Помоги проекту - поделись книгой:
Владa Андреева
Превратности любви
Внешне эти осы очень красивы и изящны, взрослая особь около 2-х см, обитают изумрудные тараканьи осы в условиях повышенной тропической влажности, в основном в Южной Азии, Африке и островах Тихого океана.
Эта оса в качестве корма для своего потомства использует тараканов. Механизм охоты такой. Она находит таракана, делает ему две инъекции, которые не просто парализуют жертву, но выборочно блокируют нервные сигналы таким образом, что таракан в прямом смысле становится лишённым воли зомби, сохраняя в полном порядке все функции, кроме возможности передвигаться самостоятельно. Почему две? Уколы носят разный характер, первый просто парализует жертву, а второй, в нервный центр, уже глушит только нервные импульсы, отвечающие за…
Далее оса просто ведёт покорную безвольную жертву в свою норку, где откладывает в него свои яйца, личинки из которых, в дальнейшем, подчистую выедают жертву изнутри, окукливаются и с осиным вариантом "Я родился!" вылезают из пустого панциря таракана на свет.
И да, жертва, по закону жанра, все это время остаётся полностью живой и в сознании, т.к. мясо должно быть свежим.
Тетя Валя была моей соседкой по лестничной клетке. Милая безобидная старушка когда-то работала в поликлинике врачом – офтальмологом. Муж ее, дядя Петя, умер лет 25 назад, и она осталась со своим сыночком Коленькой.
Дядя Петя работал на заводе грузчиком. Очевидно, что в результате сложившегося мезальянса, супруги были несчастны друг с другом. Тетя Валя всегда с чувством определенной досады и разочарования смотрела на своего горе-супруга и, по всему было видно, что стеснялась его. Поэтому, все свою нерастраченную женскую любовь она обрушила на бедного Коленьку.
Я, будучи девчонкой, даже завидовала Кольке (мы с ним почти ровесники): какие близкие у них отношения с мамой. Идя по двору, они, веселые и довольные, постоянно о чем-то болтали. Колька, как правило, что-то оживленно рассказывал, а тетя Валя всегда очень внимательно слушала его, о чем-то переспрашивала, уточняла. Было видно невооруженным взглядом: ей не безразличны Колькины россказни. Моя же мама только делала вид, что слушает меня, и мне всегда приходилось переспрашивать: «Мам, ты вообще слушаешь меня? Ты слышишь, что я тебе говорю?»
В девятнадцать лет Колька женился на Люське из соседнего двора. Тетя Валя вообще привыкла исполнять все Колькины прихоти по первому требованию. Хочешь машинку – на. Куртку? – пожалуйста. Жениться? Ну что ж тут поделаешь? Хочется же! Целый год после женитьбы Колька практически не появлялся у нас в подъезде, тетя Валя сама ходила к молодым в гости. Но, видно, семейная жизнь Кольке быстро наскучила, заботы, которые на него свалились, особенно после рождения ребенка, оказались совершенно непосильны для тонкой Колькиной душевной организации. И он снова практически переселился к маме. С тех пор прошло уже достаточно много лет, но Колька по-прежнему, жил на два дома.
Как то утром я, возвращаясь из магазина, вошла в подъезд. На площадке третьего этажа я увидела тетю Валю. Она с нетерпением выглядывала в окно, заламывала руки и постоянно вздыхала.
«Что-то случилось?», – спросила я.
«А-а, Наташенька, доброе утро», – ответила тетя Валя. «Представляете, сегодня выдают пенсию. Наша почтальонша, Леночка, ну такая противная. Каждый раз начинает разносить пенсию с последнего подъезда. Я ей постоянно говорю, что сначала она должна приходить в первый подъезд, а уж потом во все остальные. Где это видано, чтобы начинать с конца! А она мне в ответ: как удобно, так и разношу! А у меня Коленька каждый день ровно в час на обед приходит. Сейчас уже 11. Пока эта Ленка до меня доберется. А мне еще в магазин сбегать надо, что-нибудь вкусненькое купить. Пенсия же! Вот Коленька чай с халвой любит, например. Ну, где же она?», – тетя Валя с нетерпением снова выглянула в окно?
«А что, Николай дома пообедать не может?», – удивилась я.
«Да Вы, что, Наташенька! Люська сроду ничего не готовит! А уж если и приготовит, то есть не возможно. У Коленьки проблемы с желудком. Он без горячего не может!»
«Без халвы-то до завтра, наверное, не умрет? Потерпит немножко», – отрезала я.
Тетя Валя, давая понять, что разговор закончен, демонстративно захлопнула дверь.
Я застыла в замешательстве.
В это время дверь напротив распахнулась, и на площадку вышла еще одна наша соседка Эля.
«Привет», – весело сказала она, – «О чем задумалась?»
«Да, вот с тетей Валей разговаривала».
«О Коленьке?», – усмехнулась Эля.
«А ты откуда знаешь?», – удивилась я.
«Так она больше ни о чем и разговаривать-то не может. Коленька то, Коленька се. Он такой умный, а вокруг него все такие идиоты. Жена – стерва, начальник – дурак, сын и тот не угодил, не в их породу пошел!»
«Ну, да, типа того», – ответила я. «Я ей попыталась возразить, а она дверь захлопнула».
«Наверное, к очередному сеансу побежала готовиться», – усмехнулась Эля.
«Какому сеансу?», – удивилась я.
«Не знаю уж там к какому: психотерапевтическому, вампирическому или вообще садо-мазохистскому». В общем, по обмену энергией.
«Ты о чем?», – недоуменно спросила я.
«Да ты чего, Наташка, с луны, что ли, прилетела или не в нашем подъезде живешь?», – пришла очередь удивляться Эле.
«Я и, правда, ничего не понимаю», – спокойно ответила я.
«Ты не знаешь, что ли, что с 13-00 до 14-30 у тети Вали дверь заперта. Всегда открыта, а в это время заперта?»
«Я думала, что она в это время в магазин за продуктами ходит»
«Сейчас, в магазин! К ней в это время Коленька на обед приходит. Борщ, его любимые пампушки с чесноком, пюре с котлеткой, а на третье компот из сухофруктов. Поест, а потом на полчасика на диван отдохнуть. Кладет тете Вале голову на колени, та ему волосы перебирает, а он ней на жизнь жалуется. Рассказывает, как дома и на работе все хреново, и как его такого умного никто не ценит. Жесть, да?» , – в запале рассказывала мне Эля.
«Ну, ты и фантазерка, Элька!», – не поверила ей я.
«Я тебе правду говорю. Сама собственными глазами видела. Как-то к тете Вале за солью зашла, а там такое! Вот с тех пор и стала тетя Валя дверь запирать. А ты говоришь, какие сеансы».
Я засмеялась.
«А еще ты видела, у нее на стенке дипломы Колькины висят, 3 штуки. Она ими все хвастается. Снимет с гвоздиков и ходит по двору свободные уши ищет. Держит перед собой их как поп икону на крестном ходе и рассказывает: «Это Коленьке как лучшему работнику энергетической промышленности дали, он один такой во всем городе». Умора просто, конечно один! Знаешь, сколько такие дипломы стоят, по 50000 каждый!»
«Не поняла», – ответила я.
«Ну, ты что, не видела что ли развод такой в интернете. Постоянно на электронную почту на работе приходят сообщения: ваша организация или вы лично признаны лучшим работником того-то и того-то, хотите получить диплом – заплатите кругленькую сумму, а мы вам диплом с подписью министра вышлем. Ну, Наташка, ты чего?»
«Где же Колька столько денег-то взял?», – удивилась я. «Неужели ему Люська на такую ерунду дала?»
«А Люська-то тут при чем? Понятно же, что тетя Валя заплатила. Ладно, некогда мне, совсем ты меня заболтала. Увидимся, пока», и Эля весело побежала вниз.
«Ну и дела!», – пронеслось у меня в голове. И вправду люди говорят: «Чужая душа потемки! С другой стороны, мне-то какое дело? Пусть живут, как хотят, Бог с ними!»
Дома я приготовила поесть, убралась и пошла на помойку, выносить из ведра. Пока я спускалась, тети Валина дверь хлопнула, и меня обогнал Колька.
«Привет, Наташ», – бросил он на ходу.
«Привет», – едва успела ответить я.
Веселый, энергичный, что-то насвистывая, он быстро выскочил на улицу. «Видно сеанс прошел успешно», – пронеслось у меня в голове.
На обратном пути у подъезда я встретила тетю Валю. Та, наоборот, выглядела очень озабоченной.
«Наташенька», – бросилась она ко мне, – «Вы, случайно, не знаете, Центральный рынок до которого часа работает?»
«А что, в нашем магазине халва недостаточно свежая? Или Николаю с его желудком только домашняя подходит?», – съязвила я.
Тетя Валя была настолько расстроена, что даже не заметила издевки.
«Нет, я халву утром успела купить. У Коленьки, оказывается, болят суставы и уже давно. А он все молчал, представляете? Это же очень опасно и ни в коем случае нельзя запускать. Таблетки с его желудком – тоже плохо. Я как врач знаю, что для суставов желатин нужен. Вот хочу на рынке на студень ногу говяжью купить, там желатина знаете сколько! Только бы успеть сегодня. Я бы ее вечером сварила, а за ночь студень застыл. Завтра на обед Коленька бы уже и поел» .
«Бедная Люська», – вырвалось у меня.
«Что Вы сказали, Наташенька?»
«Я сказала: представить себе не могу, как Николай без Вас жить будет?»
«И не говорите, Наташа, у самой сердце кровью обливается!»
После этого разговора прошло недели три. Как-то вечером я возвращалась домой и заметила Люську. Она шла впереди меня с тяжелыми сумками из магазина. В другое бы время я даже не обратила на нее никакого внимания, но тут любопытство взяло вверх. Я прибавила шагу и догнала ее.
«Привет», – любезно сказала я, – «Как дела? Как жизнь?»
Люська удивленно посмотрела в мою сторону. Мы с ней, конечно, знали друг друга: учились в одной школе, жили в соседних дворах, но чтобы вот так запросто поболтать ни о чем – этого у нас с Люськой раньше не случалось.
«Давай помогу, а то еле тащишь, я все равно налегке», – продолжала юлить я.
«Ну, на, помогай, если приспичило», – ответила Люська и вручила мне достаточно тяжелую сумку.
«Что ж ты такую тягу таскаешь? Почему не муж?»
«Муж – объелся груш! Где он муж-то? У мамочки, наверное, прохлаждается!»
«Да я так просто. Сумки тяжелые. А я думала, что ты есть не готовишь», – осторожно начала я.
«Конечно, блин, мы же святым духом питаемся!»
«Просто Николай к тете Вале каждый день на обед забегает», – я продолжала потихоньку прощупывать почву.
«Ему же все тепленькое нужно, с собой на работу он не может взять поесть, как все нормальные люди делают. К тому же, такие котлетки, как ему надо, только Валентина Петровна умеет делать: паровые с укропчиком, а мне не до укропчика»
«Я слышала, он у тебя ценный работник, вся энергетическая промышленность в городе на нем держится, грамоты, дипломы какие-то у него».
«Это кто тебе такую чушь нарассказывал? Валентина Петровна? Совсем со своим сыночком с ума сошла. На стройке он обычным электриком трудится, провода раскидывает. Нет, он, конечно, институт закончил и вполне мог бы работать в приличном месте, но ведь его никто не ценит, зарплата маленькая, ответственность большая, никто правила не соблюдает, а он с нарушениями работать не может. Вот его и посылают со всех мест куда подальше. Договнялся, кроме стройки и устроиться-то никуда не может. Зарплата – три копейки. Не ведущий специалист, а Джо неуловимый. Знаешь, почему неуловимый?», – усмехнулась Люська.
«Потому что на фиг никому не нужен», – грустно ответила я.
«Во-во, это точно про него. Неудачник хренов! Целыми днями только и стонет. На сына наплевать. Когда замуж выходила, никак не думала, что такой маменькин сынок окажется».
«Послушай, Люсь, если все так плохо, почему не разведешься, не уйдешь?»
«Куда? К своим в коммуналку? Там и так в одной комнате 5 человек. Мать с отцом да брат с женой и ребенком. Только нас с Петькой еще не хватает. Нет, уж! Зря я, что ли, столько лет маюсь. Помрет Валентина Петровна – Петьку туда поселю. Только бы самой дожить до светлого дня».
Разговор с Люськой мне нравился все меньше и меньше. По-моему, она была совершенно под стать своему мужу – неудачнику. Злая на весь мир стерва. К счастью, мы уже дошли до угла дома.
«Знаешь, Люсь», – сказала я, ставя сумку на асфальт, – «мне кажется, человек всегда сам строит свою жизнь и принимает или отвергает предложенные ему обстоятельства. Это твой выбор, так что нечего стонать».
«Ишь ты, как заговорила, я к тебе в душу не лезла! Сама ко мне подкатила: давай помогу. Не нужны мне такие помощники».
С этого момента я совершенно перестала интересоваться тети Валиной жизнью. Ее дело. Нравится так жить – пусть живет. Но и разговаривать с членами этой веселой семейки мне как-то не хотелось. Поэтому при виде Люськи или Кольки я старалась прошмыгнуть незаметно, а тете Вале при встрече бросала короткое «здрасти» и, делая вид, что мне очень некогда, быстренько ретировалась.
Прошло пол года. Я практически выбросила из головы эту историю. И тут вдруг как гром среди ясного неба: Колька умер от сердечного приступа прямо на работе.
Я сидела на диване, закутавшись в теплый плед, и со скучающим видом щелкала пультом от телевизора в надежде найти что-нибудь интересное. На кнопку с цифрой «1» не хотелось нажимать совершенно. Центральный федеральный канал превратился в какую-то выгребную яму. Ни тебе душевных фильмов, ни встреч с интересными людьми, ни познавательных программ. Круглые сутки крутят два вида шоу. Первые – политические с орущими мужиками и тетками, взахлеб рассказывающими о том, в какой замечательной правовой и экономически развитой стране мы живем и, что через 5- 7 лет за нами будет просто не угнаться. Вторые – с маргинальными личностями, пьющими, опустившимися, выбрасывающими своих детей на помойку, т.е. самое дно жизни. И никого не волнует, что первые шоу никак не стыкуются со вторыми. Причем, честно сказать, по манере поведения и характеру общения их участники были абсолютно одинаковы. Единственным отличием было то, что первые были гораздо лучше одеты. В любые праздничные дни по первому каналу показывали только «Королеву бензоколонки», «Иван Васильевич меняет профессию» и «Приключения Шурика». Нет, я не против этих фильмов, но смотреть их в сто двадцать первый раз – это слишком!
На других каналах дела обстояли не лучше: те же орущие тетки и мужики, часто в тех же костюмах и с теми же прическами. Все это создавало у зрителя стойкое ощущение того, что они просто перекочевали из одной студии в другую, даже забыв переодеться. Развлекательные каналы как шарманку крутили одни и те же сериалы, повторяя при этом каждую серию по 3-4 раза за два дня: вечером, на другой день утром, в обед и перед новой серией.
Не найдя ничего интересного я с досадой плюнула в сторону зомбоящика и нажала на «ВЫКЛ.» В ту же секунду в полной тишине раздался настойчивый звонок в дверь. На пороге стояла Эля. Ее глаза были расширены, лицо выражало испуг.
«Наташ, слышала, Коля умер», – сказала она и без приглашения прошла на кухню.
«Какой Коля?», – не поняла я.
«Трифонов», – растерянно ответила Эля, – «Ужас какой-то, что теперь с тетей Валей будет!»
«А что случилось?»
«Не знаю. Говорят, на работе перенервничал. Он же все по правилам любил делать. А сейчас время, сама знаешь, какое. Кому нужны эти правила. Или делай или – свободен. Тетя Валя его уж больно жалела, оберегала, он совершенно был неприспособлен к жизни. Все справедливости ждал. А где ж ее взять – то в наше время? Наташ, надо тете Вале помочь. Давай по подъезду пробежимся – деньги соберем».
«Давай», – тихо ответила я.
Поделиться книгой: