В чужом обличье

— Ранен, но жить буду. Придется, скорее всего, полежать дома какое-то время, много крови потерял, но в остальном ницего страшного. Внук за меня побегает, всё равно ему энергию некуда девать.

Так себе прикрытие, но на первое время сойдет, решил Реймонд. Опасно, рискованно, но и перспективы неплохие, не говоря уже о том, что месть за деда ещё незавершена. Главное — выиграть время, а там уж он что-нибудь да придумает!

— Может вызвать уважаемого мастера Светлу? — спросил король.

Реймонд промолчал, пытаясь припомнить, кто это. Имя было знакомо до боли в зубах, но из-за этой мешанины мыслей в голове, нужная никак не могла всплыть на поверхность.

— Как пожелаете, Агостон, — сказал Гарриш, приняв молчание за упорство, — как пожелаете, и ещё раз спасибо за консультацию и помощь.

* * *

Направляясь домой и глядя в окно кареты, Реймонд размышлял о том, что, помимо «приезда внука», нужно ещё найти записи деда и постараться разобраться, зачем убийце нужна была мама Реймонда, уже много лет как покойная. Киэру о домашних делах, быте и расходах можно было расспросить и под своим обликом, чтобы потом применить эти знания в облике «Агостона». Нужно было найти, где дед хранил деньги, и разобраться с помещениями и магической защитой на них, и составить — с ума сойти! — план обучения магии, особенно теории. Нет, конечно, Реймонд, направляясь домой, ждал проблем, но не таких же, что он сам решит учиться и не просто учиться, а добросовестно!

И всё же, всё же… Реймонд вздохнул, глядя на проплывающие мимо поля.

Дед попросил его беречь королевство, и Реймонд не успел отказаться от этой просьбы. Предсмертной просьбы. Подобное злило, и в то же время отмахнуться от слов деда, словно их не было, Реймонд не мог. Подтянуть магию, выманить на себя нового убийцу, забрать дедовские деньги и найти замену, нормального мага-мастера, который смог бы защитить королевство, и попутно продолжать разыгрывать роль «магистра Агостона», пока не прибудет замена. Решить эти проблемы, и он снова будет свободен, и не только свободен, но ещё и при магии и при деньгах!

А пока что следовало заняться тем, что Реймонд умел лучше всего: созданием иллюзий.

Интерлюдия 1

Светла Тарниш

Она остановилась напротив Монтаса Имраниша.

— Указательный и средний пальцы шире, мизинец в сторону, иначе это будет уже не знак Тон.

— Да, уважаемый мастер, — склонил голову тот, старательно начал раздвигать пальцы.

Остальные ученики и ученицы, в ком обнаружилась хотя бы капля магии, старательно пыхтели, пытаясь повторить подряд несколько магических знаков — специальных жестов, необходимых для выполнения диагностического заклинания.

— Хорошо, — одобрила она Дорнаса Одриша, — очень хорошо.

— Спасибо, уважаемый мастер, — торопливо пробормотал тот, заливаясь краской.

Половина учеников мучительно очевидно была влюблена в неё. Словно насмешка судьбы над её собственными чувствами. Еще одна причина тщательно их скрывать и прятать.

— Давай к столу, — пригласила она Дорнаса.

Одриш послушно прошёл к столу, непроизвольно потёр руки, равномерно разгоняя по ним энергию. У него был очевидный дар к целительству, столь необходимому в Перпетолисе. Нужно будет порекомендовать парня для королевской стипендии.

— Перекрести руки, так, теперь знак Арх, потом знак Тон, сразу после знака Арх подать энергию, начать произносить заклинание: Реконет Малади Ар. Произношение завершается вместе со складыванием знака Тон.

Она объясняла всё так, как ей самой преподавали в университете Прагса, но результаты не радовали. Она была целительницей, а не учительницей.

Дорнас справился — она ощутила, как заклинание диагностики сорвалось с его рук, ушло вглубь лежащей на столе свиньи. В университете Прагса любили использовать свиней для отработки, те реагировали на магию практически так же, как люди.

— Ну, что?

Остальные смотрели с лёгкой завистью: им пока что не удавались даже знаки.

— У неё будут поросята, — неуверенно ответил Дорнас.

Лицо его было покрыто капельками пота. Одриш набычился, бросил на свинью умоляющий взгляд, словно ожидая, что та ему подскажет. Свинья, заранее оглушенная заклинанием, молчала.

— Сколько?

— Пять? — подумав, ответил Дорнас.

— Почти. Шесть. Ты молодец, Дорнас, — она позволила себе лёгкую улыбку.

Молодой горец снова покраснел, не в силах справиться с чувствами. У неё самой получалось закрыться гораздо лучше. Иначе какой она мастер целительской магии? Да ещё и с дипломом университета Прагса?

Несмотря на влиятельность её семьи, несмотря на звание лучшего целителя королевства, для многих горцев она всё ещё оставалась молодой вдовой, которую давно пора пристроить за крепкого мужика. Это накладывало ограничения. Только покажи кому-нибудь лишний раз своё благорасположение, многочисленная родня быстренько зашлёт сватов, стремясь выдать замуж так и не нажившую детей родственницу. И не посмотрят, что маг.

— Мастер! Уважаемый мастер Светла! — ворвался в помещение гонец.

Красный, задыхающийся, в цветах короля.

— Отработай диагностические чары ещё три раза, — обратилась она к Дорнасу как ни в чём не бывало. — Теперь, когда ты знаешь ответ, постарайся как следует вникнуть в ощущения, передаваемые заклинанием.

Только после этого она подчёркнуто бесстрастно повернула голову в сторону вбежавшего в помещение парня в гвардейском мундире.

— Что вам угодно?

* * *

Полминуты спустя мастер Светла уже бежала, забыв о приличиях, неслась по коридору больницы, а следом за ней бежал задыхающийся королевский гонец. Импульс магии — лошадь рванула так, что всё вокруг сливалось в единую серую пелену зданий и лиц. Перестук копыт, возгласы стражи, стены и коридоры дворца, Светла пришла в себя, только оказавшись перед лицом короля Гарриша Второго.

— Ваше величество, — склонилась она, задыхаясь не хуже отставшего гонца.

— Мастер Светла, — кивнул тот в ответ.

Странное дело — Гарриш всегда казался ей ужасно похожим на отца. Пожилой добродушный горец, повидавший жизнь, всегда готовый подбодрить непутёвое дитя добрым советом и вразумляющим подзатыльником. Тем более странным казалось даже ей самой её отношение к магистру Хатчету.

— Можно было не спешить так, — сказал Гарриш, — я жив, спасибо Агостону и Гиозо, даже не ранен, а пробравшийся во дворец — мёртв, так что ему тоже помощь не требуется.

Светла бросила взгляд на тело на полу. Проломленная голова и орудие убийства — королевский скипетр рядом.

— Это Агостон его так, — добродушно пояснил Гарриш. — Получил рану и ловко притворился убитым, а затем как поднялся, да как проломил голову, без всякой магии!

Светла ощутила, как темнеет в глазах, пошатнулась.

— Ну-ну, сюда, — чьи-то сильные руки поддержали её, усадили в кресло. — Отдышитесь, мастер.

— Гери тет ли, — пробормотала Светла, переплетая пальцы в сложной фигуре.

Привычная тёплая волна целительской магии омыла её, придала сил.

— Но мне казалось, — пробормотала она растерянно, взирая на труп.

Подмастерье Ларрон Ферниш, придворный маг, уже отошел от изъеденной чем-то стены, теперь колдовал над трупом.

— Гонец сказал, что вы при смерти!

— Вечно всё перепутают, — покачал головой Гарриш. — Что там, Ларрон?

Придворный маг выпрямился, приподнимая палочкой какой-то амулет на цепочке, обвивавшей шею трупа.

— Артефакт, — произнес он с задумчивым отвращением, — и довольно сильный.

В отличие от Светлы, Ферниш учился в университете Миры, столицы Латии, и специализировался на защите и сокрытии. Благодаря этому он стал придворным магом, занимался защитой короля и дворца, и, как ни странно, благодаря этому же до сих пор не стал мастером. Мало практики — придворные колдуны князей мало того что не дотягивали до его силы (и не имели дипломов университетов), так ещё и не рисковали наводить порчу.

— Стойте, — вскинул он руку, когда Гарриш шагнул ближе. — Такие артефакты часто бывают закляты на владельца. Любой другой, взявший их в руку, получит порчу. Мне надо будет провести пару ритуалов, потом я смогу сказать точнее. Хм, имеонская школа.

— И внешность имеонская, — вырвалось у Светлы.

Агостон когда-то жил там. Агостон! Он ранен! Светла попробовала вскочить, но ощутив, что колени подгибаются, а силы оставляют её, рухнула обратно.

— Имеон? — удивленно переспросил Гарриш. — Им-то какое до нас дело?

— Я выясню, ваше величество, — сказал появившийся Гиозо. — Как он обошёл защиты?

— Артефакт, — повторил Ларрон, снова приподнимая амулет палочкой.

Светла наблюдала за ними, собираясь с силами и снова наколдовывая на себя исцеление. Возможно, это знак. Возможно, ей следует пересилить себя и признаться Агостону в своих чувствах. Он, конечно, не догадывается о них, но что, если бы этот убийца дотянулся до него?! При одной только мысли о том, что магистр Хатчет мог погибнуть и она дотянула, едва не упустила свой шанс из-за глупого смущения, сердце опять зашлось в ужасе.

Да, сейчас она соберётся с силами, отдышится и отправится лечить Агостона, а в процессе лечения признается ему во всём.

Глава 2

— Ох, ты ж лышенько! — взревела могучим голосом Киэра, увидев раненого «Агостона», осторожно выбирающегося из кареты.

Лица эскорта были мрачны, один из горцев дёргал себя за ус. Сопровождавший Реймонда, тот же самый паренёк, что приглашал его к королю, всё порывался поддержать «магистра» и выступить в роли опоры. Сам Реймонд ощущал лёгкое головокружение и боль в ране, но и только, действовать и поддерживать иллюзию они ему не мешали. Тем не менее ранение отвечало его планам, и Реймонд в дороге поработал немного над иллюзией, усилил эффекты.

Судя по виду Киэры — перестарался.

— Тихо, — рыкнул Реймонд, подражая злому деду.

Киэра моментально замолчала.

— Меня не беспокоить!

* * *

Оказавшись в мастерской, Реймонд сразу начал действовать. Добыл из сундуков деда ещё тканей и перевязал себе рану, не слишком умело, но надёжно, благо опыт имелся — после кабацких драк в Вагранте. Остатки ткани израсходовал на то, чтобы ещё раз обернуть деда, для надежности. В иллюзиях запахов и звуков Реймонд был слабее, чем в зрительных, и лёгкий аромат яблок никак не скрыл бы духана трупного разложения.

Если не выбрасывать тело в реку (а вдруг всплывёт?) и не хоронить (вдруг раскопают?), то вариантов избавления оставалось не слишком много: замуровать где-то под башней, вручную (ибо Реймонд не владел геомантией) выдолбив нишу, а потом вручную же её замазав и заложив обратно камнями, да так, чтобы запах не просачивался. Или забальзамировать тело, чтобы оно не пахло и высохло. Или найти тайную пещеру, вытащить туда тело ночью и замуровать.

У всех вариантов были свои недостатки, а раскрыть смерть деда Реймонд не мог. Пока не мог.

— Эх, ну как же так меня угораздило? — вздохнул в тысячный, наверное, раз Реймонд.

Тут он вспомнил про дедовскую библиотеку, и Реймонда перекосило. Учиться! Добровольно! Мысленно послав убийце и тому, кто его прислал, ещё сотню проклятий, Реймонд вздохнул и поплёлся к выходу из мастерской.

* * *

— Тётя Киэра! — радостно закричал Реймонд.

Домоправительница выронила сковородку, и куски рыбы разлетелись по полу. Откуда-то снизу выскочил Мурчель и вонзил когти в добычу, рыча не хуже тигра из юго-восточных эльфийских джунглей, вздыбил шерсть и помчался прочь, задрав хвост трубой. Разумеется, кот магистра и без того получал вдоволь еды, но Мурчелю нравилось охотиться и сражаться.

— Рей… Реймонд? — растерянно сказала Киэра.

Она всплеснула руками, с рук сорвалась капля «рыбьего масла», шлепнулась на стол рядом с Реймондом. Затем Киэра неожиданно всхлипнула и ринулась к Реймонду, словно собиралась сбить его с ног.

— Бедненький ты мой! — заголосила она.

— Тётя Киэра! — повысил голос Реймонд, отпрыгивая.

Как-то раз он уже попадал в объятия домоправительницы по схожему случаю и вышел из них весьма помятым. Все бы ничего, если бы не свежая рана, сейчас заботливо прикрытая иллюзией — Реймонд не сомневался, что от могучего пресса Киэры корочка лопнет и снова пойдет кровь.

— Я вчера приехал! Вчера! Уже после того, как вы ушли!

— Почему я тогда тебя не видела с утра, а? — Киэра остановилась и уперла руки в бока.

— Да мы слегка отметили с дедом, — деланно смутился Реймонд, — я и уснул прямо в мастерской, а сейчас вот… ну вы видели.

— Да, мне гвардейцы всё рассказали, магистр отважно закрыл короля своим телом от убийц и принял удары отравленных кинжалов на себя! Там всё забрызгало кровью до самого потолка, ой, что делается, что делается!

В Вагранте причитали похожим образом, и Реймонд сделал глубокомысленный вывод, что в этом горцы не отличаются от людей в других странах. Это вернуло его мысли к деду и сказанному им, и Реймонд немного помрачнел. Источником «сведений» Киэры, несомненно, выступили те, кто сопровождал «раненого магистра» до башни, непонятно только было, к добру или к худу такие преувеличения.

Реймонд попробовал подумать об этом, но тут же отмахнулся.

— Тётя Киэра, всё в порядке, — вздохнул он, — насколько тут вообще может быть в порядке. Дедушка ранен и ослаб, да, но жить будет. Просто какое-то время не будет выходить, и вообще, он ни с кем встречаться не желает, меня будет гонять с поручениями.

Реймонд принял удручённый вид, что не составило труда, достаточно было вспомнить, что дед мёртв, а ему сейчас придётся идти в библиотеку и там добровольно учиться. Не то чтобы Реймонд не любил учиться, нет, он любил практику в тех областях, что у него получались — в иллюзиях. А вот теорию не любил, и голова у него болела после неё обычно, слишком уж замудрёно там всё было.

— А, — с облегчением выдохнула Киэра, но тут же нахмурилась. — Точно будет жить? И чего это он будет лежать в своей мастерской?! Нет, надо позвать мастера Светлу, а ещё сходить к Трикси-знахарке, да поклониться ей тремя курицами, и ещё…

Реймонд в этот момент уже тихо пятился из кухни, спиной вперед, не желая привлекать внимания впавшей в раж заботы Киэры. Манёвр бы удался идеально, не столкнись он с кем-то на выходе. Реймонд уперся во что-то мягкое и упругое, а потом у него над ухом раздался тихий вскрик.

Обернувшись, он увидел девушку с черными глазами, сердито поджатыми губами и вздернутым носиком. Обычная для горских девушек коса до пояса свисала вдоль не менее традиционной безрукавки, изукрашенной бисером и вышивкой. Сапожки и юбка дополняли образ, очень даже знакомый Реймонду образ.

— Катрина? — не удержавшись, спросил он.

— Реймонд? — раздалось не менее удивлённое в ответ.

Они дружили в детстве, как могут дружить дети-ровесники, живущие рядом друг с другом, сталкивающиеся в одном и том же доме. Катрин, хоть и была на пару лет младше, на равных входила в их «шайку», наравне с Эйкосом, Лукасом и Баграсом, и они вместе лазали в чужие сады, запускали кораблики, пробирались в пещеры или глазели на проезжающих мимо иностранцев. Бывало, они выручали Катрин с какой-то работой, бывало, она спасала их всех, и как-то раз они дрались толпа на толпу с «зареченскими», не разбирая девчонок и мальчишек, благо у горцев с этим было проще.

Но всё равно, это была дружба детей.