Мой тантум. Книга аквамариновая

— Тогда Лакри может рассчитывать на зачет? — Стрелец не отступал.

— Сказано, что подумаю! — взрычал Фрол и на этом разговор можно было бы считать счастливо оконченным, но тиби решила иначе.

— Благодарю, Александр Петрович. Группа поддержки меня не привлекает, равно как и баскетбол. Я стану заниматься бегом вместе с Шуйскими и буду признательна за запись в зачетной книжке о том, что я прослушала курс лекций о физической подготовке, — все это было сказано на Суавитатис, на чистом и грамотном Суавитатис.

Фрол уставился на рыжую и побагровел. Суавитатис слыл языком избранных. Был бесконечно сложным в изучении. Давался немногим. Однако, в Дискерэ весь преподавательский состав знал это редкое наречие. Более того, это знание было обязательным. Ни один образованный человек не пренебрегал Суавитатис, поскольку, множество лучших научных и философских трудов были написаны на этом диалекте. Разумеется, Фрол его не знал. Разумеется, Фрол понял намек. Разумеется, Фрол разозлился. Причем, до такой степени, что не смог выговорить ни слова. А между тем, маленькая и отчаянно храбрая тиби продолжала уже на общем имперском.

— Простите, пожалуйста, в захолустном Санктум Эст меня не научили играть в баскетбол или прыгать в короткой юбочке, высоко задирая ноги под незатейливый мотивчик. Я всего лишь научилась математике, литературе, философии. Изучила девять языков. Была весьма неплоха в химии, физике, биологии. Выучилась нотной грамотности и игре на фортепиано. Получила начальную степень в магистратуре Скрибо. Моя монография по истории формирования первых племен на Мисайских островах заняла первое место среди учеников высших школ Империи. Занималась в балетном классе под руководством великой Ханти Инкусто. В конкурсе за приз Императора Романова в современных бальных танцах от известной студии Салтарэ была отмечена почетной грамотой и призом зрительских симпатий. Я представляла захолустный Санктум Эст на съезде лучших учениц закрытых женских, ой, простите, куриных школ, при дворе королевы Исабэль в Месхидэ, где и получила личную награду Ее Величества за поведение и воспитание, достойные данни древнего рода Лакри-Пяст. Еще девять ничего не значащих для баскетбола грамот городского и уездного значения. Денежное поощрение от корпуса Зеленых за гербарий редких растений Подзведного полушария. Участие в выставке юных талантов имени Поланто и третье место за рисунок акварелью на конкурсе имени его же, — она была великолепна в своем монологе.

Я смотрел на нее и с трудом сдерживался, чтобы не зааплодировать отчаянной и бесполезной храбрости малышки, так спокойно и достойно перечислявшей заслуги умопомрачительно огромные для такого юного создания. Большинство людей, гораздо старше рыжей тиби не смогли бы и половины того, что уже было сделано ею. Мой собственный послужной список был едва ли короче, но я мужчина. Суперарэ. Бессонов, наконец! Но я в полной мере смог оценить ее заслуги. Оценить объективно, не смотря на мои теплые (горячие!) чувства к этой изумительной девушке. Этот монолог о собственных заслугах не был хвастовством(хотя ей было чем гордиться) это был показательный обзор недалекому Фролову, как можно использовать свое тело и мозг вне баскетбола. Ее интонации не оставляли сомнений. Она просто указала место глупому упрямцу и была права. Она- данни! И ее превосходство должно быть уважаемо вне зависимости от возраста и статуса визави.

Фрол задыхался от бешенства. За всей этой котовасией издалека наблюдали мои одноклассники. Им не было слышно, о чем говорила Лакри. Свидетелями позора Фрола стали я, Стрелец и маленькая тиби. Это не спасало, а только усугубляло положение тиби, но в этом я увидел шанс для себя.

Пока Фрол приходил в себя от проповеди козявки, она поддала жару!

— Если Вы, Александр Петрович, не смогли перевести на имперский мой ответ на Ваше заявление, я повторю, — она смотрела прямо в его бешеные глаза, и гордо выпрямив спинку (черт, эта спинка), продолжала вещание своим красивым голосом, — Я согласна бегать по кругу с Шуйскими. Так же, согласна на запись в зачетной книжке о том, что прослушала курс лекций о физической подготовке. И как следствие, стану молиться о допуске к экзаменам, согласно учению своей бывшей куриной школы.

Бац! Фрол очнулся от столбняка и зарычал.

— Вас не допустят к экзаменам! Я лично приложу все силы, чтобы Вас выпустили из Дискерэ со справкой о неспособности! — он говорил громко, однако не настолько, чтобы его слышал весь класс.

— Это угроза? — красивая бровь Динь изогнулась под невероятно презрительным углом.

Я даже забыл про похмелье…

Так вот ты какая маленькая данни. Я и раньше это понимал, но именно сейчас решил твердо и бесповоротно — хренушки Стрельцу, а не Лакри! Плевать, что он ей понравился, а не я. За эту козявку я ему откушу голову. А ей, а ей…. Я не успел придумать, что же делать с ее симпатиями, как снова зазвучал Фрол.

— Сейчас Вы направитесь в деканат и сообщите об отстранении от занятий по физической подготовке!! — Фрол рыл себе яму, без всяких оснований полагая, что его требования сочтут уместными и ректорат примет его мнение за истину, — Терпеть Вас на своих занятиях я не намерен, — он принял высокомерный вид настолько, насколько смог, но куда ему до родовитой данни?

— Извольте, Александр Петрович, — ее осанка была непередаваема, но, я все же заметил как дрожат ее ресницы, как бьется жилка на шее от волнения. Но, голос ее ни разу не дрогнул, и, если бы я не приглядывался так внимательно, я бы ни за что не сказал, что она сейчас в панике. Полное сохранение достоинства и чести. Вот это малышка!

Ну что же, разыграем свои козыри, начнем убивать «зайцев».

— Стрельцов, пойди погуляй, — я говорил негромко, весомо, так, как учил меня отец.

Стрелец слегка ошалел и уставился на меня вопросительно.

— Погуляй, — я поддал стали в голос.

Фрол и Динь смотрели на меня выжидающе. Стрелец насупился, но все же внял мне и направился в сторону, где лениво перекидывали мяч ребята из баскетбольной команды.

— Александр Петрович, — я держал зрительный контакт со взбешенным преподом, — Думаю, отстранение Лакри преждевременно.

Я выдержал паузу. Пока Фрол удивленно задирал брови под кромку волос, а Лакри старательно сдерживала любопытство, я подошел ближе к Фролу и повествовал надменно и значительно.

— Что толку, если воспитанница куриной школы отделается легким замечанием ректора? — Фрол собрал мозги в кучку, от чего его узкий лоб пошел глубокими морщинами и буграми.

Я ждал, поймет ли он намек, что ректор всегда на стороне данов. Он понял, и его глаза превратились в две злые щелочки, а я продолжал.

— Предлагаю разумный компромисс. Я буду лично тренировать Лакри, и к концу семестра она легко внесет в корзину трехочковый. От Вас требуется уведомление в деканат об обязательных ежедневных дополнительных занятиях Лакри и Бессонова и допуск данни к экзаменам и посещению Ваших занятий. Иначе, мои усилия будут напрасными. Полагаю, ей пойдет на пользу бег с танцорами, — надо было как-то потрафить Фролу.

Первый «заяц» убит. Я получу возможность каждодневного общения с Лакри наедине в течение нескольких месяцев под благовидным предлогом. Не звать же ее на свидание, когда мы в состоянии горячей вражды. Вряд ли она обрадуется, если я признаюсь ей в своей любви сейчас. Я не собирался делать этого, чтобы не спугнуть козявку. Плюсом шел «зайчик» для Динь — без допусков ей будет туго.

Я обернулся и посмотрел на Лакри.

— Ну а Вы, мадмуазель, неужели откажетесь от возможности получения новых умений? — я та еще язва, когда надо и когда не надо, — Для девушки таких талантов не составит труда научиться играть в этот ужасный баскетбол.

Яд в моем голосе превысил все допустимые нормы. Я внимательно следил за реакцией моей девочки. Глаза ее полыхнули аквамарином. Она закусила нижнюю губу (черт, эти губы).

— Марк, но твои тренировки с командой? Финал в декабре! — Фрол забывал обо всем, когда речь шла о баскете.

— Я выиграю финал, — спокойно сказал я

Фрол аж задохнулся от радости. Еще бы…Бессонов никогда не давал невыполнимых обещаний. Мое слово было гарантией… Что же, придется попотеть, чтобы не подвести Фрола. Да и для меня самого дополнительная награда не будет лишней, когда я пойду на интервью для поступления в лучший политологический университет Империи. Спортсменам везде рады.

— Марк, да я…Да я…, - Фрол искренне пытался выразить свое восхищение.

— Лакри, — я уставился на нее своим самым серьезным взглядом, стараясь, тем не менее, не напугать, — Ваше слово?

Сейчас и проверим, что перевесит- непомерная родовая гордость или здравый смысл. Ну, давай, Лакри, не подведи меня! Я опасался, что она откажется. Ведь наверняка воспримет это как мою личную месть за те слова, которые она сказала мне при последней нашей встрече. Об одиноком и несчастном суперарэ…. Я обещал превратить ее жизнь в ад, а я всегда держу свои обещания. Она это понимает… Динь, дорогая, соглашайся… Я мысленно умолял козявку сделать правильный выбор. Не может же она не понимать, что Фрол хоть и ничто в Дискерэ, но ей и выговор могут влепить. А облажаться так на первом месяце семестра просто непозволительно для такой девочки как она. Динь тем временем буравила меня совсем недружеским взглядом. Поняв, что загнана в ловушку, она снова приняла безразлично-надменный вид и сказала:

— Заниматься со мной должен непременно Бессонов?

Я ожидал подобного ответа. Однако, она разумно не стала отказываться от моего предложения. Ну, это уже обнадеживает.

— Учиться надо у лучших, мадмуазель Лакри, — я глумливо улыбался, — А я лучший, не так ли Александр Петрович?

Фрол заулыбался и приятельски начал трепать меня по плечу. Я едва сдержался, чтобы не стряхнуть его руку, но сейчас это было бы неуместным.

— Марк, ты моя гордость! Только тебе под силу научить эту… — он пытался подобрать обидный эпитет по отношению к моей Динь.

Я не мог этого допустить.

— Александр Петрович, при желании можно и зайца научить курить.

Мне пришлось наблюдать довольное лицо Фрола и недовольное Лакри.

— Итак, Лакри, ты готова? Если трусишь или не веришь в свои силы, так и скажи, — я почти перестал дышать в ожидании ее ответа.

Она нервно облизнула губы (снова губы, мать их) и вложив в голос все свое недовольство, ответила:

— Главное, что Вы верите в свои силы сверх всякой меры, месье.

— Я верю.

— …

— Лакри?

— Согласна, — выдохнула моя девочка и меня отпустило.

Второй «заяц» убит. Теперь она в подчиненном положении. Ее согласие дает мне повод играть по моим правилам.

— Тогда изволь сегодня быть в спортзале после занятий, — я насколько смог сыграл безразличие, — Александр Петрович, уведомление будет? И допуски для Лакри?

— Марк, для тебя все, что угодно, — Фрол еще раз мерзко трепанул меня по плечу, ухмыльнулся Лакри и ушел.

А я подобрался ближе в козявке моей мечты, цапнул ее за капюшон спортивной кофты и повернул к себе.

— А теперь мой компромисс с тобой, — заявил я, заставляя себя не пялиться на ее губы, — Ты можешь не стараться на тренировках со мной. Твоя задача суметь своими балетными граблями закинуть мяч в корзину. Я помогу тебе создать полную иллюзию умения играть в баскет, но…

— Есть условия? — она обреченно заглядывала мне в глаза и я уже пожалел, что взял крутой тон.

Ильич просил не обижать ее. Но я не мог допустить снова ее жалости, потому и изгалялся как мог. Хотя, еще не известно, кому было больнее. Ей, вынужденной слушать все это от ее пока еще врага. Или мне, кому приходилось обижать девушку, без которой жить не мог.

— А ты думала я добряк? Условия есть. Первое- никого на наших тренировках. Второе- ты дополнишь мою монографию. Ты ведь не просто так сболтнула о начальной степени магистратуры Скрибо? И о первом месте в состязании высших школ Империи по монографии?

Лакри пыталась вырвать капюшон их моих пальцев, и вообще, всячески трепыхалась, но я просто не мог ее выпустить, наслаждаясь запахом и теплом ее тела. Она пыхтела, прилагала усилия. Ну, смешно, же… Хрупкий эльф против злобного орка. Я, не удержавшись, хохотнул, и получил взгляд полный бессильной злости и усталости.

— Динь, это бесполезно. Я выпущу тебя тогда, когда разговор будет окончен.

— Ты… Ты…. - она мучительно старалась подобрать слова пообиднее.

— Да, помню, я отвратителен, — против воли в моем голосе прозвучала боль обиды и рыжая козявка, почувствовав это, смутилась и покраснела.

Это было неожиданно. Я ожидал презрительного взгляда, колких речей, а она явно смущена.

— Марк, я не должна была тогда тебе все это говорить, но это не совсем я, это дар! — Динь пыталась оправдаться, к моему изумлению и, что там скрывать, радости, — Но, ты обзывался и уничтожил мой телефон! А он был мне дорог. Спасибо за новый, кстати… — и снова эти глазищи, огромные и печальные.

— Но, ты это сказала, — я пытался быть непреклонным, что совсем непросто перед этой сногсшибательной козявкой, — Вот и твое наказание. А раз уж я раздавил твой телефон, значит, и мне придется чем-то жертвовать. В данном случае- терпеть твое общество.

— Ты же сказал, что я вовсе не должна стараться на тренировках и все, что тебе нужно это правка твоей монографии. Значит, можно…э…встречаться реже? — она с надеждой ждала ответа.

Я закипел. Стараюсь, выгадываю, считаю убитых «зайцев», а ей лишь бы со мной не сталкиваться! Обидненько.

— Нет, Динь, тебе так не повезет, — я крепче прихватил ее капюшон, легонько встряхнул.

Правда, не рассчитал свои силы, и тиби смешно дернулась. Она повисла на капюшоне, руки в разные стороны и пальчики снова потешно растопырились. Я очень хотел засмеяться, но сдержался.

Чёрт, я злюсь, смеюсь и все одновременно. Это пугало. Но, я был счастлив!

— Ин, отпусти меня, — она пыхтела, щеки покраснели, — Я приду на твою бесовскую тренировку!

— Сразу после уроков. Опозданий я не потерплю. И без истерик! Их я тоже не терплю, — с этими словами я отпустил капюшон Динь, демонстративно отряхнул руки и направился в учебный корпус, делая вид, что мне все по фиг.

Третий «заяц» убит. Монография моя была спасена. В магистратуре Скрибо просто так не бросаются наградами. Динь то, что мне нужно! Плюс лето без экзаменов, плавание вокруг архипелага. Правда, в одиночестве уже не хотелось. Но, если я смогу убить главного «зайца», а именно, завоевать Лакри, то я возьму ее с собой.

Хотя, очень хотелось подпрыгнуть, засвистеть, побежать, засмеяться и много еще чего.

Глава 6 Лара. Бесовские тренировки

Мы с Пушкиной стояли в нашей аудитории, у окошка. Это был последний урок, и вскоре я должна была пойти в спортзал. Прямо к Бесу в лапы.

— Лар, что вы там так долго обсуждали?? Я думала Бес тебя съест! Хотела уже бежать за Хворостовым, — Натали обеспокоенно заглядывала мне в глаза.

После испытания крема исчезли ее прыщи и появилась наша дружба. Она, хорошенькая как никогда, обняла меня за плечи и встряхнула, выводя из задумчивости.

Что за день? Все меня трясут!

— Наташа, я такая дура! — все же здорово, что есть с кем поделиться и не услышать в ответ безразличное — «я же говорил(а)»

— Никакая ты не дура! — подруга безоговорочно была на моей стороне.

— Еще какая! Я умудрилась нахамить Фролову и попасть по полной, — я, вздыхая, рассказала Натали незабываемую историю с урока физподготовки.

Натали выслушала не перебивая и вынесла свой вердикт.

— Ты абсолютно права! Фрол-дебил! Он хорош как рупор, матюгальник для спортивной команды. Но, он не имел никакого права оскорблять дана! И курица и захолустный Санктум Эст!!! Это неприемлемо! Ты дала достойный ответ! Ты- представитель древнего рода, обязана защищать честь своих предков! Ну, и свою честь тоже. Ты могла бы и не соглашаться на предложение Марка. Ректорат никогда не принял бы решения о твоем отстранении от экзаменов. Но, выговор могли влепить, причем с занесением в личное дело. Это пятно, Лар. Пятно на репутацию лучшей воспитанницы Санктум Эст.

Меня «отпустило» после ее слов. Я корила себя за то, что нахамила преподавателю, да еще и в присутствии учеников. Но, с другой стороны, я дан. По праву рождения я неприкасаема. В Дискерэ четко соблюдался кодекс уважения к ученикам- данам. Да и были сомнения в том, верным ли было мое согласие на бесовские тренировки. Зачем? С другой стороны, выговор.

— И теперь каждый день тренировки с Бесом, — я ждала совета Натали и она меня не подвела.

— Вот и тренируйся! После вашей ссоры, это неплохой шанс привести все в норму. Подумай сама, сидеть и ждать гнева Беса или создать подобие мирных отношений и жить спокойно? Да и Стрелец реже будет тереться возле тебя.

Натали недолюбливала Митю и это страшно огорчало меня. Ведь Митя такой классный!

Мы уже ходили вместе в кино и в кафе. И оба раза мне было очень хорошо. Митя знал множество разных историй. А вкупе с его волшебным голосом, рассказы становились незабываемым событием. Он говорил о Дискерэ, об одноклассниках. И что самое приятное, умел слушать. Я прямо таяла под его внимательным и нежным взглядом и уже подумывала о том, как было бы здорово, вздумай он меня поцеловать. Такого желания я не испытывала очень давно. Еще с той истории с Игорем. Но, не надо о печальном. Мысль о поцелуях со Стрельцовым меня очень вдохновляла. Но было нечто, что удерживало меня от педалирования ситуации. Либо это снова были проделки проснувшегося не до конца дара, либо женская интуиция, которая покрикивала, что Митя не просто влюбленный в меня одноклассник (кстати, в его влюбленности я до конца не была уверена), но еще и кто-то, кому я нужна как тиби. Откуда взялось это неприятное ощущение я не знаю, но оно не давало мне полностью расслабиться в присутствии Мити. И его взгляды украдкой, когда он думал, что я не вижу. В эти моменты в его глазах было не только восхищение, а еще и…назовем это алчностью, хотя я бы ни за что не призналась бы себе, что мой Митя может быть алчным. Да и что с меня взять? Митина семья на порядок богаче моей.

Голос подруги выдернул меня из размышлений.

— Лар, я все понимаю, но ты хотя бы иногда возвращайся на Землю, — Натали хихикала, — Ей Богу, прав был Бес, когда назвал тебя инопланетянкой.

Я рассказала Наташе о нашей с Ином ссоре во всех подробностях. Странно, но ее реакцией оказалось вовсе не возмущение, а удивление. Она отказывалась верить, что всегда хладнокровный Бессонов наорал на меня и вообще, разговаривал с новенькой. Объяснила, что это не в его характере и рассказала мне о нем. Рассказ получился долгим и увлекательным. С ее слов получалось, что Ин самое опасное существо на свете, но в то же время, он и был всеобщим защитником. Ему верили, за ним шли, к нему прислушивались. И дело не в том, что он суперарэ. Натали была глубоко убеждена, что он замечательный человек. Сильный, умный, благородный. Как-то это все с трудом умещалось в моей голове. Я то считала, что Ин бессовестный свин.

— Наташа, мне пора. Иначе этот бесовский Бес меня прибьет, — завздыхала я, чем и насмешила подругу.

— Он не бьет девушек, Лар. По крайне мере, ВНЕ постели, — она потешалась как могла.

— Натали! — я возмущенно пискнула.

— Ой, не могу… Ты такая невинная… Прямо как младенец, — Наташка ржала вовсю.

В этот момент в аудиторию заглянул Илья Ильич.

— Оу, дамы веселятся? — он подошел к нам, — О чем сплетничаем?

— Илья Ильич, я восхищаюсь Лакри, — Натали и не думала прекращать своих глумлений, — Она такая милая! Вот, что значит воспитание в закрытой женской школе!