в российском гражданском обществе была не более обременительной и не менее свободной, чем в гражданском обществе Франции, Германии, Англии и прочих «маяках» западной демократии. Но государственное устройство у нас было самодержавным, и никто не собирался отменять его самодержавные основы ради попугайничания перед Европой.
Вот это обстоятельство очень хорошо, гораздо лучше слабоумного Александра I, понимали идеологи русского дворянства в лице Карамзина, а потом и Пушкина с Гоголем, Толстым, Достоевским и прочими, действительно знавшими Россию и желавшими ей благополучия, а не зла и разрухи.
Мы назвали Сперанского первым агентом влияния Запада в высшей бюрократии России. Но нам могут возразить, а разве до него не было таких? Были и повыше него рангом. Скажем, император Пётр III. Он вообще настолько был предан Фридриху Прусскому, что ликвидировал результаты Семилетней войны России с Пруссией и заключил с ней в 1762 году ущербный для России союз (он, слава Богу, был расторгнут Екатериной II). Тут ни о каком его величии и речи быть не может. Заштатный немецкий князёк, фанфарончик. Вот его место в истории. А до Петра III имело место «немецкое правление» герцогини Курляндской, племянницы Петра I Анны Иоанновны, в лице партии Бирона-Миниха-Остермана. Да и сам Пётр I мобилизовал всю сволочь, бежавшую к нам из Европы перед страхом уголовного преследования в своих странах, на борьбу с Московской Русью.
Кстати, начиная с Петра I, династия Романовых стала крайне неразборчивой к европейским проходимцам. Мать Петра III, дочь Петра I Анна Петровна, выданная отцом замуж за герцога Гольштейн- Готторпского, стала фактической основательницей Гольштейн-Готторпской линии династии Романовых (1761-1917 гг.)! Вообще XVIII век стал веком подлинного кровосмесительства. Пётр III, внук Петра I, прежде чем стать императором, был никем иным как немецким принцем Карлом Петром Ульрихом, сыном герцога гольштейн-готторпского Карла Фридриха. На русский престол его возвела дочь Петра I беззаботная Елизавета Петровна. Сама она стала императрицей в результате дворцового переворота. Законных детей не имела, хотя состояла в гражданском браке с украинским вельможей Разумовским. Говорят, прижила от него двух дочерей, но на трон непригодных. Змеиный клубок, а не династия!
Прусскому влиянию был подвержен и отец Александра I император Павел I. Более того, Павел стал членом масонской ложи высшего посвящения, возглавил Мальтийский орден. Последним высшим представителем этого ордена в России стал Президент страны Б.Н. Ельцин, посвящённый в мальтийские рыцари в 1992 году. Из более мелких можно назвать здравствующего и поныне депутата Государственной Думы, знаменитого исполнителя песен И.Д. Кобзона.
Сведений о том, был ли Сперанский членом масонской ложи, не имеется. Хотя какие тут могут быть сведения? Известна чрезвычайная законспирированность масонов в России, особенно после разгона Екатериной II кружка так называемого просветителя Новикова. Возглавив Мальтийский орден, Павел I, люто ненавидевший мать (его неприязнь достигла таких пределов, что он после её смерти приказал эксгумировать останки своего отца Петра III на кладбище Александро-Невской лавры, и на похоронах Екатерины её тело везли в Петропавловский собор вместе с гробом того, кого она люто ненавидела, но благодаря которому пришла к власти), вдохнул жизнь в масонское движение России. Многие из высшей знати вступали в эти ложи. Пушкин стал одним из их членов, правда, крайне стеснялся этого членства (как- никак ученик Г.Р. Державина, ярого преследователя российского масонства). Сам Александр I одно время, когда сблизился с Наполеоном, крутился вокруг да около. Но вступать раздумал. Даже запретил (по настоянию Аракчеева) эти ложи как вредные, несущие антирусские идеи в головы молодёжи.
Но не очень-то эти запреты предохранили её от тлетворного влияния Запада. Многие будущие декабристы якшались с масонами. Стоит ли удивляться, что с тех пор масонская принадлежность в России, как правило, отождествляется с врагами страны, с теми, кто действует вопреки национальным интересам. Уже тогда вырабатывался стойкий иммунитет к масонству. Это подтвердил и полный провал на президентских выборах в 2007 году масонского кандидата Богданова. Он публично демонстрировал свою приверженность масонским идеям, тем самым как бы проверяя реакцию населения. Неблагоприятная реакция. Населению России масонство чуждо. И Запад вынужден учитывать это неприятие в своей антироссийской пропаганде.
Показательно, что уже по тем временам укоренилось важнейшее в поведении Запада правило – своих в России не сдавать. Это правило в полном объёме было задействовано и в отношении Сперанского. Как только поутихли антинаполеоновские страсти, а тысячи оставшихся от разгромленной армии французов стали использоваться практичными русскими помещиками для обучения иностранному языку своих детей (смотри повесть Пушкина «Дубровский»), выплыл из небытия и Сперанский. Император Александр I в 1819 году назначает его генерал-губернатором Сибири. Более того, по случаю этого назначения государь пишет едва ли не покаянное письмо, в котором отмечает допущенную несправедливость в отношении ссылки Сперанского. Дальше – больше. В 1821 году император делает Сперанского членом Государственного Совета. Получается, возится с ним так, как нынешние власти возятся с современными последователями Сперанского, назначают их губернаторами, членами правительств, главами госбанков и проч. и проч. Что ж тут добавить, разве что одно. Переиначивая известное по советским временам выражение на современный лад – крепка масонская власть!..
Сперанского не оставили без внимания и в администрации Николая I. Его сделали ответственным за составление Полного Свода законов Российской империи. За это ему спасибо. Что называется, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Николай I даже допустил его до консультаций цесаревича Александра, будущего Александра II, по вопросам права и законодательства. Не от этих ли бесед берёт своё начало безграничный либерализм будущего императора, стоивший ему, в конце концов, жизни? Может быть. Во всяком случае, агент влияния Сперанский завершил свою карьеру блестяще. 1 января 1839 года его возвели в графское достоинство. Как и его будущего прямого наследника по влиянию на государя С.Ю. Витте.
Современный исследователь В.Р. Мединский усматривает в удачной судьбе Сперанского силу династии Романовых. Мол, смотрите, вот как вели себя тогдашние руководители, не гнушались выдвигать на первые роли в государственной бюрократии людей из низов, к каковым, конечно же, принадлежал сын сельского священника. (В. Мединский. «Мифы о России». – С. 495). Может быть, это и так. Кто их, этих Романовых, разберёт сегодня?
КАК ПОБЕДИТЬ НЕПОБЕДИМЫХ?
В начале XIX века во главе государства оказался внук Екатерины II император Александр I (правил с 1801 по 1825 гг.). На годы его правления пришлось одно из самых тяжёлых испытаний для России и её народа – Отечественная война против французов во главе с Наполеоном Бонапартом. Запад не оставлял своих попыток сокрушить «русского колосса». Нашествие французских войск Наполеона (1812 г.) было ещё одной попыткой отбросить наше государство на Восток, ликвидировать его как важный геополитический фактор. Но разгром русской армией под предводительством Кутузова наполеоновских войск лишь возвысил Россию до уровня вершителя судеб Европы. События тех лет широко и глубоко исследованы в исторической литературе. Это была героическая страница в судьбах нашей страны.
Но была ли неизбежной схватка России с Францией? Вопрос этот всё ещё нуждается в исследовании. Дело в том, что в российских высших кругах противодействовали друг другу две группировки: проанглийская и профранцузская. Павел I (российский император в 1796-1801 гг.) первоначально проводил антифранцузскую, антинаполеоновскую политику, но под конец стал склоняться к союзу с Наполеоном.
Одно время и его сын, император Александр I, ориентировался на союз с наполеоновской Францией. Но его усиленно отговаривали сторонники Англии, пугая «заразой» французской революции. Свою руку приложили и австрийцы, и немцы, которые опасались вторжения наполеоновских войск. Можно считать, что Англия добилась того, чтобы столкнуть Россию с Францией. Ведь это типичная для Англии политика: сталкивать те или иные страны между собой и пожинать плоды.
Александр I не понял этого, и Россия оказалась ввергнута в кровавую и разрушительную войну с мощной наполеоновской армией. А нужно было пойти на союз с Францией и покончить с антироссийскими интригами Англии. К тому же над Александром тяготело проклятие отцеубийства, соучастия в убийстве своего отца Павла I. Он так и не смог прийти в себя, ибо дал на это согласие, и понимал, что незаконно находится на престоле.
Конечно, Россия выступила как победительница в войне, русские войска взяли Париж и Берлин. Александр I был упоён победой, а затем призрачным триумфом на Венском конгрессе держав в 1814-1815 году. Но Венские конвенции 1815 года ничего не дали России, она победила, но ничего не получила. Армия выполнила задачу, царь приехал в Париж, а дипломаты не сумели реализовать победу. Россия могла бы оставить под своим контролем Польшу и Австрию – всё, что было на пути до Парижа. И тогда образовалось бы, используя современные понятия, прорусское «НАТО», в центре Европы, и никакой бы Крымской войны не было.
После Отечественной войны 1812 года наметилась тенденция к спаду величия России. На Западе поняли, что главным противником к господству в Европе является Россия. Всех можно уничтожить или запугать, но не Россию с её практически непобедимой армией. Поэтому западные политики стали делать ставку не только на военные методы её ослабления, но и на использование внутренних процессов и противоречий, чтобы взорвать Российское государство изнутри. Эту роль они стремились возложить на «западников», декабристов, которые в декабре 1825 года вышли на Сенатскую площадь и потребовали у ставшего тогда императором Николая I проведения реформ.
Выступление декабристов (это прообраз нынешних демороссов) в замыслах Запада могло послужить для подрыва могущества страны. Некоторые деятели декабристов были связаны с враждебным России масонством, находились под влиянием его идей, противоречащих национальным интересам России. Так, в одном из их проектов конституционного переустройства России ими предлагалось раздробить её на 13 государств и 2 области, что очень напоминает стремления и дела современных разрушителей России. Но едва выступив, декабристы сразу же струсили и разбежались. По мнению многих, царь Николай I оказался довольно лоялен к политическим преступникам. Он казнил только пятерых главных деятелей декабристского движения, большинство сослал в Сибирь – в те места, где сегодня живут миллионы граждан России, а некоторых вообще простил.
Поделиться книгой: