Помоги проекту - поделись книгой:
– Ну Герман! Ты опять уснул! –Рома изо всех сил пытался казаться злым, получалось довольно комично.
– А? О… – красноречиво заметил я.
– Герман, нам через тридцать минут ехать в офис, ты нашёл в интернете, как нам разобрать тот узел? – Ох, как много я бы отдал, чтобы быстренько узнать это… Ну, или чтобы Рома ушёл куда-нибудь, а я смог бы дальше спать.
Вместо ответа я виновата посмотрел на друга.
– Ладно, с кем не бывает, – попробуйте поверить, пожалуйста, что он именно так мне и ответил, а не устраивал мне разнос минут 15.
В офис ехали молча. Разговор как-то не клеился. И всё-таки чем-то он напоминал мне отца, только машина у него подешевле была, но вёл он её с точно таким же выражением лица – «ничего не происходит», в его лицо как будто вкололи очень много анестезии. И как они оба это делали? Мы специально нашли студию поближе к месту работы, так что наше каменное молчание держалось минут 15, не больше, потом мы принялись за работу, и Роме пришлось заговорить со мной.
– Гер, давай я быстро посмотрю, как там и что, ты пока расчехляй инструменты и давай переставай дуться – у нас работы много.
Вечно у них всех работы много, как будто все деньги мира хотят заработать, а все плясать должны вокруг них и это «много» каким-то образом разгребать, притом это «много» никогда не превратится в «мало» – в лучшем случае в «сегодня работы поменьше, трудимся только на час больше, чем должны». Хотя, стоит отдать Роме должное, работа спорилась, наши темпы позволяли надеяться, что мы закончим сильно раньше конца месяца. Интересно, нам тогда придумают какое-нибудь новое Просто-Самое-Важное-Задание-В-Этом-Мать-Его-Офисе? В любом случае, Рома не позволит мне саботировать нашу работу – мы закончим так быстро, как это физически возможно, а потом, видимо, возьмёмся за что-то новое. Псих, просто псих.
Конечно, мне тоже нравится, когда всё качественно сделано, но ведь есть же вещи кроме работы. Ну, сон, например, нет? Один раз я пытался рассказать об этом Роме – ему не понравилось, его брови так сильно сдвинулись к центру лба, что я даже не понял, как мне это понимать: то ли он удивился, то ли разозлился, то ли просто захотел в уборную. Сложно мне с ним иногда бывало, впрочем, как и со всеми.
Ты им честно – они не верят, зато с таким удовольствием слушаю ложь… А в действительности вообще оказывается, что они не слушают и не понимают ни того, ни другого, а просто ждут, когда ты договоришь, чтобы наконец заняться своими делами. Некоторые делают очень заинтересованное лицо, кивают, даже задают вопросы, а через неделю с удивлением спрашивают: «Разве ты мне это рассказывал?» И так каждый разговаривает с каждым, разговаривая на самом деле лишь с самим собой. А если кто-то и найдёт в своём эго немного места для кого-то другого и всё-таки решит послушать собеседника, так и тогда он ничего толком не поймёт. Ну, поймёт, но как-то по-своему. Вот даже эта книга. Все поймут по-своему, а дураком останусь всё равно я. Так это и работает.
Так о чём это я? Да, работа. А что работа? Мы в итоге решили ту проблему, нашли парочку новых, всё как обычно. Тогда вообще всё стало «как обычно».
***
– Герман?
– Здравствуйте, Александр Сергеевич. – Я уже окончательно разобрался, как всё работает, так что приезжать в Усадьбу нужды не было совсем никакой, я просто мог спроецировать всё у себя в голове.
Это вообще очень интересная штука, ведь по факту у меня был карманный Пушкин, да и не только он. Так как он просто порождение моего разума (умолчим, насколько он имеет отношение к действительности, я уже и сам не был уверен до конца), он действительно был всегда со мной, потому что его по сути не было. Мой мозг каждый раз создавал новую копию Пушкина по основному слепку в моём сознании, ну или что-то в этом роде. Проекции каждый раз немного отличались, особенно это было заметно по их росту и одежде. Каждый раз по настроению я немного корректировал собеседника под себя, довольно удобно, кстати. По сути, в реальности мы делаем то же самое, только у моих проекций было несколько меньше объективных свойств, которые могли вступать в конфронтацию с моими прихотями, поэтому мне было проще.
– Чего это ты вдруг решил навестить меня? Тебя уже довольно давно не видно. – Проекции пользуются моим собственным восприятием времени, как мило.
– Не знаю, как-то одиноко в последнее время.
– А как же Саша? Рома?
Признаться, мне было намного комфортнее, когда он притворялся незнакомым человеком, но все мои высокоинтеллектуальные глюки помимо всего прочего имели полный доступ к моим воспоминаниям. По сути они сами и сделаны из этих воспоминаний.
– Ну не знаю. Даже с ними я чувствую себя как-то немного неуютно. Раньше я думал, что Саша такая же, как я, а сейчас я уже как-то не знаю. Они ещё с Ромой так сошлись, мне иногда кажется, что я там лишний.
– Да, ты в некотором смысле другой, Герман. Как минимум, мало кто может видеть что-то похожее на меня, а уж осознать, что это такое и управлять этим… У меня же есть собственная память, и я помню других «кандидатов» в медиумы – это всегда был провал или почти провал. Точнее, память у нас одна на всех, потому что информационное поле едино, но это сейчас не важно. Тебе не кажется, что только твои способности медиума уже довольно сильно выделяют тебя? Я уже не говорю о том, что в отличие от многих, ты сам создавал себя, среда влияла на тебя меньше, потому что ты с ней толком не взаимодействовал, а когда взаимодействовал, это было не слишком удачно.
– Всё-то вы обо мне знаете. Даже раздражает иногда.
– Поверь, ты бы мне сейчас рассказал о себе то же самое. Скажешь, нет?
– Но ведь не может же быть, что ни с кем я не буду по-настоящему близок теперь? Только потому, что имею собственное мнение. Это же глупость.
***
Я проснулся. Всё-таки кое-что я не мог контролировать. Например, течение времени во сне, в противном случае я бы просто растянул моё пребывание в Усадьбе до бесконечности и никогда не проснулся бы. Впрочем, всему своё время.
В другом конце комнаты на такой же раскладушке, как у меня, сопел Рома. Уже было светло – через пыльное окно нашего кабинета светило солнце, где-то рядом тихо гудел сервер. Странно, что я проснулся до будильника, с моим-то графиком. Спать не хотелось. Конечно, я знал, что делать в таком случае: открываешь «Заметки» на телефоне и начинаешь писать. Даже не важно что, просто чтобы мысли лились ручьём, или пусть хотя бы капают, как протёкший кран, лишь бы голова не лопнула под их натиском. Кто-то курит, а кто-то делает так. Чувства не должны оставаться внутри, они наполняют всё тело, как обжигающе горячий пар, который вне своего сосуда обращается в ничто, но не выпускать его нельзя. Некоторые люди знают, что этот пар можно собрать, получив тем самым воду. Таких людей называют
В общем, к тому моменту, когда действительно нужно было просыпаться, я спал без задних ног, а мой телефон был полон всякой зарифмованной дряни. Противное верещание будильника – выключил. «Бдзым», – произнёс мой телефон. Пришлось пару секунд очень усердно думать, чего это он вдруг, такой приличный вроде, а тут вдруг такое. А. Это было уведомление. Читаю. Прочитал. Ничего не понял. По прошествии ещё нескольких секунд я смог вникнуть в суть сообщения, пришедшего мне: у Саши сегодня день рождения. Может, Рома поэтому вчера так торопился? Ну, чтобы мы сегодня смогли ничего не делать и пойти на праздник. Хотя он всегда такой, о чём это я.
Боковым зрением я заметил движение: что-то большое перебирало конечностями у Ромы под одеялом. Я было понадеялся, что какой-нибудь огромный лохматый паук съел его ночью, а теперь пытается улечься поудобнее, но реальность оказалась довольно разочаровывающей: это был сам Рома, просто он длинный, так что иногда бывает сложно поверить, что все эти длиннющие штуки – действительно части его тела. О, к шуршанию добавилось какое-то бормотание. Что-то про кофе, кажется.
В последние пару дней просыпаться нам было довольно тяжело, хотелось отдохнуть. Даже Рома, человек-киборг, выглядел уставшим. Мой мозг просто как-то не был готов увидеть такое, я скорее ожидал, что вся Москва рухнет и даже тогда Рома будет искать в руинах города офис, ну, потому что понедельник. Но нет, он действительно выглядел очень уставшим.
– Эй, дружище, у тебя так в чашке места для воды не останется, будешь чистый кофе жевать. Или так и запланировано? – Я с сомнением посмотрел на друга, который самозабвенно ложка за ложкой пересыпал весь кофе в офисе в турку.
– А? О, действительно. Ничего себе.
– Слушай, Ром, сегодня у Саши день рождения, она нас приглашала, помнишь? Может отдохнём сегодня, развеемся? На тебя уже смотреть страшно, подозреваю, что и на меня тоже.
– Ну… – Боже, даже тогда на его лице были заметны следы внутренней борьбы. Насколько под мешками под глазами, конечно, что-то можно рассмотреть. – Наверное, ты прав. Мы на неделю опережаем график, а альбом никуда не денется, верно?
В смысле на неделю?! То есть мы тут чуть ли не живём в этом офисе, почти не спим, чтобы на неделю опережать график?! Наверное, у Ромы под подушкой лежит маленькая статуя Никиты Сергеевича Хрущёва, и он просто очень хочет перед ней выслужиться. Надо будет спросить их обоих, что они об этом думают.
Впрочем, я был так обрадован дарованным мне днём отдыха, что в конфронтацию вступать не было совершенно никого желания. Быстро написал Сашке. Конечно, помимо хороших новостей я усыпал её различными пожеланиями, в красках рассказал ей, какая она прекрасная и замечательная, пожелал завоевать весь наш мир и ещё парочку параллельных миров в придачу, в общем, поздравил.
Мы с Сашей решили, что поедем с Ромой на машине, а дальше уже она одна решила, что сообщить об этом самому Роме должен я, не могу судить её за желание лишний раз обезопасить свою жизнь. Но вообще-то у меня была более важная проблема – подарок. У меня с этим всё время было сложно, всю жизнь. Хоть мне и казалось всегда, что я обладаю неплохой эмпатией, с подарками это почему-то никогда не работало: обычно я в лоб спрашивал о подарке или, что бывало чаще, дарил какую-нибудь фигню. Но вот проблема: в этот раз я просто забыл спросить! У меня был единственный шанс на спасение, и я даже не попытался им воспользоваться. Так похоже на меня.
– Рома, у нас проблемы.
– Герман, ты что такое в своём телефоне увидел? – Он рассмеялся. Ему, видите ли, смешно. А ещё друг!
– В каком телефоне? – Всё ещё было утро, не судите строго, – а, в этом. Там ничего. Зато в одном из московских домов сидит девушка, у которой сегодня день рождения, а в одном офисе неподалёку от неё есть парень, которые совершенно не представляет, что этой девушке подарить.
Рома кивнул, довольная улыбка расплылась на его лице. Он любил пошутить над проблемами, с которыми люди сталкиваются в отношениях, ведь сам он уже несколько лет был одинок, и, кажется, его это вполне устраивало. Шутки в духе «Ой, Герман, ты в футболке, тебе не кажется, что ты одет слишком откровенно? Сашка не одобрит» стали нормой нашего общения, разумеется, мне было, что ему ответить, но об этом не в книге.
– Так, давай не сейчас, прошу – Рому уже чуть ли не рвало от обилия придуманных шуток, так что я решил пресечь его юмористические излияния в самом начале. – У меня вообще-то проблема!
– Ага, твоя проблема с твоей девушкой! Беда-беда! – А ещё друг! Какой-то он слишком бодрый стал, мне не понравилось. Когда он перестал корчить мне довольные рожи и посерьёзнел, его уста наконец начали изрекать умные мысли, мне такое было не под силу. – Ну, слушай, она же сто процентов тебе намекала, она же девушка. Подумай получше.
После этих слов Рома поднял на меня глаза и оценивающе осмотрел мою тушку.
– Да, что это я. В общем, попытайся вспомнить, она по-любому говорила тебе что-нибудь такое… бредовое в общем. Что-то, что у неё не было никаких причин говорить, но она сказала.
– А, тогда все наши разговоры – один сплошной намёк.
Мне показалось, что Ромин вздох мог проломить мне череп, настолько он был тяжёлый, но нет, к сожалению.
Несколько минут мы молчали. Я очень надеялся, что Рома думает, как помочь мне, потому что у меня действительно не очень-то получалось. Вот что ей подарить? Что она вообще любит? Ну, разговаривать со мной, например, но на подарок на день рождения это как-то не тянет. А что ещё? А кроме чего-то связанного со мной? Мда. Неожиданно для себя я вдруг понял, что совсем ничего о ней не знаю. Конечно, я знаю её любимый цвет и все такие мелочи, но вот что насчёт её внутреннего мира? Я до сих пор толком не узнал её.
– Герман, ну не напрягайся ты так, разберёмся. Лучше собирайся, поедем по домам, будем приводить себя в порядок. Потом я за тобой заеду, придумаем что-нибудь с подарком, а там уже и за Сашей надо будет ехать. План ясен?
– Так точно, товарисч! – Я улыбнулся и подмигнул другу, не забыв шутовски отдать ему честь.
Через 3 часа я, уже весь такой красивый, вновь сидел в машине Ромы, всё ещё не понимая, что делать с подарком, но спокойный. Если Рома сказал, что придумаем, значит, придумаем.
– Я правильно понимаю, что идей у тебя нет? – Думаю, он спросил просто из вежливости, да и ответа ждать не стал, – у моего отца есть знакомая, котов разводит. Понимаешь, о чём я?
– Нет, подожди, ты серьёзно? А если он ей не нужен?
– Она мне говорила недавно, я только, когда папа сказал про котов, вспомнил. Да и идей других всё равно нет. У тебя ещё остался аванс?
– Да, немного осталось.
– Ну вот и отлично, купишь ей замечательного котяру, и всё будет отлично.
После этих слов мы отправились на… кошачий шопинг? В общем поехали мы.
Иногда я начинал побаиваться его. Он из бедной женщины верёвки вил. Она была готова бесплатно отдать любого своего питомца, лишь бы угодить Роме. И как он это делал? В итоге мы выбрали «спортивную модель», как говорил мой друг. Это был австралийский дымчатый кот. Ну, что о нём ещё сказать? Он был дымчатый, действительно, именно такой и был. Несмотря на то, что австралийский, ходил он лапами вниз, по крайней мере пока. Возможно, в полнолуние что-то меняется, кто знает. А так кот он и есть кот, глаза у него были серые, морда наглая, умная. Рот был, лапы, усы, хвост – полный комплект документов, как говорится. После официальной передачи нам животинки мы уже было хотели отправиться за Сашей и только тогда заметили подвох.
«А вот мы кота в машине как объясним? Или мы его спрячем? В багажник, видимо. А продукты… Мы привяжем тележку из супермаркета к машине и всё такое? Неловко получилось», – в автомобиле поднимались панические настроения.
Решили, что кота дарить будем не на даче, а когда мы будем забирать Сашу из дома. Оно так даже лучше выйдет, вдруг она не захочет его брать с собой?
План был следующий: мы приезжаем, я быстренько проникаю в подъезд и следую в направлении её квартиры, звоню в дверь, девочка выходит, видит меня с цветами, радуется, бросается мне на шею, потом видит кота, радуется опять, потом опять видит меня, видит нас с котом, радуется в третий раз, потом мы едем на дачу, все танцуют.
Реальность оказалась немного более прозаичной. С самого начала всё как-то криво пошло. Сначала я не мог вспомнить код от подъезда, потом не без труда нашёл нужную квартиру, но это всё ладно. Выдох, звонок в дверь, слышу шаги. Парадная улыбка, букет повыше, кота рядышком, хотя в переноске всё равно непонятно, что это именно кот, но всё же, в общем, полная боевая готовность, дверь открывается… Мне ни разу не пришло в голову, что дверь может открыть кто-то кроме Саши. Это было просто фиаско.
На пороге стоял мужчина, мужик, среднего роста в махровом халате, на вид ему было лет 50, лысый. Лицо его располагало к себе, он выглядел достаточно спокойным человеком, но что-то было в нём такое, что давало понять: эту лестничную клетку ты можешь покинуть очень быстро, и повезёт, если сделаешь ты это по своей воле и ногами. Конечно, это был отец моей возлюбленной. Пришлось быстро соображать, нужно было вспомнить его имя, не знаю, почему, но мне не хотелось обращаться к нему просто на «вы», здесь нужно было имя. И поклониться ещё можно на всякий случай. «Бью челом» и всё такое, вы знаете. Тем временем он выжидающе смотрел на меня, брови его были слегка приподняты, на лбу появилась морщина, у них это, видимо, семейное.
– Здравствуйте, – я так уверенно начал, как будто уже вспомнил его имя, невероятно. Пришлось использовать первый пришедший в голову вариант, – Валерий Дмитриевич, я Герман, мы с вашей дочерью…
«И вот как ему сказать об этом? Может, просто отдать ему кота и убежать? Цветы, пожалуй, протягивать ему не стоит».
Тут он сам неожиданно пришёл мне на выручку.
– Да, я знаю, Герман, мне Саша рассказывала о тебе, – он сказал это как-то быстро и отрывисто, а в голосе его не было слышно ни нотки удивления. Ну хоть с именем вроде попал. – Я правильно понимаю, что ты не ко мне пришёл? Сейчас позову её.
Да, очень романтично получилось. Валерий Дмитриевич развернулся, закрыл дверь, чтобы через пару минут она открылась вновь, но в этот раз я всё-таки увидел то, на что с самого начала рассчитывал. Выглядела Саша, как всегда, ангельски. Как обычно, лёгкое платье, только в этот раз она почему-то предпочла красный цвет. В сочетании с её голубыми глазами и светлым, даже бледным, цветом лица получался ярко горящий триколор, от неё буквально веяло цветущей свежестью, я будто оказался в Кёкенхове в самый сезон, сразу как-то запахло весной.
Дальше всё пошло вполне по плану, она крепко обняла меня, совсем рядом с лицом я ощутил её дыхание – мята, руки у неё были холодными, но в жаркий августовский день это было как нельзя более кстати. Может, у меня и было заготовлено какое-то поздравление для неё, я не знаю, даже если да, тогда я его напрочь забыл – были дела и поинтереснее.
Нас прервало недовольное «мяу». Я вспомнил о переноске, которая вообще-то всё ещё была у меня в руке. Саша испуганно отскочила от меня, надо же, она и не заметила, что я не один сегодня.
– С днём рождения! – Я смущённо улыбнулся, – это твой подарок. Он кот.
После этих слов я стал напряжённо вглядываться в её лицо: как она отреагирует? Сначала она нахмурила брови –, видимо, думала, потом задумчивость в одно мгновение сменилась широкой улыбкой, она чмокнула меня в щёку и полезла в переноску смотреть животинку.
По её довольному лицу я понял, что Рома был совершенно прав, подарок ей не просто понравился – она была в восторге. Она тискала его, целовала. Бедный кот, у него и так в жизни начали происходить какие-то странные вещи, так ещё и некая непонятная девушка начала проделывать с ним граничащие с садизмом манипуляции.
– Это австралийский дымчатый, – не то что был я был уверен, что это так уж важно, просто хотелось напомнить, что я всё ещё здесь.
– Тогда будет Тасман. – Безапелляционно заявила моя леди, не обратив на меня никакого внимания. Думаю, если бы это сказал не я, а сам Сатана, она отреагировала бы точно так же.
Минут через 5 мне всё же удалось вытащить её из подъезда, так что Рома даже не успел уснуть за рулём своего авто. Она подбежала к двери водителя, постучала своим кулачком по стеклу, как только оно опустилось, она выслушала его краткий вариант поздравления, чмокнула его в щёку и прыгнула на заднее сидение автомобиля. Пока мы ехали в машине она не расставалась с Тасманом, хотя я, конечно, ожидал, что на его месте буду я. Ревновать к коту, почему бы и нет? Звучит, как хорошая идея.
Когда мы приехали в супермаркет, вместе со мной в замешательство пришёл и мой друг: Саша отказывалась идти с нами за продуктами, потому что, видите ли, с котом её туда не пустят, а его одного она не хотела оставлять. Она сообщила нам, что по телефону будет объяснять нам, что следует купить. Мы явно переборщили с подарком, она вполне могла обойтись новым феном. Впрочем, я всё равно с ней в последнее время разговаривал не так уж и много, в наших отношениях появилась какая-то напряжённость, так что, может, и хорошо, что она так занялась котом.
В общем, на дачу приехали трое: Саша, Тасман и какие-то два парня, слившиеся в одну бесформенную массу, состоящую из тихой и стыдливой ревности к коту. Кампания в высшей степени занимательная.
К вечеру всё было готово: мы с Ромой не только занялись мясом, но и смогли оторвать Сашу от Тасмана, чтобы она всё-таки тоже что-то приготовила. Впрочем, проверить её сознательность мы никак не могли, потому что остановить душевные посиделки у мангала не может совершенно никто, особенно когда в этой самой беседке жарится мясо. По многим причинам, начиная запахом шашлыка и заканчивая некоторым шансом его возгорания и впоследствии вегетарианского дня рождения. В какой-то момент в нашу мужскую компанию подтянулся Тасман, получив кусочек сырого мяса, он стал вместе с нами задумчиво вглядываться в огонь. Главное, чтобы палёной шерстью не начало пахнуть.
Постепенно, видимо, на запах еды, начали приходить какие-то люди. Как выяснилось позже, гости. Всего пришло около десяти человек, не считая нас. Немного больше среди них было девушек, но были и молодые люди, в основном в качестве багажа этих самых девушек, но всё же. Все парни поочерёдно занимали место в беседке и присоединялись к нашему созерцанию огня, уже без мяса, кстати. Мы даже подумывали ввести обряд посвящения: каждый, чтобы получить место у Великого Огня должен был вкусить сырой плод Свиньи Животворящей по подобию Тасмана, но потом поняли, что тогда вся потенциальная вторая партия шашлыка пойдёт на обряд инициализации каких-то незнакомых людей, имён которых я так и не запомнил, а оно того явно не стоило.
Рома тогда взял на себя роль предводителя племени мужского. Серьёзно, он оказался настоящей душой компании, он не только не забывал развлекать ребят какой-нибудь весёлой историей, но и очень вовремя замечал, когда кому-то становилось скучно и быстренько решал эту проблему. Лишь меня он не трогал – Рома знал о моей нелюбви к большим компаниям, и он один понимал, насколько тяжёлым для меня обещал быть тот вечер.
Постепенно в беседку стали перемещаться и девочки, по их розовым щёчкам и блестящим глазкам мы поняли, что вино они открывать умеют. Я бы предпочёл ограничиться теоретическим предположением, если честно. Когда все расселись, настало время говорить всякие слова, предварительно сделав очень торжественное лицо, и всё такое. Первым на правах молодого человека Саши слово взял я. Конечно, умей Тасман говорить, первым был бы он, но хоть каким-то недостатком он обладал.
Конечно, я не мог просто сказать тост. Я написал стихи. А почему нет? Я же умею, правильно? Вообще, ничего такого не планировалось, просто нужно было как-то убить время в поездке на дачу, набросал быстренько. Разумеется, все были в восторге. Не уверен, что все из них до этого читали стихи. Сашке очень понравилось, она радостно аплодировала, видимо, они смогли открыть не одну бутылку вина. Стихи и правда были довольно дурновкусными, поэтому в книге приводить их я не буду. Далее за столом поочерёдно звучали пошлые шутки, избитые поздравления и звон бокалов. Стаканов. Фужеров. Вот бы кто рассказал, чем они принципиально отличаются.
Стемнело, Рома поставил вторую партию мяса. Аккомпанемент пьянству тем временем стал более скудным – из списка исключили тосты, за ненадобностью, полагаю. Я в тот вечер ограничился бокалом вина, больше пить не хотелось. Постепенно все переместились из беседки в гостиную, там была отличная аудиосистема и бильярд, так что можно было включить какую-нибудь замечательную попсу. Постепенно наша дружная компания распалась на стайки и парочки. Мы с Сашей и Ромой сидели втроём за барной стойкой, они болтали о чём-то, смеялись, я не слушал.
Было как-то неприятно, хотелось помыться. Всё это казалось очень противным, грязным, и я не мог объяснить себе, почему. В задымлённой комнате играла музыка, слышны были разговоры о чём-то, смех. Столько людей и ни одного человека. В итоге оказывается, что всех более всего интересует, как допить бутылку и в какой комнате потом можно будет уединиться с кем-нибудь, желательно, незаметно.
Я заметил на себе взгляд Ромы, такой понимающий, даже немного ласковый. Видимо, он какое-то время наблюдал за мной и понял, что что-то не так. Сашка, не замечая нашего безмолвного разговора и моего, по сути, отсутствия и улыбаясь, продолжала что-то там рассказывать. Я поцеловал её в шею и шепнул на ухо: «Я пойду подышу немного».
На улице было свежо, уже около двенадцати часов ночи, так что дневная жара окончательно спала, я сел на ступеньки крыльца, рядом присел Тасман. Напротив стоял Александр Сергеевич.
– Герман, неужели у тебя получилось?!
– Да, это оказалось не очень-то сложно. Причём я почему-то уверен, что остальные люди вас не увидят.
– Но зачем?
– Не знаю, ну не с ними же мне быть, – я кивнул головой в сторону дома. – У вас тоже так было?
– Да, иногда. Мы с тобой уже это обсуждали, ты немного другой, не стоит ждать, что вы найдёте общий язык.
Поделиться книгой: