Будни вампира

– Кто? Владимир Евгеньевич?

– Он самый, – Грюня переобулась в тапочки.

– Ну, только по учёбе.

Какое-то время бабушка молча глядела на внучку, словно считывала с неё информацию, хотя, по сути, это так и было. Потом кивнула. Кое-что она забыла рассказать Лизе. Точнее совсем не забыла, а посчитала это ненужным. О том, что когда-то знала Владимира Евгеньевича.

– Ну что, пойдём охотится? – после долгих раздумий бабушка звонко хлопнула в ладоши. Лиза радостно подскочила с дивана. Пора пополнить ресурсы.

Они охотились до полудня, а потом вернулись домой сытые и довольные. Бабушка принялась за пошивку одежды. Пятьдесят процентов из того, что она шила, скупала её самая ближайшая соседка, жившая в трёх километрах от дома Драгунской, она держала небольшой магазинчик одежды. А платья и рубашки, которые шила бабушка Грюня были восхитительными и раскупались как горячие пирожки.

Лиза осталась с ночёвкой. Возвращаться в ненавистную квартиру ей хотелось меньше всего. А у бабушки она могла не пользоваться косметикой, ходить в майке и шортах и не волноваться из-за отросших клыков. В общем, у бабушки она могла быть самой собой.

Но всё хорошее по обыкновению кончается и в воскресение вечером Лизе пришлось вернуться в своё одинокое жилище. Прежде чем вылезти из бабушкиного авто она потрепала по голове Марта.

– Не грусти, дорогая, скоро лето, – ободряюще вымолвила Грюня напоследок, заметив с какой тоской Лиза гладит пса, – Отправимся с тобой в путешествие.

– Хорошо, – Лиза улыбнулась, – Люблю тебя, – она чмокнула её в щёку, а потом вышла из машины. Ещё около полминуты она стояла во дворе и провожала старый москвич взглядом.

Дома её ждали серые стены, аквариум в котором не было живых рыб, но Лизе нравилась голубая подсветка и весёлые пузырьки. Стоило ей переступить за порог, как зазвонил мобильный. Это оказалась Лера.

– Алло, – Лиза скинула ботинки и прошла в зал.

– Лизка, собирайся пойдём гулять! – задорно пролепетала в трубку подруга.

– Уже девятый час, не поздновато ли? – она плюхнулась на диван.

– Самое то. Давай собирайся, мы сейчас с Лёхой к тебе припрёмся.

– Ну я не знаю, – протянула Лиза, почесав отросший клык, который уже явно выглядывал из-под губ.

– Всё, это не обсуждается.

– А через сколько вы будете? – Лиза выпрямилась, чтобы разглядеть часы на письменном столе.

– Через минут двадцать-тридцать…

– Лан, окей, – произнесла Лиза, но в голове её голос кричал «Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!». Если она собиралась пойти гулять с друзьями, то ей просто необходимо привести свой, мягко говоря, жутковатый видок, в порядок. Она быстро подскочила, подбежала к зеркалу и принялась одной рукой точить отросшие клыки, а другой замалёвывать трупные полоски на лице. Ушло практически пятнадцать минут на всё про всё. Теперь оставалось одеться подобающим образом. Тут дело обстояло куда проще. Кофта с длинными рукавами, джинсы и кожаная куртка с капюшоном. Вечером и в самом деле было прохладно, но не стоит забывать, что холод шёл не только из окружающей среды, но и от неё самой. Она знала, что Лера будет брать её за руку, как любят ходить подружки. И Лизе меньше всего хотелось, чтобы она почувствовала её ледяное тело.

Лиза оценивала свой наряд, разглядывая себя в зеркале, когда постучались. Ребята пришли раньше, чем должны были. Лиза никогда не впускала никого в свой дом и теперь не собиралась. Поэтому, прежде чем распахнуть дверь, она обула потрёпанные кеды. В дверь стучали настойчиво и Лизе пришлось громко крикнуть: «Я выхожу! Нечего так тарабанить!»

Но когда она распахнула дверь, ожидая увидеть там своих друзей, дар речи куда-то улетучился. На пороге стоял Владимир Евгеньевич в несвойственном ему одеянии – в обычной белой футболке, джинсах, причём видок у него был как у Дракулы. Волосы растрепаны, глаза дикие, он словно был в гневе, но как оказалось чуть позже это было совсем не так. Уже через секунду он улыбнулся.

– Владимир Евгеньевич? – удивлённо произнесла Лиза.

– Добрый вечер, Драгунская, – он поднял с пола свой школьный чемоданчик, – Я могу войти?

– Э… Я вообще-то ухожу…

– Это не займёт много времени, – настоятельно сказал он, делая шаг вперёд и одной ногой оказавшись уже в квартире.

– Сейчас должны прийти мои друзья…

И как по мановению волшебной палочкой в подъезде послышались голоса. Это одновременно обрадовало и испугало Лизу, потому что она увидела лицо препода, оно исказилось в гримасе злости, практически омерзения. Потом он вдруг резко схватил Лизу за руку и с силой притянул к себе. Она-то решила, что он хочет причинить ей боль и даже немного вскрикнула. Но он неожиданно поцеловал её в губы. Впился своими холодными, но мягкими устами в её, бесцеремонно ворвавшись внутрь своим языком, при этом щекотливо касаясь короткими жесткими усиками. Лизе никогда не нравились мужчины с усиками, но ему они безусловно шли. Чемодан упал к ногам, и Владимир Евгеньевич обхватил оторопевшую Лизу за талию и с лёгкостью приподнял её над полом. Она попыталась оттолкнуть его. Наверное, если бы её сердце могло бешено колотится, то непременно так бы и было. Их поцелуй затянулся. Лера и Лёша вот-вот поднимутся и обомлеют от такого зрелища. Владимир Евгеньевич перестал её целовать с таким же сожалением, как если обычный человек упустил бы чемодан, набитый купюрами в бушующую реку. В его взгляде читалось нечто нежное и необычайно притягательное. Лиза буквально вылезла из его объятий, прибывая в шоковом состоянии. Целый год он игнорировал её, а сегодня… Она вопросительно посмотрела на него.

– О… Здрасте, – из-за спины Владимира Евгеньевича появились ребята, не менее пораженные чем сама Лиза. При этом историк продолжал поедать глазами Лизу, он словно ждал ответ на самый для него главный вопрос.

– А, Ермолова и Корнелов, здрасти-здрасти, – наконец-то Владимир Евгеньевич отреагировал, поднимая свой чемоданчик с пола, из которого высыпалось все содержимое. Ребята великодушно помогли собрать всю рассыпавшуюся макулатуру в стопку.

– А мы тут… – начала неуверенно Лиза, решив, что нужно объясниться, но в голову ничего подходящего не приходило.

– Я просто занёс Драгунской список литературы на лето, чтобы она как следует подготовилась. Она же собирается сдавать историю, – без тени колебаний пришёл на выручку сам учитель, даже не парясь о том, что ребята могли вспомнить, что список то он уже ей давал в пятницу. Но ребята не вспомнили.

– А мы вот решили погулять, – пояснила Лера, как-то загадочно поглядывая на Лизу, что не скажешь об Алёше. Он, наоборот, потупил взгляд и понурил голову, прислонившись плечом к стене.

– Смотрите допоздна не гуляйте, завтра в школу рано утром, – улыбаясь произнес учитель, готовясь уже уходить.

– Да мы недолго, – пообещала Лера.

– Вы уроки-то сделали? – напоследок поинтересовался Владимир Евгеньевич, стоя одной ногой на ступеньке, всё ещё задорно улыбаясь. Лиза поймала его взгляд на себе, и будь она живой, то непременно раскраснелась бы как помидорка.

– Конечно, Владимир Евгеньевич, – практически клятвенно, ответила Лера.

– Завтра и проверим, – Владимир Евгеньевич спустился вниз, оставив ошарашенную Лизу. Её губы всё ещё оставались влажными после их поцелуя.

Избежать вопросов со стороны ребят не удалось. Больше всего это интересовало естественно Леру.

– Не знаю, ты будешь смеяться, но, когда мы поднялись и увидели вас, мне почему-то показалось, что вы целовались, – Лера хихикнула, игриво толкнув Лизу в плечо. Они шли по Бульвару Героев. Ночные фонари романтично освещали улицу, вывески уже закрывшихся магазинов, клумбы и кусты.

Лиза ничего не ответила. Да это и не требовалось, потому что Лера болтала не останавливаясь.

– Но я с ним точно не смогла бы поцеловаться. Он какой-то страшный. Не, не то, чтобы он не красивый, как раз наоборот. Он похож на… на дьявола.

– На вампира, – поправила Лиза, что привело Леру, фанатку всяких книжек и фильмов о вампирах, к глубочайшим раздумьям.

– О, точняк, – протянула подруга, зависнув на несколько долгих минут.

Лиза поглядела на Лёшу, а тот на неё. Он рассмеялся и покачал головой, глядя на Леру.

– Если бы вампиры существовали на самом деле, то людей бы уже не осталось. По миру бы бродили одни вампирюги – усмехнулся он, сунув руки в карманы своих джинсов.

– Это ещё почему? – удивилась Лиза такому предположению.

– Ну смотри, вампиры живут вечно, они пьют человеческую кровь и после этого человек становится таким же вампиром. Логично, что весь человеческий род давно бы уж исчез и остались бы одни вампиры, – пояснил Лёша, шуточным тоном.

– Чтобы стать вампиром и в самом деле нужна кровь вампира, но она должна попасть в человеческую кровь, как инфекция, а не через слюну. И для того, чтобы стать вампиром нужно умереть и успеть обратиться в течении нескольких минут, – серьёзно произнесла Лиза. А когда поняла, что ребята таращатся на неё, как на душевнобольную, громко рассмеялась, – Да шучу я, конечно, вампиров не существует.

– А я верю, что они существуют, – мечтательно вымолвила Лера, печально вздыхая.

– Ну и дура, – Лёша стянул с Леры кепку и рванул прочь.

– Эй, отдай! – Лера тут же побежала за ним. А Лиза, закатив глаза поплелась следом. Лёша и Лера жили на одной подъездной площадке и дружили с самого детства, поэтому такое поведение для них норма.

Минут пятнадцать Лиза наблюдала, как ребята гоняются друг за другом по выложенной кирпичной плиткой площадке, а сама сидела на лавочке вытянув ноги и сунув руки в карманы куртки. Сначала думала о беззаботной жизни ребят, а потом её мысли метнулись к Владимиру Евгеньевичу. Что это вообще такое было? Он пришёл и не с того ни с сего поцеловал её. Он что влюблён в неё? Или это какой-то прикол? Может в вампирском мире так принято здороваться? Хм, смешно.

На лавочку плюхнулся запыхавшийся Лёша, чуть не сшиб Лизу своим телом. Лера прибежала следом, такая же запыхавшаяся, краснолицая и вспотевшая, и торжествующе отобрала из рук друга свою кепку.

– Ты придурок, – она стукнула его в грудь.

– Смотрите кто идёт, – не обращая внимания на Лерин удар, кивнул головой в сторону Лёша. Девочки посмотрели туда. По бульвару шло сразу несколько человек, трое из которых были: Златоусова и две её верные шавки Карина и Алина и два парня: Андрей Беляев и ещё какой-то незнакомец, похоже из другой школы. Они громко разговаривали и смеялись.

Лера питала нежные чувства к Беляеву класса с седьмого, поэтому резко занервничала. Она попыталась пригладить чёлку, пропитавшуюся потом со лба, и теперь стала выглядеть чересчур прилизанной.

– Нормально? – вполголоса поинтересовалась Лера у Лизы. Лиза кивнула. Когда ребята проходили мимо них они конечно же друг другу кивнули в знак приветствия. Хотя Златоусова и её подружки всегда смотрели на них свысока.

– Он даже на меня не посмотрел, – печально изрекла Лера, поникнув плечами, когда ребята скрылись из виду.

– Я видела, что посмотрел, – солгала Лиза, но ей очень хотелось поддержать подругу. Какая разница, что это ложь, главное, чтобы Лере было приятно.

Но Лера лишь печально покачала головой. Столько грусти в её глазах Лиза не видела никогда.

– Почему он тебе вообще нравится? У него же есть девушка, – пожав плечами, не подумав, брякнул Лёша.

Лиза пнула его ботинком по ноге, что вызвало удивление на его лице. Ей хотелось обнять подругу, но она не могла этого сделать. Её тело было слишком холодным для обнимашек.

– Корнелов, а кто нравится тебе, интересно? – Лиза решала, так сказать, наехать на одноклассника.

– Это неважно. И у девушки, которая мне симпатична точно нет парня, – самоуверенно произнес он, закинув ногу на ногу, как профессор.

– Неужели! А эта девушка в курсе, что она тебе нравится? – продолжала Лиза, чувствуя, что справедливость на её стороне, но совершенно не догадываясь, что та самая девушка, о которой идёт речь, она сама и есть.

На это Лёша ничего не ответил. Он и сам погрустнел в разы.

– Нет, не в курсе, потому что… – он посмотрел на Лизу печальными и немного обиженными глазами, – Потому что она эгоистка.

Лиза нахмурилась.

– И что же такого эгоистического она сделала?

– Ребят, хватит! – оборвала их спор сама Лера, – Пойдёмте уже дальше гулять, – она первая поднялась и направилась в ту сторону, откуда шли Златоусова, Беляев и их друзья. Лёша последовал за ней и только после поднялась и Лиза. В тот день у неё впервые закрались подозрения, что она та самая эгоистка, о которой шла речь.

На даче у Златоусовой

Вся неделя абсолютно сплошняком в школе прошла в обсуждениях о том, что будет происходить на вечеринке на даче у Златоусовой. Как выяснилось она, Марина, естественно, смело пригласила историка, который, между прочим, снова делал вид, будто Лизы вообще не существует. Хотя нет, враки, пару раз он многозначительно посмотрел на неё. Но при этом Лиза не упускала его из виду вообще. У неё из головы никак не хотел выходить их поцелуй, одновременно неожиданный и даже приятный, на лестничной площадке. Прошло всего несколько дней, а ей уже начало казаться, что это всё ей пригрезилось. Пусть она и жила вот уже сорок семь лет в теле подростка, умом она всё же была более зрелой. И иногда бессонными ночами фантазировала эротические сценки. Обычно в мужских ролях фигурировали голливудские актёры. И пару раз она испытывала оргазм, думая об учителе истории. Может именно из-за этого ей почудилось, будто они целовались? Может он вообще к ней не приходил.

Лера, как только узнала, что и её любимчик Беляев будет сто процентов на вечеринке, начала уговаривать и Лизу, которая наотрез отказалась.

– Ну, пожалуйста, Лизонька, ты же знаешь, что одна я не смогу поехать. Меня мама не отпустит, – канючила Лера, сложив ладони в мольбе. Они шли по коридору в кабинет русского и литературы.

– А со мной прям отпустит? – не доверительно вскинула Лиза одну бровь.

– Да, я уже спрашивала, – утвердительно кивнула Лера и вновь сделала жалостливую мордочку кота из Шрэка.

– В субботу я должна буду ехать к бабушке.

Лера скуксилась.

– Блин, в прошлый раз я тоже не поехала, – тоскливо выдавила Лера. Умела же она давить на жалость. Лиза заметила на её глазах навернувшиеся слёзы, и вздохнула, закатив глаза.

– Ладно, я поговорю с бабушкой, может на этих выходных она отпустит меня.

– Правда?! – Лера схватила подругу за плечи, её глаза загорелись, словно сумасшедшие факелы, – Я тебя расцелую тогда.

– Не стоит, – Лиза немного отстранилась, побоявшись того, что Лера почувствует её ледяное тело или учует гнилостный запах её ран, но подруга, осчастливленная попросту ничего, не заметила.

Последующие дни тянулись несравнимо долго. Хотя Лиза привыкла к такой затянутости времени. Как-то на уроке биологии Златоусова подтвердила, что историк согласился прийти на вечеринку, она говорила это практически эротическим голосом. И это было ещё одним поводом, почему Лиза не хотела ехать на эту чёртову дачу. Но этот день неминуемо приближался. Почти все одноклассники его ждали. Насколько Лиза помнила в прошлый раз, а это было в том году, Златоусова и её подружки устроили жестокий розыгрыш над одной из одноклассниц, над Раей (В этом году Рая перевелась в другую школу, Лиза предполагает, что причиной мог стать именно этот самый "невинный" розыгрыш). Насколько Лиза была осведомлена, а многое она узнала из соц. сетей. Златоусова и ещё пара-тройка идиотов, опоили бедняжку до бредового состояния, а после сделали снимки и видео непристойного содержания. Её раздевали, один из парней всунул ей в рот, свой возбуждённый писюн и подписал фото такими словами: на память от Чебурека. И вы наверняка решили, что эти мрази, не побоюсь этого слова, понесли какое-то наказание, нет вы ошиблись. Предки Златоусовой работают в центральном УВД на высокопоставленных положениях, поэтому все материалы из интернета были изъяты, а дело быстро замяли. Куда там Раеной матери одиночки тягаться с зажравшимися оборотнями в погонах. Кто-то говорил, что они заплатили ей денег, чтобы она не подавала заявление. И вот сейчас походу все забыли об этом случае. Либо все такие самоуверенные, что такого с ними точно не произойдёт. Но Лизе переживать было ни к чему. Алкоголь на неё не действовал, а уж о Лереной безопасности она позаботится.

Бабушка Грюня оказалась рада тому, что внучка куда-то собралась, она даже заботливо завезла ей пойманных зайцев для подкрепления. В общем, стоя в дверях с удивлёнными глазами и парой зайцев в руках, Лиза провожала спускающуюся по лестнице бабушку. Она пожелала ей хорошо оттянуться. Единственная Лизина надежда улетучилась, как бабочка легко и непринуждённо. Неужели ей и в самом деле придётся ехать в этот балаган сумасшествия, орущей музыки и неадекватных подростков. Судя по тому, что Лера названивала ей каждые пять минут, чтобы услышать в ответ, решение бабушки Грюни, то, скорее всего да.

– Да, – нехотя ответила Лиза и тут же услышала в трубке телефона неистовый писк счастья.

А суббота должна была нагрянуть уже завтра. Вечер пятницы она посвятила тому, что сидела в углу и размышляла о том, как паршив этот мир. Сколько в нём грязи и боли. Она не чувствовала боли от ран на её теле, но помнила боль, когда она умирала, будучи Настей Ивановой. Состояние, в которое она иногда впадала, а это, как правило, было составляющей голода, было сравнимо с наркотическим опьянением. Она продолжала сидеть в углу, даже когда луна заняла полноправное место на небе и осветила ночной город. На Лизиных коленях сидел заяц-русак. Он сидел смиренно словно дрессированный, но, как и многие звери, он чувствовал приход смерти. Он знал наверняка, что существо, которое сейчас его нежно гладило по голове не выпустит его из жалости. Он знал, что это конец. Стоило хотя бы взглянуть на его собрата, который валялся рядом. В зайцах совсем мало крови, знаете ли. Лизе едва хватило этой парочки, чтоб утолить голод. Может ей удастся поохотиться на даче у Златоусовой. Мало ли может они держат куриц или козлов.

***

Время было неопределённое. Марина сказала, что ребята могут подъезжать после пяти вечера. Главное с собой привести побольше бухла. Так как, по её словам, в прошлый раз им не хватило. Лиза прибыла домой к Лере ровно в четыре и застала её нервной.

– Мне совсем нечего одеть, – практически в панике выпалила подруга. Лиза даже не подумала о том, что нужно одевать что-то нарядное. Зато она постаралась и нанесла водостойкий макияж и замазала тональником ожог на кисти. А одежда была самая что ни наесть повседневная. Клетчатая рубашка, джинсы и куртка – косуха, – А ты чего, так собралась идти? – ошарашенно выдавила Лера.

– Ну да, а что-то не так?

– Ты собираешься парня склеить или просто тупо сидеть на диванчике? – вполголоса прошипела Лера, боясь, что её мама может услышать.