Собрание сочинений в 15 томах. Том первый

Это северная глубинка Воронежского края.

А дальше – редакции, редакции, редакции…

Лиски.

Чебоксары.

Рязань.

Тула.

Солнечногорск.

Москва.

ТАСС.

Этапы большого пути…

Газеты и журналы сжевали двадцать пять моих лет. Из них три года я работал редактором в центральном аппарате Телеграфного агентства Советского Союза (ТАСС). Сейчас ИТАР-ТАСС.

Подпирать меня рублём было некому и я заочно окончил в 1966 году факультет журналистики Ростовского-на-Дону госдарственного университета.

Опубликовал около тысячи материалов.

Это фельетоны, очерки, рассказы, статьи, репортажи, заметки…

Первый рассказ мой «Песня солнечных спиц» (первоначальное название «Песня солнечных птиц») был опубликован в газете «Известия» (Москва) первого января 1978 года. Печатал я прозу в «Литературной газете», в журналах, в частности: «Наш современник», «Молодая гвардия», «Подвиг», «Огонёк», «Крестьянка», «Смена», «Подъём», «Воин России», «Студенческий меридиан», «Пионер», «Крокодил».

Со школьной поры я собирал пословицы, поговорки, присловья о природе. Получилась целая книжка народной мудрости об окружающем мире «Природы краса». Собирал я эту «Красу» сорок семь лет. Четыре года она печаталась в каждом номере журнала «Юный натуралист» (1973, 1974, 1975, 1978), в ежегоднике "Лес и человек" (1974, 1975), в газете "Лесная промышленность" (1977) и в других изданиях.

Свою первую повесть «Оренбургский платок» я отправил на суд классику русской литературы Виктору Петровичу Астафьеву.

Вскоре вернулась моя рукопись.

Я побоялся сразу вскрывать бандероль и на неделю пихнул в стол под ключ.

Дорогой Анатолий Никифорович!

Повесть хорошая. Прочитал я её с большим удовольствием, многое было для меня ново и внове. Дай Вам Бог и далее удачи, здоровья и радости в работе, а Вашим близким всякого добра.

В. Астафьев27 августа 1979 г.г. Вологда.

Этот отзыв классика русской литературы, написанный на тетрадочном листке в клеточку в понедельник 27 августа 1979 года, решил мою судьбу.

Я бросил газетно-журнальную беготню. Стал писать только прозу.

В 1985 году "Молодая гвардия" издала мою первую книгу повестей "От чистого сердца" с предисловием Валентина Курбатова.

И судьбу этой книги решал известный критик из «Литературной газеты», в будущем главный редактор журнала "Знамя" Сергей Чупринин. Он писал внутреннюю рецензию. Нашёл мою рукопись "дельной и самобытной", рекомендовал издать:

«Сила Анатолия Санжаровского-прозаика в нетривиальности его подхода к рассказу о наших современниках.

Доверив ведение «рассказа про жизнь» самим героям, А. Санжаровский пошел на известный риск, поскольку в любой стилизации под народную речь особенно заметна фальшь.

Риск оправдался – и именно потому, что фальши в сочинениях А. Санжаровского не ощущается. Наделённый острым слухом и безошибочным языковым чутьём, точно чувствующий стихию фольклора, «простонародных» речевых оборотов, писатель дает своим героям полностью раскрыться, высветить в себе главное».

О моём сборнике прозы «От чистого сердца» (тираж 100000 экземпляров) так написал мне первым «сибирский Даль», доктор филологических наук Александр Ильич Фёдоров:

Поздравляю Вас с удачей.

Главное, что удалось Вам сделать, это – с максимальной полнотой и последовательностью представить мир интересов деревенских русских женщин, выраженный их же языком. В результате – и современные, и будущие читатели получили возможность реально представить, чем и как жили их бабушки, прабабушки, как они мыслили и говорили; и главное – как сложна, нелегка была их жизнь.

Мне дорога двадцать седьмая книжка в серии "Библиотека "Огонёк" за 1990 год.

Та книжка – мои переводы с украинского сатирика Василя Чечвянского, старшего родного брата Остапа Вишни. В далёкие тридцатые к Чечвянскому дважды приезжали Ильф и Петров с предложением переводить их на украинский. «Увы, работе не суждено было осуществиться: через несколько месяцев украинского писателя арестовали и расстреляли как врага народа».

Репрессированный сам за четыре года до рождения, а после, через 62 года, реабилитированный, сперва я перевёл непроходного Василя Михайловича для себя. А отпустя четверть века всё-таки издал свои переводы Чечвянского в «Библиотеке «Огонька». Спасибо, поддержал Виталий Коротич, в то время был главным редактором «Огонька».

Приятно сознавать, что я, репрессированный сам на протяжении 62 лет, выхватил из небытия репрессированного и лишь посмертно реабилитированного Василя Михайловича Чечвянского, этого украинского Зощенко, и первым подал его русскому читателю.

Насколько мне известно, за все пятьдесят шесть лет после посмертной реабилитации у В. Чечвянского вышли на Украине лишь две тощенькие книжечки. За последние сорок пять лет ни одной книги не издано на Родине.

Зато в Москве за последнюю четверть века вышли четыре книги его рассказов в моём переводе. «Радостная параллель» была третьей книгой. «Избранное». Я выпустил его к 125-летию В. Чечвянского на свои тоскливые пенсионно-инвалидные миллиардищи. На свои средства я выпустил его три последние книги. Уцелевший русский репрессированный выдернул из забвения расстрелянного репрессированного украинца.

В советское время мою прозу репрессированного не издавали. При Советах я смог напечатать лишь тоненькую книжку художественной прозы «От чистого сердца» да ещё тоньше книжицу переводов. Я вынужден был долгие годы работать в стол. Ведь шестьдесят два года меня душило клеймо врага народа, и только в 1996 году я был полностью реабилитирован.

И началась другая Жизнь!

В 2001 году я стал издавать в Москве Первое собрание своих сочинений. Сначала намечалось выпустить собрание в десяти томах. Но десяти оказалось мало. Пришлось выпускать дополнительные тома. В одиннадцатый вошёл автобиографический роман «Репрессированный ещё до зачатия». В двенадцатом даны мои переводы с украинского, белорусского, польского и немецкого.

После выхода Первого собрания я основательно переработал многие свои произведения. Тщательная правка коснулась всех сочинений. Назрела необходимость издать их в новой редакции. И я приступил к выпуску Второго, а затем и Третьего собрания сочинений уже в 16 томах.

Из своих произведений я бы выделил две трилогии: «Мёртвым друзья не нужны» и «Высокие дни».

Трилогия «Мёртвым друзья не нужны» состоит из романов «Поленька», «Дожди над Россией», «Что посмеешь, то и пожнёшь» и рассказывает о незаконных преследованиях раскулаченной крестьянской семьи на протяжении почти всех советских лет.

В эпопее «Высокие дни» дана широкая панорама падения Советов и первых трудных шагов России к новой демократической жизни. Составляют трилогию роман-озарение «Москва-90, или Вся надежда на смерть», роман-увертюра «Пятьсот кругов над красной пропастью» и роман-надежда «Кукуня» (первоначальное название «Кукуня, или Гриша и сбоку мы").

Первый роман «Москва-90, или Вся надежда на смерть» – предисловие к неизбежному падению Советского Союза. Сейчас много спорят, почему же пал Союз. Называются даже анекдотические причины вроде той, что-де Союз развалили строптивые граждане диссиденты. И почему-то упорно не называется Ленин – главный могильщик Союза.

Ка-ак!? – возмутятся иные коммунисты. Ленин создал Союз!

Но как создал? Не на штыках и не на крови слепил?

А что может удержаться на штыках и на крови?

Семьдесят три года репрессиями продержались у власти верные ленинцы. И довели богатейшую страну до ручки. До голода!

Дожали державу до талонов. Даже на сигареты. Жена не курила, я не курил, но талоны нам выдавали. И эти талоны я менял на продуктовые и брал в магазине на продуктовые талоны зелёное, гнилое пшено.

Это в Москве. А в Армении вон выдавали табачные талоны даже младенцам.

Везде только взрослым выдавали, а тут и новорожденцам. Заместо соски – сигаретину ему!

Мужики кинулись уговаривать баб рожать хоть каждый день. Мало им Карабаха. Они ещё, насосавшись талонного яду, демографический взрыв с пожаром во всю Армению устроят!

А так там ничего занятного. Ну, триста грамм сыра на месяц. Восемьсот грамм риса на квартал. В день по целой крупинке! По целой!!! Это невозможно вообразить даже в самой безотвязной фантастике. Да не обжираловку ли армяне затевают на широкую кавказскую ногу?

Нет, говорят, не отжираловку. Это теперь у них такая норма.

А ведь было на исходе первое десятилетие, когда мы уже «жили» при хрущёвском коммунизме.

Гнилое пшено по талонам. Это и весь коммунизм? А чего дальше-то ждать?

Ленин создал Союз. В этом создании уже была заложена бомба разрушения. И Ленин вместе со своими верными продолжателями его дела похоронил Союз.

И как это делалось, рассказывается во втором романе-увертюре «Пятьсот кругов над красной пропастью».

1990–1992.

Россия на переломе.

Была разработана программа перехода к укладу новой жизни «500 дней». И осуществиться этой программе было не суждено.

Уже после смены строя в стране родился в семье мальчик. Звали его дома Кукуней. С него начинается отсчёт новой жизни. Он надежда. Таким, как он, вершить новую жизнь в России.

Пятитомная трилогия «Высокие дни» – одно из самых крупных художественных произведений в России. В трилогии 2584 страницы.

Романы «Русиния» (первоначальное название «Верховина, или Путь из-за океана»), «Сибирская роза», «Колокола весны, или Герой из книги рекордов Гиннесса» рассказывают о сегодняшней России.

Написал я и с десяток повестей. «В Батум, к отцу», "Оренбургский платок", "Жених и невеста", "Что девушка не знает, то её и красит", «Пешком через Байкал»…

Особняком стоит широкоизвестная повесть «Оренбургский платок». Впервые она была опубликована в журнале «Наш современник». Затем по ней была сделана радиопостановка, которая более десяти лет с успехом часто шла по Всесоюзному радио и всегда вызывала массу восторженных откликов слушателей. В 1979 году была признана одной из лучших литературных передач года.

Повесть «Оренбургский платок» я посвятил Виктору Астафьеву, предварительно получив на то его письменное согласие.

Более двух десятков лет у меня ушло на «Русинию». (Позже с романом «В центре Европы» она составила дилогию «Подкарпатская Русь».) «Русиния» трижды основательно перерабатывалась. Рукопись я посылал в Вологду секретарю правления Союза писателей России Василию Белову. Он добро отозвался о «Русинии» и выделил:

«Повесть, ясно, надо издать. Особенно нравится мне мне язык».

О романе «Сибирская роза» так написал мне Борис Можаев:

Анатолий Никифорович!

Роман «Сибирская роза» удался. Народные типы, народные образы. С интересом прочёл. Нравится, что Вы смело пошли на показ неофициальной медицины, народной медицины. Роман прекрасно скомпанован, хорошо выстроен каждый эпизод. Так и действуйте дальше. Прекрасное начало. Чувствуете народное слово, лю́бите его. Дело Ваше нужное, важное.

О моей повести «Что девушка не знает, то её и красит» прозаик Вячеслав Пьецух:

"Небольшая Ваша повесть – это в высшей степени серьёзное и интересное литературное произведение. Ваша повесть сама по себе заслуживает всяческого одобрения".

С полсотни иронических рассказов составляют цикл "Блёстки" («Жена напрокат»).

Корнем я воронежский. Поэтому воронежская тема – одна из главных в моём творчестве. В частности, в трилогии «Мёртвым друзья не нужны» показана жизнь раскулаченной воронежской крестьянской семьи на протяжении 60 лет.

Прообразом главной героини повести «Жених и невеста» послужила знатная воронежская трактористка Зинаида Молозина.

В предисловии к этой повести так написал ещё в 1983 году известный воронежец, лауреат Ленинской премии, один из руководителей Союза писателей СССР поэт Егор Исаев:

«Насколько это неожиданно, настолько и знакомо одновременно. Я лично в названии повести А. Санжаровского увидел себя в далеком воронежском детстве. В этом словосочетании есть и озорное и серьезное – это как весна перед летом – да и все, собственно, в этой небольшой повести как весна перед летом, в ощущении близкой осени и зимы.

Язык повести почти поговорочный – много за словом, над словом, в его глубине. Как велит язык, как велит чувство, так возникает характер. Два характера, две судьбы, но как они близки друг другу, сердцем близки. Хочется любить, верить, а это уже немало и для жизни и для писателя».

Без этого отзыва не появилась бы в те глухие советские годы – тогда мне было уже сорок семь лет – моя первая и единственная при Советах книжка прозы «От чистого сердца», куда была включена и повесть «Жених и невеста».

В качестве эпиграфов ко многим главам воронежской трилогии «Мёртвым друзья не нужны», написанной в 60–80-ые годы прошлого века, я брал строки из Кольцова, Исаева, Прасолова и других воронежских поэтов.

Поскольку меня, репрессированного, не спешили печатать, я время от времени посылал свою новую вещь кому-нибудь из известных писателей. Хотелось услышать от маститых, туда ли я еду.

Сильной поддержкой в те далёкие тяжкие годы были мне добрые отзывы о моих сочинениях Виктора Астафьева, Егора Исаева, Василия Белова, Бориса Можаева, Сергея Чупринина, авторитетнейшего видного критика, «неистового Виссариона» наших дней, академика российской словесности, члена Президентского Совета по культуре Валентина Курбатова, доктора филологических наук Александра Фёдорова…

По обычаю, после издания той или иной вещи работа над нею не прекращается. Я постоянно придирчиво перечитываю опубликованное и основательно правлю. Так что с долгими годами варианты одной и той же вещи в книге и в компьютере сильно разнятся. И, конечно, предпочтение компьютерному варианту: в нём самая последняя правка.

Естественно, все произведения, включённые в однотомник «Избранное» (Москва, 2010 год, 746 страниц), были существенно доработаны.

На примере этого однотомника о достоинствах моей прозы писала и «Литературная газета» на полосе ЧИТАБЕЛЬНО! ЛГ» («Литгазета», №№ 11–12 от 30 марта – 5 апреля 2011, страница 7). Речь о рецензии Алекса Громова «Любовь превыше всего». Как информировала «Литературка» на первой странице 26 апреля 2011 года, «гриф «Читабельно!» ставился только на книги, противостоящие рыночной стихии, защищающие честь и достоинство русской и мировой литературы».

Вот эта рецензия.

С однотомником «Избранное» я вошёл в лонг-листы Бунинской премии (2011) и международной премии Достоевского (2017). С романом «Оренбургский платок» вошёл в 2012–2013 годах в лонг-листы литературных премий: «Ясная Поляна», «Золотой Дельвиг», «Премия Белкина», Бунинской. Награждён дипломом Международного литературного конкурса «Белая скрижаль – 2011».

В восьмом номере московского журнала «Подвиг» за 2010 год была опубликована моя грузинская поэма «Кавказушка» (первоначальное название «Генацвалечка»). С нею я стал лауреатом Всероссийской литературно-художественной премии «Золотой венец Победы» за 2011 год. (Москва).

В 2008 году мои повести «Оренбургский платок», «Жених и невеста», «В Батум, к отцу» и роман «Сибирская роза» ЛитРес разместил в интернете в разделе «Классическая проза».

С прошлого года мою прозу стали переводить на иностранные языки. Уже перевели на болгарский, хинди…

Но самое дорогое моё творение – сын Григорий.

Он долго не начинал говорить.