Свидания

– Муж запрещал тебе носить джинсы? – спросил Павел понимающим и соболезнующим тоном.

– Нет, я сама. Не перебивай, мне и так тяжело говорить об этом, – сказала она и продолжила: – Мой муж прекрасный человек, точнее сказать бывший, да и какой он на самом деле, я уже не смогу доподлинно узнать. Мы встретились четыре года назад, влюбились с первого взгляда. Он был таким порядочным, надёжным, трудолюбивым и очень верующим. Благодаря ему я стала изучать христианство и скоро пришла в церковь. До сих пор помню, как увлечённо он рассказывал мне о святоотеческом наследии, читал Евангелие и приносил множество книг. Я впитывала всё как губка, была потрясена глубине этой мудрости. Мы оба были в каком-то пламенном восторге друг от друга, а главное, от того, что мы стали сопричастниками великого Божественного откровения, сплетающего наши судьбы. Поженились, чтобы не жить во грехе, и наша супружеская жизнь, отпеваемая акафистами и псалмами, начала своё унылое угасание. Посещали богослужения, соблюдали все посты и очень много молились. Ты знаешь, что христианин должен поститься около двухсот дней в году? А это значит воздержание и от супружеской близости тоже. Ты писал, что верующий, понимаешь меня?

– Я обманул, – ответил Павел, поражаясь искренности разговора. – Правильнее было сказать, хочу быть верующим, но у меня плохо получается.

– Да мы с тобой родственные души, – спокойно сказала Маша, и её глаза стали влажными. – Через пару лет замужества пришлось признаться, что больше не могу так жить. Я не просто была несчастлива, всё это слишком тяжело, мне взрослая жизнь представлялась совсем по-другому. А самое страшное, что в глазах и поведении моего мужа читалось то же самое. Мы оба поняли, что приняли решение о свадьбе, воодушевившись открытием той истины, которую узнали из Евангелия, будучи в состоянии аффекта от веры, охватившей наши умы и чувства. Мы создали семью на основе таких высоких идеалов, следовать которым не смогли.

Маша помолчала. После такого откровения ей как будто стало легче и спокойнее. Они шли тихо, медленно по золотой осенней листве, словно не желая шорохом шагов спугнуть тонкость момента.

– Мне иногда кажется, – сказал он, желая поддержать её, – что христианство под силу только пожилым людям, когда, как на картине Максимова «Всё в прошлом». А если ты молод, в тебе бушуют страсти и гормоны, как удержать?

– Какая ересь! – улыбнулась Маша. – Христианство для всех, а молодому даже проще хоть что-то изменить в себе, пока привычки не закостенели. Тут другое, нельзя принимать серьёзных решений, когда ты счастлив, в восторге или в гневе, в общем, пока душа не спокойна.

– Я думал, все люди женятся, когда счастливы, – улыбнулся Павел, – а получается, что они в этот момент делают шаг в неизвестность. Вот досада, как теперь создавать семью?

– Это всегда шаг в неизвестность, – серьёзно сказала Маша. – Никто из молодожёнов не знает, каким он будет супругом для его второй половины, каждому в браке открывается его новая грань. И увидев потом эту свою сторону не очень привлекательной, удивляются, огорчаются, но признать себя виновным не могут по гордости. Семейная жизнь – это, прежде всего, открытие человеку самого себя.

– Вся наша жизнь – это открытие нам нас самих, – подытожил Павел.

– Да, пожалуй, ты прав, – охотно согласилась она, потом нахмурилась и добавила: – Нет ли в твоих словах упрёка, что развелись, не боролись за свою любовь и идеалы? Я отвечу, можно и нужно бороться, когда есть обоюдное желание, а нам стало неловко даже в глаза друг другу смотреть. Каждый из нас видел слабость другого и чувствовал свою. Это так мучительно! Хорошо, что детей Бог не дал, – она начала всхлипывать и вытирать глаза платком.

– Видеть свою слабость, не это ли желанная цель для каждого, кто хочет работать над собой, пока привычки не закостенели? – осторожно, понимая деликатность темы, поинтересовался Павел.

– Смотреть в лицо своей слабости – удел очень сильного человека. А мне просто хочется быть маленькой, счастливой, любящей свои слабости. Я больше люблю любить, чем бороться, – сказала Маша и улыбнулась, найдя точные слова.

– Как я тебя понимаю! – он почувствовал одновременно нежность и жалость к этой страдалице.

– Ладно, хватит! – успокоилась Маша. – Прости, что устроила тут исповедь, не стоило так на первой встрече.

– Пожалуйста, ответь на один вопрос. Ты не разочаровалась в своей вере?

– Нет, – твёрдо ответила она. – Ещё раз прости, наверное, мне ещё рано заводить новые отношения, сначала стоит разобраться в себе как следует.

Павел не мог понять, что это было, глядя вслед уходящей девушке. Конечно, ей нужно было выговориться, но почему первому встречному? Отчего она не нашла утешения и поддержки в вере и рада, что нет детей? В этой задаче по имени Маша было слишком много неизвестных.

Говорят, что страдания очищают человека, и если это так, то развод облагораживает женщину. Во всяком случае, заставляет взглянуть на мир под другим углом. Вопрос только в том, какие она сделает выводы и как будет жить дальше. Любая стрессовая ситуация как катализатор для душевных сил, хорошего человека делает лучше и портит плохого. Да и не поделить же людей на хороших и плохих. Наверное, только на тех, кто старается стать лучше, и кто лелеет свою уникальность как драгоценный монолит.

С такими околофилософскими мыслями брёл наш герой домой. Третья встреча сегодня предполагалась на кухне его квартиры со старым приятелем Вовой. Друзья звали его Филин не только за тонкий чувственный ум, но и потому, что он закончил два факультета – филологический и философский. К своим тридцати шести годам имел две судимости, три ребёнка и четвёртую жену. Это легко совмещалось в нём с работой на стройке, сочинительством стихов, заведением романов на стороне и мечтой о жизни в лесу. Высокий, тощий, но спортивный, всегда в прекрасном настроении и с переполненной идеями головой. Павлу трудно было даже представить более разностороннего человека, и за это он ценил и уважал Вову.

Но сегодня разговор не клеился, друзья спорили по пустякам, что раньше случалось редко. Павел всё ждал, когда же они выпьют и окажутся в одной системе координат, как делали индейцы, раскуривая по очереди трубку мира.

– Если у тебя нет девушки, значит, у кого-то их две, – смеялся товарищ, мастерски разделывая жирного вяленого леща. – Ты пойми, если выстроить всех мужчин в один ряд, а женщин в другой и представить это как ось координат икс. Потом над каждым поставить точку уровня его развития по оси игрек и соединить точки линией. Мы получим две кривые, по которым увидим разницу в развитии мужского и женского населения земли. Так вот, нам не столь важно видеть, какая из них выше, сколько понять их разницу между собой. Линия мужчин будет очень угловатая, с высокими всплесками и резкими падениями, как на кардиограмме. А женская плавная, чуть-чуть колышущаяся. Среди мужчин чаще встречаются идиоты и гении, а у женщин и то и другое редкость. Понимаешь?

– Дурак ты, Вова. Твоё здоровье, – сказал Павел, и друзья выпили прямо из горлышек своих бутылок светлого горького пива. Лещ развалился на огромном блюде, сверкая крупными кусками внутреннего жира, и мягкое слабосолёное мясо наполнило комнату ароматом Азовского моря.

– Кстати, ты мог бы выпить полбутылки? – спросил гость.

– Конечно. В чём подвох?

– В том, что ты не сможешь выпить только половину, а вторую часть оставить, – пояснил Вова.

– Зачем оставлять?

– Вот видишь, не сможешь. Никто не может, все допивают! Поэтому пиво и продают полными бутылками, а не по половине, – торжественно заявил товарищ.

– Быстро же ты захмелел, – разочарованно вздохнул Павел, теряя надежду на серьёзный разговор по душам.

– Так и с женщинами! – продолжал Вова, не слушая собеседника. – Разве можно пройти мимо, если по глазам видишь, что твоё желание взаимно? Зачем отворачиваться, когда её волосы пахнут, как все твои самые смелые фантазии?

– Остановись, о чём это ты? – начал раздражаться хозяин. – Я не отворачиваюсь от девушек, а наоборот, иду к ним. Только панически не хочу ошибиться в выборе жены.

– Почему? – наивно спросил Филин.

– Как почему? – от возмущения Павел даже вскочил со стула и начал ходить по комнате. – Что может быть ужаснее развода? Делёжка имущества, детей и долгов – это кошмар!

– Кто тебе сказал? У одной моей знакомой пятеро детей и все от разных мужей. Так она светится от жизнелюбия и счастья. Всем, кого любила, подарила по ребёнку и, кстати, поддерживает прекрасные отношения с прежними мужьями.

– Я хочу сам воспитывать своих детей! А эта твоя подруга зачем разводилась? Мужчины попадались плохие или она не подарок? Куда пропадает взаимность, запах волос и так далее? – Павел искренне пытался понять позицию Вовы, но это ему не удавалось.

– Люди разводятся не только потому, что всё плохо, а иногда желая более лучшего, – сказал Филин с интонацией мудреца. – Я не оправдываю и не осуждаю, это реальность, которой безразлично моё мнение.

– Я сыт по горло выяснениями отношений и поиском лучшего, хочу жениться один раз и навсегда. Почему ты, как будто, не желаешь уловить суть моего вопроса? – в голосе хозяина вечеринки звучала досада, что его не понимает приятель, которому он доверял все сокровенные мысли и чувства. Павел даже начал бояться, как бы ему в такой сложный период жизни не поссориться с Филиным. Хотя поругаться они вряд ли могли, но ощущение потери единодушия уже летало в воздухе. Утрата согласия неминуемо влечёт к охлаждению в дружбе. И тут не помогут ни годы знакомства, ни озёра выпитых вместе напитков. Холодное чувство пустоты и отдалённости уже вкрадывалось в сердце страдальца. Но Вова нарочно провоцировал собеседника на всё более эмоциональный разговор. Он прекрасно знал его и только подводил к своей основной мысли, желая быть максимально полезным.

– Тогда ты должен быть готовым вот к чему, – сказал гость, как бы не замечая проблемы в диалоге. – Как только девушка станет женой, сразу начнёт выедать тебе мозги. Вопрос только в том, как она это сделает. Одна, сделав причёску, наденет вечернее платье, туфли на высоком каблуке и под звуки сороковой симфонии Моцарта будет кушать твои извилины острой серебряной ложечкой. Другая, накинув на домашний халат фартук мясника, голыми руками схватит и жадно сгрызёт содержимое твоей головы. Сразу и не поймёшь, кто из них гуманнее.

– Это лучшая антиреклама брака от четырежды женившегося человека, – разочарованно вздохнул Павел и добавил: – В конце концов, абсурдно жениться, зная, что брак обречён! Или это как русская рулетка с одним холостым патроном из шести?

Такое сравнение понравилось Филину, и он решил раскрыть свои карты. Отставив выпивку и тщательно вытерев руки, Вова сел ближе к Павлу и, глядя ему прямо в глаза, тёплым спокойным голосом поведал свои мысли на заданную тему.

– Вот что я тебе скажу, родной. Ты слишком сильно хочешь полностью контролировать свою судьбу, и тебе страшно даже представить, что она будет в руках ещё одного человека. Намереваешься конструировать будущее как дизайнерский проект, но таким образом лишаешься радости видеть волю Вселенной в твоей жизни. Не даёшь себе насладиться непредсказуемостью случая, а в этом и есть живое течение жизни. Жизнь ведь не в том только, чтобы реализовывать свои планы, хотя не без этого, конечно. Но какое счастье, что мы не вполне владеем своей судьбой и всегда есть место для Божественного вмешательства. Ты же творческий человек, точнее, ты – человек, а это уже означает наличие в тебе творческого начала. Твой страх ошибиться в выборе жены – это перфекционизм, одна из многих граней гордыни. И как любая другая грань, будет управлять тобой, если ты не найдёшь в себе силы управлять ей.

В комнате повисла тишина. Павел сидел, поражённый столь точным разбором его ситуации, и чувствовал себя ужасно сконфуженным.

– Хорошо. Согласен. Что делать? – выдавил он, придя в себя.

– Ты в курсе, что в Евангелии слово «радуйтесь» встречается триста шестьдесят пять раз, как будто на каждый день. А во всей Библии о радости написано более трёх тысяч раз. Так что, как говорится, сам Бог велел радоваться жизни.

– Такое чувство, что я даже это толком делать не умею, – зажался Павел. – Мне нужно составить план получения удовольствия, подвергнуть его сомнению, внести коррективы, потом утвердить и героически выполнить. Видишь, некогда веселиться, всё время занят!

Товарищи засмеялись. Такая самоирония была очень кстати, атмосфера напряжённого диалога растаяла, и друзья были счастливы от такой перемены. Оставшаяся часть вечера прошла в весёлой болтовне о музыке и поэзии, архитектуре и живописи, но тот разговор надолго остался в памяти нашего героя и, возможно, даже повлиял на его дальнейшую судьбу.

Глава 6.

Вряд ли можно провести точную грань между настойчивостью и упрямством. И наш герой в очередной раз, назначив три свидания на вечер, запряг тройку гнедых купидонов.

Сегодня первой была Галина – высокая сухая шатенка с короткой стрижкой. Она попросила присесть на лавочку, чтобы ей было удобно писать. Потом достала толстый видавший виды блокнот, деловито нашла в нём чистую страницу и, сверяясь со списком вопросов, стала составлять досье на своего собеседника. Павел же отвечал на все вопросы честно и безропотно, смеясь в душе и любуясь этой молодой энергией, направленной в пустоту. Он смотрел на неё и искал каких-то отзывов в своём сердце, но она была прекрасна только потому, что была молодой девушкой, без особых на то ещё других причин. Кроме биометрических параметров и классических вопросов об образовании и гороскопе Галину интересовали кулинарные, музыкальные и досуговые предпочтения нового знакомого. Были вопросы о наследственности, хронических болезнях, домашних животных, родственниках за границей и количестве желаемых в браке детей. Иногда предлагались варианты ответов, но между советским и американским кино Павел выбрал французское, а между спортивным и классическим стилями одежды отметил натуральный. Сухой, безжизненный диалог напомнил Павлу о его желании всё контролировать в своей судьбе. Он будто увидел себя со стороны, беспомощно барахтающегося в море вопросов и ответов и тонущего, так и не узнавшим цвет и выражение глаз своего собеседника. Можно было мысленно держать с самим собой пари, что Галина отвергнет его, посчитав недостаточным количество привлекательных позиций в анкете.

Спор был выигран, пересмотрев записи, девушка сказала, что это слабый результат и их отношения будут только потерей времени.

В тот день Павлу стало ясно, что чем ближе возраст девушек приближался к тридцати годам, тем больше их свидания напоминали собеседования. А впереди были ещё две встречи, и это так приятно волновало и вдохновляло нашего героя.

На странице Алины фотографий было мало и все чёрно-белые, что придавало таинственность её образу. Она пришла раньше назначенного времени и стала ждать в абсолютно неподвижной позе. Павел подошёл и максимально нейтральным голосом сказал:

– Привет, ты пришла первой, я спасу тебя от ожидания.

– Привет, не люблю опаздывать, ты тоже? – ответила она, заикаясь и еле выговаривая слова.

Павел остолбенел – перед ним стояла достаточно симпатичная девушка, по движениям и речи которой сразу стало ясно: она инвалид, у неё серьёзные проблемы с психикой. Неожиданность момента сковала его по рукам и ногам, это был удар ниже пояса. Он не знал, как себя вести сейчас и что делать дальше. Опомнившись, Павел таким же спокойным голосом продолжил разговор, как ни в чём не бывало:

– Погуляем? Сегодня тепло и ветра нет.

Сделав пару шагов, он увидел, что девушка смутилась, думая, что ответить.

– Погода и правда замечательная, но я не очень люблю гулять. – Она немного помолчала и добавила: – У меня это плохо получается.

Алина шагнула за ним, и он увидел, что ходить ей так же трудно, как и разговаривать.

– Мы можем посидеть вот в этом кафе, – сориентировался он. – Ты любишь кофе?

– Это очень мило с твоей стороны, предпочитаю чай, – ответила девушка, и они медленно пошли в сторону витрин.

В кафе он особенно аккуратно открыл ей дверь и заботливо приставил стул, усаживая за столик. Официант принял заказ, и новые знакомые стали молча смотреть друг на друга. Перед нашим героем сидела действительно привлекательная брюнетка с длинными вьющимися и густыми волосами. Её чёрные брюки и шоколадная блузка прекрасно подчёркивали стройную фигуру. А большие грустные карие глаза напоминали взгляды с картин Ильи Глазунова. Павел всегда считал себя мастером выпутываться из сложных ситуаций, но сейчас он ничего не мог понять. Или он не мастер, или ситуация не такая уж сложная.

– Знаю, ты немного удивлён, – заговорила она первая.

– Нет, нет! То есть да, немного. Как тебе сказать? – замялся он.

– Я понимаю.

– Ладно, давай забудем о моём удивлении, да и вообще обо всём. Чем ты занимаешься?

– Я учусь, – ответила она с явной радостью, что можно так просто обо всём забыть.

– Это здорово, я тоже. А ты где, не в моём ли институте?

– Нет, я в аспирантуре, – сказала она, и с Павла мгновенно слетела корона аспиранта, придававшая ему повышенный статус на фоне большинства молодёжи.

– Ого! И я в аспирантуре, на каком же факультете? – спросил он с недоверием.

– Факультет психиатрии и психологии. – Она снова смутилась и погрустнела. Как будто выдала свою тайну, о которой, впрочем, и так было нетрудно догадаться.

– Психология, замечательно! – Наш герой почувствовал, что у него кончаются звуковые файлы в голове. – И дорого у вас учиться?

– Не знаю, я учусь на бюджетной основе.

– Ещё и на бюджете, как тебе это удалось? – взорвался Павел негодованием, но вовремя спохватился и начал оправдываться: – Я хотел сказать, что у нас бюджетные места дают только тем, кто занимается теорией. Они же, дескать, самые полезные люди! Простому человеку туда не пробиться. – Но сарказм не удался, и пришлось сменить тему. – Ладно, это всё мелочи. Ну расскажи ещё что-нибудь о себе, родители твои чем занимаются?

– Отца у меня нет, а мама заведующая аспирантурой.

– Ага! – торжествующе вскрикнул Павел, – Вот в чём дело, я так и думал, что тут какой-то подвох. – Но опять одёрнул себя, хотя было поздно. – Прости, это мысли вслух.

– Если ты часто разговариваешь с собой, я как специалист могла бы помочь тебе диагностировать такое расстройство, – с доброй улыбкой сказала Алина.

Это была хорошая шутка с элементом самоиронии, да ещё и вовремя сказанная. А Павел растерялся и огорчился, что не смог пошутить в ответ. Они молчали какое-то время, разглядывая друг друга и интерьер заведения. Ему показалось, что она думала о нём, смотря тёплым взглядом, а он думал о себе, и от такого обилия внимания стало неловко. Поговорили о какой-то ерунде, нашлись даже общие знакомые среди педагогов, беседа потекла спокойно и ладно. Но по отзывам своей души Павел всё более чётко понимал: не все короны слетели с его головы, а сколько их и откуда взялись, ему ещё предстояло выяснить.

Будильник сработал неожиданно, хотелось его отсрочить, но следующая встреча была далеко, и туда ещё надо было дойти. Расстались по-дружески, договорившись встретиться ещё, по возможности. Это означало, что они больше никогда не увидятся.

Уходя, Павел испытывал неоднозначные чувства. Первое: он всё ещё не разобрался в себе и искал отражения своего мира в окружающих людях, прислушиваясь к откликам сердца. Второе: только что у него было первое по-настоящему хорошее знакомство. С интересной собеседницей и красивой девушкой, но он не мог представить себя с ней, он не Пол Маккартни. А кто он? Этот вопрос отсылал его к первому чувству непонимания себя.

Последней на сегодня была София, принадлежавшая к группе разведённых, которую Павел всегда обходил стороной даже на сайте знакомств. Но на сей раз обаяние и лучезарный взгляд сероглазой брюнетки взяли верх над предрассудками искателя нежных отношений. К тому же, у него была странная теория, что стрессовая ситуация под названием «развод» заставляла пересмотреть жизненные ценности в сторону большего внимания к себе и терпения к человеку рядом. Хотел ли он проверить эту теорию или просто был очарован юной незнакомкой, неизвестно. Но так или иначе, их свидание состоялось, и Павел был в восторге с первых же минут общения. София была очень раскована, а жизненный опыт позволял ей вести себя уверенно и доброжелательно. Удивляло и радовало отсутствие даже тени кокетства и банальных фраз-клише. Она говорила коротко, по делу, а в совокупности с дородной женственностью такой минимализм цеплял каждым словом изголодавшуюся душу Павла.

Стемнело, они зашли в кафе, взяли вина и сырную нарезку. С первых фраз стало ясно, что девушке неинтересна болтовня о погоде и молодёжной моде, хотя она могла поддерживать разговор на любую тему. Она терпеливо ждала от собеседника направления их диалога. И покружив вокруг да около, Павел задал самые интересовавшие его вопросы: почему развелась и как провела работу над ошибками.

Софии эта тема была неприятна, но ей, очевидно, понравилось то, что новый знакомый, встречаясь с разведёнкой, смотрит в суть вопроса. К тому же она неожиданно быстро и сильно захмелела.

– Правильно мыслишь, – начала она рассказывать. – Важны не столько события, сколько выводы, которые человек для себя потом сделал. Секрет моего развода в ошибке моей свадьбы. Видишь ли, в старших классах школы и на первых курсах института я хорошо погуляла с парнями, многим за всю жизнь таких приключений не видать. И в какой-то момент я поняла, что всё, хватит, пропаду, если не остановлюсь, да и не моё это, я же не шлюха. Решила выйти замуж, знаешь, как это бывает, решила и всё тут. Стану, думаю, положительной, верной женой и хранительницей очага. Парень подвернулся хороший, порядочный, из тех, что даже когда писают, вверх смотрят, чтобы не смущаться видом собственного достоинства. Всё в церковь ходил, свечки ставил, пел даже в хоре. Вот и я морду овечью надела, платок повязала и за ним. Скучный он, конечно, сил нет, но я тогда думала, такого тебе и надо, Софьюшка, повеселилась всласть, теперь поскучай, целей будешь. Охомутала его, беднягу, и он как слепой за мной увязался. Свадьбу сыграли, долго ли? А через полгода я взвыла, не могу в такой скуке жизнь прожигать! Посмотри на меня, кровь с молоком, бери и люби изо всех сил, хоть с утра до вечера. А когда только по календарю, чтобы не в постный день, да при выключенном свете и под одеялом, так я не могу, хоть сама хотела и думала, справлюсь. Выходит так, что я сама себя им наказала, да наказания того и не выдержала. Сбежала к своим бывшим дружкам весёлым, пусть и грош таким цена, а потом развелась скоро.

– Так чего же ты теперь хочешь? – спросил Павел.

– Замуж хочу, но чтобы мне с мужем весело было, понимаешь? Хорошего мужа ищу, чтобы мне ему не изменять и чтоб потом себя не ненавидеть за это.

После этих слов София встала и, пошатываясь на высоких каблуках, направилась в туалет, а потом, вероятно, сразу на выход, потому что Павел её больше никогда не видел. Но её история оставила интересное послевкусие, которое формулировалось примерно так. Человеку нельзя ни наказывать, ни поощрять, ни облагораживать, ни развлекать себя с помощью отношений с другими людьми. Степень свободы и счастья напрямую связана с самодостаточностью каждого.

С такими мыслями наш главный герой гулял в одиночестве по аллеям парка и пытался понять, как повлияли на него события последних дней. Много встреч с такими разными людьми вряд ли пройдут бесследно. Среди явно скучных, пустых, одинаковых были и такие свидания, что уж совсем из ряда вон. Одна девушка пришла со своими «незадекларированными» двумя детьми и искренне удивлялась недоумению Павла. Другая опоздала на три с половиной часа и тоже не могла понять, что не так. Третья пришла с подругой, впоследствии оказавшейся очень любознательной мамой. Четвёртая пришла со своим бывшим парнем, а пятая не явилась совсем, написав, что не в настроении. После подобных историй Павел то и дело говорил себе: «Всё, с меня хватит, я не хочу быть санитаром этого леса! Этот сюрреалистичный калейдоскоп сведёт меня с ума!»

Наш герой удалил аккаунт с сайта знакомств и решил положиться на волю провидения, как советовал Филин. Это не было самобичевание одиночеством, скорее, Павел использовал это состояние для созерцания как высшего уровня развития человека по Аристотелю.

Глава 7.

В то время были прочитаны множество книг, стоявших в очереди на полке. Работа над диссертацией наконец сдвинулась и вышла на заключительный этап. Нашлись пропавшие старые друзья, появились новые знакомые. Командировки стали в радость, и работа ладилась. Настроились планы на лето в прекрасном одиночестве. И не было ни дня, когда бы наш герой не благодарил Бога за то, что он один.

Уже наступил июнь, и Павел стал часто приходить в любимое кафе за чашкой капучино. Как всегда, сегодня он сидел у окна, смотрел в парк, вдыхая горячий аромат. Через три стола сидела девичья компания, вероятно, студентки, которые весело шумели, распивая целую бутылку игристого вина на пятерых. Он заметил, что одна из них не спускает с него глаз, показывает его своим подругам, на что те реагируют бурным хохотом.

«Как хорошо, – подумал Павел, – что мне всё это настолько безразлично».

Но, поймав снова взгляд девушки, неожиданно для себя сказал вслух:

– Ты так и будешь оттуда смотреть на меня? Подойди, присядь рядом.

Подружки захихикали, а девушка послушно подскочила и через секунду уже сидела напротив пригласившего.

– Привет, меня зовут Павел, а тебя?

– Я знаю, что тебя зовут Павел, пару лет назад ты уже знакомился со мной в этом кафе. Но ты был пьян с друзьями, поэтому не помнишь, а мне запомнились твои шутки и комплименты, – ответила девушка, широко улыбаясь.

– Правда? Комплименты – это мой конёк, после них девушки со мной годами не разговаривают. И как ты мне тогда представилась?