Помоги проекту - поделись книгой:
- Грегори! Грегори Пеккари!
Раздался громкий, резкий визг, и Трэвис услышал, как по доскам на крыльце быстро зацокали копыта. К его потрясению, по дощатому полу в их сторону мчался поросенок.
Гребаный розово-черный поросенок.
Женщина опустилась на колени, протянула руки к свинье и та нырнула в ее объятия, сопя и потираясь об женщину. Красивая широкая улыбка, которая достигла глаз, вернулась на лицо Рисы. Она посмотрела на Трэвиса и рассмеялась.
- Грегори – не собака. Он – карликовый поросенок, - ее губы снова дрогнули. - И он – твой.
Трэвис уставился на извивающегося в руках Рисы поросенка. Размером он был с небольшую собаку. Может даже с бульдога. Хотя именно на этом все сходства с собакой заканчивались. У этой штуковины были копыта и рыло. Маленький хвостик поросенка быстро вилял из стороны в сторону и животное хрюкало, пока пряталось в объятиях Рисы. Женщина чесала и потирала его спинку.
Трэвис молча пялился. Именно поэтому его не принял местный приют.
«Вот же черт. Какого хрена генеральный директор должен делать с этой свиньей?»
Сказать, что Трэвис Джессон был недоволен, было бы преуменьшением. Риса поняла это, как только он увидел свинью, вероятно, мужчина даже не догадывался, что любимое домашнее животное его бабушки было поросенком, а не собакой. Но это не имело значения... Риса любила свинку, но не могла оставить ее себе. И Перл хотела, чтобы Грегори был у Трэвиса.
- Этот парень слишком много работает, - часто повторяла Перл. - У него должно быть какое-нибудь другое занятие, помимо работы.
Конечно, Перл всегда предполагала, что все просто будут делать то, что она хотела. Вероятно, женщина не ожидала такого угрюмого вида на красивом, неулыбчивом лице Трэвиса.
Это было лицо, о котором Риса мечтала с тех пор, как четыре года назад встретила Перл Джессон. Трэвис Джессон провел с ней собеседование, прежде чем познакомить ее с Перл, и женщина была слишком напугана его бесцеремонным поведением, чтобы действительно обратить на него внимание. Перл же, однако, была одной из самых хороших и дружелюбных людей, которых Риса когда-либо встречала. Пожилая женщина объяснила, что ей был нужен помощник, потому что ее внук волновался о ней, особенно после того, как она сломала бедро. Они тут же заговорили о дневном просмотре телешоу, и Риса была принята на работу.
Женщина была сиделкой Перл уже больше недели, когда Трэвис приехал снова, чтобы посмотреть, как его бабушка уживалась с новой помощницей.
На этот раз Риса была ослеплена красотой мужчины. Теперь, когда он не проводил свой допрос, она смогла расслабиться и изучить его из другого угла комнаты. И Трэвис Джессон был великолепен. Он был холодным, и уверенным в себе, с мощной челюстью, которая, казалось, никогда не знала улыбки и серьезным, почти суровым выражением лица. Риса уже наполовину влюбилась в него в тот день, пока наблюдала, как он хлопотал над своей бабушкой, и пытался убедиться, что у нее было все самое лучшее из того, в чем она нуждалась. Мужчина настаивал на том, что бабушка должна отдыхать, чтобы поправиться.
Он был добрым, заботливым и преданным Перл.
Разумеется, Трэвис даже не обратил внимания на то, что Риса была там. Не удивительно. Тогда она была восемнадцатого размера, крупная и не слишком соблазнительная. На ее лице были веснушки, она носила очки и держала свои черные волосы распущенными, чтобы скрыть лицо. И так как Риса ухаживала за его бабушкой, то была одета в обычные джинсы и футболку. Трэвис Джессон, божественно красивый мужчина, даже не взглянул на Рису, когда узнавал у нее о здоровье своей бабушки.
Для него Риса была такой же неинтересной, как и бытовая техника в доме Перл. Он не был тем, кто стал бы говорить о чем-то личном с тостером. Риса поняла, что после того, как краснела и путалась в словах в их первую встречу, оказалась полностью раздавлена, когда мужчина не обратил на нее ни малейшего внимания.
А в следующий раз Трэвис приехал со своей девушкой.
После этого, Риса узнала, что бизнес мужчины пошел на взлет. Его веб-компания по инновациям разработала новую кодировку для интернет-сети, и ее купили за баснословную сумму денег. Трэвис Джессон больше не был просто генеральным директором... он стал мультимиллиардером.
Он сразу же развернулся и начал разработку новых технологий. Что-то связанное с планшетами и Smart Pads или чем-то вроде этого. Риса почти ничего не знала о нем... только то, что Трэвис начал другую компанию и его визиты к Перл стали еще реже.
Перл заметила его отсутствие, хотя никогда не упрекала Трэвиса за то, что у него не было времени навещать ее. Он был успешным и амбициозным, и старушка понимала его, даже если и беспокоилась за внука. Перл говорила, что это не его вина, что она была старой одинокой женщиной. Трэвис был занятым человеком, и у него были куда более важные дела, чем присматривать за своей бабушкой.
Однако Перл была подавлена, и Риса это понимала. У нее не было никого, кого бы она с нетерпением ждала. Родители Трэвиса были ужасны, когда выходили с ней на связь. Они звонили раз в несколько месяцев и потчевали Перл историями обо всех захватывающих вещах, которыми они занимались, пока плавали по Европе на парусной яхте, которую им купил Трэвис. Риса видела, что Перл все глубже и глубже погружалась в депрессию, и не знала что делать.
Озарение пришло на прошлогоднем осеннем фестивале Блубоннета. Там они увидели распродажу карликовых поросят, и Перл хвалило одного брошенного взгляда, чтобы влюбиться. Рисе тоже. Поросята были чистыми, смышлеными и невероятно забавными, и в тот же день, самый симпатичный поросеночек отправился домой вместе с ними.
И даже если его нельзя было сравнить с визитами внука, и все же, Перл никогда не жаловалась.
Риса скучала по Перл. Старушка была ее работодателем, другом, и бабушкой в одном лице. Риса согласилась работать на Перл из-за необходимости, но эта работа переросла в любовь, когда между ними завязалась крепкая дружба.
И эта глава ее жизни теперь была закрыта, считала Риса. Пришло время, собраться и двигаться дальше, чтобы начать жить своей жизнью, что означало вернуться в город и найти работу в своей области знаний... обучение.
И это означало – никакого Грегори, ее подружка из Далласа съежится от одной мысли о поросенке, бегающем по ее квартире.
Глядя на то, как в отвращении скривились губы Трэвиса Джессона, когда он смотрел на поросенка, было трудно представить, что они когда-нибудь поладят, как ожидала Перл.
- Он очень хороший поросенок, - с запинкой произнесла Риса, когда поправила и прижала свое полотенце ближе к телу. Ей было так стыдно, что он видел ее в купальнике и без макияжа. Боже. Сейчас ей казалось, что это было даже хуже, чем быть для него невидимкой. Наверняка, Тревис счел ее отвратительной. - Мы были очень осторожны с его рационом, чтобы он не растолстел, и Грегори не кусается. К тому же он из очень хорошего помета.
- Какого хрена я должен делать с этой свиньей? - голос мужчины был холодным и резким, когда он достал телефон из кармана.
Риса изучала его неудобный на вид костюм. Армани, вероятно. Или Версаче. Или что-то настолько же дорогое. Он не был похож на человека, который приехал сюда, чтобы забрать вещи своей бабушки. Трэвис выглядел как мужчина, опаздывающий на встречу. У Рисы в животе поселилось нехорошее предчувствие, когда большим пальцем он набрал какой-то номер на своем мобильном, а затем приложил его к уху.
- Эми? Мне кто-нибудь звонил? Да? Хорошо. Ладно. Передай им, что я скоро перезвоню. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. Я хочу, чтобы ты обзвонила каждый приют для животных в Хьюстоне и нашла тот, который принимает свиней.
Риса резко втянула воздух. Он же не собирался на самом деле сделать это с такой милой свинкой, не так ли? Даже сейчас Грегори терся и прижимался к ее голой руке, желая, чтобы его почесали. Он был таким хорошим, таким добродушным и настолько умным питомцем. О чем Трэвис мог бы узнать, если бы только дал Грегори шанс.
У Перл разбилось бы сердце от мысли, что ее любимый поросенок был передан в приют ее обожаемым внуком.
Риса должна была что-то предпринять.
- Все верно, я сказал
Риса выхватила у него из рук телефон и потопала прочь.
- Эй, - в ярости завопил на нее мужчина. - Какого хрена ты делаешь?
Риса еще быстрее зашагала в сторону бассейна, почти заставив себя перейти на бег. Грегори от радости начал выписывать круги вокруг ее ног, фыркая и повизгивая от волнения. Он думал, что это какая-то игра.
К удивлению женщины, Трэвис Джессон схватил ее за талию, и полотенце Рисы упало на землю. Грегори мгновенно подхватил его, и радостно похрюкивая скрылся из виду. Большая рука выхватила телефон из ее рук, хотя она старалась держать его крепко. Женщина стояла очень близко к бассейну, и, когда она вырвалась из его рук, то ей пришлось ухватиться за мужчину, чтобы сохранить равновесие.
Тем не менее, по ряду причин, он не позволил ей отодвинуться. Вместо этого Трэвис уставился на вздымающуюся в черном бикини грудь Рисы, чем смутил ее и заставил почувствовать себя потерянной и уязвимой, прижимаясь к его серому костюму.
- Зачем ты это сделала? - зарычал на нее Трэвис.
- Твоя бабушка была бы опустошена, если бы ты отправил ее поросенка в приют. Она любила эту свинью. Она завела его, потому что ей было одиноко. Ты бы знал об этом, если бы приезжал навестить ее в течение последних нескольких лет.
Казалось, мужчина вздрогнул от ее обличительных слов. Темные глаза, уставились на нее, глядя сверху вниз, и в них горела ярость и что-то еще.
Риса все же достучалась до него.
- Перл хотела, чтобы этот поросенок остался с тобой. Она хотела этого так сильно, что даже завещала его тебе. Не мне. Тебе. Неужели ты откажешь ей в этом? Разве ты не можешь дать ему шанс?
Трэвис наклонился и сердце Рисы затрепетало. Ее руки по-прежнему были у него на плечах, а своей вздымающейся грудью женщина прижималась к его груди. Все было так, как будто... он собирался поцеловать ее. «Неприметную Рису Мур? Поцелует самый завидный миллиардер в Техасе?»
- Мистер Джессон? - из телефона раздался тонюсенький голосок, одновременно с визгом Грегори, который все еще бегал во дворе.
Чары разрушились, Трэвис отпустил женщину и приложил телефон обратно к уху, оторвав взгляд от Рисы и тупо уставившись вдаль.
- Просто позвони водителю и скажи ему, что я остаюсь на ночь. Он может приехать и забрать меня утром.
Риса направилась, чтобы отобрать полотенце, которое Грегори таскал по всему двору, и задорно играл. Сама же женщина прибывала в смятении.
Трэвис не отказался от своей идеи отправить поросенка в приют. Но он остался здесь. Риса подобрала полотенце и опустилась на колени, чтобы почесать Грегори за ухом, когда оглянулась на мужчину.
Она обнаружила на себе его пристальный взгляд, пока он разговаривал по телефону со своей помощницей и обсуждал дела.
Риса задрожала. «Это от предвкушения или от страха, у нее внутри сейчас все сжалось?»
***
После нескольких лет работы на пожилую женщину с проблемами со здоровьем, Риса стала очень чутко спящим человеком, просыпающимся при малейшем намеке на шум. Поэтому, когда женщина услышала приглушенный мужской голос, она села в постели и взглянула на часы.
Два часа утра.
«Что именно происходило? Трэвис все еще работал?» Риса потерла глаза и отбросила одеяло, чтобы подняться с кровати. Она не должна была быть настолько любопытной, женщина это понимала, но было что-то такое в Трэвисе Джессоне, что заставило ее откинуть в сторону весь здравый смысл. Надев пару пижамных штанов поверх трусиков, Риса расправила футболку, в которой спала и двинулась к двери, проигнорировав колыхание своей полной груди. Она должна была надеть лифчик, даже если только собиралась заговорить с Трэвисом.
Опять же, женщина хотела просто взглянуть на него, и то, что Риса была без бюстгальтера, означало, что не будет никаких полуночных споров, что весьма умно, если она не собиралась набрасываться на мужчину. Поскольку это был только шпионаж, можно было пойти и без лифчика.
Риса осторожно потянулась к двери своей комнаты, схватилась за ручку и медленно открыла ее так, чтобы та не заскрипела. Женщина двинулась по коридору к гостевой комнате, где оставила Трэвиса, только чтобы обнаружить, что звук его голоса доносился с противоположного конца дома. Заинтригованная, Риса прошла по коридору к лестнице, и посмотрела вниз через перила.
На кухне горел свет.
Риса спустилась вниз по лестнице и направилась на кухню, так как сейчас ее любопытство разыгралось не на шутку. Она все еще могла расслышать низкий ропот его голоса. «Ночная деловая встреча? Телефонный разговор?» Женщина приблизилась к кухне и заглянула в дверной проем.
Трэвис Джессон сидел на полу, прислонившись спиной к одному из кухонных шкафчиков. Рядом с ним стояла наполовину пустая бутылка виски. Большой фотоальбом лежал на его коленях.
Самым странным из всего этого было то, что Грегори пристроился рядом с Трэвисом, положив голову ему на колено, и наблюдал за мужчиной.
Пока Риса стояла в тени, Трэвис сделал еще один глоток виски и перевернул страницу в фотоальбоме.
- Это я, когда был ребенком, - сказал он, указав на изображение на странице и, наблюдая за тем, как поросенок рылом опирался на его колено. - У меня была собака. Не свинья. Какого хрена я должен делать со свиньей?
Разумеется, поросенок ничего не ответил, лишь подался ближе к его руке, выпрашивая, чтобы его приласкали.
Трэвис говорил слегка невнятно, и, судя по количеству алкоголя в бутылке... в бутылке, которую Перл хранила для особых случаев... Риса поняла, что мужчина находился здесь уже долго. И выпил он довольно много.
- Риса говорит, что я должен забрать тебя, - мужчина откинулся назад и прислонился затылком к дверце шкафчика, уставившись в потолок. - Бабушка хотела, чтобы ты был у меня. Я не уверен, что она понимала, как я занят. Я должен уехать в Токио на две недели в конце этого месяца. Вполне уверен, что японские отели не в восторге от свиней, - Трэвис стукнулся затылком о шкафчик. - Так что в любом случае, я уже вижу, как опять кого-то разочарую. Если я заберу тебя, то разочарую своих деловых партнеров, потому что не смогу поехать в Токио со свиньей. Если же я избавлюсь от тебя, то разочарую свою покойную бабушку. И Рису.
Мужчина покачал головой и сделал очередной глоток из бутылки.
Что же, становилось все интереснее. Действительно интереснее. В конце концов, кто бы мог подумать, что немного виски и разговор со свиньей докажут, что у Трэвиса Джессона есть сердце? Улыбка изогнула губы Рисы.
- Я должен был быть здесь, хрюшка, - мягко произнес мужчина. - Должен был быть здесь, чтобы сказать «прощай».
Печаль заставила Рису перестать улыбаться. В голосе этого мужчины было столько вины. Он винил себя за то, что не приехал к Перл перед ее кончиной. Не появился на ее похоронах. Печально то, что никто не обвинял его в этом, кроме него самого. Перл думала, что солнце вставало и садилось ради Трэвиса. Она никогда не винила его за то, что он был постоянно занят.
Риса прислонилась к дверной раме, любуясь странной картиной – миллиардер и свинья. Волосы Трэвиса были в беспорядке, как будто он только что вылез из постели. Грудь мужчины была голой, а на нем самом одеты лишь боксеры. И больше ничего. У него оказалась широкая, мускулистая грудь с темной порослью волос, которые было хорошо видно при кухонном освещении. Трэвис так же, оказался загорелым. Загорелым и красивым, и слишком впечатляющим для кого-то столь же пухлого и плохо одетого как она.
Женщина вздохнула. Это не означало, что он не был объектом каждой грязной фантазии, которые у нее были на протяжении последних нескольких лет. Это просто означало, что все они по-прежнему оставались... фантазиями.
От ее вздоха, Грегори приподнял голову и уставился на дверной проем. Его маленький тощий хвост зашевелился и стремительно начал вилять.
Проклятье.
Трэвис сощурил глаза, и поставил бутылку обратно, так и не сделав еще один глоток, который собирался.
- Кто здесь?
Риса в защитном жесте скрестила руки на груди, пожалев, что не решилась надеть чертов бюстгальтер, и вышла из тени.
- Всего лишь я. Я услышала, как кто-то говорил.
Ее лицо запылало, как и взгляд Трэвиса, когда он начал осматривать ее фигуру в мешковатых штанах для сна и тонкой футболке. Женщина, вероятно, выглядела как после ядерного взрыва. «В очередной раз», - подумала про себя Риса, - «хотя он выглядит не лучше». Она заставила себя выглядеть непринужденной, перешла на его сторону и села на пол рядом с мужчиной, подтянув ноги к груди.
- Не спится?
Его рот сжался в жесткую улыбку.
- О, я могу спать. Однако этот хряк решил, что должен спать со мной и разбудил меня.
Риса закусила губу, чтобы скрыть улыбку.
- Он всегда спал с Перл. Я думаю, что ему стало одиноко, и Грегори подумал, что может лечь с тобой.
Трэвис фыркнул и сделал еще один глоток из бутылки. После минутного раздумья, мужчина протянул ее Рисе.
Она взяла бутылку и попыталась подражать ему. Однако горло женщины обожгло, и Риса начала кашлять, прижимая тыльную сторону ладони ко рту.
- Боже, это ужасно.
- Не-а, - медленно произнес Трэвис. - Этот – мой любимый. Бабушка всегда держала дома бутылку, потому что знала, что мне нравится пить виски после ужина, - он уставился на бутылку и его рот, скривился от отвращения. - На бутылке была пыль. Она, должно быть, хранила ее очень долго.
Риса ничего не ответила. А что она могла сказать? Но мужчина выглядел таким потерянным и одиноким в своей скорби, что женщина протянула руку и сжала его ладонь, выражая поддержку.
- Я тоже по ней скучаю. Она была прекрасной леди. И ей было девяносто восемь, Трэвис. У нее была долгая и полноценная жизнь, и она никогда не возражала, против твоей занятости.
- Ты сказала, что она была одинока, - резко произнес он, указав на свинью. Питомец немедленно толкнулся рылом в ладонь Трэвиса, сопя и прося, чтобы его погладили. На мгновение рука мужчины сжалась, но затем он положил ее на голову свиньи, начав почесывать за ушами.
- Она не была одинока под конец жизни, - мягко сказала ему Риса. - Она обожала этого поросенка. Даже когда у нее болели бедро и спина, она все равно выходила с ним на ежедневную прогулку. Ей нравилось заботиться о нем. Он каждый день заставлял ее отвлекаться от своего одиночества. Я тоже всегда была здесь для нее. О ней не забывали.
Взгляд мужчины замер на открытом фотоальбоме.
- Она говорила, что обеспокоена тем, что я много работаю. Что деньги еще не все.
- Кажется, я припоминаю, как она говорила тоже самое и мне, по крайней мере, два раза в неделю, - сказала Риса, и ее губы изогнулись в улыбке. Она передвинулась, чтобы вытащить свою руку из рук Трэвиса, но его хватка только усилилась. Удивленная, женщина встретилась с ним взглядом и обнаружила, что он смотрел на нее с такой интенсивностью, которая была свойственна только трезвому человеку.
- Ты заботилась о ней до самого конца, пока нас здесь не было, - негромко произнес мужчина. - Спасибо.
Поделиться книгой: