Помоги проекту - поделись книгой:
– Селеста, драть тебя через корень! Вернись под Древо и жди до утра!! – я был настолько разгневан, что у меня даже член упал, к неудовольствию посасывающей его светловолосой феи. – Вернись назад! Это приказ!
– Но мой лорд... – шаманка вернулась, зависла по ту сторону перил и состроила такую страдальческую мину, что я был почти готов её отпустить, но здравый смысл кричал об обратном: нельзя. – Ты же обещал, – повторилась она.
– Нет, Селеста. Я обещал, что Лия будет с тобой, и намерен сдержать слово. Ты тоже соблюдай технику безопасности. Сказано не ходить к орде впотьмах, будь добра, сиди под Древом, как и все остальные.
– Как прикажешь, двуличный лорд.
Наша варщица ништяков, перекошенная гримасой неудовольствия камнем упала вниз.
– Уверен, что она послушается? – пошатывая мой трон, спросил Гай.
– Не дождётся утра – выпорю, – серьёзно ответил я.
– Думаю, ей понравится, – хихикнула блондиночка.
– Не отвлекайся. Твои оплошности и вовсе непростительны, – указал взглядом на начинающий вновь восставать член. – Почему он не чувствует ласки? – К светловолосой подруге подлетела вторая и, извернувшись, подлезла под сестрицу, ласково касаясь язычком пригорюнившихся без внимания яиц. – Так-то лучше.
– Ну что, по зелью? – выдохнул Гай, когда Дафния снялась с места и торопливо улетела прочь, по всей видимости, проводить ритуал получения Семени Жизни.
– Да, немного бодрости не помешает, – бар даже от бездействия медленно, неумолимо сползал вниз, грозя обнулиться в ближайшие минуты.
Рон не заставил меня повторять два раза. Склонившись над столиком, он достал с нижней полки две рюмки и разлил по ним «Неспящих-в-ночи». Оставшиеся фейки, расценив эти действия как пренебрежение или даже отказ, перепорхнули поближе ко мне. Бар, и без того не особо наполненный, начал мигать красным и неуклонно стремиться к нулю. Крылатые вампирши!
– А ну, брысь! – встряхнулся я. Ещё немного, и мне обеспечен сонный паралич со всеми вытекающими, причём, что обидно на грани вкушения зелья, дарующего запас бодрости. Я дрожащей от усталости рукой подхватил протянутую грифоном рюмку и медленно, чтобы не расплескать, потянул её к себе.
– Двухсотый сказал: всю ночь! – нахохлилась Канья, подавая голос. Кажется, и у этой фейки начинает проступать достаточно скверный характер.
– Сейчас силы верну, и всё тебе будет. Вы же, кровососки, не успокоитесь, пока в литаргический сон не сведёте. Не стыдно?
– Не стыдно, – прыснула в кулачок одна из трёх блондинок.
Я не стал продолжать детский спор. Вместо этого поднял рюмку чуть вверх, импровизируя молчаливый тост.
– Бездонной силы тебе, молодой друид! – громогласно изрёк грифон.
Мы хлопнули. Бар бодрости сразу же весело пополз вверх, но это было ничем по сравнению с внутренними ощущениями. По мозгам будто дали толстой дубиной, причем в самом что ни на есть хорошем смысле. Без боли, но с оглушительным приходом в себя. Тело, словно сухой сосуд, под завязку заполнилось энергией. Сила переполняла настолько явно, что даже кончики пальцев рук начало покалывать от её переизбытка.
– Ух! – выдохнул Рон, пуча глаза. Грифон напрягся так, что на нём прорисовалась почти каждая мышца, делая тело и без того атлетически сложенного соратника отчётливо-рельефным.
– А-ах! – не удержался и я. Раскрывая объятия, схватил двух блондинок феек: Хебру и Панчу, единым движением завалил себя и девчонок на мягкий диван.
Этим двоим повезло: меня переполняла жажда действия, и один я мог уделить достаточно внимания обеим пищащим от восторга жрицам Древа . Раздираемый изнутри энергией «Неспящих-в-ночи», я ритмично трахал сразу двоих, вставших рядом друг с другом феек.
Зелье бодрости не давало расслабиться, буквально вынуждая меня двигаться и получать удовольствие от активных действий.
Чем занимался там Рон с остальными девчонками, мне было до фонаря, но восторженный писк его подопечных, сопровождающий фоном мои действия ласкал слух.
Хебра и Панча, поочерёдно взрываясь фонтанами влаги чуть ли не каждую минуту действа, стояли коленками на диване, подставляя свои упругие зады. Большие пальцы моих рук глубоко сидели в их анальных дырочках, а член поочерёдно быстро и ритмично влетал то в одну, то в другую киску. Громко стонущие от удовольствия феи перекрикивали друг друга, ещё больше меня раззадоривая и заставляя выдавать нереальную скорость. И тут я вспомнил про скилл ускорения.
Через полчаса секс-марафона я взорвался, забывая обо всём, но прелестницы, помня о своей задаче, не дали мне разбросать попусту семя и извернулись лицом к источнику жизни.
Эффект от прилива бодрости отступал на задний план вместе с эйфорией и удовлетворением, хоть стамина и была ещё заполнена. Я был искренне рад тому, что мог в своём праве расслабиться, завалиться на диван и отдать почетный венец ведущего бойца феям, зная, что те всё сделают как надо.
Плюхнувшись на диван, отпустив ситуацию, лениво повернул голову в сторону Рона. Чертов легкоатлет! Рыцарь не переставал удивлять. Феек он сложил одной стопкой в шесть штук. Благодаря тому, что девчонки на эфемерных крылышках могли в буквальном смысле держаться за воздух, конструкция выглядела довольно устойчивой, хоть и с первого взгляда доверия не внушала никакого. Нижняя стопка пирамиды, состоящая из Антеи, Каньи и Дафнии, которые были развёрнуты к грифону попками, громко визжала из-за того, что Рон с неимоверной скоростью их обрабатывал, безошибочно суя свой член во влажные уютные норки феек. Остальным достались оральные ласки: с тем же неистовством Гай водил языком по точкам удовольствия верхних фей. Мне даже стало как-то жутко от его действий…
Офигевая от чудес, творимых Гаем, встал и налил в пустые рюмки другого зелья, на этот раз желая немного пробудить страсть. Член от неустанных трудов и бешеного забега немного побаливал. На столике уже лежали пять Семян Жизни. Учитывая, что выход после каждого акта – один к четырём – нам с Роном можно ставить командный зачет. Понимая, что грифону и так хорошо, не стал его отвлекать.
– За живую секс-легенду Алесуна! – произнёс я ответный тост.
Гай незамедлительно откликнулся, кажется, даже не заметив никаких подтекстов:
– А??! Нет, здесь, у Древа, я стану куда легендарнее!! – отозвался он. – Мне подарили столько возможностей, прелестное окружение, друзей… – говорил это рыцарь, не меняя темпа пользования нижними фейками. Голос у него был ровный, будто Гай не в бешеном ритме обрабатывал девчонок, а сидел на диване, расслабившись и никуда не спеша. Чертов кудесник. – Нет, определённо здесь я свершу гораздо больше, чем под началом у Нельзинбера. Ну, будем, друг! – Гай опрокинул в себя рюмку и, все же не устояв перед напором вкуса шаманского зелья, согнувшись пополам, отстранился от любовной шестиэтажной пирамиды, закашлялся.
Я, предусмотрительно зажав нос, осушил мелкую посуду, памятуя о том, что Селеста, кажется, для зелья страсти варила в одном котле старые носки, потного Киеренна и помои недельной давности. Смотря на соратника, невольно возгордился своей стойкостью. Уже через секунду меня с головой накрыла волна поднявшейся изнутри звериной страсти. Хищно посмотрел на верхнюю часть пирамиды грифона… Да. Тем более, что они уже с полминуты не получают никаких ласк, потому что Рон решил сначала поболтать, а потом припить допинга.
– Ну и ядреная вещь… – откашлявшись, сказал Рон.
Его слова уже не имели никакого значения. Не сводя глаз со светловолосой Трамы, одной из трёх блондинок, которые одновременно вышли из-под рук Двухсотого, я ухватил её за бархатную руку и повел к уже пустующему дивану. Эта прелестница особенно удалась лешему, все было при ней: и попка орешком, и грудь моего любимого размера. Маленькие, тёмные соски выделялись на мраморной коже и призывно торчали, стягивая на себя всё внимание. Но не только они. Не отрывая взгляда от пухлых, розовых губ Трамы, я небрежно завалил её на влажный от активного использования диван и накрыл своим телом. Член безошибочно отыскал заднюю дверь и плавно туда вошёл. Трама охнула, вцепившись коготками мне в спину, но, чуть позже, освоившись, расслабилась и сладостно застонала. Я тоже, убедившись, что не делаю девчонке больно, заработал с удвоенной силой, ритмично шлифуя попку фейки. Светловолосая жрица, пользуясь своей непосредственной близостью, ласково целовала меня, периодически вскрикивая на особо сильных моментах соития. Я выпрямился, и взяв её шикарную грудь в две свои пятерни, крепко сжав, продолжил. До пика оставалось совсем немного… Я схватил Траму за талию и сделал совместный переворот, по итогу которого прелестница оказалась сверху, а я в пеассивном положении. Как ни странно, она даже не стала снижать темп, алчно прыгая на члене упругой дыркой. Когда я был готов вот-вот выбросить очередную порцию спермы, красавица снялась с члена и прильнула к осиротевшей плоти горячими губами, маленькими, но сильными пальчиками сдавливая основание. Это чуть замедлило прогресс, но совсем ненамного, уже через минуту её активных лобзаний и умелых манипуляций, Трама получила искомое и улетела прочь.
Мимо, будто нарочно, пролетела её сестрица Панча.
– Пс, красотка, – я ласково прикоснулся к её бедру. Эта из тройственной партии была самая хрупкая. Для некоторых, может, худосочная, но для меня в самый раз. Тонкая талия, плоская попка в форме сердечка и миниатюрная, очень аккуратная грудь.
– Да, лорд? – Панча остановилась, с интересом поглядывая на мой член, который начал восставать для следующего подвига.
– Холодает, а у меня мёрзнут яйца. Согрей.
Ничуть не обидевшись на похотливое предложение, фейка улыбнулась и, сделав в воздухе петлю, спикировала ко мне на колени, согревая дыханием одинокие фаберже.
К ней присоединилась Антея, и мы продолжили марафон. И всё же хорошее зелье сварила Селеста: бодрость больше не проседала, а похоть с каждой минутой крепла, но поздняя ночь цепкими когтистыми лапами утягивала в дремоту, которой не хотелось сопротивляться. Юные, упругие тела феек мелькали перед слипающимися глазами, член посылал в мозг сигналы удовольствия, казалось, нет ничего идеальнее этого места и момента…
Я судорожно схватил воздух, и, ничего не понимая с удивлением воззрился на ласкающую член язычком Дафнию и запоздало понял, что бурно кончаю. Страх произошедшего с тентаклей резко сменился пульсирующей волной удовольствия, щекочущего нервы. Расплылся в удовлетворённой улыбке. Да-а-а-а… Здесь, на балкончике, в своём древесном дворце и в окружении прекрасных фей находиться гораздо безопаснее и приятнее, чем во тьме на локации тентакли. Но, так или иначе, Охотник сам себе выбрал жертву, сам пусть и страдает. Иконка пета не торопилась сереть, да и с баром жизни у него было всё в порядке.
Дафнию, улетевшую творить ритуал, сменила Канья, Рон и вовсе пропал с поля зрения, оставив мне в ленивое властвование трёх озорных девчонок… Я удовлетворённо закрыл глаза и вновь провалился в приятную дрёму.
Чертова похотливая тентакля! Нет, ну надо же… Этот хитрый жук умудрился соблазнить двух высокоуровневых противников. Жаль, что латники и мертвые всадники на магию не повелись, я бы с удовольствием понаблюдал за тем, как будет выкручиваться охотник из цепких объятий суровых рядовых воинов. Хах, это я погорячился, такие зрелища не для моей юной психики.
С противоположной стороны, где расположен алтарь, уже наверняка занимался рассвет. С моего места видно не было, но предутренние сумерки и плотный туман там, внизу, прямо указывали на то, что вот-вот встанет ласковое, разгоняющее тьму светило. С удивлением обнаружил, что кем-то заботливо укрыт тонкой простыней. На столике появилась ваза с яблоками и ещё дымящаяся кружка ягодного взвара. Встал, потянулся… Глаз зацепился за горку гипертрофированных фасолин. Восемнадцать штук. Кажется, во второй половине ночи, я всё-таки сдал, несмотря на прием сильных зелий. Надо будет Селесту поспрашивать, почему так получилось. Бар бодрости был полностью заполнен, от раздирающей нутро похоти не осталось и следа, как и флаконов с эликсирами рядом с диваном, видимо, фейки или кто-то ещё предусмотрительно убрали лишнее.
Немного придя в себя, понял, что над балконом висят какие-то странные, неестественного оранжевого цвета огни. Протёр глаза, пригляделся, и тут же рассвирепел. Сияние оказалось ни чем иным, как блеском глаз безэмоциональных василисков. Они наблюдали за происходящим этой ночью??! Чёртовы вуайеристы!
– Вам-то что надо???! – чуть с хрипотцой, но от того не менее раздражённо гаркнул я.
На перилах балкона тут же появился нехебкау, спарив сверху.
– Ждем-м-м-м-м твоих-х-х приказов, командующ-щ-щ-щий, – прошипел Шурнен своим мерзким голосом, способным довести до мочеиспускания самого Сатану.
– Да достали! – в сердцах топнул ногой я. – У меня такое ощущение, что этой ночью вы все тут поприсутствовали. В следующий раз запрусь в башне!
– Е-с-с-с-ли будеш-ш-ш-ш медлить, следующ-щ-щ-щего раза не будет, – меланхолично заметил Шурнен.
– Изыди, чудовище!
Нехебкау послушно ушёл в утреннюю дымку, но я один не остался. Скользя по стволу одной спиной, на уровень моих глаз поднялся Охотник.
– Господин, я принёс двоих….
Да когда же это закончится! Не успел продрать глаза, и уже принимаю доклады. Не жизнь, а сплошное издевательство. Так, надо успокоиться. Я осторожно отхлебнул горячего взвара и ответил Охотнику.
– Уже в курсе. Бедные девочки так пищали, что испортили мне весь сон.
– Я старался, – гордо отозвалась тентакля. – Полтора часа их радовал, чтобы единение с Древом прошло для них как можно желаннее.
– Ага, – задумчиво сказал я, возвращаясь к мыслям о Семенах Жизни, которые надо срочно взрастить.
– Великий родич, они ждут твоего решения в Хранилище.
Глава 4
Прошедшая ночь подарила стойкое ощущение качественного курортного отдыха. Я бы сказал, даже лечебно-профилактического санатория, потому что таким бодрым я не чувствовал себя никогда. Мысли в голове отличались ясностью, чёткостью. В считанные мгновения прикинул и набросал планы на грядущее. Как минимум, они будут актуальны в течение часа. Понимая, насколько скудное имею представление о войсках погани, решил рассмотреть ситуацию со всех сторон. Яснее всего она могла раскрыться сверху, точнее, с высоты птичьего полёта.
Призвал ворона, тут же проявившегося на моём плече и пустил его на волю. Птица набрала высоту, паря на безопасном расстоянии от войск неприятеля. То, что увидел глазами Меднокрыла, мне не понравилось. Враг творил страшное, заставляя леденеть нутро.
Встав огромным лагерем у границ заросших рукотворных холмов, море погани почти не двигалось. Каждый юнит казался песчинкой в огромном океане, а мелкие колебания воинов создавали на поверхности живую, колышущуюся рябь.
Посредине сформировался чёткий квадрат из железных юрт, располосованный графически правильным строем рядовых бойцов по три штуки в шеренге. В полусферах прятались более высокоуровневые персонажи. Насчитал сто шестьдесят девять убежищ, по тринадцать с каждой стороны квадрата, и немного приуныл. Когда Двухсотый первоначально докладывал о тысячном войске, речь шла о четырёх шаманах и восьми учениках. А сейчас собралось нечто более мощное, угрожающее. Вдобавок ко всему Охотник в одной из полусфер застал двоих ядовитых змей, значит, сильных юнитов у нежити может быть больше, чем сто шестьдесят девять.
Широкий поток латников непрерывно втекал в зелёный массив. За ночь неприятелю удалось продвинуться метров на пятьдесят, не больше. Точное количество войск хоть и неизвестно, но нашего положения совершенно не меняет. Они стоят, а мы здесь живём, и отступать желания нет. Тем не менее, я был доволен: серьёзный противник попросту топчется у границ, и взять нас нахрапом у него не получится.
Продолжая наблюдать глазами ворона, спустился к алтарю с перспективой переговорить с остальными. Внизу меня уже ожидал Двухсотый, вполуха слушавший шаманку. Селеста активно жестикулировала, торопливо говорила и чуть ли не дёргала лешего за рукав. Она явно чего-то настойчиво требовала. Между нами сидел прямо на земле новый соратник.
Рассматривая огромного голого пупса, я погрузился в размышления о несоответствиях. Ну не мог этот гигантообразный гриб вместиться в бутон Древа. Сидя на пятой точке, Лорэй возвышался над землёй метра на два с половиной.
– Доброго утра тебе, счастливый лорд, – сбил меня с ненужных мыслей Гриб-Созерцатель.
– И тебе, Лорэй.
– Не хочу отвлекать, но прими совет: у тебя остался последний Камень Умения Подопечных, – больше утверждая, нежели вопрошая, произнёс Гриб.
– Один, совсем один, – подтвердил я. – Совет-то в чём, что-то не уловил смысла? – Подозревая Созерцателя в алчности, невольно проявил грубость в словах.
– Положи Камень к основанию Хранилища. Это существенно облегчит жизнь тебе и всем соратникам, – продолжая быть таким же нейтрально-непредвзятым, закончил Лорэй, закрывая глаза.
Да, я хотел было сказать, чтобы Созерцатель укатил свои шары отсюда подальше либо напялил штаны. Его поза мудрого гопника не способствовала сохранению в этой локации лицеприятной картины. Но в благодарность за совет я постарался перенять его характерную черту и забил на мелкие раздражители. А то сейчас отошлю мудреца подальше и обижу, не стоит этого делать. Рекомендация была годная и дельная. Я уже пробовал применить последний камушек к Хранилищу, но единственное, что мне удалось – скрыть его внутри грибницы.
– Приветствую, молодой лорд, – без доли фальши склонил голову Двухсотый. Видимо, он был искренне рад сменить собеседника. Селеста не поздоровалась, но при виде меня смолкла. И на том спасибо. – Надеюсь, ты набрался сил?
– Да, друзья мои, – обратился я к обоим соратникам. Игнорировать Селесту нарочно не стал, после недолгого обзора текущей ситуации с количеством погани я понимал обеспокоенность шаманки происходящим. – Безумно благодарен всем вам за восхитительный отдых, – и подмигнул зеленоволосой.
Подошёл к алтарю в то место, где у его подножия расположился Гриб-Хранилище и добавил:
– Пока мы беседуем, думаю, вы не будете особо против, если я закрою некоторые долги. Дел и так по горло, чтобы впустую тратить драгоценное время.
– Я только «за»! – поддержала Селеста. – К нашим рубежам уже подошло войско более десяти тысяч.
– И когда только успели… – почесал я затылок. Вопрос был, конечно, не требующий ответов. И лесному ежу ясно, что погань ночью времени не теряла, и под покровом тьмы расширила свои костяные ряды.
– Циния, маленькая, не сиди, не скучай, – добродушно обратился Гриб-Созерцатель к нимфе, сидевшей за столом на лавке. – Одари лорда силой.
Хрупкая девчонка задорно подскочила на ноги, на ходу показывая язычок Селесте, вскочила мне на спину лёгкой бархатной пушинкой.
– Странное дело, – задумчиво протянул Двухсотый. – Чего бы это нежити такие силы вкладывать на слом нашего Древа? Насколько мне помнится, они всегда очень грамотно рассчитывали необходимые войска, а здесь сняли гарнизон аж на десять тысяч. – Я не понимал, к чему клонит леший, оттого смотрел вопросительно, ожидая продолжения тирады хайлевела. – Они никогда не подставлялись такими большими группами у границ врага. Погань бережёт своих лидеров, а нам прислала аж двести командиров, плюс-минус. Что-то у них случилось. Такими темпами и лич может пожаловать.
Я, полный бесшабашного оптимизма, ответил:
– Ну вот и хорошо, лича переродим, чего доброго, ещё одного друида получим. – Меня аж разбирала перспектива переложить свои дела на чужие плечи. Очень заманчиво.
Селеста не разделила моих восторгов:
– Да уж. Как бы лич нас сам всех не переродил да не пустил на мясо в виде вонючих латников. Вряд ли хоть один из лордов Сальвира явится к нам. Впрочем, Древу будет достаточно и могильного титана.
– Прикуси язык, моя прекрасная зеленоволосая дива, — оборвал шаманку Двухсотый.
Тем временем фейки, постоянно деловито-суетливые, по очереди приносили кубышки с яблоками, устанавливали их на шляпку Гриба-Хранилища, после чего тара исчезала в недрах мицелия. Прелестные жрицы вели себя осторожно и учтиво, не вмешивались в беседу и дожидались момента, когда я не пользовался грибной сумкой. Каждая из девчонок, пересекаясь со мной взглядом, весело, задорно подмигивала, то ли намекая на продолжение, то ли одобряя прошедшую ночь.
Поделиться книгой: