Легенда

– А всё равно мне без неё не жить.

– Так живи с ней, – воскликнул Тимофей Муха.

– А как же обычай? – растерянно спросил Нечай.

– А что обычай? – сказал Нефёд. – Обычай не Слово Божье, его и поменять можно.

– Можно-то можно, – сказал Арзамасец, – только что мы с ней делать будем, когда в поход пойдём? С собой возьмём?

– Это не дело. В походе бабе не место. Как при ней в ладье по нужде ходить будем?

– Так и будешь. Что её здесь одну оставлять?

– Глупые вы, казаки, – сказала Каенкай по-русски, – если один из вас взял меня в жёны, то вы все породнились с моим родом.

– Так ты по-русски понимаешь? – ахнул Муха.

– У неё мать – русская полонянка, – пояснил Нечай.

– А мы-то при ней языками мололи, – сокрушался Влас.

– Угомонитесь, казаки, – громко сказал атаман. – Так что ты говоришь, Каенкай, мы породнились с твоим родом и что?

– Я у себя в кочевье лето буду, осенью вернусь.

– Как же ты до них доберёшься? Лошадей у нас нет, пешком ты не дойдёшь?

– По реке. В Реку впадает маленькая речка, если в неё войти и подняться по ней, можно добраться до моего рода. Он там кочует.

– Ага, – сказал атаман.

– Обожди, Нефёд, – сказал Любим Москвитин, – гляди: она на сносях. Ребёнок родиться, орать будет, о нас вся степь узнает.

– Степь о вас и так знает, – ответила казаку Каенкай. – Не одни вы русские на Реке, ещё есть. Вы сидите на острове, на острове земля ничья. Питаетесь рыбой, как нищие, степняков не трогаете, за добычей в море ходите. Мы скот пасём, вы рыбу ловите. Что нам делить?

– Зачем же мы тогда младенцев-то убивали? – сказал с лёгкой досадой Лука Казанец. – Ой, грех-то какой.

– Ладно, Лука, – сказал Нефёд. – Кто Богу не грешен, кто царю не виноват? Что решим, круг?

– А что тут решать? – пожал плечами Тимофей Муха. – Пускай живут. Так, товарищество?

– Так, так, – раздались голоса, – пусть живут.

– Тогда, – сказала Каенкай, – мои братья: старший Алдар и младший Юнус, просили взять их с вами в набег.

– В поход, – сказал атаман. – Что ж, будем считать, что это твоё приданное, Каенкай. Воины нам нужны, тем более, стрелки из лука.

– Э, э, товарищество, – воскликнул Юшка Зипунов, – так не годиться. Это что ж получается: Нечай с бабой, а мы? Я тоже хочу себе жену. Скажи, Шумилко.

– Да! – сказал Шумилко.

– Каенкай, у тебя сёстры есть?

– Есть.

– Такие же красивые, как ты или получше будут?

– Получше, – улыбнулась Каенкай.

– Тогда одна моя. Как хотите, браты.

– Ладно, будут вам невесты и всем нам, – сказал есаул Семён Арзамасец.

– И так, товарищество, – поднялся с места атаман Нефёд Мещёров, – попов у нас нет и церкви нет. Пойдёмте за ворота вон к той берёзе. Дерево оно ввысь, к Богу стремится, считай, что твоя церковь.

Нефёд взял в свою руку руки Нечая и Каенкай и обвёл их вокруг берёзы по солнцу и торжественно сказал:

– Я, как атаман, наделённый властью, данной мне товариществом, объявляю тебя, Нечай, и тебя, Каенкай, мужем и женой. Живите дружно и счастливо. И детишки скоро на Реке появятся, то добро.

31 июля 2020 г.

Картинка для обложки книги взята из открытых источников.