Мой тантум. Книга аквамариновая

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (длинная) Глава 1 Марк. Одинокий суперарэ

— Гадство! — я злился при мысли о царапинах, которые оставила на моем теле эта безумица. Схватился покрепче за руль. Прибавил скорости.

Царапины горели, зудели. Я испытывал раздражение. Нет, дело не в боли, не в красных рубцах, которые будут со мной еще какое-то время. Дело в самой девушке. Она изображала неземную страсть, которой и в помине не было. Она рычала и кусалась. Вопрос-зачем? Я же не животное, а спокойный и миролюбивый…чаще всего. И она не была похожа на тигрицу. Впрочем, неважно. Любовью тут и не пахло, а секс он и есть секс. Кто в девятнадцать лет откажется от него? Никто! Дураков нет.

В очередной раз уразумев, что понять женщин трудно, я начал настраиваться на учебу. Первый учебный день после каникул, как-никак.

Высшая школа, Дискерэ- одна из лучших в Империи. Ну а я один из лучших учеников одной из лучших школ Империи. Мои высокие баллы никак не сочетались с поведением. Тут надо признать, что я наказание для руководителя нашего класса, ректора и остальных преподавателей, которые так или иначе были вовлечены в процесс моего обучения.

Я всегда поступал так, как считал нужным и правильным. Жил по принципу — не верь, не бойся, не проси. Так учил меня мой отец. Слегка отдает тюремщиной, верно? Но, таков уж мой предок. Фигура он неоднозначная. С одной стороны-мозговитый, хитрый и изворотливый, серый и легальный кардинал большого бизнеса, финансовый консультант, иногда посредник между конкурирующими конгломератами, с другой откровенно криминальный тип, с темным прошлым, однако очень и очень высокого полета.

Свою маму я помнил плохо. Не знаю, почему моя мать ушла, бросив меня маленьким глупым шестилеткой. Может быть, не выдержала властного характера отца, не смогла подчиниться его грубой воле. Может, была иная причина, но отец как-то не говорил со мной об этом, а я и не спрашивал. Зачем? Этим знанием ее все равно не вернешь обратно.

Первое время, оставшись без матери, я просто пытался выживать рядом с властным отцом, позже, внимая его науке, стал учиться жизни и в итоге годам к семнадцати стал почти копией своего отца, с одной лишь разницей- я пока еще умел чувствовать, в то время как отец, похоже, совершенно утратил любую возможность получения и проявления каких бы то ни было эмоций и чувств.

По утверждению моего папы, я был очень похож на мать, умную, чувственную и очень свободолюбивую особу голубой крови с богатой и чистой родословной. До сих пор для меня загадка, что заставило дочь древнего клана дель Торе-Пачего связаться с моим отцом?

Женщины любят подонков? Или отец в своей привычке получать желаемое, просто купил ее? Или запугал? Я не презираю отца, не ненавижу, я благодарен ему за многое, но любить я его не могу. Как и мать.

Я хмуро улыбнулся, поняв, что являюсь одним из тех примеров учебника по психологии, где говорится о детях, обделенных любовью. Нет, я не думал об этом все время. Не считал себя убогим или ущербным, но не мог не понимать, что я по сути, ненормален. Зато эффективен в любом деле. Будь то, учеба, спорт, драка, секс и черт знает еще что. Мне многое давалось легко. Но, это не значит, что я не прикладывал усилий вовсе.

Я упорно работал над собой. Сначала, чтобы получить уважение и признание отца. Позже, по привычке делать все превосходно, далее для удовольствия всегда и во всем быть крутым. В день, когда я понял, что одобрение отца мне перестало быть важным и нужным, тот пригласил меня в закрытый клуб, общался со мной как с равным. Очевидно, осознав, что я больше не его забота, а поддержка, опора. Забавно, но даже это не всколыхнуло во мне должной гордости. Я просто принял тот факт, что стал взрослым и почти свободным.

Отец персона медийная. Огарёв Андрей Павлович. Раз в неделю (минимум)он появляется на центральных каналах в сводках новостей на высоком уровне. Замечу, что мало кто в курсе наших семейных отношений. Отца и меня никак не связывали. Он надежно хранил нашу родственную составляющую в секрете, опасаясь, что кто-то из его врагов, а их, разумеется, была тьма, сможет шантажировать его мною. Я носил фамилию своей бабушки по отцовской линии. Бабуля давно умерла. А на школьные собрания ходила одна приятная пожилая особа, выдававшая себя за мою бабушку. Отец не хотел неприятностей и огласки.

Выдернув себя из размышлений и воспоминаний, снова прибавил скорости. Хотелось приехать в школу пораньше. Был разговор к одному уроду.

Урод, назовем его так, хотя это и был Стас Зотов из параллельного класса, грязно пошутил над моей одноклассницей во время летних каникул. Нет, Наташа Пушкина мне не нравилась как девушка, не привлекала. Красотой не отличалась вовсе. Все лицо покрыто угрями (именно это и стало темой креативной, но очень унизительной шутки), глаза голубые, будто небо перед грозой. Но, характер ее, сама геометрия тела в пространстве, ум живой и пытливый, обширный кругозор и отсутствие больших денег у ее родителей, делали ее для меня интересной и чуть более живой, чем ее однокашницы. Натали импонировала мне и я решил, что надо бы вмешаться. Впрочем, так бы я поступил и по отношению к любой другой своей однокласснице. Но, за Натали хотелось отыграться посерьезнее.

Я «держал» школу. Это предложил мне мой отец. Использовать свое учебное заведение как полигон для освоения власти, рычагов давления на людей, трезвой оценки своих и чужих ресурсов любого свойства. Иными словами, я тренировался в песочнице. Как говорил мне мой отец:

— Тебе дано пространство, изучи его, освой, подчини и властвуй. Только так становятся настоящими мужчинами. Правителями, не холуями, — осчастливил меня своей мудростью отец, когда мне было одиннадцать лет.

Его слова, его взгляд, интонации, все это врезалось в память. Залегло в сознание глубоко, на самое его дно и стало распускать свои ядовитые флюиды. Отец учил меня строго, иногда злобно, не давая поблажек, не жалея и не щадя ни моего юношеского самолюбия, ни когда-то тонкой душевной организации.

Я начал захват школьной власти в Дискерэ когда мне еще и двенадцати не стукнуло. Синяки, шрамы, сломанный нос и прочие атрибуты становления альфа — самца присутствовали в моей жизни. Но, я без отчаяния и истерик, строил себя, убирал недостатки и слабости, искоренял их в себе. Иногда превращал их в достоинства, проще говоря, усиливал свои ресурсы, пополнял их. Усердно учился, много читал, активно и успешно занимался борьбой и хоккеем, попутно приобретая и теряя принципы, формируя свою собственную систему ценностей, устанавливая нравственное мерило так, как требовала моя совесть. Да, да, она у меня была… но не всегда. Тут я хмыкнул в голос.

Не переставая следить за дорогой, взял в руки дорогой, как и все у меня (спасибо, папа!) смартфон. Мигал значок мессенджера. Я одним глазом прочел сообщения. Ничего нового. Приглашения на свидания, расписание тренировок хоккейной команды. Парочка фото эротического свойства от моей более — менее постоянной подруги.

Вдруг сердце встрепенулось больно…. Слякоть тоски влилась в мысли и то, что принято считать душой. ПУСТОТА! Уже очень давно во мне пусто, глухо, одиноко. Я пугал сам себя своим цинизмом и равнодушием, приобретенным за время, проведенное в борьбе со всем миром в попытках стать сильнейшим. Я стал им! Моя жизнь разнообразна, активна, но эмоционально абсолютно пуста. Ничего, что можно было бы назвать счастьем, радостью, восторгом. Чёрт, мне не так много лет, а я как пресыщенное и дряхлое существо, брюзжу и загниваю духовно!

Вспоминаю, как был влюблен в девочку. Мне было пятнадцать. Трепыхался, волновался, томился….что же еще? Еще очень хотел ее. Помню, меня бесконечно привлекали ее руки. Тонкие запястья, старинное колечко с изумрудом на безымянном пальце правой руки, какие-то нежно-круглые локотки. Мне удалось заполучить ее после долгой осады. Все прошло после первого секса… Колени перестали подгибаться при ее появлении, сердце молчало. Не трепыхалось, не волновалось, не томилось более. Я, конечно, помню ее имя, но уже и с фамилией проблемы. Потом было много красавиц крутых, ярких, сексуальных. Но я помню ее локотки и колечко и запястья. Глаз не помню, а вот руки…

Между тем я почти приехал. Мой спортивный кар черной кометой летел по шоссе, переполненному дорогими авто. А как иначе? Я жил в той части города, которая издавна принадлежала богатым. Элита. Акулы бизнеса, партийные бонзы, политики, ученые самого высокого ранга, чиновники. Очень интересная среда обитания. Джунгли с самым суровым моральным климатом. Выживают сильнейшие, умнейшие, красивейшие, и те, кого принято называть даны, читай мутанты. Нет, не было среди нас ни трехруких, ни шестиглазых. Ничего такого. Просто даны были немного иные.

Эксультатэ-менталисты. Могли влиять на эмоции человека. Умели заставить плакать, смеяться, сопереживать, гневаться. Прекрасные деятели искусства получались из этих дана. Кстати, самая многочисленная группа.

Аудитэ-ораторы. Дар убеждения, красноречия. Прекрасно умели убедить кого- либо в чем-либо. Минус в том, что они были всего лишь исполнителями. Весьма ценным, но не более чем инструментом в руках кого-то более умного, прагматичного. Иными словами, сами идей они не генерировали. Их меньше, чем эксультатэ, но, как говориться, в наличии.

Дитари-притягивали к себе деньги. Не буквально, конечно, но слыли удачливыми в финансовых кругах. Всегда были на четверть шага впереди конкурентов. Разумеется, самыми богатыми людьми нашей планеты были именно эти даны. Их было немного, но они являлись группой могущественной, поскольку живем мы в мире, который поклоняется Золотому Тельцу.

Суперарэ-победители. Тут все ясно и просто, казалось бы. Сила превалировала, однако, победители обладали яркими способностями к тактико-стратегическому анализу. Легко давались борьба, противостояние на всех уровнях, освоение оружия и планирование. Из них получались хорошие военные (если суперарэ выбирал армию), блестящие спортсмены (во всех видах), крепкие политики, общественные деятели, с мнением которых был вынужден считаться круг власть имущих. Желание побеждать было в крови. Эти даны, редки, но встречались в природе.

Тиби-самые таинственные и неизученные существа. Об их возможностях ходят разнообразные слухи. Я кое-что знаю, спасибо моей любознательности. Возможности, что дает дар тиби, всегда разные у разных тиби. Вот так вот! У одной — внушение, у другой-целительство, у третьей еще какая-нибудь хрень, наподобие ментального щита. Тиби всегда женщины. Всегда сокрушительно красивы. Нереально, почти божественно. Долго выглядят молодо. Регенерируют быстрее, чем обычные люди. Рождаются тиби только от женщин-тиби. Их можно узнать по глазам. Цвет глаз очень интересный. Необычный. Ярко- голубой, как у кукол в магазине. Или ярко синий, непередаваемо прекрасный. Зеленый, как майская листва или как малахит. Есть глаза цвета лилового аметиста. Я видел картины и фотографии с изображением тиби. Такого цвета у людей нет. Цвета чистые, с непривычки кажутся неестественными, но всегда очень красивыми. Это все я нашел в книгах и журналах с иллюстрациями. Тиби никто не видел уже давно. Я за всю свою жизнь так и не встретил ни одной. В древнем фолианте я нашел невнятное упоминание о какой-то там истинной паре. Это не подтверждено, но, якобы, имеет место быть. Это не более чем легенда. И еще какая-то память рода. Тут совсем много тумана. От тиби к тиби могла передаваться память прежних поколений. А именно, то, что помнил род. Якобы, большинство кровных распрей между родами (кланами, семьями) случались именно по вине тиби, которые помнили события древности. Бред, согласитесь. Когда о чем-то нет достоверной информации, тут же начинаются домыслы, которые и перерастают в сказания, мифы и пророчества. Повторюсь, тиби ОЧЕНЬ редки.

Все даны, рождаются только в старых семьях, родах, генеалогическое древо которых уходит корнями во тьму веков. Сам я тоже из данов. Спасибо маме. Я суперарэ. Кстати, мужчин данов принято называть-данна. Женщин-данни. Эти титулы редко кто использует в современном мире, однако, раньше это было обязательным и очень почетным обращением к носителю дара.

Я непроизвольно тряхнул головой, останавливаясь на светофоре. Чувства мои сегодня в хаосе. Сам себя не узнаю. Пустота все еще во мне, но, есть эфемерное ощущение предчувствия, надежды. Тоска подступила к горлу большим, тугим комком, грозя вылиться, как в детстве, горячими и горькими слезами.

Ей Богу, что со мной!!!!? Я как девочка в момент гормонального взрыва!!!!

Что-то дернуло меня, прямо у сердца ощутил непонятное, незнакомое жжение. Или тепло. Сложно определить. Закрутил головой по сторонам, выискивая опасность. В голове мелькнула мысль о эксультатэ, который воздействовал на меня. Нет, не может быть. Я почти невосприимчив к подобному проявлению дара. Суперарэ редко поддаются чарам собратьев. Вот на людей и данов (кроме суперарэ) все это действует гораздо сильнее.

Я стоял на светофоре, последнем, перед поворотом к школе. Мимо моей машины по тротуару прошла девушка. Я оторопело уставился на нее, даже рот приоткрыл. Это был шок! Я четко увидел, как она ярко сияла аквамариновым светом, а широкий золотой луч тянулся от ее головы к небу!!!! Потер глаза, потряс головой, проморгался и снова посмотрел в ее сторону. Луч исчез, хвала Небесам. Аквамарин испарился. Я приклеился к девушке взглядом, запоминая ее, фиксируя в памяти каждый изгиб тела, жест, даже цвет ее юбки. Кстати, школьной.

Волосы рыжие. Цвет богатый, не пошлый. Даже не так — цвет благородный и редкий. Явно не один род аристократов за плечами. Определять статус человека-это то, чему я научился уже очень давно, и умел делать превосходно. Волосы пышные и длинные, но сейчас собраны в хвост. Аккуратный такой школьный хвост, который достигал талии. Локоны тугие, красиво блестят. Лицо изумляло даже меня, привыкшего к красивым женщинам, которые все время крутились возле отца, меняясь довольно часто, надо сказать. Девчонка была невысокой. С фигурой богини! Черт, я совершенно залип на ней! Ножки, бедра, грудь…. Все это было прекрасным, если не сказать совершенным! Походка танцовщицы, исключительно красивые коленки и малюсенькие ступни! Вау…. Таких я еще не встречал!

В руках у нее был то ли горшок, то ли ваза, нет скорее горшок, с мелкими цветами, похожими на белые звезды. Она держала его одной рукой, другая была на лямке рюкзака. Девушка была произведением искусства. Я все пытался поймать ее взгляд, но как назло для меня загорелся зеленый и я стартовал, выворачивая шею под неестественным углом, чтобы еще раз увидеть ее. Я не волновался, что потеряю. Ясно, что девочка направляется прямиком в школу. В мою школу. Форма-беж и зелень (цвета Дискерэ) — четко определила ее место среди нас. Элита. Древний род. Моего статуса барышня.

В груди еще громыхало сердце, вспоминая девчаче-гормональный взрыв и ком в горле, но ощущение ПРАВИЛЬНОСТИ происходящего убедило меня, что пугаться нечего. Я — суперарэ и подступившие слезы прекрасно можно списать на откат от дара. К слову, у меня таких откатов никогда не было, но это не значит, что я лишен подобных ощущений начисто. Эмоциональные откаты встречаются у эксультатэ чаще, чем у других, но и другие даны, могу получить подобное «удовольствие».

Остановившись на парковке возле школы, я вышел из машины, присел на капот и стал дожидаться урода Зотова. Ну, то есть как Зотова…Естественно, я ждал рыжую, но мое сознание отказывалось принимать факт подобной заинтересованности, поэтому я ждал Зотова. Ко мне подошел мой одноклассник, Митька Стрельцов, в просторечии Стрелец. Мы обменялись традиционным рукопожатием, и он заговорил своим красивым, бархатным голосом аудитэ:

— Слушай, Бес, сегодня Стасу за Пушкину втащишь или он будет опущен словесно? — приятель смотрел на меня невинно так, однако, я догадывался, что он поспорил на деньги, скорее всего с кем-то из дитари и теперь пытался повернуть ситуацию выигрышным боком к себе.

Только у Митьки получалось произносить мое прозвище именно так, что было ясно, я полностью ему соответствую. Он сам и сократил мою фамилию с «Бессонов» до «Беса». Повторяю, я спокойный и миролюбивый парень…вообще, причем тут бес?!!!

— Как пойдет, — коротко ответил я, внимательно смотря на дорожку, где вот-вот должна была появиться та рыжая.

— Бес, давай ты его все же поколотишь? А? Я вполне могу пояснить свои мотивы, однако, ты и сам все понимаешь, — Стрелец воздействовал на меня своим даром, понимая, что все бесполезно, но не сдавался.

— Поясни, — ухмыльнувшись, приказал я, понимая, что Стрелец попал в безвыходное положение, иначе не стал бы так настойчиво просить меня о содействии.

Так вышло, что мы со Стрельцом совершенные противоположности для женщин. Девушки выбирали либо меня, либо Стрельца. И после этого ни у одного из нас не было шанса изменить ее мнение. Иными словами, соперники в том, что касалось женского пола. Стрелец был коварен, изворотлив, и мог выжать из своего дара максимум выгоды. Он умел так заговорить, задурить, наплести, что девчонки просто валились к нему в руки пучками. Вот истинно, женские ушки самое стратегически важное оружие в борьбе с ними же самими.

Я взглянул на Стрельца внимательнее. Высокий, плечистый, красивый. Светлые волосы, серые глаза. Милая улыбка, ямочки на щеках, мужественный подбородок. Прямо сейчас на обложку журнала о принцах. На поверхности все так мило и опрятно, но, более детальное изучение его физиономии давало интересный результат, и результат буквально кричал — опасен! Стрелец был парень не промах. Не смотря на то, что он был аудитэ, инструментом достижения цели, он превосходно умел интриговать. Я не то, чтобы опасался его, но принимал во внимание, так сказать.

— Бес, я поспорил, как ты и сам догадался. Организовали тотализатор на скорую руку, зная, что ты Зотову такой выходки не простишь. Ну, я и повелся. Сам знаешь, отец ограничил мне доступ к банковскому счету, а у меня на примете такая гетера!

Он врал, как дышал. Даже глаза закатил. Еще немного и слюна вожделения появилась бы на его мужественном подбородке.

— Короче, без денег никак, — Стрелец для убедительности кивнул, глядя мне прямо в глаза.

Я же понял из этого словоблудия, что спорил он не на деньги. Вероятно, на услугу или желание. Что-то нужно было этому хитромудрому принцику.

— Я подумаю, — я решил позлить приятеля, а заодно выторговать преференции.

Мне нужен был аудитэ, чтобы мой доклад был принят советом университета, в котором я должен был получить специальность политолога после окончания Дискерэ. Мне уже были направлены приглашения на интервью от нескольких престижных ВУЗов. Я выбрал Стрэнд. Нет, я не собирался тащить Стрельца представлять за меня мою работу, но дар аудитэ слегка воздействовал и на текст, который дан писал. Сам я высокохудожественно свои мысли выражать не умел. Бесился, старался, но….

Ну, нет во мне писательского дара!

Мои «произведения» отличаются исключительно полным набором фактов, аргументов и выводов. Однако чтобы работа была принята очень благосклонно, нужна была изюминка. Для начала я хотел было взять за шкирку кого-то из эксультатэ. Шоу мне бы не помешало на слушании. При хорошем исходе, я мог бы поступить без вступительных экзаменов. А без вступительных — это означает, что лето после Дискерэ я могу провести где угодно. И мысли об одиночном плавании на яхте вокруг архипелага снова захлестнули меня. Думаю, для девятнадцатилетнего парня искать одиночества странно, но, я уже настолько всего напробовался, что меня тошнило. Вот она, обратная сторона райской, мать ее, жизни! Пресыщение наступает быстро.

— Бес, ты же не тугодум, — отважился сказать Стрелец — Думай быстрее! Я мог бы поделиться выручкой, но знаю, что ты при деньгах, — Митька начал торговлю. — Ну, Марк, озвучь желание!

Потом его будто что-то отвлекло, он переместил взгляд с меня на что-то (или кого-то) более значимое. Потом глаза его стали огромными, потом открылся рот, в общем, я понял, что Митька увидел рыжую. Тут не могло быть двух мнений. Я повернулся, следуя взгляду Стрельца, и увидел то, что заставило меня как и моего приятеля застыть. Надеялся только, что не с такой же глупой рожей.

Она шла, аккуратно ступая своими маленькими ножками по асфальтированной дорожке, прижимая к себе горшок с цветами и внимательно разглядывая все вокруг. Хвост ее рыжих кудрей болтался вопреки всем законам земного притяжения и всех других законов физики. Влево-вправо, влево-вправо…. И я, клянусь даром, не мог отвести взгляда от его маятниковых движений. «Ну, давай, посмотри на меня»! — громко подумал я. Уж очень было любопытно увидеть ее глаза. А она, как назло, не смотрела. Просто шла, а вокруг нее творилось невообразимое. Нет, никто не падал, не кричал, но буквально все головы поворачивались ей вслед. Она удивляла, а чтобы удивить детей элиты надо сильно постараться. Так она и вошла в школьные ворота и направилась по дорожке из гравия вглубь школьного двора, продолжая привлекать к себе внимание всех от мала до велика.

— Я не сплю ведь, — пискнул Стрелец. Пискнул и сам испугался, — Боже, даже голос подсел, — удивился он. Голос для аудитэ это то же самое, что иголка для швеи, — Бес, ты видел?!!

Митька был вне себя от восторга.

— Ну, видел, — отозвался я, делая вид, что мне безразлично.

— Бес, да ты болен, что ли? — изумился Стрельцов, — Такая красотка вплыла, а ты «Ну, видел…»?? — Митька вытягивал шею, пытаясь углядеть за рыжеволосой.

— Не интересно, — выдавил я, надеясь, что мой проницательный товарищ за всеми этими восторгами не заметит моего напряжения.

Мне не было смысла прятать свою заинтересованность от Митьки, но я верил отцу, когда тот учил меня не показывать своих слабостей. А что-то мне подсказывало, этот интерес к рыжей не совсем здоровый и на нем, при необходимости, Стрелец может сыграть и не в мою пользу.

— Давай, двигай, Марк! — Стрелец даже потянул меня за рукав, — Догоним, расспросим, выясним!

Я понимал, почему Митька пытается форсировать события. Ему очень нужно было узнать, к какому типу принадлежит малышка. К «его» или «моему»? В случае если к «его», у него не будет конкурентов в борьбе за эту фею. Если к «моему», то, как говорится, «на фиг с пляжу, я тут ляжу».

— Ты, Стрелец, не цапай меня, — сказал я, придав лицу серьезное выражение, — Охота была бегать за каждой новой юбкой.

Дернул рукав из цепких пальцев и направился в сторону учебного корпуса, невольно крутя головой и стреляя глазами во все стороны, чтобы увидеть еще раз рыжие локоны.

Дорогие читатели, если книга нравится, прошу оставлять комментарии и нажимать на кнопочку «Мне нравится»! Для меня это важно и ценно!

Глава 2 Лара. Маленькая рыжая тиби

— Деда, вовсе не смешно, — я обиженно смотрела на дедушку, который уже открыто, смеялся надо мной, — Вот, что мне делать, если я им не понравлюсь? Или наоборот, слишком понравлюсь?

Мы сидели за завтраком в столовой и я, нахохлясь, кромсала вилкой пышный бок сырника. Морально готовилась к первому своему дню в обычной, не женской, а смешанной школе. Я сильно нервничала перед встречей со своими будущими одноклассниками. Мне предстояло провести с ними всего лишь год, но это, же целый год!!!

Высшая школа Дискерэ. Самая лучшая школа страны. После ее окончания поступление в университет было легкой прогулкой. Все высшие школы давали знания на самом высоком уровне, и их выпускники завершали обучение в университете за два года, посещая лекции по выбранной специальности. Но только Дискерэ давала стопроцентную гарантию поступления в университет или академию.

Дед потешался уже больше половины часа. И не знай, я, что он академик, известный и уважаемый в научных кругах человек, мнением которого дорожили высокопоставленные особы, я бы подумала, что он выступает в Станд Ап шоу.

Деда я обожала. Обожала за его безграничную любовь ко мне. За его ум, за чувство юмора, за запах. Да, да, запах! Он курил трубки. Их у него целая коллекция. Я помню с детства запах табака и лосьона для бритья с ароматом горьких трав. За его голос, бархатный и низкий. Дедуля был аудитэ. Голос — его инструмент, его богатство и воплощение его дара. Однако деда был не правильным аудитэ, по его же словам. Сами по себе аудитэ не фонтанировали идеями, не являлись созидающим явлением. Но это не было приговором. Помимо дара, даны были и людьми, и вот человеческая часть могла быть одарена талантом. Деду досталась в подарок от человеческой сущности склонность к философии. Его умозаключения, научные работы и теории, которые применялись повсеместно и во всех видах деятельности, существенно продвинули цивилизацию вперед и облегчили жизнь многим из людей и данов.

— Лар, посмотри на все это с другой точки зрения, у тебя есть год, чтобы найти себе парня, познать радости и печали влюбленности, — дед внимательно на меня посмотрел, прекрасно зная мою историю первой любви, — Внучь, уверен, тебе повезет, и ты встретишь красавца с мышцами, прессом кубиками и этим длинным чубом, — дед очень эмоционально покрутил рукой возле лба.

— Деда!

— Такие модные сейчас. Ну, ты знаешь. На глаза лезут, видеть ничего не дают, кроме смартфонов, — деда улыбнулся, — как думаешь, может и мне отрастить такой?

Он запустил руку в свою гриву, и принял позу полного довольства собой.

— Ты мне и таким очень нравишься, — я чмокнула деда в щеку.

— С чего ты вдруг решила уйти из Санктум Эст? Хорошо же училась в женской гимназии! До сих пор не могу понять, что стукнуло в твою голову, и почему ты запросилась именно в Дискерэ? Медом там намазано? Я не спрашивал раньше, думал, сама расскажешь, — теперь дед не улыбался.

Внимательный взгляд впился в меня как клещ в собачку.

Деда сразу отличал капризы от серьезных обстоятельств. Я не смогла сопротивляться и решилась признаться, тем более что рано или поздно он бы догадался. А мне сейчас очень нужна поддержка. Если уж дар сработал и «указал» где мое место, то это означает, что спокойным временам пришел конец. Я же тиби. Очень редкое создание. Мой дар не был проклятием для меня ни в чем, кроме внешности, просто потому, что я и сама не знала, чего же такого дает мой дар. Я красивая, тут не поспоришь. Но, радости от этого никакой вовсе. Попробуйте жить, когда на вас все время смотрят, постоянно пытаются привлечь ваше внимание, распускают руки и так далее. Мой дар вроде бы и есть, но его и нет. Мама погибла, не успев передать мне тайные знания. Инструкций к дару тиби не прилагалось. Дар индивидуален, никогда не угадаешь, что тебе уготовано. Даже дедушке, академику с гордым мировым именем — Андрей Сергеевич Лакри — который знал всё-всё (по моему мнению) было неизвестно, что во мне проснется.

— Деда… — промямлила я. — Меня «повело» туда, — сказала и замерла.

Дед все понял. Выдохнул. Опустил плечи. Согнулся как-то.

— Внучь, я не думал, что так рано, — его добрые и мудрые серые глаза как-то погасли, — Восемнадцать лет! Ты ведь еще и подурить не успела, как следует!

Мы с дедой знали, что дар тиби ведет ее туда, где должна свершиться ее судьба. Ну, не так прямо высокопарно, но мы с дедой, именно так подшучивали над моментом, когда дар проснется. У моей мамы, например, дар проснулся в двадцать три года. «Повел» ее, и она оказалась там, где был мой папа. И, в итоге, они остались вместе, родилась я.

Потом… Потом было не очень интересно.

Папа был очень талантливым аудитэ. Он отправился на конференцию в Шазген и не вернулся. Во время его выступления с речью, посвященной (забавно) вопросу о продлении срока жизни путем магико-эмоциональной подпитки, на него упал софит. Отец погиб сразу же, на месте.

Мама не смогла пережить этого. Нет, она, конечно, жила, ела, пила, гуляла. Даже занималась моим воспитанием целый год, почти до моих семи лет. Но, она была мертва. Когда она была одна в комнате (я помню, как подсматривала) она просто сидела и смотрела в стену, будто дожидаясь, когда эта жизнь закончится, и она сможет уйти. Я уже тогда, будучи малышкой, поняла, что ее якорь я. Из- за меня она еще живет и дышит. Однажды она все — таки улетела от меня.

Мне было шесть лет, и это лето было последним перед поступлением в школу. Уже заранее было определено, что я как носитель дара тиби, буду получать образование в Санктум Эст. Женская гимназия очень высокого класса. Ничуть не ниже чем Дискерэ, совершенно закрытая. Мама тоже училась там и была одной из самых известных учениц. Еще бы! Мама была самая красивая. Я вспоминаю ее изумительные сапфировые глаза и светлые волосы, ее мягкий голос и идеальную осанку и понимаю, мне никогда не сравниться с ней. Ни в умении держать себя в обществе, ни в спокойном, мудром отношении к жизни, ни в рассудительности, которая во мне отсутствует напрочь. Ее способностью стала возможность останавливать время.

Странно, что я очень хорошо помню ее. Прошло уже так много времени с того момента, как она покинула меня, а я все еще продолжаю слышать ее запах, и прекрасно помню ее привычки и то, во что она одевалась. Должно быть, это память тиби помогает мне не выпускать родной и любимый образ из головы. Я горько ухмыльнулась. Вот и нашелся плюсик в моем даре. Я не замечала, только ощущала, как дедуля внимательно следит за мной, но уже не могла реагировать на его присутствие, уносясь мысленно в тот день, когда мама улетела от меня.

Улетела…. Это не метафора, не фигура речи, это буквально было так.

Мы путешествовали с мамой по западному побережью Мазори. Погода была роскошная. Тепло, не знойно. Мы исколесили на маминой машине все интересные места, любовались скалами, лазурным морем, яхтами. Мама немного ожила, улыбалась, показывала мне, где они с папой когда-то проходили или проезжали, просто сидели, смотрели, ели. Я тогда поняла, как сильно она скучает по нему. Как не нужна и противна ей жизнь без него. Ощущалось это почти на физическом уровне. Боль, тоска, ломка и ежедневная потеря сил. Дар таял, как и мама. Гораздо позже я узнала, что тиби не живут долго без своей пары. От силы год.

Я помню, как заплакала, обняла мать, и она долго баюкала меня в своих ласковых объятиях, все время шепча.

— Прости меня, прости меня моя Морковка!

Мы ехали по симпатичной дороге. Вокруг расстилалась равнина, покрытая множеством душистых трав. Мы поначалу вовсе не обратили внимания на далекие молнии и зарницы и темнеющий край неба со стороны моря. Пока не стало поздно. В начале лета в Мазори бывали и ураганы и даже торнадо. Это было связано с течениями и муссонами. Мы с мамой знали об этом, но никак не могли и подумать, что нас коснется опасность. Ветер усиливался, гудел и проходил волнами по разнотравью, гоня изумительные ароматы и пыль по лугам. Солнце скрылось. Свинец неба напомнил о феврале. Мы летели по дороге так быстро, как только могла себе позволить наша очаровательная, но не очень мощная «дамская» машинка. Мама все время оглядывалась в поисках убежища. Потом задумавшись, резко выкрутила руль и бросила машинку в поле. Мы мчались, подскакивая на ухабах. Это было неприятно, тревожно, никак не давало собраться с мыслями.

Между тем, смерч набирал силу, выставив свою толстеющую воронку к небу. Он постоянно менял направление, но мама, изредка поглядывая в сторону опасности, четко следовала по маршруту известному ей одной. Наконец она встрепенулась, заметив цель, к которой стремилась. Это была небольшая низинка, со дна которой бил родник. В низинке, аккуратно огибая место природного фонтанчика, был поставлен симпатичный мостик. Он выглядел легким и воздушным, но был сделан из металла и имел под собой крепкую опорную балку. Мама крутанула руль, мы выскочили из машины и рука об руку побежали под мостик. На половине пути, мама отняла у меня руку, и бросилась обратно к машине. Я стояла и ждала, ждала, когда же ее рука снова окажется в моей. Страшно было. Жутко. Хуже всего, что именно тогда я поняла, что значит предчувствие. Вязкое и холодное ощущение надвигающейся беды. Для меня, малышки, это чувство стало самым неприятным и до сих пор иногда звучит во мне его отголосок, если на улице сильный ветер. Мама вытащила из машины свой пиджак и бежала уже ко мне, разрывая на ходу нитки по шву. Похоже, опасность, которая грозила нам, удесятеряла ее силы. Схватив на бегу меня за руку, потянула к низинке под мостик. Там она начала приматывать меня разорванной на полоски тканью к балке. Все время приговаривая:

— Все хорошо, Морковка, все хорошо! Никакой смерч не унесет тебя!

Потом она примотала и себя как смогла и крепко взяла меня за руку. Мне стало больно, но руки я не отнимала, чувствуя ее тепло, я сама становилась более смелой. В этот момент смерч налетел на нас. Меня трепало, вжимало в опору моста, волосы больно хлестали меня по лицу, но я чувствовала мамину руку и успокаивалась. Потом все стихло, и я смогла разлепить глаза. Предчувствие накатило мощной волной. Я быстро повернулась к маме. Она стояла, прижавшись спиной к опоре, ткань, которая удерживала ее, была почти разорвана. Мама крепко держалась за балку и смотрела в небо. И я посмотрела туда. Замерев от ужаса, поняла, что мама задержала время. В этом был ее дар! Вокруг повисли кусты, завихрения, какой-то мусор, наша машинка. Мама отпустила мою руку, посмотрела на меня и четко, почти по слогам, проговорила:

— Лара, ты мое счастье. Я очень сильно тебя люблю. Прости, что брошу тебя сейчас. Солнышко мое, запомни, «ТИБИ» — для тебя. Ты найдешь своего тантум и будешь счастлива. Береги его! Я не смогла уберечь! Прощай, моя девочка! — последние слова мама уже кричала, ветер налетел с большей силой, и, разорвав последние ленты ткани, унес маму.

Я долго смотрела ей вслед, видела как ветер трепал и крутил мою любимую и хрупкую мамочку. Потом пришла темнота, и я провалилась в нее, блуждая по лабиринтам сознания.

Очнулась от щекотки. По лицу что-то двигалось. Я открыла глаза и увидела пауков. Много. Они ползали по моему лицу. Я закричала громко-прегромко и заплакала. Оказалось, что именно этот крик и помог спасательному отряду отыскать меня. Все время пока меня вытаскивали со дна низинки, пока везли на большой машине к городу, пока меня осматривал врач, пока я ждала дедулю и потом, когда деда ворвался в мою больничную палату, я плакала. Плакала еще целых семь дней, то срываясь в громкие рыдания, то тихо проливая слезы. Деда, с лицом белее мела, просто обнимал меня и ничего не говорил. Утром восьмого дня деда взял меня на руки, посмотрел мне прямо в глаза и сказал, вливая, как я поняла позже, в меня свой дар: