День гнева

Не понимая, что делает, Татьяна взяла Ричи за руку, и его пальцы бережно и благодарно сжались на ее ладони...

— Ты была права. Мы на планете. Мне нужно найти ти-рейтеры или что-нибудь подобное — иначе мы не сможем выйти наружу.

— Ты уходишь?

— Да. Ненадолго. Не беспокойся...

Он наклонился и едва коснулся губами её лба. Татьяну словно током прошило. Она широко распахнула глаза, приготовилась задать очередной вопрос, но Ричи уже развернулся и скрылся в технологическом коридоре... Изумление от поцелуя сменилось беспокойством... Как он сказал? Система его не видит?

Застонал Гека, разлепил глаза и попытался сесть.

Татьяна автоматически подхватила его, удержала, привалив к себе.

— Это мы где? — Гека резко завертел головой. — Это мы что?

— Это мы как? — опередила его следующий вопрос Татьяна. — Сидите тихо, Геннадий. Мы сбежали и сейчас ждём Ричарда с ти-рейтерами.

— Наружу пойдем? — подобрался Гека. — А что там, снаружи, знаете?

Татьяна пожала плечами.

— Понятия не имею. А у нас есть выбор? Кстати, как вы себя чувствуете?

Гека оттолкнул её и попытался встать. Но тут же едва не упал обратно на пол — Татьяна успела подхватить.

— Голова кружится. Сильно. Похоже, вы были правы, доктор... Сейчас всё по-другому!

— Всё по-другому... — эхом откликнулась Татьяна, думая о Ричарде.

Система корабля его не воспринимает, вмешательств в собственные цепи безопасности и схемы не замечает... Но Татьяна чувствовала человеческое тепло, когда Ричи стоял рядом, держа её за руку! А когда его губы коснулись её кожи...

Чувствуя, как щеки покрывает предательский румянец, Татьяна резко привалила Геку к боковине какой-то коробки и поднялась с колен. Сделала вид, что оглядывается. Более чем тусклое освещение запасного кессона скрыло смятение, промелькнувшее в её лице.

— Вам не хочется вернуться на Землю? — неожиданно спросил Гека. — Не жалете, что покинули ее?

— Нет, — не задумываясь ответила Татьяна Викторовна. — У меня есть Лазарет. А это очень много!

— И что же, вы там со всем одна справляетесь? Или помогает кто?

Отчего-то ей опять не понравился тон его голоса. Она пожала плечами, не отвечая. И холодное молчание растянулось на долгие минуты.

Ожидание затягивалось. Гека окончательно пришел в себя, и его нервозность нимало этому поспособствовала. Он сумел встать и закружил по маленькой комнате, то и дело спотыкаясь об коробки и тюки, и ругаясь сквозь стиснуты зубы.

— А вдруг его поймали? — спросил он. — Какого чёрта он ушел один? Нельзя было разделяться!

Татьяна, с ногами забравшаяся на широкую коробку, играла с тампом, устроившимся на её колене — пыталась поймать юркие Шунины щупальца.

Не дождавшись ответа, Гека снова принялся бродить по комнате.

— А вдруг он нас бросил? — придумал он следующий вопрос и остановился перед Татьяной. — Сбежал один, а до нас ему и дела нет!

— Вы смогли бы так поступить, Гека? — поинтересовалась она, не отводя глаз с Шуни. Смотреть на собеседника ей было неприятно.

Теперь Гека не ответил на её вопрос. То ли не задумывался никогда над такой возможностью, то ли... не знал, что сказать. Татьяна подозревала последнее.

В маленьком помещении атмосфера сгущалась с каждой секундой. Татьяна Викторовна явственно чувствовала страх, исходящий от мужчины, страх, грозящий перерасти в агрессию. И это её сильно нервировало.

— Гека, — мягко сказала она и поднялась с коробки. — Вы зря нервничаете. Всё будет хорошо. Давайте, я помогу вам успокоиться...

Тот остановился неожиданно, словно на стену налетел. Криво усмехнулся.

— Правда, что ли? Поможете?..

Она внутренне содрогнулась. И, правда, фраза получилась двусмысленной.

— Помогу! — сказала твёрдо. — Если вы сядете спокойно и не будете мне мешать.

Гека пожал плечами, сел на ту же коробку, с которой она встала.

— Закройте глаза! — приказала Татьяна.

Она интуитивно догадывалась, что нужно делать. Совместить методику диагностики поля головного мозга, используемую ей ещё на Земле, с методикой стабилизации сознания, полученной от Дуг-Кагна. Снять нервное напряжение пациента, нормализовать его сердечный ритм, понизить уровень адреналина в крови. Процедура казалась сродни нейротерапии. Вот только не было рядом ни учителей — креллов или серафид, ни помощника в лице Управляющего Разума Лазарета.

Кончиками пальцев Татьяна коснулась висков Геки. Догадывалась, что тактильный контакт вовсе не нужен — ведь скрутил же её Дуг-Кагн психоэнергетическим ударом, находясь аж в нескольких тысячах парсек от М-63. Но прикосновение к коже другого человека отчего-то придавало уверенности в собственных силах.

Гека притиснулся ближе, только что не обнял Татьяну за бёдра. Она почувствовала мгновенный укол раздражения... и ушла в глубину собственного разума. Странное ощущение — чувствовать ритм чужого сердца и заставлять его замедляться вместе со своим. Ловить нервные импульсы и придерживать их, привязывая к собственным... Вынуждать чужие лёгкие вздыматься и опадать равномерно...

Тепло чужого тела отдалилось. Гека обмяк под её руками. Татьяна этап за этапом стабилизировала поля его органов и оргсистем, посылая через пальцы энергию и силу собственного разума. А потом вдруг, в какое-то мгновение, потеряла себя в чужом сознании. И очнулась, получив знание о том, кто и какие именно опыты проводил на борту этого корабля: Гека, попадавший в ловушку повторно, обладал информацией гораздо большей, чем она сама. Обладал, сам того не зная, ведь его органы чувств продолжали функционировать и тогда, когда он находился в бессознательном состоянии во время проведения опытов.

Татьяна отступила на шаг и села напротив Геннадия, следя за его лицом. Впервые она видела его таким — умиротворенным, светлым. И, к сожалению, подозревала, что это не на долго. За это время она как раз успела проанализировать полученную информацию.

Духабути, действительно, уже несколько сотен лет следили за развитием разумных обитателей планеты Земля. Такая протяженность во времени объяснялась неким исследованием, которое они проводили, набирая образцы в разных районах Галактики. Однако Земля чаще других планет подвергалась их посещениям. В последнее столетие корабли-ловушки почти постоянно находились в её пространстве, регулярно проводя похищения людей. Большую часть испытуемых с изменённой памятью возвращали обратно. О судьбе другой части ничего не было известно. Эти опыты явно перекликались с опытами гоков с Сан-Зара, последствия которых Татьяна видела собственными глазами. Но если гокам удалось «оторвать» сатианетов от Вечности, используя луч-лезвия неживого штарма, то аналогичные опыты духабути с землянами заканчивались ничем. Правда, у духабути по понятным причинам на кораблях не было штармов. Однако они использовали собственное изобретение — СТАСС-камеры, сотканные из полей излучения, которые характеристиками оказались близки к луч-лезвиям. Во время последнего опыта Геку поместили в такую камеру. Его организм выдержал. Опыт не удался. Однако оставался вопрос — сколько подобных вмешательств способен вынести человеческий организм? Какое по счёту приведет к летальному исходу?

Теперь Татьяна осознала смысл странного и пугающего предложения духабути купить сны. Сны были текстом подсознания, его наполнением и оболочкой. Лишённые возможности скинуть нервное напряжение существа становились открытыми для стороннего вмешательства, потому что никакие барьеры в сознании не могли выдержать достаточно долго, если мозг не отдыхал и регулярно не избавлялся от излишков информации посредством снов. Духабути проникали в сознание через подсознательное, исподволь вживляя в мыслительную ткань слова-маячки. На основании полученных от них данных нейроархитекторами духабути ткались индивидуальные энергетические поля, используемые в СТАСС-камерах для блокировки Дач-агента.

Побочным явлением воздействия поля на Дач-агента было ускорение до бесконечности передачи нервных импульсов в нейросистеме существа, и именно это приводило к летальному исходу тогда, когда эксперимент выходил из-под контроля. Исследуя умерших на М-63 Татьяна, естественно, запрашивала данные об аналогичных смертях в сети Лазаретов и в Глоксе, но информации не получила. То ли она оказлась слишком рассеянна по галактике, то ли духабути были осторожнее в экспериментах с живыми образцами. Но что если причина в другом? В выходе их исследований на новый виток? Могли ли гоки, работавшие с ними в одном направлении в области нейроархитектуры, поделиться новым полем для исследований — излучением расы такой же древней, как и сама галактика. Излучением клииров?..

Татьяна, измученная процедурой стабилизации нейросистемы Геки, сама не заметила, как задремала, привалившись к стене. Звёзды сектора Див кружили в причудливом танце, меняясь местами с рубиновыми метками клииров, играющих в Потоке...

Неожиданно открылся люк, располагавшийся напротив выхода в технологический коридор.

Татьяна с трудом разлепила веки.

Вошедший Ричард кинул на ближайшую коробку три ти-рейтера и какой-то серебристый свёрток.

— Наши тюремщики не первый раз держат здесь людей! Есть и оборудование, и средства защиты для землян, нужно было только поискать хорошенько! — Спокойно заметил он, словно не замечая её расширевшихся от страха зрачков. — Одевайтесь, Танни. Похоже, мы на Юмбе. Вам, как самой слабой из нас, понадобится скафандр с экзоскелетом. К сожалению, он — единственный!

Татьяна встала, засунула Шуню в карман рабочего комбинезона, погладила напоследок его поникшие щетинки — ограниченное пространство действовало на тампа, как хорошая кровать на любителя поспать. Скафандр с экзоскелетом ей уже приходилось натягивать, причем тоже для выхода на поверхность Юмбы, поэтому она справилась с ним без труда. Мелькнула мысль, что раз уж потребовался экзоскелет — корабль сел на Западном полушарии, славившимся своим диким нравом. Впрочем, это казалось закономерным — кто же прячется в лоне цивилизации?

Ричи бросил беспокойный взгляд на Геннадия.

— Сейчас очнётся, — успокоила его Татьяна Викторовна. И действительно, Гека очнулся, когда Ричард прикреплял к нему ти-рейтер. Дёрнулся поначалу, замахал руками, но успокоился, разглядев, кто над ним склонился.

— Мы идем наружу, — предупредил Ричард. — Там сильный ветер.

— А... Э... — Попытался сказать Гека, но был вздёрнут на ноги.

— Идём, — коротко приказал Ричард.

Спутники потянулись за ним в пустой коридор, который вывел их на запасному шлюзу.

Двойные переборки шлюзовой приоткрылись ровно настолько, чтобы пропустить одного человека, поэтому выходили гуськом — сначала Ричард, затем Геннадий и — последней — Татьяна. Она никак не могла отделаться от ощущения, что сейчас зазвучит сирена или послышится грозный оклик часовых. Беглецов поймают и применят к ним какое-нибудь жестокое наказание. Однако внутреннее пространство корабля было тихо и спокойно. Зато снаружи царил настоящий ад.

После катаклизма древности, расколовшего единую твердь Юмбы на две части, Западный материк резко отличался от Восточного. Его облюбовали бури и смерчи, под поверхностью шла активная вулканическая деятельность, изуродовавшая ландшафт. Тихие уголки если и встречались, то в глубоких разломах, извергающих сернистые испарения, в кальдерах и скалистых лабиринтах, образованных морщинами земной коры.

Люк закрылся, оставив беглецов наедине со стихией.

— Попытаемся уйти так далеко, как сможем. И подумаем, что делать дальше, — прокричал Ричард Татьяне на ухо и двинулся вперёд.

Она поймала себя на мысли, что сошла с ума. Не имея мало-мальски продуманного плана действий слепо следует за человеком, которого «не видит система», на материк, где находиться на открытом пространстве опасно для жизни!..

Ричи неожиданно оглянулся. Его глаза смеялись. Татьяна даже сбилась с шага — опять её посетило ощущение, что он читает мысли с легкостью юмбайского ветра, разрывающего туманные испарения из кальдер.

Она даже забыла кинуть прощальный взгляд на корабль-тюрьму — он так и остался в её воспоминаниях чашей, наполненной темнотой.

А потом юмбайский климатический ад полностью поглотил беглецов. Татьяна не теряла направление только благодаря Ричарду. Тот держал стальными пальцами её и Геку за запястья, чтобы не потерять в фиолетовых сумерках. И если скафандр спасал Татьяну от падений, то Геку просто сбивало с ног порывами ветра. Лишь Ричи совсем не поддавался стихии, неутомимо тащил их во тьму, прочь, прочь, прочь от ловушки.

Чувство времени здесь не работало. Ветер бесновался сильнее, чем в прошлое посещение Татьяной планеты. Когда скафандр перестал удерживать совсем обессилевшую Татьяну на ногах, и она буквально повисла на Ричарде, тот неожиданно подхватил её, перекинул через плечо и спрыгнул куда-то вниз. Дальнейшее Татьяна не запомнила, потому что всё смешалось в сознании — боль в натруженных мышцах, огонь в лёгких, для которых не хватало мощности ти-рейтера, хлёсткие пощечины ветра и надвинувшаяся на материк тьма...

* * *

«Нет ли в цепочке лишнего звена?»

«Система меня не видит!»

Татьяна Викторовна вздрогнула и резко открыла глаза.

Вдруг все встало на свои места. И то, что Ричарда Львова никогда не забирали на опыты адамиты, и то, что приносили всего две порции еды! Должно быть, пока Татьяна не оказалась в заключении, порцию приносили всего одну!

— Догадалась, — раздался над ухом тихий шепот. Тёплое дыхание чужого человека коснулось кожи, снова вызвав целый круговорот эмоций — от изумления до стыда. Давно, очень давно никто из мужчин не приближался к ней так близко. Кроме Ларрила!

Она чуть повернула голову, и лицо оказалось в опасной близости от его.

— Не спрашивай! — усмехнулся Ричард, говоря всё так же — шёпотом. — У нас, будущих, свои секреты. Пока надышавшийся испарений Гека приходит в себя, я успею рассказать о своём плане.

Он замолчал, разглядывая её лицо тёмными внимательными глазами. Смешинки-искорки так и плясали в огромных зрачках.

Татьяна Викторовна молчала, хотя вопросы только что не спрыгивали с губ, хаотично кружились в сознании, сменяя один другого перед внутренним зрением.

— Ну, хорошо, — неожиданно беззвучно рассмеялся Ричи. — Один вопрос, Танни. Только один. И дальше ты слушаешь меня и соглашаешься!

— Какова истинная причина твоего пребывания на корабле-ловушке? — не задумываясь, произнесла она.

— Ты, — в тон ей ответил Ричард. Не ответил — выпалил, словно слово жгло ему язык. И замолчал, будто удивляясь сам себе. Однако глухой стон Геки быстро привёл его в чувство.

— Слушай, Танни, и запоминай! Неподалёку отсюда проходит граница сектора, внутри которого мы сейчас находимся. Юмбаи называют его «Таки-Та-Шин» — След Звёздного Зверя. Это одна из самых опасных зон материка. Именно в ней находятся глубочайшие разломы планетарной коры, изучаемые юмбаи. Держать корабли в этой сейсмоопасной зоне не дальновидно, но группы тектоников работают здесь постоянно. Поскольку им может потребоваться срочная помощь, а связь из сектора не всегда возможна из-за помех геомагнитного поля, по периметру расположены несколько дополнительных лагерей, в каждом из которых находится законсервированный МОД. Вам осталось пройти пару километров на запад по дну расщелины. Заблудиться там невозможно. После Гека выведет корабль в населенный сектор Галактики, чтобы запросить помощь.

— А... ты? — запнувшись, спросила Татьяна.

Мысль о том, чтобы остаться без его спокойствия и поддержки показалась невыносимой. Да ещё Гека этот... Не нравился он ей, ох, как не нравился!

— Они будут искать беглецов. А я собью их со следа. Главное для вас — успеть выйти в Поток. В корабле-ловушке нет штарма, поэтому найти МОД в гиперпространстве для духабути будет невозможно.

Он снова замолчал, разглядывая её так внимательно, что Татьяне Викторовне стало не по себе.

— Ты больше ничего не хочешь мне сказать? Рассказать? — осторожно поинтересовалась она. — Неужели мы опять расстанемся и... всё?

— Ну почему же, — улыбнулся он одними уголками губ, — в прошлый раз мы расстались, будучи едва знакомы. В этот раз узнали друг друга лучше! Возможно, будут и другие встречи. Я не могу сказать, Танни. А ты не можешь знать того, что я не должен говорить.

Татьяна прислушалась к своим ощущениям. Вот, поди ж ты, надо прощаться, а она раздумывает — отчего одна половина отчаянно тоскует по Ларрилу, а другая хочет всё бросить и отправиться за этим странным пришельцем из будущего, с глазами, полными бесенят, из которых далеко не все означают веселье...

Ричард вдруг коснулся её щеки прохладной ладонью.

— Ты странно действуешь на меня, Танни, — тихо сказал он. — Хочется бросить всё и остаться с тобой. Здесь и сейчас. И забыть о галактике и вселенной, о времени и пространстве...

— Ричи... — она предупреждающе вскинула руку. Внутренние противоречия разрывали душу на части, и это было больно, действительно больно!

— Мы увидимся, — улыбнулся Ричард Львов. Резко развернулся и покинул пещеру.

Татьяна, тяжело дыша, прижалась затылком к камню. Сейчас Гека начнёт приходить в себя, задавать вопросы, а у неё щеки мокрые от слёз, и губы дрожат... Почему так? Что это? Тоска по земной любви? Но чем любовь к человеку с Земли отличается от любви к проангелу с Райи? Физиологией? А разве физиология имеет к любви хоть какое-то отношение?

Гека зашевелился. Попробовал открыть глаза.

— Как вы? — хрипло спросила Татьяна Викторовна.

Собственный голос казался чужим. И сама она здесь и сейчас, в этой пещере, стала чужой себе. Будто сознание раскололось на части... и самое страшное, что произошедшее никакому анализу не поддавалось! Лу-Тан так нужен ей! Он бы знал, что происходит, сказал бы что-нибудь сколь всеобъемлющее, столь и мудрое: чем дело кончится, на чём сердце успокоится. Лукавый «морж», любимый Учитель сейчас был необходим сильнее, чем стерильные коридоры Лазарета, чем сочувствующий шёпот Э в сознании, чем горячие объятия Ларрила!

— Я никогда так много не падал в обморок! — пробормотал Гека, усаживаясь. — Думаю, в этом виноваты вы!

— Может быть, — рассеянно ответила Татьяна, не обращая внимания на его неуклюжую попытку пошутить. И поднялась так резко, что закружилась голова. — Вставайте, Геннадий. Нам надо идти дальше.

— Куда? И где Ричи?

— Он отвлечёт наших преследователей. А мы должны найти МОД тектоников, спрятанный где-то неподалеку и покинуть планету как можно скорее!

— Ох, грехи мои тяжкие... — Гека поднялся и двинулся к выходу из пещеры, но вдруг словно споткнулся. Наклонился, поднял с пола ти-рейтер Ричарда.