Выбор золотого бога

Он прервал ее слова жарким поцелуем, от которого по телу пробежала волна удовольствия. Их энергии сплелись в одно целое, потянулись друг к другу. На короткий момент все стало ненужным и неважным. Может, так и стоит все воспринимать. Радоваться каждой отпущенной минуте, проведенной рядом с ним. Лиза изо всех сил обхватила Арнорда руками, словно он в любой момент мог исчезнуть. Но он не собирался исчезать. Подхватив ее на руки так легко, словно она весила не больше пушинки, понес в спальню. А Лиза не могла отвести глаз от его прекрасного смуглого лица, обрамленного золотистыми кудрями. Ее Золотой Бог, только ее. Пусть на короткое, отпущенное ей время, но она может так называть его.

Глава 3

Свернувшись калачиком, Гелаэлла лежала на большой двуспальной кровати. Бессмысленно смотрела на покрытую красно-золотистыми гобеленами стену своей комнаты. Кто бы мог подумать, что это убежище, которое когда-то убедил соорудить Алиэль, станет ее единственным пристанищем. Повелительница целой планеты теперь превратилась в изгнанницу, чей удел прятаться и дрожать от страха перед бывшими рабами. Но если бы не мудрость сына, даже этого была бы лишена. О подземном бункере, сооруженном под ничем не примечательным заброшенным зданием на юге Франции, знали немногие. Самые преданные и доверенные лица. Многих уже и на свете не было. Именно здесь Гелаэлла собрала оставшихся в живых сторонников. Она не сомневалась, что уцелевшие вардоки и полукровки прячутся по всей планете так же, как она. Можно попытаться их найти, но пока по Земле распространяется вирус «неотмеченных», это бессмысленно, и лишь ускорит гибель вардоков.

Гелаэлла должна что-то придумать, она ведь их королева. Это ее долг перед своим народом. Когда-то именно она спасла всех от прозябания на планете-резервации оллинов, теперь снова пришло время показать силу и мудрость. Но сейчас не хотелось ничего. Лежать так вечность, укрыться от всех. Ни о чем не думать, не принимать решений. С горечью сознавала – именно ее одержимость Золотым Богом привела по крупицам взлелеянный мир к краху. Если бы не стала искать его, он бы до сих пор прятался в своем убежище. Но чего стоил этот мир без него? Пустой, серый и холодный. Лишь на короткий миг, по прошествию стольких лет, она снова увидела его тогда, в «Сумеречном мире». Этот момент перевернул все, тогда она с горечью осознала, что не сможет без него жить теперь, когда снова обрела. Арнорд появился на краткий миг, чтобы тут же исчезнуть, ввергнув ее в состояние еще худшее, чем было до этого.

Как он смотрел на нее тогда, сколько чувств она читала на его прекрасном лице. Горечь, тоска, обида, даже ненависть. Но было что-то еще. Гелаэлла не могла ошибиться. Его чувства до сих пор не угасли. По крайней мере, как же хотелось в это верить! Когда она узнала, что все это время Золотой Бог находился совсем рядом, хотелось выть от осознания упущенной возможности. Но хуже всего – то, что он полюбил другую, в то время, как она сама не могла вырвать его из сердца. Нет, то чувство, которое он испытывает к жалкой смертной, не может быть настоящим. Кто она и кто Гелаэлла? Лиза Данилова лишь неудачная замена для него, попытка забыться.

Гелаэлла заскрежетала зубами, вспомнив о потерянном шансе собственноручно свернуть шею девчонке. Тогда вмешался Алиэль, буквально силой вырвавший свою пассию из ее рук. Гелаэлла вспомнила, до чего опустилась тогда. У нее случилась банальная истерика, она потеряла все свое величие. Крушила все, посылала проклятие пустым стенам и осознавала собственное бессилие. Потом, успокоившись немного, решила, что может так и лучше. Девчонка станет любовницей Алиэля, а Арнорд, узнав об этом, с презрением отвернется от нее. Но не тут-то было. Сын проявил несвойственную мягкость, церемонясь с этим ничтожеством, и ей удалось бежать. Гелаэлла с ума сходила от ревности, думая, что Лиза сбежала к Арнорду.

Но даже тогда, когда Золотой Бог помог разрушить ее мир, она и мысли не могла допустить, чтобы попытаться его уничтожить. Хотя шансы оставались. Нужно было всего лишь оставить Алиэлю «божественный глаз». Сын – наполовину оллин, он смог бы активировать его и даже остаться живым под воздействием вируса. Он смог бы остановить «неотмеченных» и вернуть власть над планетой. Но Гелаэлла прекрасно понимала, что тогда он бы, не задумываясь, уничтожил Арнорда. А она не смогла бы помешать. Ею снова двигала проклятая одержимость. Понимая, что обрекает собственного сына на смерть, она забрала единственное оружие, которое могло бы помочь ему. В спешке бежала, прихватив с собой оставшихся при ней вардоков и полукровок. Все же у Гелаэллы теплилась надежда, что сын сумеет выжить. Об убежище он знал, рано или поздно догадается, где ее искать. А когда найдет, она отдаст ему оллиниум только при одном условии – если он пообещает, что оставит Золотого Бога в живых.

В дверь негромко постучали, заставив Гелаэллу отвлечься от мучительных размышлений. Она поспешила подняться и принять подобающую позу, переместившись в кресло. Только тогда хрипловатым голосом крикнула:

– Войдите!

В ее покои вошел высокий худощавый вардок с почти белыми, доходящими до плеч волосами. Светлые, как речная вода, глаза устремились на нее, на мгновение утратив холодность. Гелаэлла инстинктивно поправила волосы, немного выбившиеся из строгой прически. Она давно замечала, что нравится этому нелюдимому холодному вардоку – главе бывшего Департамента Науки. Алиэль всегда отличал этого субъекта, говорил, что подобный интеллект встречается нечасто. Но сама Гелаэлла почти не сталкивалась с ученым, избегавшим приемов и балов. Он, как и ее сын, не любил развлечений, главным для него было дело, которым занимался. Но именно Крилон оказался в числе немногих, оставшихся при ней до конца. Хотя раньше Гелаэлла полагала, что ученый не сбежал, как другие, из преданности к Алиэлю. Однако, вардок не остался с наместником, а предпочел уйти с ней. И как она раньше не замечала явного интереса к себе со стороны холодного ученого? Наверное, Гелаэлла многого не замечала тогда, живя одним лишь интересом – отыскать Золотого Бога.

– Вы не могли бы пройти со мной в лабораторию? – негромким вкрадчивым голосом проговорил вардок.

– Зачем? – без особого энтузиазма откликнулась Гелаэлла.

Ее мало заботили научные изыскания, поэтому она не разделила радости вардока при виде лаборатории, оказавшейся в убежище. Алиэль даже это предусмотрел. Но Крилон тут же активно взялся за дело, подключив большинство из ее свиты к делу. Забавно было видеть, как Дмитрий Баренцев и Сверр Эллингсен в белых халатах пытаются совладать с колбами и пробирками. Гелаэлла не верила, что из этой затеи может что-то выйти. Но это занятие хоть давало иллюзию полезности, и она не возражала против инициативы Крилона. Единственное, чего хотелось, чтобы ее саму не трогали. Поэтому сейчас Гелаэлла едва сумела скрыть недовольство.

– Думаю, вам будет интересно, – настаивал вардок, продолжая напряженно смотреть на нее.

– Ну, хорошо.

Гелаэлла сделала движение, намереваясь подняться. Он тут же оказался рядом и подал ей руку. Опершись на нее, она поднялась, однако Крилон не спешил отпускать ее. Гелаэлла сама отстранилась и поджала губы, давая понять, что недовольна его дерзостью. Вардок поспешно пробормотал извинения и двинулся к двери, распахивая ее перед Гелаэллой.

Вдвоем они спустились этажом ниже, в помещение, предназначенное для научных опытов. Стерильно белое, наполненное дорогим оборудованием и препаратами непонятного вида. По помещению сновали вардоки и полукровки, действующие, как хорошо отлаженный механизм. Надо же, как Крилон за несколько недель смог их вымуштровать.

При виде Гелаэллы все прервали работу, склонившись в почтительном поклоне. Она натянула на лицо улыбку и махнула рукой, давая понять, что церемонии излишни. Но только после кивка Крилона присутствующие снова вернулись к работе. Гелаэлла еще сильнее удивилась и уже внимательнее присмотрелась к бесцветному существу, похожему на лабораторную крысу.

– Величайшая, – Крилон придвинулся к ней ближе, говоря едва ли не на ухо.

Гелаэлла с трудом подавила желание отпрянуть, ей была неприятна его фамильярность. Он словно не заметил ее реакции и продолжил говорить:

– Я проводил опыты с вирусом «неотмеченных». Пришлось действовать крайне осторожно. Сами понимаете, малейшая оплошность, и нас всех ожидала бы смерть.

– Тогда зачем? – грубо спросила она, обводя взглядом сотрудников лаборатории.

– Иначе как бы мы нашли способ его обезвредить, – торжественно заявил он.

Гелаэлле показалось, что она ослышалась. Пересилив неприязнь, которую вызывал у нее вардок, она подалась к нему.

– Вы смогли его обезвредить?

– Да, величайшая, – его лицо пошло пунцовыми пятнами, то ли от осознания торжественности момента, то ли от ее близости. – Я смог создать вакцину. Конечно, первые эксперименты оказались неудачными. Несколько полукровок поплатились жизнями во благо науки. Но результат стоил того. Уже несколько вардоков испытали на себе вакцину и даже подверглись действию вируса. Итог поразительный. Они живы и здоровы. Теперь в наших интересах отыскать как можно больше вардоков и полукровок по всему миру, ввести им эту вакцину. Тогда можно попытаться снова вернуть власть.

– Невероятно!

Прежняя апатия сменилась возбуждением. Гелаэлла ощутила, что к ней возвращается желание жить и бороться. Она уже снова видела себя на троне. Поймала себя на том, что улыбается, предвкушая, как разделается с жалкими людишками, осмелившимися пойти против нее.

– Вам нужно тоже ввести эту вакцину. Нельзя рисковать. После заражения она уже не сможет вас спасти. Так что чем раньше вы это сделаете, тем лучше.

Гелаэлла кивнула.

– Конечно. Можете сделать это немедленно.

Крилон подвел ее к пластмассовому стулу и попросил опуститься на него. Сам достал ампулу из стоящего на столике набора. Его руки слегка дрожали, когда он касался ее кожи, протирая специальным раствором. Без него ни одна игла не смогла бы проткнуть прочную кожу вардоков. Этот раствор на время размягчил ее, позволив ввести лекарство. Гелаэлла даже не поморщилась, хотя боль от инъекции оказалась сильной. Словно все внутри превратилось в кислоту, жгло невыносимо, растекаясь по всему телу. Крилон ободряюще сжал ее плечо.

– Через минуту все пройдет. Да, неприятно, но это необходимо.

Гелаэлла поймала себя на том, что благодарно ему улыбается. Теперь она понимала, почему сын так ценил Крилона, а заносчивые бывшие хозяева жизни так быстро приняли его командование. В этом внешне непритязательном существе скрывалась железная воля и уверенность, невольно передающаяся окружающим. Если бы не он, страшно подумать, какой бы разброд царил сейчас в бункере. А у Гелаэллы не нашлось бы сил взять все под контроль.

Когда боль прошла, Крилон помог Гелаэлле подняться и провел обратно в ее покои. Однако уходить не спешил, задержавшись у двери и глядя куда-то вдаль.

– Жаль, что господина наместника нет с нами. Надеюсь, он все же жив.

Гелаэлла пытливо всмотрелась в казавшееся непроницаемым лицо, заметив во взгляде искреннюю грусть.

– Вы и правда преданны Алиэлю, – задумчиво произнесла она. – Тогда почему вы оставили его? Почему ушли со мной и остальными?

Крилон вздрогнул, словно она ударила его. Утратив привычную невозмутимость, он опустился на колени, взял ее руку и прильнул к ней губами. Затем поднял на Гелаэллу горящий взгляд.

– Потому что есть существо, ради которого я готов жизнь отдать. Хочу, чтобы вы знали, я все сделаю для вас… Все, что попросите.

Что-то шевельнулось в душе при виде такого глубокого чувства. Не будь ее сердце отравлено чувством, ставшим уже болезнью, возможно, она попыталась бы ответить благосклонностью. Но сейчас, все, что могла предложить этому вардоку, сумевшему совершить невозможное ради нее, – прозвучавшие неискренне слова:

– Я очень ценю ваше отношение и то, что вы сделали. Рада, что вы рядом со мной.

Похоже, ему и этого оказалось достаточно. Крилон снова прильнул к ее руке, покрывая поцелуями. Гелаэлла осторожно коснулась его головы, провела по волосам. Он дернулся от этой ласки, рухнул у ее ног, покрывая их поцелуями.

– Ну, что вы, поднимитесь!

Она помогла ему встать на ноги и запечатлела легкий поцелуй на его щеке.

– Спасибо вам, Крилон. А теперь не могли бы вы оставить меня одну? Нужно о многом поразмыслить.

Он поспешно кивнул и вышел, осторожно затворив за собой в дверь. А Гелаэлла приблизилась к креслу и опустилась в него. Обхватив плечи руками, продумывала план дальнейших действий. Как же не хватало Алиэля, который всегда точно знал, что делать. Но есть вероятность, что она никогда больше не увидит сына. И винить в этом может только себя. Гелаэлла сделала выбор. Из них двоих выбрала Арнорда. Только вот он вряд ли когда-нибудь поймет и оценит, чего ей это стоило.

Глава 4

Город, который Алиэль привык считать своим, казался теперь чужим и незнакомым. Оллин бродил по темным улицам, где повсюду валялись обломки того, что имело отношение к власти вардоков. Поверженные статуи, вывески магазинов и ресторанов, даже обрывки афиш. Среди царящей вокруг разрухи образовывались очаги новой жизни. Люди строили новый мир, где не было больше место ему самому. Но рано «неотмеченные» радуются победе. Битва еще не окончена.

По улицам свободно ходили люди, совершенно ошалевшие от осознания того, что этот мир теперь принадлежит им. Слышался смех и веселые реплики, из некоторых восстановленных кафе доносилась музыка. Алиэль медленно брел по улице, не решаясь никуда зайти. Сейчас он чувствовал растерянность, словно находился на распутье. Любой шаг нужно просчитывать наперед, он не имеет права на ошибку.

Вывалившийся из дверей питейного заведения пьяный мужчина налетел на Алиэля, громко рыгнул и пробормотал:

– Пр-ростите.

Алиэль гадливо передернулся и сделал шаг назад. Мужчина протер красные глаза и мутным взглядом окинул его с ног до головы. Тут же дернулся, на глазах трезвея, заикаясь, стал нести околесицу, как он рад встрече. Алиэля поразила такая реакция – неужели, человек его узнал? Но даже если так, ведет он себя вдвойне непонятно. Вместо того, чтобы с громким криком бежать за подмогой и пытаться уничтожить врага, проявляет раздражающее подобострастие. Может, он один из скрытых сторонников старого режима? Алиэль взглянул на пьяницу внимательнее, но глуповатая физиономия не внушала доверия. Он мотнул головой, раздумывая, что делать. Свернуть поскорее шею идиоту или скрыться, пока его поведение не привлекло внимание других. Мужчина разрешил его сомнения, покачнувшись и упав на карачки. Завтра этот пьяница и не вспомнит о встрече, он не опасен.

Алиэль быстро прошел мимо, инстинктивно двигаясь к месту, которое привык считать домом. Отсюда виднелась только верхушка величественного змеиного небоскреба, служившего наместнику немым укором. Он, который всегда все просчитывал на несколько шагов вперед, оказался на обочине жизни. Впервые позволил личным чувствам возобладать над всем остальным. И что в итоге? Остался ни с чем. Но и сейчас не мог выбросить проклятую слабость из сердца. Как же хотелось хоть на минуту увидеть Лизу, коснуться ее, вдохнуть аромат роскошных огненных волос. Она, наверняка, сейчас с Арнордом… Мысль об этом вызывала внутри неудержимую, клокочущую ярость, требующую выхода. Неимоверным усилием воли Алиэль сдерживал себя, понимая, что нельзя сейчас привлекать к себе внимание. Нужно слиться с толпой. Пусть они считают его одним из них, обычным человеком. Люди не умеют чувствовать различия между собой и другими видами. Они могут ориентироваться только на внешние проявления. Этой слабостью нужно воспользоваться.

Алиэль еще раз глянул на змеиный небоскреб и пообещал себе, что сделает все, чтобы вернуться туда победителем. Затормозил возле клуба, сверкающего неоновыми огнями. Изнутри доносилась ритмичная музыка. У входа толпились несколько разряженных людей, весело общающихся между собой. Скоты. Давно ли ютились по норам, не решаясь даже носа высунуть наружу? Они осмелились напялить одежду вардоков, наверняка, украденную из разграбленных магазинов, и теперь возомнили себя победителями. Рано радуются.

Алиэль протиснулся сквозь толпу, низко наклоняя голову, боясь, что его кто-нибудь узнает. Это, конечно, маловероятно. Он редко появлялся на страницах периодических изданий или в телевизионных передачах. Для многих оставался персоной без лица. Теперь он хвалил себя за подобную предусмотрительность. Вот только тот пьяница на улице откуда-то знал его, и это не давало Алиэлю покоя.

Внутри заведения музыка казалась оглушительной. Алиэль постарался отгородиться от давящей обстановки, вызванной шумом и присутствием огромного количества людей, извивающихся на танцполе. Отыскал дверь в туалетную комнату и с облегчением затворил ее за собой. Ему нужно зеркало, чтобы проверить, есть ли у него способности к маскировке, какие были у Арнорда. Но едва взгляд упал на отражение, Алиэлю показалось, что мир вокруг стремительно летит в бездну. Сначала он не поверил, подумал, что это наваждение или галлюцинация. Мотнул головой, протер глаза. Но из зеркала на него по-прежнему смотрел Арнорд. Только цвет волос остался его собственным, черным, как вороново крыло.

Привычная бледность сменилась смугловатым оттенком, черты лица разгладились и приобрели мягкость. Янтарно-золотистые глаза настороженно смотрели на него, кажущиеся теперь враждебными. Этого не может быть! Алиэль лихорадочно размышлял. Вирус, очевидно, влияет на клетки ДНК. Он уничтожил почти все, что было в нем от вардоков, трансформировав в иное существо не только внутренне, но и внешне. Теперь понятна реакция пьяницы. Он принял Алиэля за Золотого Бога.

Снаружи послышались шаги, оллин торопливо кинулся к двери и задвинул щеколду. Послышался настойчивый стук, он рявкнул:

– Занято!

После некоторого колебания шаги удалились. Алиэль лихорадочно размышлял, что ему дает такое преображение. В голове постепенно вырисовывался план, пока туманный и размытый. Но уже сейчас в душе поднималось ликование. Это просто подарок судьбы! Вот только нужно что-то сделать с волосами. Хотя сейчас это не проблема, достаточно обратиться в любую парикмахерскую. Но для начала стоит проверить способности к манипуляции сознанием.

Алиэль пристально глянул на себя в зеркало и представил в голове другое лицо. Детально вырисовывал каждую черточку, пока образ не стал достаточно четким. После этого стал мысленно накладывать его на собственное лицо. От напряжения у Алиэля выступили на лбу капли пота. Ничего не получалось. Как же Арнорд это делал? Ведь все вокруг видели его иным. Алиэль задумался. Может, дело не во внешней трансформации, а исключительно во внушении. Ну, конечно! Гелаэлла же говорила о манипуляции сознанием. Арнорд словно накладывал некую маску, внушая ее окружающим. Оставалось понять, как он это делает. Алиэль снова вызвал в голове образ человека, внешность которого собирался примерить, и представил, что он словно заслоняет его собственный. Но получилось или нет, не мог понять. Нужно опробовать это на практике.

Алиэль решительно отодвинул щеколду и вышел из помещения. На этот раз прямо смотрел в лица окружающих, которые равнодушно скользили по нему. Правда, понять, что это значит, тяжело. Он снял маску и посмотрел на реакцию. Проходящая мимо девушка взвизгнула и застыла с открытым ртом. Значит, приняла за Арнорда. Он поспешно натянул маску, девушка тряхнула головой, словно отгоняя наваждение. Слегка наморщив лоб, прошла мимо. Получилось! Сердце Алиэля бешено колотилось. А сможет ли он внушать еще что-нибудь, считывать информацию, как делал это Золотой Бог?

Этот вечер стал для Алиэля вечером экспериментов. На посетителях клуба он опробовал все. Каждый раз у него получалось все лучше и естественнее, только вот энергии он потратил уйму. Нужно в следующий раз быть экономнее, лишние следы оставлять ни к чему. Напоследок Алиэль все же решил подкрепиться, пообещав себе, что в дальнейшем постарается экономить.

На этот раз он выбрал в качестве пищи молодую женщину в вызывающем красном платье. Ему стоило лишь послать ей мысленный сигнал, и она словно робот, последовала за ним из клуба в подворотню. Энергия у нее зеленая, с небольшими вкраплениями лилового. Прежде, чем попробовать женщину на вкус, заставил себя поумерить аппетит, хотя щупальца энергала уже возбужденно двигались вверх по пищеводу. Сначала нужно считать информацию, понять, что означает та или иная энергия. Он все еще продолжал постигать новые способности. Зеленый, как он уже понял, означал позитивную энергию, доброту. Коричневый – жестокость, руки человека, излучающего этот цвет, замараны преступлениями или низменными порывами. Оттенки означали степень деградации. Синий – злобу, вспышки ярости. Фиолетовый – страх, неуверенность. Положив руки на голову женщины, Алиэль медленно считывал с нее информацию, пока не понял, что означали лиловые вкрапления. Страдания, боль, одиночество. Эта женщина несчастна, она даже ищет смерти. Причина – смерть близких, всего лишь два месяца назад попавших в список распределения. Она так и не смирилась с этим. Особенно горько ей казалось то, что родители погибли всего за несколько недель до свержения вардоков. Что ж, она скоро встретится с ними, конечно, если потусторонний мир, в который верили люди, существует. Алиэль усмехнулся и позволил щупальцам проникнуть в ее мозг. Ее энергия оказалась сладковато-горькой, совсем не такой, как у бомжа. Он смаковал ее, как нектар. Несколько портила вкус горечь от лиловых вкраплений. Нужно в следующий раз найти себе пищу с абсолютно зеленой энергией.

Опустошив жертву до конца, Алиэль некоторое время задумчиво смотрел на потерявшее человеческий облик тело. Пустая оболочка, лишенная разума. Более гуманным будет убить ее, да и так не останется следов его воздействия. Алиэль одним неуловимым движением свернул ей шею – женщина рухнула на асфальт, как сломанная кукла.

Внутри оллина переполняла неудержимая сила, дающая ощущения всемогущества. Утром он завершит процесс преображения, обратившись в парикмахерскую, а пока может позволить себе просто погулять по городу. Да и деньгами не мешает запастись. Ему еще предстоит перелет на юг Франции. Интуиция подсказывала, что Гелаэллу следует искать именно там. Об остальных убежищах вардоков знали слишком многие, об этом – только самые доверенные лица. Алиэля несколько беспокоило, что в число этих доверенных лиц входил Филипп де Морель. Рано или поздно он подумает об этом месте и донесет «неотмеченным». Так что нужно будет подыскать новое убежище. Хотя если Гелаэлла отдаст ему «оллиниум», это уже окажется излишним. Никто не сможет справиться с ним. Проклятый Золотой Бог будет уничтожен. С уст Алиэля сорвался смех, который он никак не мог остановить. В мельчайших деталях представлял себе, что сотворит с ненавистным Арнордом. Тому придется хорошенько помучиться перед смертью.

Глава 5

В последние недели Лиза возненавидела наступление нового дня. Вечера же, когда могла находиться рядом с любимым, ждала, как манны небесной. А утром, провожая Арнорда на работу, предчувствовала очередной мучительно долгий день, проведенный в одиночестве. Золотой Бог наскоро чмокнул ее в щеку и скрылся за дверью, а Лиза еще с минуту стояла в прихожей, прислушиваясь к его шагам и звуку отъезжающего лифта. Со вздохом вернулась в гостиную и с тоской взглянула на осточертевший телевизор. Часы, проведенные в ожидании, казались вечностью. Она готова была занять их чем угодно, лишь бы не сидеть дома, ощущая собственную ненужность.

Лиза снова решила навестить Филиппа де Мореля, хотя подозревала, что только помешает ему. Бывший полукровка неожиданно нашел призвание в медицине и теперь проводил все время в больнице скорой помощи. Лиза вспомнила жуткую картину, когда вернувшись за ним с Арнордом в дом Армелии, увидела бледного, как мрамор, Филиппа. Казалось, он даже не дышал. Золотой Бог, склонившись над неподвижным телом, тревожно сказал, что если бы они опоздали хотя бы на минуту, Филиппа не удалось бы спасти. Арнорд тогда снова воспользовался своими способностями, Филипп пришел в себя, но Лиза настояла, чтобы его отвезли в больницу.

Там его с рук на руки передали хмурой, деловитой молодой женщине, которая провела осмотр и заявила, что с Филиппом все в порядке. Только тогда Лиза поверила, что друг вне опасности. Но женщина настояла, чтобы на всякий случай пациента оставили на ночь в больнице. Когда же на следующее утро Лиза примчалась в его палату, Филипп с горящими глазами заявил, что собирается помогать в больнице. Та самая женщина, которая занималась им накануне и теперь уже не казалась такой хмурой, с воодушевлением его поддержала. Глядя, какими глазами смотрит она на Филиппа, Лиза от души порадовалась за друга. Возможно, он, наконец-то, нашел свою судьбу. А симпатия к ней со временем забудется и развеется, как дым.

Филипп изо всех сил старался показать, как рад за нее и Арнорда, он ни разу больше не заговорил о своих чувствах. Но Лиза порой ловила на себе его тоскливый взгляд и понимала, что рана в его сердце еще не зажила. Она надеялась, что женщина-врач, Екатерина Веткина, сумеет излечить его и пробудить к новой жизни. Пока же, когда Лиза спрашивала Филиппа о ней, он смущенно отвечал, что считает ее другом.

Лиза понимала, что зря она так часто приходит к Филиппу, ему так будет сложнее ее забыть. Но без него осталась бы совсем одна, без дружеской поддержки и ободряющего слова. И родители сейчас не здесь. Как только официально объявили об освобождении, Лиза тут же ринулась к ним. Они долго не могли поверить, что это не сон, что им больше не нужно каждую минуту жить в страхе. Лиза сказала, что они теперь могут жить, где угодно, покинуть ненавистный барак. Конечно, все, чего хотелось родителям − видеть ее теперь как можно чаще. Получив разрешение Верховского, Лиза поселила их в змеином небоскребе, всего на пару этажей ниже ее собственной квартиры. Непривычные к роскоши родители долго не могли поверить в происходящее. А неделю назад Лиза отправила их отдохнуть в Крым. Они ведь никогда не видели моря. Теперь же родителей очень не хватало, Лиза с нетерпением ждала их возвращения.

Хотя даже с матерью она не могла поделиться тем, что тревожило. Они никогда не были особенно близки, Лиза привыкла держаться от всех на расстоянии, не раскрывать свои мысли и чувства. Она так до сих пор и не сказала родителям, что беременна. Может, потому что не разобралась в собственных ощущениях. Хочет ли появления ребенка? Если бы с уверенностью знать, что малыш от Арнорда, с каким нетерпением ждала бы его рождения. Но мысль о том, что в животе растет сейчас дитя Алиэля, по-настоящему пугала. Если это так, можно лишь догадываться, что унаследует малыш от своего родителя. Что, если больше в нем будет от вардоков? Или он родится с внешностью полукровки? Лизу передергивало при одной мысли. Конечно, она примет ребенка, каким бы он ни был. Это ведь ее частичка. Но как он будет жить в новом мире, где вардоки и полукровки объявлены вне закона? Какое будущее ждет малыша? Уже не говоря о том, что он может подхватить вирус «неотмеченных» и умереть.

Этими размышлениями Лиза могла поделиться только с Филиппом. Он в курсе ее дел, всегда готов выслушать и дать дельный совет. Его дружеская поддержка сейчас необходима. Ненавидя себя за эгоизм, Лиза переоделась и покинула квартиру, снова собираясь навестить Филиппа.

Поймав конный экипаж, Лиза уже через пятнадцать минут стояла перед трехэтажным зданием больницы. Вспомнила, что всего несколько месяцев назад выходила отсюда с новой меткой и чувствовала себя при этом счастливой. Губы тронула горькая улыбка. Какой же идиоткой она тогда была! Чему радовалась? Что ей поставили клеймо, как животному лучшей породы? Хорошо, что все в прошлом. Лиза решительно поднялась по широким ступеням на крыльцо и вошла внутрь. Поспрашивав у снующих по коридорам медсестер, довольно быстро отыскала Филиппа.

Он вместе с Катей Веткиной оказывал помощь пациенту, поступившему на скорой. Как же быстро Филипп всему учился! Наблюдая за его уверенными движениями, Лиза невольно залюбовалась. При виде нее на лице Кати мелькнуло плохо скрытое недовольство. Лиза прекрасно понимала, чем оно вызвано. Женщина явно считает ее соперницей. Сделав вид, что ничего не заметила, Лиза поздоровалась и сказала, что подождет снаружи. Пришлось ждать около получаса, пока Филипп освободился.

Когда он вышел к ней, его лицо сияло.

– Лиза, как я рад тебя видеть!E! У меня есть несколько свободных минут, давай спустимся в столовую.

– Я не против. Еще даже не завтракала, – улыбнулась она.

– А это форменное безобразие, – посуровел Филипп. – Ты сейчас должна есть за двоих.

Лиза невольно залюбовалась им. Довольно долго она не могла привыкнуть к новой внешности Филиппа. Ничто в нем больше не напоминала полукровку. Перед ней находился обычный мужчина, привлекательный, с утонченными манерами. Прошлое Филиппа оставалось тайной для всех, кроме нее и Арнорда. Он хотел начать новую жизнь, где никто не воспринимал бы его, как полукровку. Даже Кате Веткиной он не рассказал правды о себе. Интересно, как бы отреагировала женщина, если бы узнала, что на самом деле Филиппу шестьсот лет, он из древнего дворянского рода, являлся доверенным лицом Гелаэллы и наместника.

Сидя за столом и поглощая омлет с овощами, Лиза то и дело поглядывала на Филиппа, не решаясь начать разговор. Знала, что ему будет неприятно это слышать, но так хотелось поделиться своими чувствами. Филипп чутко уловил ее настроение и заговорил первым:

– Ты выглядишь расстроенной. Что-то случилось?

Лиза отложила вилку и вздохнула.

– Вчера я снова попыталась поговорить с Арнордом обо всем. Что он чувствует, как относится к…

Она осеклась, чувствуя, как к щекам приливает кровь. Филипп положил ладонь на ее руку и осторожно сжал.

– Я понимаю…

– Это ведь невозможно, Филипп, – захлебываясь от эмоций, затараторила она. – Он словно ничего не чувствует. Такой отстраненный, спокойный. Иногда я думаю, что он совсем меня не любит, раз ему все равно. Было бы легче, если бы он упрекал меня, проявлял недовольство, ревновал. Тогда я бы хоть понимала, что дорога ему!

– Если бы ты для него ничего не значила, он бы не был рядом с тобой, – попытался успокоить ее Филипп.

– Может, ему просто меня жалко! Я вчера так и спросила у него, он опять сказал, что любит.

– Думаю, Арнорд не из тех, кто стал бы врать в таких вопросах, – убежденно сказал Филипп.

– Не знаю. Я не уверена.

Лиза опустила голову, упорно разглядывая содержимое тарелки и не решаясь высказать то, что мучило больше всего. Наконец, собралась с духом.

– Вчера он рассказал о своих отношениях с Гелаэллой.

Ладонь Филиппа на ее руке дрогнула, Лиза подняла глаза и встретилась с его понимающим взглядом.

– Мне кажется, он до сих пор не освободился от этого чувства, – с болью проговорила она. – При одном упоминании о ней у него вигбзз становится такое выражение лица.