Без тебя. Часть 2

Софья Ангел

Без тебя. Часть 2

Без тебя

Часть 2

мое видение

Как жаль, что всё уходит безвозвратно,

Как жаль, что нет дороги впереди.

Как жаль, что сердцу не понятно,

Но разум знает- нам не по пути.

Как жаль, влачу я в одиночку

То вечное, что на двоих.

Пора меж нами ставить точку.

Чтоб заново начать свой стих.

11 декабря 1914

Если бы я знала, чем для меня закончится это приключение, изменила бы я своё решение? Поступила бы иначе? Наверное нет… Я ни о чём не жалею.

Рядом со мной разорвался снаряд. Меня отбросило на несколько метров, засыпав землёй. Когда я открыла глаза, всё вокруг было в дыму, в голове звенело и болела голова. Но я знала, что где-то там мой Манфред. Там… За этим дымом… Так близко! Я поползла навстречу к нему. Едва поднявшись на ноги, я чуть не упала. Преодолев головокружение я пошла в дым. Рядом валялись мертвые тела. Но нет! Только не это! Среди них лежал Манфред! Я бросилась к нему и , быстрым движением разорвав его мундир, стала прислушиваться к его сердцу.

– Манфред! Нет! Пожалуйста! Только живи, Манфред! Я прошу тебя. Я так долго тебя искала и не могу потерять сейчас .

Приложив ухо к его груди, я услышала едва теплящееся сердце.

– Ты жив! Жив! Я тебя вытащу, Манфред!

Но что мне было делать? Я не могла его притащить в наши оковы. Манфреда возьмут в плен. Отнести же его к своим- значило предать родину. Неизвестно , что со мной сделают там… Но тогда меня не беспокоили подобные мысли. Я не раздумывая потащила Манфреда к его людям. Вокруг взрывались снаряды, нас обсыпало землёй, но я не сдавалась. Накрыв его собой, я упорно тащила его вперёд .

На той стороне Манфреда сразу забрали и понесли в госпиталь , а меня под стражей повели к какому-то начальнику. Это был пожилой мужчина, который вольяжно сидел на стуле и медленно попивал ром, будто там, за стенами его шатра не было взрывов, войны, не погибали его люди. Он был абсолютно спокоен и умиротворен.

– Кто вы? Что вы делаете в нашем лагере? И почему вы спасли нашего офицера?

– Меня зовут Анжелина. И я медсестра другой стороны. Я дала клятву спасать людей и для меня не важно , с какой стороны они будут. Я всего лишь исполнила свой долг.

– Я вам не верю, фройлен. На поле битвы было много раненых солдат, в том числе и ваших, но вы вытащили именно его. Может потому что вы хотели сюда попасть с целью разведки?

– Нет, вы заблуждаетесь. Я простая медсестра.

– Все вы так говорите! Мне нужна реальная причина, либо через несколько минут вы будете расстрелены.

Мне очень не хотелось говорить о том, что мы знакомы с Манфредом, дабы его не заподозрили в связях с врагом, однако , иного выбора у меня не было .

– Хорошо. – тяжело вздохнув , я поведала правду.– Дело в том, что ещё до начала войны мы состояли с Манфредом в весьма удивительной переписке через журнал, он писал мне стихи. Потом я отправилась помогать раненым на фронт и , по счастливой случайности, узнала Манфреда . Я надеюсь, это никак не повлияет на его положение. Он здесь совсем ни при чем.

– Очень пикантные подробности, фройлин Анжелина . Очень . Чтож , пока Манфред не поправится , вы будете заключены под стражу и , если он подтвердит всё то , что вы мне сказали, мы вас отпустим . Но если нет… Я думаю, вы догадываетесь, что вас ждёт .

Командир выразился более, чем понятно. Мне ждала смертная казнь, как шпионку . Но в моей душе жила Надежда на то, что Манфред меня спасет, также, как спасла его я . Ну конечно спасет! Он узнает о том, каким удивительным способом я его нашла и непременно всё подтвердит. Я останусь с ним и больше нас никто не разлучит. Ни война, ни границы, ни люди – никто! Ведь если нас в такое сложное время свела судьба, то это чудо !

Меня посадили в темную землянку без окон и раз в день мне приносили чашку воды с коркой хлеба . Я потеряла счет времени, дни и ночи смешались в один сплошной кошмар, которому не было конца. Но меня не смущали мои тяготы. Я беспокоилась о другом. Как там мой Манфред? Прошло уже много времени , но ко мне никто не приходил. Здоров ли он? Жив ли? Неведение сводило меня с ума . В таком положении я не могла ничего предпринять . Мне оставалось только ждать и надеяться, но с каждым днём моя надежда все угасала . Наконец, я просто легла на сырую землю и закрыла глаза. Я больше не брала корки, которые мне бросали, будто бездомной собаке. Я просто ждала конца . Ведь если Манфред погиб, значит, и мне незачем жить дальше .

И вот, когда я уже едва дышала, дверь распахнулась и с улицы пролился свет в мою темную обитель . На пороге стоял солдат. Он грубо поднял меня и потащил к командиру. Я с трудом передвигала ногами и была ослеплена светом, который уже давно не видела. Я не знала, что там меня ожидает, что мне скажут… Но мне так хотелось верить в счастливый конец, что я старалась о другом не думать .

Меня ввели в шатер . Командир по прежнему вольяжно сидел в своем кресле. Я повернула голову налево и увидела Манфреда. Он стоял такой красивый, с нежным румянцем на щеках, его кудри едва касались лба, а яркие синие глаза с удивлением рассматривали меня. Должно быть я выглядела совсем удручающе в тот момент. Едва на него взглянув, мои ноги подкосились и я бы упала, но солдат поддержал меня за руки . Командир холодным тоном начал:

– Манфред , это та фройлин, что спасла Вас , по-скольку, Вы ей обязаны жизнью, надеюсь на вашу честность. Она утверждает, что вы знакомы по некой пикантной переписке в каком-то журнале. Так ли это?

– Я действительно публиковал свои работы в одном из журналов. Однако, фройлин вижу впервые .

– Благодарю за честность. Чтож, Анжелина, я думаю, вы представляете, что вас ожидает завтра на рассвете.

– Нет! Пожалуйста! Я ведь ничего не сделала…

– Увести!

Меня снова бросили в мою темницу, но мне уже было все равно. Как он мог после всего соврать? Неужели я так долго видела свет там, где уже давно царит лишь тьма? Последний год я жила лишь его стихами, они меня спасали , давали силы жить. Он был моим ангелом, за которого я была готова пожертвовать отчизной, жизнью, честью.... Но это ему было не нужно. Он предпочел , чтобы я навечно осталась его тайной Музой. Как же я могла поверить его намёкам на то, что он меня ждёт? Я жестоко обманулась в человеке! И теперь за это я расплачусь собственной жизнью. Но сейчас мне жаль не своей жизни и не о судьбе своей я печалюсь в этот темный для меня час, нет, лишь о его душе. О том, что в ней нет того света, на который я шла, напротив- он оказался малодушен, все его рассуждения о идеалах – пусты, ибо не имеют реального подтверждения. Он даже не в силах признать собственных чувств , лишь потому что я враг для его народа. Но… Может он никогда меня и не любил? Тогда он хуже! Он лжец, который соблазняет сладкими речами, чтобы самоутвердиться за счёт любви невинной девушки. Он питается сердцами и за их счет влачет своё пустое существование. Но мне не хочется так о нем думать. Мои чувства всё ещё продолжают жить. Как же я могу оскорблять предмет своей симпатии? Подобным я унижу себя. Пусть он будет трусом, но трусом, который способен любить.

Ещё было темно, лишь первые лучи озарили синевой ночное небо, когда меня вывел солдат и повел на казнь. Несмотря на раннее время, стан врага выглядел весьма оживлённо. Помимо военных, по части разгуливали дамы. Наверное, многие приехали повидать своих супругов и женихов. Неожиданно мой взгляд поймал в толпе Манфреда, рядом с ним стояла девушка незапоминающейся наружности, но в ярком дорогом платье, цвет которого был насыщеннее, чем красота хозяйки. Я не выдержала и спросила солдата:

– Кто эта девушка, рядом с Манфредом?

– О! Это фройлин Кэтрин. Она дочь местного мэра. Говорят, Манфред на днях с ней обручится.

С этого момента мне все стало предельно ясно. Нет, меня поразила не ревность. Я исполнилась отвращения. Всё-таки Манфред – это второе. Он всего лишь простой лжец, который так искусно прятался под маской добродетели. На самом же деле , мнение общества и личная выгода для него превыше всего . Моё сердце разбилось на мелкие кусочки от такого предательства. Мне уже не был страшен расстрел. Разве можно убить человека, у которого уже разбилось сердце?

Я стала к стене . Вокруг собралась толпа. Все с любопытством и счастливыми лицами застыли в предвкушении моей казни . Манфред тоже стоял в толпе и , разумеется, даже не планировал помешать столь несправедливой расправе над его Музой. Командир неохотно вышел из шатра. Солдат взвел курок. Я закрыла глаза.

– Пли! – скомандовал командир.

Осечка.

Открыв глаза, я поняла, что все ещё жива. Уж, не проведение ли судьбы спасло мне жизнь? Толпа с удивлением продолжила на меня смотреть . Солдат поменял ружьё.

– Пли! – снова закричал командир.

Выстрел!

Мертвый солдат рухнул на землю. А я всё ещё была жива. Ружьё оказалось неисправно. Толпа в ужасе стали визжать. Это точно судьба! Знак! Я должна жить!

Я судорожно стала думать, как сбежать, когда вдруг услышала шум самолёта. Прямо над нами пролетал наш самолёт . Ещё несколько мгновений и сюда полетела бомба. Она упала прямо на шатёр командира. Взрыв! Людей разбросало в разные стороны, и меня отбросило на несколько метров. Командир лежал мертвый. Манфред с невестой были живы. Это был мой шанс! В суматохе я вскочила на ноги и из последних сил побежала к окопам, как в последний раз. Когда я перелезла, я побежала в нашу сторону по полю. Враги по мне открыли огонь. Но не одна пуля в меня не попадала. Я чувствовала себя неуязвимой!

Подбежав к своим окопам, я заметила солдата, который наставил на меня ружьё.

– Стоять!

– Я медсестра! Меня держали в плену. Помогите! – я заметила , что у меня льется кровь. Все мои руки залила багровая жидкость. В моих глазах потемнело. Больше я ничего не помню.

Между жизнью и смертью летала,

Словно ласточка я по весне.

Но я камнем на землю упала,

Жить сложней, чем те грёзы во сне.

Я очнулась в госпитале. Рядом лежали пленные солдаты. Это могло значить только две вещи. Во-первых, я жива; во-вторых, мои неприятности из-за любви к Манфреда не окончены. Меня сочли предательницей и шпионкой свои же.

Как только я очнулась, ко мне привели офицера.

– Кто вы?– задал он строго вопрос.

– Анжелина. Я медсестра. Вы должны меня помнить.

– Мы помним. Но где вы пропадали целых две недели и почему бежали со стороны врага?

– Я попала в плен.

– Медсестер не берут в плен.

– Дело в том, что когда я вытаскивала солдат с поля, я не заметила , как оказалась слишком близко к вражеским окопам. Они сочли меня шпионкой, решили что я так близко, чтобы что-то узнать. Допрашивали, что конкретно я должна разведать.

– Почему же вы до сих пор живы, если вас сочли шпионкой?

– Это невероятно, но мне помог случай. Сегодня была моя казнь и , когда в меня уже собирались выстрелить, наши сбросили на их лагерь бомбу. Мне удалось бежать.

– Анжелина, ваша история выглядит слишком невероятной. Пока что вы останетесь под стражей. А дальше мы решим, что с вами делать .

Разумеется, мне не поверили. Я бы и сама себе не поверила. Дальше начались постоянные допросы. Все время, что я пролежала в госпитале меня допрашивали каждый день. В один из таких дней, когда мне задавали все те же вопросы, в палату внесли пленного и положили рядом со мной. Когда он меня увидел, его лицо перекосил ужас и он закричал:

– Ведьма! Уберите от меня ведьму! Из-за нее взорвали наш лагерь! Она всех погубит!

Это подтвердило мои слова и спасло от новой казни.

После ранения я выписалась и решила уехать подальше от Манфреда в столицу . Тогда я полагала, что больше никогда больше ничего не услышу о нём. Эта история закончена. В душе осталась лишь пустота. Я не чувствовала себя живой и не хотела больше существовать, но мне сохранили жизнь, а это значит, зачем-то я здесь ещё нужна.

Я отправилась к Маргарет в гости. Открыв дверь, она едва удержалась от обморока.

– Анжелина! Ты жива! Несколько месяцев ничего , я уже думала…

– Я жива… – с этими словами я крепко ее обняла.

Маргарет вышла замуж за какого-то чиновника и была в интересном положении. Ее жизнь текла по задуманной траектории, без страстей и потрясений. Мои же слова она воспринимала, как захватывающий приключенческий Роман.

Мы долго говорили о ужасах войны, о том, что я видела, но я не рассказывала о Манфреде, будто его и не было в моей жизни. Но тут она спросила:

– А что Манфред? Ты же поехала туда ради него…

Я не знала, что сказать, дыхание сперло от острой боли.

– Я видела Манфреда.